2 июня 1943 года в тайге Коми АССР приземлились двенадцать парашютистов в форме НКВД. Это был первый "тест-драйв" плана, который напугал немецкое командование больше танковых клиньев под Курском.
Операция провалилась за три дня. Десять диверсантов попали в плен, двоих убили на месте.
Впоследствии оказалось, что коми десант был всего лишь "пробой сил для осуществления плана Бессонова".
А план этот предусматривал высадку шести тысяч парашютистов в районы ГУЛАГа с целью поднять восстание миллионов заключенных и создать антисоветскую армию в сибирских лесах.
От пермского лесорубщика до академика войны
Иван Георгиевич Бессонов родился в августе 1904 года в семье, где о высшем образовании знали только понаслышке. Отец вкалывал на заводе, мать стирала белье богатеям. В 1916 году мальчишка окончил четырехклассную школу и пошел работать на лесопилку. Тяжелый физический труд, древесная пыль в легких, двенадцатичасовой рабочий день. Обычная судьба пролетарского подростка в умирающей империи.
Но тут грянула революция, и молодой Бессонов почуял, куда дует ветер. В 1920 году, когда ему едва исполнилось шестнадцать, он добровольцем вступил в Красную Армию. Не по призыву, не по мобилизации, а именно добровольно. Видимо, лесопилка казалась ему менее привлекательной, чем военная служба.
Началось с канцелярской должности в батальоне связи. Ничего героического, сплошное бумагомарательство. Впрочем, в хаосе Гражданской войны умение грамотно писать ценилось выше умения рубить шашкой. К 1922 году Иван уже был делопроизводитель артдивизиона. Скромно, но стабильно.
Поворотный момент случился в 1926 году. Старательного писаря заметило начальство и направило в Тверскую кавалерийскую школу имени Коммунистического Интернационала. Звучит помпезно, но готовили там обычных командиров среднего звена. Бессонов учился хорошо, вступил в комсомол, показал себя политически грамотным товарищем. После выпуска служил в кавалерии, а в 1930 году его перебросили в ОГПУ в Казахстан.
Здесь началась настоящая карьера.
Уже в 1931 году Иван стал помощником начальника штаба полка и даже успел повоевать. В китайском Синцзяне местный генерал Ма-Чжуин поднял мятеж против центрального правительства. Советские войска помогали его подавлять, и Бессонов участвовал в боях за город Кульджу. За храбрость получил именное оружие. Неплохо для бывшего лесорубщика.
— Товарищ Бессонов показал себя мужественным командиром, — записали в характеристике. — Политически грамотен, предан делу партии.
В 1936 году его откомандировали в Ленинградский военный округ, в 1938-м он окончил академию Фрунзе и получил под командование целый полк. К этому времени Иван уже был членом партии и кавалером ордена Красного Знамени.
Карьера шла в гору, как по маслу.
Но в конце тридцатых что-то пошло не так. Бессонова покровительствовал заместитель наркома НКВД Фриновский, а того в 1938 году арестовали и расстреляли. Покровитель исчез, и карьера забуксовала. После провала финской кампании Бессонова понизили в должности.
Зенит карьеры остался позади.
К началу Великой Отечественной войны Иван Георгиевич был всего лишь начальником штаба стрелковой дивизии. Для человека с академическим образованием и орденами это было явное понижение. Впрочем, вскоре ему представился шанс проявить себя совсем с другой стороны.
Как академик генштаба стал предателем за один допрос
26 августа 1941 года 102-я стрелковая дивизия попала в окружение под Гомелем. Ничего особенного, в первые месяцы войны такое случалось сплошь и рядом. Дивизия разбилась на мелкие группы, пытавшиеся прорваться к своим. Иван Бессонов возглавил одну из таких групп. Около двухсот человек под командованием опытного штабиста. Шансы на прорыв были неплохие.
Но уже через две недели Бессонов сдался в плен охране немецкого медсанбата в деревне Раги. Просто подошел и сдался. Без боя, без попытки прорыва, без героической смерти с гранатой в зубах. Взял и сдался.
На первом же допросе произошло нечто, что поразило немецких офицеров. Пленный комбриг не стал скрывать свое звание, не пытался представиться рядовым, не молчал, как положено советскому офицеру. Наоборот, он тут же предложил свои услуги по борьбе с советским режимом.
— Я готов сотрудничать с германским командованием, — заявил Бессонов. — У меня есть ценная информация и полезные предложения.
Немцы таких подарков не ожидали. Обычно пленные советские офицеры либо молчали, либо пытались убедить, что они простые солдаты. А тут высокопоставленный чекист сам предлагает сотрудничество. Бессонова стали возить по лагерям, изучать, проверять. Он сменил Гомель, Бобруйск, Минск, Белосток и под псевдонимом "Катульский" в ноябре попал в офицерский лагерь Хаммельбург.
