Замок дважды щёлкнул, когда ключ повернулся в двери. Анна замерла у входа в свою квартиру, не решаясь переступить порог. Из кухни доносился аромат тушёной курицы и тихие голоса, среди которых выделялся тот, от которого у неё невольно сжимались кулаки.
— О, наша хозяйка вернулась! — из кухни выглянула Тамара Ивановна, мать её мужа, с кухонным полотенцем в руках. На ней был Анин фартук с вышитыми ромашками, который ей подарила сестра на годовщину свадьбы. — Мы тут с Мишей решили тебя удивить ужином.
Анна, скинув ботинки, мысленно досчитала до десяти, чтобы успокоиться. Пятый раз за неделю. Пятый раз она возвращалась с работы и находила в своём доме незваную гостью. Тамара Ивановна с каждым визитом всё смелее вела себя в их квартире: переставляла посуду, раскладывала вещи "по-своему" и смотрела на невестку с лёгкой насмешкой, от которой у Анны всё кипело внутри.
— Добрый вечер, — выдавила она, заходя на кухню. Миша, её муж, сидел за столом, уткнувшись в экран смартфона. — Миш, а предупредить, что у нас гости, не судьба?
— Какие гости? — он поднял взгляд, искренне удивлённый. — Это же мама.
Тамара Ивановна улыбнулась, но её улыбка предназначалась только сыну.
— Мишенька сам дал мне ключи пару дней назад, — она небрежно помешала что-то в кастрюле. — Я же говорила, что буду заглядывать, помогать вам по хозяйству. Вы оба такие занятые.
Анна почувствовала, как внутри всё оборвалось. О ключах она ничего не знала. Миша даже не удосужился обсудить это с ней.
— Пойду в душ, — бросила она и вышла, не дожидаясь ответа.
Под горячими струями воды Анна пыталась смыть не только усталость, но и нарастающее раздражение. Они с Мишей были женаты четыре года, и всё это время она пыталась установить границы с его матерью, которая с самого начала ясно дала понять: для её сына никто не будет достаточно хорош. После смерти мужа два года назад Тамара Ивановна словно потеряла всякие тормоза: сначала бесконечные звонки, потом неожиданные визиты, а теперь ещё и ключи от их квартиры.
Выйдя из ванной, Анна застала уютную сцену: Миша и его мать сидели за накрытым столом, Тамара Ивановна что-то оживлённо рассказывала, а муж смеялся, будто ничего не произошло.
— Ну, теперь можно и поужинать, — свекровь поставила перед Анной тарелку с курицей и овощами.
— Спасибо, но я не голодна, — ответила Анна, садясь за стол.
— Ой, Анечка, что ты, — Тамара Ивановна покачала головой. — С твоей фигуркой надо нормально питаться. Ты и так тоненькая, как тростинка. Миша, скажи ей!
Муж бросил на жену усталый взгляд.
— Ань, поешь, правда. Мама старалась.
— На моей кухне, — тихо добавила Анна, но всё же взяла ложку. Спорить не было сил.
— Кстати, — Тамара Ивановна вытерла руки салфеткой, — я тут присмотрела лампу для вашей гостиной. Симпатичная, зелёная, идеально к вашим шторам. И диванчик ваш уже старенький, я видела отличный в магазине.
Анна подняла взгляд от тарелки.
— Тамара Ивановна, мы с Мишей сами разберёмся, что и когда менять в нашей квартире.
— Конечно, конечно, — свекровь улыбнулась с привычной снисходительностью. — Я просто подсказываю. У меня, знаешь, опыт.
— Опыт — это прекрасно, — Анна отложила ложку. — Но мы справимся сами.
— Ну что вы начинаете? — Миша нахмурился. — Давайте просто поедим спокойно.
После ужина Тамара Ивановна не торопилась уходить. Устроившись на диване, она листала старый журнал и комментировала новости по телевизору. Анна, сославшись на усталость, ушла в спальню. Через полчаса пришёл Миша.
— Ты чего сбежала? — он сел на край кровати.
