Катя сидела на кухне, нервно перебирая край скатерти. Сегодня Дмитрий должен был сообщить родителям новость, которая перевернет их отношение к ней. Она слышала, как за дверью щелкнул ключ, и через секунду в квартиру ввалился её муж, сияющий, как новогодняя ёлка.
— Ну что, рассказал? — спросила она, стараясь звучать спокойно.
— Конечно! — Дмитрий расстегнул куртку и бросил её на стул. — Мама сначала не поверила, а потом… О, ты бы видела её лицо!
Катя сжала губы. Она знала Людмилу Петровну достаточно хорошо, чтобы представить эту сцену.
— И что она сказала?
— Сказала: «Ну наконец-то ты сделала что-то полезное!» — Дмитрий засмеялся, словно это была шутка.
Катя почувствовала, как в груди защемило. Она копила на эту квартиру три года, отказывая себе во всём, а теперь её достижение свекровь восприняла как должное.
— А папа? — спросила она, чтобы перевести тему.
— Папа просто хлопнул меня по плечу и сказал: «Молодец, сынок». — Дмитрий налил себе воды и сделал большой глоток. — Кстати, они хотят приехать в воскресенье, посмотреть на жильё.
Катя замерла.
— В воскресенье? Но мы ещё даже не закончили ремонт…
— Да ладно, какая разница? — махнул рукой Дмитрий. — Они же родные.
Катя хотела возразить, но сдержалась. Она знала, что спорить бесполезно.
В воскресенье Людмила Петровна и Виктор Степанович явились ровно в десять утра, будто пришли на официальный осмотр. Свекровь, не снимая пальто, прошлась по квартире, оценивающе щурясь.
— Тесновато, — бросила она, останавливаясь в центре гостиной. — Но для первой квартиры сойдёт.
Катя стиснула зубы.
— Мы планируем снести эту стену, — вмешался Дмитрий, показывая на перегородку. — Тогда будет просторнее.
— Да уж, без нас вам тут не разобраться, — фыркнула Людмила Петровна.
Виктор Степанович тем временем заглянул в ванную и покачал головой.
— Сантехнику надо менять. Старая.
— Мы пока не успели, — тихо сказала Катя.
— Видно, — буркнул свекор.
Когда «осмотр» закончился, Людмила Петровна уселась на диван и сложила руки на коленях.
— Так, Дим, нам нужно поговорить.
Катя почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— О чём? — спросил Дмитрий.
— О будущем. — Свекровь многозначительно посмотрела на Катю. — Ты теперь семейный человек, и нужно подумать о безопасности.
— В смысле? — насторожилась Катя.
— В смысле, — Людмила Петровна улыбнулась сладкой улыбкой, — что тебе нужно прописать нас в эту квартиру. На всякий случай.
Тишина повисла в воздухе.
Катя медленно подняла глаза на Дмитрия.
Но он лишь пожал плечами:
— Ну… это же логично, правда?
Катя сидела на краю кровати, сжимая в руках подушку. Прошло три дня с того разговора, а фраза свекрови все еще звенела в ушах: "Пропиши нас в квартиру". Она взглянула на Дмитрия, который спокойно брился перед зеркалом в ванной.
— Ты серьезно считаешь, что нам нужно прописать твоих родителей? — спросила она, стараясь говорить ровно.
Дмитрий вытер лицо полотенцем и повернулся к ней:
— Ну да. Мама права — это же дополнительная страховка. Мало ли что...
— Мало ли что? — Катя вскочила с кровати. — Это моя квартира! Я три года копила, влезла в ипотеку, а теперь должна просто так прописать твоих родителей?
— Наша квартира, — поправил Дмитрий, и в его голосе впервые прозвучали нотки раздражения. — Мы же скоро поженимся. И что ты так завелась? Они же не собираются здесь жить.
Катя прошлась по комнате, сжимая и разжимая кулаки. Она чувствовала, как внутри все сжимается от обиды и непонимания.
— А если мы... — она сделала глубокий вдох, — если мы разведемся? Они же останутся собственниками!
Дмитрий резко повернулся к ней, лицо его покраснело:
— Вот как? Мы еще даже не поженились, а ты уже о разводе думаешь? Может, тогда и свадьбу отменим?
Катя почувствовала, как глаза наполняются слезами. Она не ожидала такой реакции.
— Я не о разводе... Я просто хочу защитить себя. Ты же понимаешь?