В Хаммельбурге содержались пленные советские генералы и полковники. Для них создали особые условия, разрешили заниматься "научной работой" в специальном военно-историческом кабинете. Фактически это была фабрика по производству антисоветской пропаганды. Бывшие красные командиры писали справки для немецкой разведки, рассказывали о слабых местах советской армии и промышленности.
Бессонов быстро влился в коллектив. Более того, он понял, что его товарищи по несчастью мыслят слишком мелко. Они предлагали немцам отдельные диверсии, локальные операции, пропагандистские акции. А Иван Георгиевич думал стратегически. Академия Фрунзе и служба в НКВД не прошли даром.
Он знал главную слабость советской системы. Миллионы заключенных в лагерях ГУЛАГа ненавидели советскую власть и готовы взяться за оружие. Надо только дать им это оружие и организовать восстание. А уж тогда красное государство рухнет изнутри, как карточный домик.
План "Освобождение"
К лету 1942 года Бессонов создал собственную организацию под помпезным названием "Политический центр борьбы с большевизмом". Немцы отнеслись к этому благосклонно. Им тоже нравилась идея развалить СССР изнутри, не тратя на это собственные войска.
В ПЦБ вошли несколько десятков бывших красных командиров высокого ранга. Начальником штаба стал полковник Бродников, политработой занимался полковник Любимов, контрразведкой руководил генерал-майор Будыхо. Солидная команда с академическим образованием и боевым опытом.
К осени 1942 года у Бессонова была готова детально проработанная операция. Предполагалось высадить воздушные десанты общей численностью до шести тысяч человек в районах крупнейших лагерных комплексов. География захватывала половину страны: от Северной Двины до Оби, от Заполярья до Транссибирской магистрали.
— Наша задача, — объяснял Бессонов своим подчиненным, — захватить лагеря, вооружить заключенных и развернуть повстанческую деятельность в южном направлении.
Конечная цель выглядела грандиозно: овладение промышленными центрами Урала и полный разрыв сообщения между европейской частью СССР и Сибирью. Фактически, это означало бы распад Советского Союза на две части.
Места высадки были разбиты на две зоны. Северная включала районы Сыктывкара, Сольвычегодска и юго-восток от Архангельска. Штаб операции планировалось разместить в Петрозаводске при поддержке финнов. Восточная зона охватывала лагеря вдоль Транссиба и в Западной Сибири.
К лету 1943 года боевая группа ПЦБ насчитывала двести человек, половина из которых были генералы и полковники Красной Армии. Дополнительно готовились шестьдесят радистов для связи с десантными отрядами. Особой изюминкой стала женская группа из двадцати военврачей и медсестер. В армии зэков тоже нужны были медики.
Правильность расчетов Бессонова как будто подтвердил реальный случай. В начале 1942 года в одном из печорских лагерей заключенные действительно разоружили охрану и подняли восстание. Правда, оно было жестоко подавлено из-за нехватки боеприпасов. Но сам факт показывал, что идея не фантастическая.
— Видите, — торжествовал Бессонов, — заключённые готовы драться. Надо только дать им оружие.
Немецкое командование тоже заинтересовалось проектом. Но чем больше они вникали в детали, тем сильнее их беспокоили масштабы затеи.
Тест-драйв в коми тайге
К лету 1943 года план Бессонова был готов к реализации. Вернее, к пробной реализации. Немцы решили сначала проверить идею на небольшом масштабе. Если получится, можно будет развернуть операцию по полной программе.
2 июня 1943 года два немецких бомбардировщика "Кондор" пересекли линию фронта и взяли курс на восток. На борту находились двенадцать парашютистов в форме сотрудников НКВД. Все они были бывшими красноармейцами, попавшими в плен и согласившимися на сотрудничество.
Руководил группой некто Годов. В команду входил и младший лейтенант Александр Доронин, уроженец здешних мест, хорошо знавший коми язык. Немцы специально подобрали его как проводника и переводчика. Правда, у Доронина были собственные планы на этот счет.
Место высадки выбрали неслучайно. Ферма "Развилки" совхоза "Кедровый Шор" в Коми АССР располагалась рядом с одним из лагпунктов ГУЛАГа. По замыслу, диверсанты должны были захватить лагерь, вооружить заключенных и начать партизанскую войну в тылу. Если эксперимент удастся, можно приступать к главной операции.
Высадка прошла без проблем. Парашютисты приземлились точно в заданном районе, собрали грузы с оружием и снаряжением, сориентировались на местности. Пока все шло по плану.
Но уже через два дня началось нечто непредвиденное. 8 июня в половине третьего ночи на ферму "Развилки" пришли двое вооруженных людей в форме НКВД. Это были радист Одинцов и Доронин. Дежурный по ферме доложил начальству:
— Явились два подозрительных типа. Вооружены, документы предъявляют, но что-то мне в них не нравится.
Подозрения оказались обоснованными. При первом же серьезном разговоре оба "чекиста" сознались, что они немецкие диверсанты, и выдали все подробности операции. Более того, они предложили провести к остальным участникам группы.