— Не сбежала, а устала, — ответила Анна, не отрываясь от книги.
— Мама расстроилась. Говорит, ты с ней холодна.
Анна медленно закрыла книгу и посмотрела на мужа.
— Миш, когда ты собирался告诉我, что дал своей маме ключи от нашей квартиры?
— А что такого? — он пожал плечами. — Она заходит иногда, помогает.
— Помогает? Кому? — Анна села прямее. — Мне не нужна такая помощь. И мне не нравится, что я прихожу домой и нахожу здесь кого-то без предупреждения.
— Это не "кто-то", а моя мама, — в голосе Миши послышалась резкость. — Она заботится о нас.
— О тебе, — поправила Анна. — А заодно переставляет мои вещи, готовит на моей кухне и решает, какие у нас должны быть шторы.
— И что в этом плохого? — Миша раздражённо встал. — Она просто хочет помочь.
— Миша, — Анна старалась говорить спокойно, — если твоя мама хочет переставлять мебель, пусть делает это у себя дома.
— У неё никого, кроме нас, — он скрестил руки. — Ты же знаешь, как ей тяжело после смерти отца.
Анна глубоко вздохнула. Этот аргумент она слышала уже десятки раз.
— Я сочувствую ей. Но это не даёт ей права хозяйничать в моём доме.
— В нашем доме, — поправил Миша. — И она не хозяйничает, а помогает.
Разговор, как обычно, зашёл в тупик. Анна отвернулась, а Миша постоял ещё немного и вышел. Через час входная дверь хлопнула — свекровь ушла.
Утром, собираясь на работу, Анна не нашла в шкафу свою любимую юбку.
— Миш, ты не видел мою серую юбку с поясом?
Муж, жуя тост, покачал головой.
— Странно, я точно её вешала, — Анна перебирала одежду.
— Может, в стирке?
— Нет, я надевала её раз после стирки.
Миша взглянул на часы.
— Ань, я бегу, опаздываю. Надень что-нибудь другое.
Он чмокнул её и ушёл. Анна, вздохнув, выбрала другую юбку и тоже отправилась на работу.
Вечером, открывая дверь, она снова услышала голоса. На этот раз Тамара Ивановна привела гостью — женщину с тёмными волосами и громким смехом.
— А вот и наша Анечка! — воскликнула свекровь. — Познакомься, это Светлана Петровна, моя подруга. Света, это Анна, Мишина жена.
Анна замерла. В её гостиной сидела незнакомка и пила чай из её любимой кружки.
— Здравствуйте, — выдавила она. — А где Миша?
— На работе задерживается, — Тамара Ивановна улыбнулась. — Мы со Светой решили посидеть, поболтать.
— Уютная у вас квартирка, — гостья огляделась. — Только шторы какие-то тусклые. У моей сестры такие...
Анна уже не слушала. Её терпение лопнуло.
— Тамара Ивановна, можно вас на минуту? — она кивнула в сторону кухни.
Они вышли, и Анна закрыла дверь.
— Что происходит? Почему в моём доме чужие люди?
— Анечка, ну что ты, — свекровь махнула рукой. — Света — моя давняя подруга. Я подумала, вам стоит познакомиться. Она, кстати, дизайнер, может помочь с интерьером. А то у тебя тут...
Она окинула Анну взглядом, полным намёков. Анна невольно поправила кофту.
— Послушайте, — начала она, сдерживая гнев, — я ценю вашу заботу, но я не хочу, чтобы в наш дом приходили посторонние без предупреждения. И вообще, предупреждайте о своих визитах.
— Посторонние? — Тамара Ивановна прижала руку к груди. — Я — мать твоего мужа! Миша дал мне ключи, чтобы я могла приходить, когда нужно.
— Вот об этом я и хочу поговорить, — Анна скрестила руки. — Пожалуйста, верните ключи.
Лицо свекрови окаменело.
— Ты серьёзно? — она понизила голос. — Хочешь забрать ключи от квартиры моего сына?
— От нашей квартиры, — поправила Анна. — И да, я прошу вернуть ключи. Приходите, когда мы дома, по договорённости.