Дмитрий тяжело вздохнул и подошел к ней, пытаясь обнять:
— Ладно, не плачь. Давай так — мы пропишем их, но сразу после свадьбы переоформим квартиру на нас двоих. Обещаю.
Катя хотела возразить, но в этот момент зазвонил телефон. На экране высветилось: "Людмила Петровна".
Дмитрий быстро поднес трубку к уху:
— Да, мам? Ага... Нет, мы как раз обсуждаем... Да-да, Катя не против.
Катя широко раскрыла глаза. Дмитрий, не глядя на нее, продолжал:
— Конечно, в понедельник сходим в МФЦ... Да, я все понял... Хорошо, до вечера.
Он положил телефон и обернулся к Кате с виноватой улыбкой:
— Мама уже записала нас на прием в МФЦ...
— Ты только что солгал ей! — прошептала Катя. — Я не давала согласия!
Дмитрий вдруг изменился в лице. Он крепко схватил Катю за плечи:
— Послушай, хватит истерик! Ты выходишь замуж, значит должна принять мою семью такой, какая она есть. Или у тебя другие планы?
Катя впервые увидела в его глазах что-то пугающее. Она медленно кивнула:
— Хорошо... Я согласна.
Дмитрий сразу смягчился, заулыбался:
— Вот и умница! Мама будет рада. А теперь давай обсудим меню на свадьбу — она настаивает на своем ресторане...
Катя кивала, автоматически отвечая на вопросы, но внутри у нее все сжималось от страха. Она вдруг поняла, что подписание бумаг в МФЦ — это только начало. И что с этого момента ее квартира перестанет быть только ее.
После свадьбы прошло две недели. Катя стояла посреди своей — нет, теперь уже "их" — гостиной и разглядывала свежие обои, которые они с Дмитрием выбирали вместе. В дверь позвонили. Через глазок она увидела Людмилу Петровну с огромной сумкой в руках.
— Откройте же! — раздался резкий голос свекрови, когда Катя замешкалась.
Дверь распахнулась, и Людмила Петровна ворвалась в квартиру, как ураган. Она окинула комнату оценивающим взглядом, затем швырнула сумку на новый диван.
— Ну и что вы тут натворили? — первым делом спросила она. — Обои какие-то блеклые... И почему диван стоит здесь? Его нужно передвинуть к окну!
Катя почувствовала, как по спине побежали мурашки.
— Мы с Димой решили, что так будет лучше, — тихо сказала она.
— Решили... — фыркнула свекровь. — Дима ничего в этом не понимает. Вот я принесла вам новые шторы — старые вообще никуда не годятся.
Она начала вытаскивать из сумки тяжелые портьеры в цветочек, которые Катя сразу возненавидела.
— Спасибо, но мы уже купили шторы, — попыталась возразить Катя.
— Какие? Эти тряпки? — Людмила Петровна презрительно ткнула пальцем в сторону аккуратно сложенных упаковок с римскими шторами. — Выбросить!
В этот момент вернулся Дмитрий. Увидев мать, он обрадовался:
— Мама! Как хорошо, что зашла!
— Сынок, наконец-то! — Людмила Петровна тут же переменилась в лице. — Я тут твоей жене объясняю, как нужно обустраивать дом. Она же ничего не понимает!
Дмитрий бросил взгляд на Катю, потом на шторы в руках матери.
— Ну... мама разбирается лучше, — неуверенно сказал он. — Может, послушаем её совета?
Катя почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она медленно подошла к мужу:
— Мы же с тобой все уже выбрали... Вместе...
— Ну и что? — перебила свекровь. — Молодые всегда ошибаются. Я прожила жизнь, я знаю, как надо!
Дмитрий нервно потер лоб:
— Кать, давай не будем ссориться из-за штор... Мама хочет как лучше.
Катя вдруг осознала, что стоит не в своей квартире, а на чужой территории. Она молча вышла в спальню и закрыла за собой дверь.
Через полчаса Дмитрий зашел к ней. Он сел на край кровати и положил руку ей на плечо.
— Не обижайся на маму. Она просто хочет помочь.
Катя отвернулась к окну:
— Помочь? Или взять все под контроль?
— Ты преувеличиваешь, — вздохнул Дмитрий. — Просто давай немного уступим ей. Она скоро успокоится.
— А если не успокоится? — прошептала Катя.
Дмитрий ничего не ответил. Он просто встал и вышел, оставив дверь приоткрытой. Из гостиной доносился голос Людмилы Петровны:
— Вот здесь мы поставим мой сервант, а эти ваши полки выбросим...
