Алина с трудом сдерживала улыбку, пока лифт поднимался на их этаж. В сумке лежал конверт с премией — сумма, в три раза превышающая её обычную зарплату. Она уже представляла, как откроет дверь, обнимет мужа и дочь, а потом торжественно объявит: «Мы наконец-то накопили на ту самую школу для Маши!»
Но когда она зашла в квартиру, праздничное настроение сразу поугасло.
— Опять задержалась? — Дмитрий сидел на кухне, не отрываясь от телефона. Даже не посмотрел на неё.
— Сегодня премию выдавали, — Алина поставила сумку на стул, достала конверт. — Вот, посмотри…
Он наконец поднял глаза, взял конверт, пересчитал деньги. Брови недовольно сдвинулись.
— Слишком много для тебя.
— Что? — Алина замерла.
— Я сказал — слишком много. Женщине столько не нужно.
Она рассмеялась, думая, что это шутка. Но лицо Дмитрия оставалось каменным.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. С завтрашнего дня твоя карта будет у меня. Я буду решать, на что тратить эти деньги.
В кухню зашла Маша, держа в руках раскраску.
— Мам, смотри, что я нарисовала!
Алина автоматически улыбнулась дочери, но внутри всё сжалось. Она не могла поверить, что это происходит на самом деле.
— Дим, давай поговорим позже, — тихо сказала она.
— О чём тут говорить? — Он откинулся на спинку стула. — Ты что, не понимаешь, как всё должно быть?
— Понимаю. Но это мои деньги.
— Нет, это наши деньги. И главный здесь — я.
Дверь в прихожей скрипнула — вернулась свекровь, которая жила с ними последние полгода.
— Опять ссоритесь? — вздохнула она, снимая пальто.
— Алина считает, что может распоряжаться деньгами так, как хочет, — сказал Дмитрий.
— Ой, — свекровь покачала головой. — Ну кто же так, дочка? Мужчина в доме — голова. Ты должна уважать его решения.
Алина сжала кулаки. Она хотела крикнуть, что это её работа, её бессонные ночи, её переработки. Но вместо этого просто взяла Машу за руку.
— Пойдём, дочка, почитаем книжку.
— А папа? — девочка посмотрела на отца.
— Папа… занят, — Алина отвела взгляд.
Она чувствовала, как на неё смотрят — муж с холодным презрением, свекровь с укоризной. И в этот момент поняла: это только начало.
На следующее утро Алина проснулась раньше обычного. Голова гудела от бессонной ночи, а в груди тяжелым камнем лежала обида. Она осторожно приоткрыла дверь спальни — Дмитрий храпел, раскинувшись на своей половине кровати.
Тихо пройдя на кухню, она налила себе кофе и уставилась в окно. Первые лучи солнца скользили по крышам домов, но в душе не было ни капли тепла.
— Уже встала?
Она вздрогнула. Дмитрий стоял в дверях, заспанный, но с уже привычной жесткой складкой у рта.
— Да, — Алина не стала разворачиваться. — Нужно успеть до работы завезти Машу в сад.
Он молча налил себе кофе, сел напротив. В кухне повисло неловкое молчание.
— Насчет вчерашнего, — наконец начал он, — я не передумал. Карту сегодня отдашь.
Алина медленно поставила чашку. Ладони вспотели, но голос она постаралась сделать ровным.
— Объясни мне, почему ты решил, что имеешь право так со мной разговаривать?
— Не разговаривать, а устанавливать порядок, — он отхлебнул кофе, будто обсуждал погоду. — Ты стала забывать, кто в этом доме главный.
— Главный? — она засмеялась, но смех вышел горьким. — Мы что, в средневековье живем?
— Нет, мы живем в семье, где есть глава. И это я.
— И что, по-твоему, я должна просто отдать тебе все свои деньги и сказать «спасибо»?
— Именно так, — он хлопнул ладонью по столу. — Ты тратишь их на ерунду! Эти твои книги, курсы, абонемент в фитнес...
— Это моя жизнь, мои интересы!
— Неправильные интересы. Жена должна думать о семье, а не о себе.
Алина вскочила, опрокинув стул.