— Это Миша решит, — отрезала Тамара Ивановна и вышла, хлопнув дверью. Через десять минут обе гостьи ушли, не попрощавшись.
Анна наконец-то выдохнула, но понимала, что это только начало.
Миша вернулся поздно, от него пахло пивом.
— Зачем ты маму обидела? — начал он с порога.
— Я не обижала, а попросила вернуть ключи и предупреждать о визитах, — Анна старалась говорить спокойно. — Это нормально.
— Нормально? — Миша бросил ключи на полку. — Выставить мою мать — нормально? Она для меня всё сделала, а ты её выгоняешь!
— Я никого не выгоняю, — Анна повысила голос. — Я прошу уважать мой дом! Она приходит, когда хочет, перекладывает мои вещи, приводит подруг... Кстати, ты не знаешь, где моя юбка?
— Какая юбка? — Миша раздражённо махнул рукой.
— Та, которую твоя мама забрала, — Анна уже не сдерживалась. — Сказала, что Светлане нужна выкройка.
Миша замялся.
— Ну и что? Купишь новую.
— Дело не в юбке! — Анна сорвалась на крик. — Дело в уважении! Твоя мама не уважает меня, мой дом, мои вещи! А ты её покрываешь!
— Потому что она моя мать! — Миша стукнул по столу. — И она имеет право приходить к сыну!
— Отлично, — Анна направилась к двери. — Пусть приходит к тебе. А я поживу у Насти, пока ты не решишь, что для тебя важнее.
— Ань, не глупи, — он схватил её за руку. — Куда ты ночью?
— Туда, где меня уважают, — она вырвалась и ушла.
Ночью она остановилась у подруги. Миша звонил, но Анна не отвечала. Утром пришло сообщение: "Прости, я был неправ. Давай вечером поговорим."
Весь день Анна не могла сосредоточиться на работе. Что скажет Миша? Сможет ли он поставить границы? Она любила его, но не могла больше терпеть вмешательство его матери.
Вечером она вернулась домой. Миша ждал её с цветами и виноватым видом.
— Прости, — он протянул букет. — Я вёл себя глупо.
Анна молча взяла цветы.
— Я поговорил с мамой, — продолжил он. — Сказал, что нам нужно больше личного пространства. Она обещала звонить перед визитами.
— А ключи? — Анна посмотрела на него.
— Ключи... — Миша замялся. — Я пока не забрал. Вдруг что-то случится...
— Миша, — Анна устало опустилась на стул. — Так не пойдёт.
— Но она же моя мама, — он сел напротив. — Я не хочу её обидеть.
— А меня можно? — Анна горько улыбнулась. — Я весь день думала. Твоя мама вмешивается во всё: в наши планы, ремонт, даже в мой гардероб. Помнишь, как она уговорила нас отменить поездку в Италию ради её дачи? Или как она переставила мебель в спальне, пока мы были в отъезде?
Миша молчал, глядя в пол.
— Я тебя люблю, — продолжила Анна. — Но я не хочу жить втроём. Мне нужен муж, а не мамин сын.
— Я не мамин сын, — огрызнулся Миша.
— Тогда докажи, — Анна встала. — Неделя. Верни ключи и установи границы. Иначе я подаю на развод.
Миша посмотрел на неё с тревогой.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно, — кивнула Анна.
Неделя прошла в молчании. Миша избегал темы ключей, а Тамара Ивановна не появлялась. На пятый день Анна уже собиралась паковать чемодан, когда Миша вошёл на кухню с растерянным видом.
— Ань, мама звонила. Ей нужны деньги.
— И? — Анна подняла бровь.
— У меня зарплата только через неделю, — он замялся. — Не могли бы ты одолжить тысяч двадцать?
— На что?
— На лекарства и коммуналку, — Миша отвёл взгляд.
Анна вздохнула. Она знала, что Тамара Ивановна получает хорошую пенсию и наследство после мужа.
— Миш, я видела твою маму вчера в магазине с новым пальто. Какие лекарства?
