— Я не могу так жить! — голос сорвался на крик, и Фаина зажмурилась, чтобы заглушить боль в груди. Она совсем не замечала, что руки дрожат, что телефон вот-вот выскользнет из ладони. — Я плачу ипотеку за воздух! Они хотят меня выселить, а я даже не знала, что квартира выморочна!.. Сколько ещё? Сколько?!
Ноги сами водили её по квартире — уже не дому, а эхом и холодом пахнущей коробке с обоями, которые когда-то радовали глаз, а теперь облезли по углам, как её надежды. Шаги гулко отдавались от стен, будто сама квартира смеялась над нею.
Слёзы подкатывали к самой гортани — не столько от горя, сколько от злости на себя. Разве так можно? Столько лет копила, верила, надеялась… И всё — за воздух?!
— Фаина Львовна, слышно меня? — голос адвоката звенел еле слышно, где-то сквозь слой воды: — Вы поймите, банк не пойдёт на уступки… Понимаете?
— Я понимаю, — простонала она одними губами, — только не знаю, как дальше жить…
Вот так бывает: строишь новое гнездо — а оно оказывается змеиной ямой. Как теперь?
***
Прошлое — оно всегда где-то рядом. Иногда оно пахнет мамиными оладьями, а иногда — судебной бумагой и стылым подъездом, в котором чужие глаза смотрят слишком пристально. Если бы кто-то тогда, в марте девяносто второго, подслушал, как по этой же лестнице вверх поднимался крепкий мужчина, тот самый Фёдор Иванович… Он ведь просто купил эту квартиру и оформил в совместную с женой собственность - сразу после крушения СССР. Новоселье. Дом на улице Гжатской.
Но тянулись годы… Было всё: и радости, и печали, и опять тишина. После смерти Фёдора Ивановича — весной 2019-го — всё завертелось на удивление быстро. Где-то совсем близко в те мартовские дни нотариус достала очередную пухлую папку, открыла наследственное дело. Вдова — Нина Ивановна — ходила по коридорам с видом поспешным, будто боялась, что кто-то заберёт у неё этот кирпичный угол. Раз, два — и 10 октября свидетельство о наследстве у неё на руках, а 11-го уже хлопотливо оформляется купля-продажа в МФЦ. Город шуршал листвой за окном, кровь шумела в ушах от хождения по кабинетам.
А 15-го октября квартира уходит новому человеку. Зачем ему была эта квартира? Может, перекупщик? Жить в ней, кажется, он и не собирался. Потому что едва прошёл ноябрь — а там уже новая продажа. Цепочка закручивается туже и туже.
Для Фаины всё начиналось с чистого листа. Весна 2020 года. Женщина трясущимися руками подписывает кредитный договор — тот самый момент, который потом долго будет сниться как плохой сон. Первый дом. Шанс для себя и сына, обретение-обещание. Регистрация — 19 марта.
Но правда всегда где-то бродит: притворяется невидимкой, потом вдруг выскакивает наружу. А уж когда выплыла настоящая история квартиры — оказалось, что у Фёдора Ивановича никогда не было вдовы. Жена умерла в 1998 и он хранил сердце закрытым. Вдова-самозванка просто подделала свидетельство о браке. Квартира-то, выходит, выморочная. Первая сделка купли-продажи - ничтожна, а значит и вся цепочка отменяется.
Администрация города подала в суд: имущество, мол, вернуть, потому что вся эта цепочка незаконна. Банк требует своё, но главное — не терять дом, когда больше некуда идти. И ведь ещё недавно тут пахло сдобой и будущим…
— Господи, как же меня угораздило…
За стеной плакал ребёнок. В другой комнате звякала пустая чашка. А за окном густели сумерки — тревожные, как жизнь сама.