— Я и думаю о семье! Именно поэтому работаю на двух работах, чтобы Маша могла ходить в хорошую школу! Именно поэтому...
— Ты слишком много возомнила о себе, — перебил он. — Вот в чем проблема.
Из детской послышался шорох — Маша проснулась.
Алина глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
— Мама? — в дверь заглянула сонная дочка. — А мы сегодня пойдем в парк?
— Конечно, солнышко, — Алина насильно улыбнулась. — Иди умывайся, я помогу тебе одеться.
Дмитрий мрачно наблюдал, как дочь обнимает мать за шею. Когда Маша вышла, он встал, приблизившись вплотную.
— Сегодня вечером я хочу увидеть твою карту на столе. Поняла?
— Нет, не поняла, — Алина впервые за годы посмотрела ему прямо в глаза. — И не отдам.
Он замер на секунду, затем резко развернулся и вышел, хлопнув дверью.
На кухне воцарилась тишина. Алина дрожащими руками допила остывший кофе. В голове пульсировала одна мысль: «Это уже не просто ссора. Это война».
А в коридоре тихо позвякивал ключами счастливый брелок, подаренный Дмитрием на их первую годовщину. Тогда он называл ее «своей королевой».
Алина весь день провела как в тумане. На работе коллеги несколько раз переспрашивали, всё ли в порядке — она забывала ответить на письма, путала цифры в отчёте. После обеда начальник даже вызвал её в кабинет:
— Ты выглядишь ужасно. Может, отпросишься пораньше?
— Нет-нет, всё в порядке, — она заставила себя улыбнуться.
Но когда в пять часов прозвенел будильник (напоминание, что пора забирать Машу из сада), Алина почувствовала облегчение. Хотя бы несколько часов в детском парке, подальше от этого кошмара...
План рухнул, едва она открыла дверь квартиры. В прихожей стояла свекровь в своём лучшем синем платье — явно готовилась к «важному разговору».
— О, наконец-то! — женщина сложила руки на груди. — Я уже начала волноваться.
— Здравствуйте, — Алина насильно разжала зубы. — Маша, иди, переоденься, мы идём гулять.
— Никуда вы не идёте, — свекровь качнула головой. — Нам нужно серьёзно поговорить.
— Мам, — Алина ощутила, как по спине бегут мурашки, — если это о вчерашнем...
— Конечно о вчерашнем! — женщина фыркнула. — Димка весь день как побитый ходит. Из-за тебя!
Маша испуганно прижалась к маминой ноге. Алина погладила её по голове:
— Иди в комнату, собери пазл. Взрослым нужно поговорить.
Когда девочка скрылась, свекровь сразу набросилась:
— Ты совсем совесть потеряла? Муж тебе слово сказал — надо слушать!
— Он потребовал мою зарплату, — Алина с трудом сдерживала дрожь в голосе.
— Ну и что? Это же семейные деньги!
— Мои. Которые я заработала.
Свекровь презрительно сморщила нос:
— Вот оно, ваше поколение! Никакого уважения к мужу. В наше время...
— В ваше время женщины пахали на заводах, пока мужья водку пили, — неожиданно для себя выпалила Алина.
Глаза свекрови округлились. Она сделала шаг вперёд, пальцы сцепились в «молитвенном» жесте, который всегда предвещал особенно ядовитые слова:
— Дорогая моя, если бы не мой сын, где бы ты сейчас была? В съёмной квартирке? С голодным ребёнком?
Алина вдруг чётко вспомнила, как три года назад, когда Маша болела пневмонией, именно она, Алина, продала ноутбук, чтобы оплатить лечение. А Дмитрий тогда сказал: «Ну вот, теперь будем копить на новый».
— Вы прекрасно знаете, что это неправда, — прошептала она.
— Знаю я другое! — свекровь повысила голос. — Что из-за твоего характера мой сын несчастлив! Что ты...
Дверь детской приоткрылась. В щель виднелся испуганный Машин глаз.
— Всё в порядке, зайка, — Алина тут же изменила тон. — Бабушка просто... горячо говорит.
— Горячо, — свекровь фыркнула, но понизила голос. — Ладно, я приготовила ужин. Иди корми ребёнка.
На кухне пахло жареной курицей — любимым блюдом Дмитрия. Алина машинально накрыла на стол, помогая Маше сесть.