— Ты за ней следишь? — вспыхнул он.
— Нет, случайно заметила, — Анна покачала головой. — Она не бедствует. А я не собираюсь оплачивать её покупки.
— Это моя мама! — Миша стукнул по столу. — Она для меня всё сделала!
— И теперь ты должен ей вечно? — Анна скрестила руки. — Мои деньги — это мои деньги. Я их зарабатываю, а не для того, чтобы твоя мама обновляла гардероб.
— Господи, о каких-то двадцати тысячах речь! — Миша развёл руками.
— Хочешь, дай ей пароль от своей карты, — съязвила Анна. — Пусть сама решает, сколько ей нужно.
Миша замер, глядя на неё.
— Я не буду оплачивать её хотелки, — отрезала Анна. — Хочешь помогать — делай это со своей зарплаты.
Миша молча вышел. Через час хлопнула дверь — он ушёл.
Он вернулся поздно, от него пахло вином. Анна притворилась спящей. Утром его уже не было, только записка на столе: "Ань, прости. Ты права. Я дурак. Твой М."
Весь день Анна не находила себе места. Что он имел в виду? Согласился с ней? Или это прощание?
Вечером раздался звонок в дверь. На пороге стояли Миша и Тамара Ивановна с суровым выражением лица.
— Заходите, — Анна посторонилась.
Они сели в гостиной. Тамара Ивановна, сжав губы, достала из сумки ключи.
— Вот, — она протянула их Анне. — Забирай.
— Спасибо, — Анна взяла ключи, скрывая удивление.
— И извини, — свекровь говорила так, будто каждое слово ей резало горло. — Я не должна была приходить без спроса и... хозяйничать.
Анна посмотрела на Мишу. Тот нервно теребил рукав.
— И деньги больше просить не буду, — добавила Тамара Ивановна. — Только если совсем край.
— Я ценю это, — Анна села напротив. — Я не против ваших визитов, но давайте уважать друг друга.
Свекровь кивнула, но в её взгляде читалась обида. Анна понимала: это не конец. Но Миша сделал шаг вперёд.
После ухода свекрови они молчали. Первым заговорил Миша:
— Это было тяжело, — он потёр виски. — Она кричала, что я её предал. Но я сказал, что не хочу терять семью.
— Что её убедило? — спросила Анна.
— Я сказал, что выберу тебя, — Миша взял её за руку. — Прости, что так долго доходило.
Анна обняла его.
— Это только начало, — тихо сказала она. — Она ещё попытается всё вернуть.
— Знаю, — Миша кивнул. — Но я с тобой. С нами.
— Знаешь, — Анна чуть отстранилась, — твоей маме нужно занятие. Она же работала в швейном цехе?
— Да, до пенсии, — Миша удивился. — И что?
— Может, ей вернуться? Хоть на полставки. Это даст ей дело, деньги и меньше времени на нашу жизнь.
— Хм, — Миша задумался. — Хорошая мысль. Я попробую предложить.
Они долго сидели, обнявшись, и говорили о будущем — теперь уже только своём. Анна знала: борьба за их семью не закончена. Но Миша выбрал её, и это было главным.
Через два месяца Тамара Ивановна устроилась в швейное ателье своей подруги Светланы. Визиты стали реже, хотя колкости в адрес невестки всё ещё проскальзывали. Но она научилась держать их при себе — по крайней мере, чаще, чем раньше.
Анна и Миша начали строить свою жизнь. Были и ссоры, и недопонимания, но теперь они решали их вдвоём. Позже, когда Миша спросил, почему она не ушла в тот раз, Анна улыбнулась:
— Потому что знала: ты сделаешь выбор сам. И я верила, что выберешь нас.
— А если бы я не выбрал? — он внимательно посмотрел на неё.
— Тогда это был бы не ты, — ответила она. — Я выбрала тебя настоящего. Без чужого влияния. Просто тебя.
И Миша понял, что ради этого стоило пройти через все ссоры и обиды. Ради того, чтобы быть любимым за себя, а не за роль сына. Ради их будущего, которое они теперь строили вместе.