***
В сентябре воздух в отделе — спертый, с примесью дешёвого кофе и нестиранных носков. Всё какое-то затхлое, серое… Гулкие шаги по старому паркету. Свет жёлтых ламп режет глаза. За столом следователь — пожилой, с блестящей лысинкой-кружочком на затылке, худой, как гвоздь, но взгляд цепкий, пробирающий насквозь. Перед ним — Фаина, кулачки сжаты, плечи вздрагивают. За окном забрезжило сентябрьское солнце, будто в насмешку.
— Фаина Львовна, расскажите, как вы купили эту квартиру? — Следователь листает толстую папку — страницы шелестят, как осенние листья. Уголовное дело: мошенничество. Суммы, даты, фамилии.
— Я увидела объявление, — голос Фаины дрожит, но она сглатывает, выпрямляется. — Иванов казался обычным человеком… Ну, не знаю, нормальный вроде. Я взяла ипотеку на 15 лет. — Смотрит в стол. — Две работы… Иногда ночами на складе подрабатывала, чтобы только внести первоначальный взнос. У меня сын — нам нужно было своё, стабильность…
Следователь подаётся вперёд:
— А вы проверяли историю квартиры?
Ох, как легко об этом говорить сейчас… Фаина кивает, но губы чуть дрожат.
— Конечно! Риелтор смотрел все выписки… Там всё чисто было. Никто не предупредил. А теперь… — Она зажмуривается и тихо, почти по-детски: — Оказывается, Тихомирова не имела права на наследство, никакая она не вдова, и женой-то не была… Всё было подделано с самого начала.
Вдруг — голос из-за стола, сухой и напряжённый:
— Иванов, вы знали об этом? — Следователь смотрит исподлобья.
Иванов поёжился, зацепился взглядом за свои длинные пальцы.
— Я купил у Тихомировой. Документы были… Она клялась, что всё в порядке. Просто нужны были деньги — была нужда. Поэтому я быстро и продал Петрову, меньше чем через месяц.
Фаина вскакивает на ноги, ярость прорывается сквозь страх:
— Да вы все меня подставили! — Голос режет воздух. — Я деньги платила банку каждый месяц. А теперь квартира — не моя! Администрация требует вернуть как выморочное. Где мои деньги? Мой дом? Моя жизнь?!
Петров, сжав губы в тонкую линию, буркнул, стараясь не встречаться глазами:
— Бизнес рухнул тогда… Продал быстро. Вы вышли на меня сама через объявление, сразу с банком… Я не копал глубоко, не до того было.
Воздух в кабинете сгустился, будто ни одно окно не откроешь — ни вдохнуть, ни выдохнуть. Следователь устало посмотрел на всех и вдруг — неожиданно мягко:
— Успокойтесь. И вы, Фаина Львовна, сядьте… Вы последняя в этой цепочке. Добросовестный приобретатель? Это ещё надо доказать… Уголовное дело возбуждено, но правда — штука сложная. А жизнь — ещё сложнее.
В кабинете надолго воцарилась тишина. Только за окном кто-то шаркал по асфальту — чужая, чужая жизнь.
***
Февраль, 2022. Ленинградская зима — особая. То слякоть, то внезапный резкий ветер, и всё кажется серым, как сама жизнь… Калининский райсуд.
Судья строг, в очках, жёсткий подбородок; руками механически передвигает бумаги — ни одна морщина не дрогнет. Фаина сидит на жесткой скамье, возле неё — сын, почти взрослый, но как мальчишка уткнулся в её локоть. Пот льется, ладони ледяные; сердце выпрыгивает из груди, но — держит сына, как якорь. Держись…
— Суд признаёт все сделки с октября 2019 по март 2020 недействительными, — слова судьи как расстрел, глухо, безжалостно.
Фаина едва слышит продолжение, губы судьи двигаются, как в немом кино:
— …Наследование Тихомировой А.П. признано незаконным: запись о заключении брака в реестре ЗАГСа не найдена, свидетельство о браке - поддельный документ… Квартира — выморочное имущество… Иск Лаврентьевой Фаины Львовны о признании добросовестным приобретателем — оставить без удовлетворения…
В зале — ни звука. Только мелькает на под лампой пыль, и колени Фаины словно ватные. Будто у тела — больше нет веса: воздух, пустота, вечное падение.