— Я не мог допустить, чтобы мои товарищи причинили вред родной земле, — объяснял потом Доронин на допросе. — Еще в диверсионной школе я убедил большинство из них сдаться властям при первой возможности.
8 июня из Кедрового Шора вышел отряд из семи бойцов НКВД для ликвидации немецкой группы. К вечеру операция была завершена. Десять парашютистов сдались без боя, двоих убили при попытке к бегству. Великий план освобождения ГУЛАГа провалился за три дня.
При допросе Годов рассказал следователям всю правду. Коми десант был только разведкой боем. Настоящая операция должна была начаться позже и в гораздо больших масштабах. Это была "проба сил для осуществления плана Бессонова".
Немцы не отчаялись и в конце 1943 года попытались высадить еще один десант из сорока человек в районе Сыктывкара. Но эта группа вообще пропала без вести и на связь не вышла. Видимо, сибирские морозы оказались суровее немецкой подготовки.
Почему немцы испугались своего союзника
К середине 1943 года стало ясно, что план Бессонова немцев больше пугает, чем воодушевляет. И дело было не в военных неудачах, а в политических амбициях автора проекта.
Иван Георгиевич требовал от германского руководства политических гарантий. Он хотел письменных обязательств, что после победы Россия будет восстановлена в границах 1939 года. Более того, он претендовал на роль лидера всего антисоветского движения и открыто конкурировал с генералом Власовым.
— Я выше Власова и в военном, и в политическом отношении, — заявлял Бессонов. — За ним нет никакой реальной силы, а я могу поднять миллионы заключенных.
Немцам такие речи не нравились.
Им нужны были послушные штурмовые отряды для диверсий в советском тылу, а не политические деятели с собственными амбициями. Рейх планировал не освобождение России, а ее порабощение. Зачем освобождать колонию от одних хозяев, чтобы потом иметь дело с другими?
Ситуация обострилась, когда в Гестапо поступил донос от генерала Благовещенского, одного из ближайших соратников Власова. В доносе сообщалось, что Бессонов ранее служил в оперативном составе НКВД и может быть советским агентом.
Донос был формальным поводом, но он позволил немцам избавиться от неудобного союзника. В июне 1943 года Бессонова пригласили в Берлин для переговоров с высшим руководством. По дороге его арестовали за "антинемецкую деятельность" и отправили в концлагерь Заксенхаузен.
ПЦБ был распущен, остатки военной организации разогнали по другим формированиям. Часть офицеров отправили в лагеря, часть определили в полицейские роты. Несколько человек сумели перебежать к партизанам.
Генерал Будыхо попытался продолжить карьеру в РОА, но 13 октября 1943 года и он перешел к партизанам. Видимо, немецкие методы ведения войны показались ему слишком жестокими даже по меркам бывшего красного командира.
В Заксенхаузене Бессонов провел почти два года. Он находился на особом положении, периодически направлял германскому правительству меморандумы и планы, пытался убедить немцев использовать его в борьбе против СССР. Но время больших проектов прошло. Рейх доживал последние месяцы.
Добровольное возвращение в ад
В апреле 1945 года немцы эвакуировали Бессонова и группу других военнопленных в Южный Тироль. Конвой СС был разоружен подразделением вермахта, арестованные освобождены. Через несколько дней они перешли к американцам.
Казалось, история закончилась. Бывший комбриг НКВД оказался в американской зоне оккупации, вдали от сталинского правосудия. Можно было начать новую жизнь под другим именем, эмигрировать в Южную Америку, затеряться среди миллионов беженцев.
Но 15 мая 1945 года Иван Бессонов совершил поступок, который поразил американских офицеров. Он обратился к американцам с просьбой о возвращении в СССР.
— Хочу вернуться на родину, — заявил он. — Готов отвечать за свои поступки перед советским судом.
Американцы долго отговаривали его от этого решения. Они прекрасно понимали, что в СССР его ждет трибунал и расстрел. Но Бессонов был непреклонен. Возможно, он надеялся на снисхождение. Возможно, просто устал от жизни в изгнании. А может быть, им двигали какие-то совсем другие мотивы.
В СССР началось долгое следствие. Четыре года Бессонов провел в тюремных камерах, рассказывая следователям подробности своего сотрудничества с немцами. Некоторые материалы дела до сих пор засекречены, но результат известен.
18 апреля 1950 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Ивана Георгиевича Бессонова к высшей мере наказания. Приговор был приведен в исполнение в тот же день. За день до этого расстреляли генерала Будыхо, который тоже вернулся в СССР и тоже попросил суда.
Впоследствии дело Бессонова дважды пересматривалось, в 1980-е и 1990-е годы. Военная коллегия оба раза подтвердила первоначальное решение.
Реабилитации не последовало.
А как вы думаете, что двигало Бессоновым, когда он просил американцев отправить его обратно в СССР? Раскаяние, усталость от изгнания или что-то еще?