Катя закрыла глаза. Она понимала — это только начало. Но самое страшное было в том, что Дмитрий даже не пытался ее защитить.
Прошел месяц. Катя возвращалась домой после тяжелого рабочего дня. В руках она несла два пакета с продуктами — сегодня она решила приготовить Дмитрию его любимую пасту с морепродуктами. Подходя к двери, она услышала громкие голоса и смех из-за двери. Сердце неприятно сжалось.
Открыв дверь, Катя застыла на пороге. В гостиной, на её новом диване, сидели Людмила Петровна и Виктор Степанович. На журнальном столике стояли бутылки из-под пива, а по полу были разбросаны шелуха от семечек и крошки.
— О, невеста пришла! — весело воскликнула свекровь, явно находясь в подпитии. — Мы-то уж думали, ты сегодня ночевать останешься где!
Дмитрий, сидевший рядом с отцом, поднял на Катю виноватый взгляд:
— Родители приехали погостить... на недельку.
Катя почувствовала, как у неё похолодели руки. Она молча прошла на кухню, поставила пакеты на стол и вдруг заметила, что её любимый сервиз, подаренный мамой, стоит в раковине — одна чашка уже была с отколотым краем.
— Кто это сделал? — её голос дрожал от сдерживаемых эмоций.
Людмила Петровна появилась в дверях кухни, жуя что-то:
— А что такого? Чашка треснула немного. Ты что, жадная?
— Это был подарок моей мамы, — сквозь зубы проговорила Катя.
— Ну и что? Купишь новый. Кстати, ужин когда будет? Мы с Витей есть хотим.
Катя сжала кулаки так, что ногти впились в ладони:
— Я... я сегодня не планировала готовить на четверых.
— Как это не планировала? — голос свекрови стал резким. — Ты что, мужа кормить не собираешься? Или только себя любимую?
Из гостиной донесся голос Дмитрия:
— Кать, ну что ты... Мама права, приготовь что-нибудь.
Катя повернулась к мужу, который стоял в дверном проеме. В его глазах она прочитала мольбу — "не начинай скандал". Она глубоко вдохнула:
— Хорошо. Но сначала уберите за собой в гостиной.
Людмила Петровна фыркнула:
— Не царское это дело! Ты же жена, вот и прибери. А мы с Димой ещё пивка допьём.
Когда они вышли, Катя прислонилась к холодильнику и закрыла глаза. Она понимала — это не просто "недельный" визит. Это начало оккупации.
Вечером, когда родители наконец улеглись спать на раскладушке в гостиной (которую они, как выяснилось, привезли с собой), Катя набрала в ванной воды и села в неё, пытаясь успокоиться. Дмитрий осторожно приоткрыл дверь:
— Можно я к тебе?
Она не ответила. Он сел на край ванны и начал говорить тихим, извиняющимся тоном:
— Они просто хотели провести с нами время... Мама сказала, что соскучилась. Ты же понимаешь?
Катя медленно повернула к нему голову:
— Дима, они приехали с раскладушкой. И вещами. Я видела, как твоя мама вешала свои платья в наш шкаф.
Дмитрий опустил глаза:
— Ну... может, они задержатся немного подольше. Ты же не против?
— Я против! — прошептала Катя, стараясь не кричать. — Это мой дом! Наш дом! Мы только поженились, нам нужно побыть одним!
Дмитрий вдруг встал, его лицо исказила злость:
— Опять "мой дом", "моя квартира"! Когда ты перестанешь тыкать мне этим в лицо? Они мои родители! Им тяжело одним в той хрущёвке!
Катя с ужасом смотрела на мужа. Впервые за всё время он говорил с ней таким тоном.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Пусть остаются. Но только на неделю, как ты и сказал.
Дмитрий уже выходил из ванной, когда бросил через плечо:
— Посмотрим.
Когда он ушёл, Катя опустила лицо в ладони. Она понимала — её слово в этом доме больше ничего не значит. А самое страшное было то, что её собственный муж оказался по другую сторону баррикад.
Прошло три недели. Родители Дмитрия и не думали уезжать. Катя возвращалась домой позже обычного — она специально задерживалась на работе, лишь бы меньше находиться в этой удушающей атмосфере. Когда она открыла дверь, в квартире царила непривычная тишина.
В гостиной за столом сидели все трое — Дмитрий и его родители. Перед ними лежали какие-то документы. При появлении Кати разговор резко оборвался.