Дом уходит, будто кто-то вытягивает пол из-под ног. За что? Почему? Вот же — все квитанции, все переводы, банку платила проценты… Она платила, работала, спала урывками. Только бы сыну своё гнёздышко — что теперь?
— Мама… — тихий голос сына тонет в гулком эхе зала. — Не надо плакать, мам…
Уходя из зала, Фаина будто шла не по линолеуму, а по льду. Люди расступились, а она — держалась. Внутри пульсировало одно: «Ты взрослая. Ты справишься. Ради него. Ради себя. Жить дальше.»
***
Декабрь — за окнами темнота уже в полшестого, затяжная сырость, нависшее небо… Год как на качелях. Городской суд и тот же вердикт — «оставить всё в силе». Ничего не изменилось. Апелляция закрыла перед Фаиной дверь.
И всё равно: вставала и шла работать. По утрам — готовила завтрак, вечером — считала остатки от зарплаты. На аренду, на продукты и, самое главное, на клятый кредит. Смешно… Из квартиры вот-вот выселят, а банк по-прежнему получает свое. Но если испортить кредитную историю — через год и угол снимать не сможешь. Потому платила исправно, через силу, сжав зубы.
***
Май 2023-го, будто новую весну подарили. Третий кассационный. Суд потребовал рассмотреть всё заново. Не факт, что победа — но впервые за три года кому-то стало не всё равно, как она выживает. Был в этом голосе судьи иной тон — не холодный, не казённый. Как будто он понял.
Теперь Фаина — не просто пострадавшая, а борец. Вместо уныния — цель. Телефон разогрет до красна: обзвонить всех, кто сможет стать свидетелем ее добросовестности, перерыть все документы. Каждое утро — новый список задач.
Иногда ночами не спится. По стене пляшет тусклый свет фонаря, синяя тень на скатерти… И в тишине накатывают вопросы: Сколько ещё? Куда ушёл Иванов? Почему Петров и Сидоров не выходят на связь? Уголовное дело, обещанное следователем, тянется черепашьим шагом, будто у кого-то всё время «не хватает» улик, бумаг, желания рыться в правде до конца. Иногда кажется — правда никому не нужна, кроме неё самой.
Но тут сын. Утром он смотрит на неё и тихо спрашивает:
— Ты не устала, мама?
И тогда она улыбается, несмотря ни на что, гладит его по лбу и отвечает так, чтобы он поверил:
— Всё хорошо, родной. Пока идут суды — значит, я не сдаюсь. Значит, дом у нас ещё не отобрали окончательно.
А про себя — я не сдамся. Никогда.
***
В суде первой инстанции Фаину все-таки признали добросовестным приобретателем:
Таким образом, доводы встречного иска Фаины нашли свое подтверждение, поскольку из материалов дела следует, что Фаина не только привлекла к приобретению спорного имущества специалиста по недвижимости, провела осмотр квартиры (что подтверждается представленными суду апелляционной инстанции проездными документами), на момент вступления в сделку исходила из того, что сделка по покупке квартиры предыдущим владельцем была удостоверена нотариусом, приобрела квартиру по рыночной стоимости (которая превышала кадастровую стоимость), кроме того, ответчик в рамках рассмотрения вопроса о возможности кредитования предоставила документы на квартиру в банк, который пришел к выводу о возможности кредитования для приобретения данного объекта недвижимости.
Коллегия решила:
Решение Калининского районного суда города Санкт-Петербурга от 15 февраля 2022 года отменить в части отказа в удовлетворении встречного искового заявления о признании добросовестным приобретателем.
В указанной части принять новое решение.
Признать добросовестным приобретателем квартиры.
Правда, на сайте суда появился иск о выселении...
Все совпадения с фактами случайны, имена взяты произвольно. Юридическая часть взята отсюда: Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 20 июля 2023 года Рег. №: 33-17270/2023, УИД 78RS0005-01-2021-001273-62