— Что происходит? — спросила Катя, чувствуя, как по спине бегут мурашки.
Людмила Петровна сладко улыбнулась:
— О, Катюша пришла! Как раз к делу. Мы тут с Димой важный разговор ведём.
Дмитрий избегал её взгляда, перебирая бумаги на столе. Виктор Степанович откашлялся:
— Дело в том, что нам нужно оформить небольшой кредит. А так как у нас уже возраст... Лучше, чтобы его взял Дима.
Катя почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она медленно подошла к столу:
— Какой ещё кредит? На что?
— На развитие бизнеса! — живо вступила Людмила Петровна. — У Вити друг предложил выгодное дело — поставки стройматериалов. Но нужны первоначальные вложения.
Катя уставилась на мужа:
— Ты серьёзно? Ты собираешься брать кредит на бизнес твоего отца?
Дмитрий наконец поднял глаза:
— Это выгодное вложение! Через полгода окупимся, а потом будем только получать прибыль.
— Сколько? — одним словом спросила Катя.
В комнате повисла неловкая пауза. Наконец Виктор Степанович пробормотал:
— Ну, миллион... полтора...
— ЧТО? — Катя вскочила со стула. — Вы с ума сошли? Это же огромные деньги!
Людмила Петровна резко встала, её лицо покраснело:
— Ты вообще понимаешь, с кем разговариваешь? Мы семья! Мы должны помогать друг другу!
— Помогать — это одно, а рисковать нашими деньгами — совсем другое! — Катя повернулась к Дмитрию. — Ты же сам говорил, что у твоего отца уже было три бизнеса, и все прогорели!
Дмитрий тоже встал, его лицо исказила злость:
— Хватит! Я уже подписал заявку! Это моё решение как главы семьи!
Катя отшатнулась, будто её ударили. Она посмотрела на бумаги на столе — заявление на кредит было уже заполнено, стояла подпись Дмитрия.
— Как ты мог... — её голос дрожал. — Мы же обещали друг другу советоваться по крупным тратам...
— Это не трата, а инвестиция! — перебил её Дмитрий. — Ты просто ничего не понимаешь в бизнесе!
Людмила Петровна одобрительно кивнула:
— Вот именно! Молодец, сынок, настоящий мужчина!
Катя медленно отошла к окну. За стеклом лил дождь, капли стекали по стеклу, как её слёзы по щекам. Она вдруг поняла — это уже не её дом. Возможно, он никогда и не был её домом.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Делайте что хотите. Но запомните — я не буду выплачивать этот кредит.
Она вышла из комнаты под возмущённые крики свекрови:
— Да как ты смеешь так разговаривать! Дима, ты видишь, как твоя жена относится к твоим родителям?
Дверь спальни захлопнулась, заглушая продолжение скандала. Катя села на кровать и достала телефон. В её голове созревало решение, которое ещё месяц назад показалось бы ей немыслимым. Она набрала номер мамы, но перед последней цифрой остановилась. Нет, сначала нужно поговорить с Дмитрием наедине. Если, конечно, он ещё способен её слушать...
В эту ночь муж к ней не пришёл. Утром Катя обнаружила, что документы на кредит исчезли со стола, а из спальни Дмитрия доносился его храп — он спал на раскладушке вместе с родителями. На кухне её ждала записка: "Деньги должны прийти сегодня. Не порть нам всем настроение своими капризами".
Катя проснулась от громкого смеха в гостиной. За окном еще только светало, но свекровь уже вовсю хозяйничала на кухне. Через тонкую стенку доносился ее пронзительный голос:
— Вот когда деньги придут, сразу купим тебе новую машину, сынок! А то на этой развалюхе ездить — себя не уважать!
Катя сжала кулаки. Она медленно поднялась с кровати, накинула халат и вышла в коридор. В кухне царило оживление: Людмила Петровна жарила яичницу, Виктор Степанович наливал себе коньяк (в семь утра!), а Дмитрий сидел за столом и ухмылялся, глядя в телефон.
— Деньги пришли? — тихо спросила Катя, останавливаясь в дверях.
Трое за столом резко замолчали. Дмитрий не поднял глаз:
— Пришли.
— И куда вы их потратите?
Людмила Петровна швырнула лопатку на плиту:
— Это не твое дело! Мы уже все решили без тебя!
Катя почувствовала, как внутри все закипает. Она шагнула вперед:
— Это мое дело, потому что это МОЯ квартира, и если вы не вернете кредит, платить придется мне!
Дмитрий резко вскочил, опрокинув стул:
— Хватит! Надоели твои истерики! Мама права — ты ведешь себя как эгоистка!
Катя не узнавала его голос. Это был не тот мужчина, за которого она выходила замуж.
— Хорошо, — медленно проговорила она. — Тогда я требую, чтобы твои родители съехали. Сегодня же.
В кухне повисла гробовая тишина. Даже Виктор Степанович отложил рюмку. Людмила Петровна первой пришла в себя:
— Ах так?! — ее голос дрожал от ярости. — Ты выгоняешь нас из НАШЕЙ квартиры?!
— Это не ваша квартира, — холодно сказала Катя.
— Как это не наша? — свекровь подошла вплотную, так что Катя почувствовала на лице ее горячее дыхание. — Мы здесь прописаны! Имеем полное право жить здесь!
Дмитрий схватил Катю за руку:
— Прекрати позорить меня перед родителями! Если им нужно здесь жить — значит, так будет!
Катя вырвала руку. Впервые за все время она не почувствовала страха — только ледяную ясность.
— Тогда уходи и ты. Вместе с ними.
— Что?! — Дмитрий остолбенел.
— Я подаю на развод, — сказала Катя, поворачиваясь к выходу. — И начинаю процесс выписки всех вас из моей квартиры.
Людмила Петровна завизжала:
— Да как ты смеешь! Мы тебя в суд затаскаем!
— Пожалуйста, — Катя обернулась на пороге. — Только объясните суду, на какие деньги вы живете в чужой квартире, пока ваш сын берет кредиты за ваш счет.
Двери спальни захлопнулись за ее спиной, заглушая поток ругательств. Катя достала телефон и набрала номер лучшей подруги — адвоката по семейным делам.
— Лен, ты говорила, что можешь помочь с выпиской жильцов из квартиры?.. Да, прямо сейчас. Они уже перешли все границы.
Из-за двери доносились крики, звон разбитой посуды и рыдания Людмилы Петровны: "Она нас на улицу выгоняет!". Но Катя больше не боялась. Впервые за долгие месяцы она чувствовала себя хозяйкой своей жизни.
Прошло три дня после скандала. Катя сидела на кухне, разбирая документы, которые ей прислала подруга-адвокат. Вдруг в дверь резко постучали — не звонок, а настойчивый, агрессивный стук.
Катя подошла к глазку и увидела двух полицейских. Сердце упало.
— Открывайте, полиция!
Она медленно отодвинула засов.
— Катерина Сергеевна Морозова? — старший из них сурово посмотрел на нее. — На вас поступило заявление об угрозах убийством.
— Что? — Катя почувствовала, как ноги становятся ватными.
— Ваша свекровь, Людмила Петровна, утверждает, что вы угрожали ей физической расправой.
Из-за спины полицейских появилась Людмила Петровна — глаза красные, губы дрожат, идеальная картина несчастной жертвы.
— Она... она сказала, что если мы не уедем, она нас с Димой зарежет! — всхлипнула свекровь.
Катя схватилась за дверной косяк:
— Это ложь! Я никогда...
— Можете подтвердить, где вы были вчера вечером? — перебил полицейский.
— Я была дома! Одна!
— То есть свидетелей нет?
Людмила Петровна торжествующе улыбнулась. Катя вдруг поняла — это ловушка.
— Проведем обыск, — сказал второй полицейский, уже переступая порог.
Они перевернули всю квартиру. И конечно же, "случайно" нашли на антресолях кухонный нож с темными пятнами.
— Это что? — полицейский поднял его в перчатках.
— Я... я не знаю! Это не мой нож! — Катя с ужасом смотрела на пятна, похожие на кровь.
— Наш эксперт проверит, — старший сделал знак коллеге упаковать "улику". — А вам, гражданка Морозова, придется проехать с нами для дачи показаний.
Людмила Петровна прикрыла рот рукой, изображая шок:
— Боже мой, я же могла погибнуть!
Когда Катю уводили, она успела заметить, как в дальнем конце коридора стоит Дмитрий. Их взгляды встретились — и он ОТВЕРНУЛСЯ.
В отделении.
— Вы понимаете серьезность обвинений? — следователь положил перед ней диктофон.
Катя сжала дрожащие руки:
— Это провокация. Они хотят выжить меня из моей же квартиры.
— У вас есть доказательства?
В этот момент дверь открылась, и в кабинет ворвалась ее подруга Лена:
— Мой клиент ничего не говорит без адвоката! И где ордер на обыск?
Следователь нахмурился, перебирая бумаги. Лена шепнула Кате на ухо:
— Они подбросили нож. Но мы их поймаем — я уже подала запрос в банк, куда ушли кредитные деньги.
Катя кивнула. Теперь она поняла — это война не на жизнь, а на смерть. И Людмила Петровна играет грязно.
Вечером того же дня.
Катю отпустили под подписку о невыезде. Когда она вернулась домой, дверь была взломана, а в квартире царил хаос — все ее документы исчезли.
На столе лежала записка:
"Теперь ты поняла, с кем связалась? Собирай вещи и уезжай. Иначе следующее заявление будет о наркотиках в твоей сумке".
Катя медленно опустилась на пол. Слезы текли по щекам, но внутри уже не было страха — только холодная решимость.
Она достала телефон и набрала номер Лены:
— Ты говорила про того журналиста, который разбирает скандальные истории? Дай мне его контакты. Если они хотят войны — они её получат.
Катя сидела в кафе напротив редакции, нервно перебирая салфетку. Перед ней лежал диктофон с записью последнего разговора с Дмитрием — случайно нажала "запись", когда он ночью пришел угрожать.
В дверях появился журналист Максим — высокий парень в очках, с профессиональной камерой через плечо.
— Катя? Простите, что задержался.
Она кивнула и сразу перешла к делу:
— У меня есть доказательства, что свекровь подбросила мне нож и подделала заявление в полицию.
Максим внимательно просмотрел ее материалы: фотографии взломанной двери, скриншоты переписок, где Людмила Петровна хвастается подругам, как "убрала невестку", и самое главное — запись, где Дмитрий говорит: *"Мама, ну как ты могла подбросить нож! Нас же поймают!"*
— Это... бомба, — журналист присвистнул. — Но вам нужно железное алиби.
— Оно есть, — Катя достала распечатку. — В тот вечер я была на онлайн-консультации у психолога. Вот запись сеанса с тайм-кодом.
Максим улыбнулся:
— Завтра эта история будет на первой полосе.
Два дня спустя.
Статья вышла под заголовком: "Свекровь-провокатор: как семейные войны доходят до уголовных дел". К вечеру её расшарили все городские паблики.
Катя сидела дома, когда в дверь постучали. В глазке — Дмитрий. Один.
— Открой... пожалуйста, — его голос звучал сдавленно.
Она медленно отодвинула засов.
Дмитрий стоял на пороге, осунувшийся, с синяками под глазами.
— Они... они украли все деньги, — прошептал он. — Папа с мамой. Вчера сняли со счета и исчезли.
Катя молчала.
— Мне... некуда идти, — он опустил голову. — И я знаю, что не заслуживаю прощения. Но я хочу помочь тебе их остановить.
Она изучала его лицо — ни капли жалости, только холодный расчет.
— Почему я должна тебе верить?
Дмитрий достал флешку:
— Здесь все их переписки. Где они планировали тебя подставить. Где мама договаривалась о поддельных документах на квартиру...
Катя взяла флешку.
— Заходи. Но только на час.
**Неделю спустя**
Суд вынес решение:
1) Аннулировать прописку Людмилы Петровны и Виктора Степановича;
2) Взыскать с них кредитные деньги (благодаря флешке доказали мошенничество);
3) Возбудить уголовное дело за ложный донос.
Когда Катя вышла из здания суда, её ждал Дмитрий.
— Я... уезжаю. В другой город, — сказал он. — Спасибо, что дала шанс помочь.
Она кивнула, не протягивая руки:
— Прощай, Дима.
Катя повернулась и пошла к своей машине, где её ждала Лена. В кармане лежало заявление на развод.
**Эпилог**
Через месяц Катя продала квартиру и купила новую — поменьше, но зато только свою.
Как-то раз, разбирая коробки, она нашла свадебное фото. Дмитрий улыбался на нём тем, прежним, искренним smile.
Она хотела выбросить, но вдруг раздался звонок:
— Кать, привет! Это Максим, — журналист звучал взволнованно. — Ты не поверишь! Твою историю читает продюсер с Первого канала. Хотят снять сюжет!
Катя засмеялась, глядя на фото в руках:
— Пусть снимают. Может, это предостережет кого-то от ошибок...
Она аккуратно разорвала снимок пополам и выбросила в урну. Впереди была новая жизнь. Без манипуляций. Без предателей.
Только её.