— Мам, а почему бабушка кричала? — прошептала девочка.
— Она просто... хочет, чтобы все жили дружно.
— А мы не дружим?
Алина потянулась за салфетками, чтобы скрыть дрожь в руках.
— Мы стараемся, солнышко. Очень стараемся.
Из прихожей донёсся звук открывающейся двери — вернулся Дмитрий. Свекровь тут же бросилась к нему:
— Сынок, я поговорила с ней, как ты просил!
Алина замерла с тарелкой в руках. Так вот оно что. Это был спланированный удар.
Когда Дмитрий вошёл на кухню, их взгляды встретились — и в его глазах она прочитала холодное удовлетворение.
Битва только начиналась.
Алина провела ночь на краю кровати, прислушиваясь к храпу Дмитрия. В три часа ночи она осторожно взяла телефон и зашла в мобильный банк. Пальцы дрожали, когда она набирала пароль.
На экране высветился остаток по карте — 12 340 рублей.
Она моргнула, не понимая. Вчера было 187 000.
— Не может быть... — прошептала она, лихорадочно открывая историю операций.
Перед глазами поплыли красные строки:
15:47 — Перевод на карту ИП Сорокин А.В. — 150 000 руб.
Сорокин. Его брат. Тот самый, который уже три года «открывает свой бизнес» — то кафе, то автомойку, то магазин стройматериалов.
Алина резко встала, забыв про осторожность. Дмитрий хмыкнул во сне, но не проснулся. Она вышла в коридор, плотно прикрыв за собой дверь, и набрала номер брата мужа.
— Алло? — голос Андрея был сонным, но довольным.
— Это Алина.
— О, здрасьте! — он неестественно оживился. — Что-то случилось?
— Да. Случилось то, что ты украл мои деньги.
— Что?! — он закашлялся. — О чём ты?
— Не притворяйся. Я вижу перевод.
Пауза. Потом фырканье.
— Алина, ну что за бред. Димка сам мне одолжил.
— Мои деньги.
— Ваши общие, — он раздражённо вздохнул. — Слушай, я сплю. Разбирайся с мужем.
Она стояла в темноте, сжимая телефон так, что корпус трещал. Утром, когда Дмитрий вышел из ванной, она уже ждала его на кухне с распечаткой перевода.
— Объясни.
Он даже не взглянул на бумагу, потягивая чай.
— Что объяснять? Андрею срочно нужны были деньги.
— Мои деньги.
— Наши, — поправил он. — И я принял решение.
Алина медленно подошла к окну. На улице шёл дождь — такие же серые, как её мысли.
— Ты хотя бы спросил меня?
— А зачем? — он поставил чашку с лёгким звоном. — Ты всё равно отказала бы.
Она резко обернулась:
— Потому что это воровство!
— Не повышай на меня голос, — он внезапно встал, и его тень накрыла её. — Я глава семьи. Я решаю.
— Тогда я подаю на развод.
Он замер. Потом медленно улыбнулся:
— Ты что, серьёзно? Из-за денег?
— Из-за уважения.
Дмитрий фыркнул, доставая телефон:
— Ну давай. Только учти — ребёнка я тебе не отдам. И квартиру тоже.
В дверях показалась Маша, в пижаме с единорогами.
— Мам, пап... вы опять ругаетесь?
Дмитрий моментально сменил тон:
— Нет, солнышко. Иди одевайся, бабушка отведёт тебя в сад.
Когда девочка ушла, он наклонился к Алине и прошептал:
— Подумай хорошенько. Одна ты — никто.
В кармане её халата лежал телефон — она только что записала этот разговор.
Капля дождя ударила в стекло, оставив длинный мокрый след. Как слеза.
Алина ждала, пока за Машой зайдёт свекровь. Как только дверь закрылась, она бросилась к шкафу и достала старую спортивную сумку.
Руки дрожали, когда она складывала вещи:
- Документы (паспорт, свидетельство о рождении Маши, ИНН)
- Ноутбук
- Флешку с копиями важных файлов
- Детскую медицинскую карту
Она уже застегивала молнию, когда услышала ключ в замке.
— Алина? Ты дома? — раздался голос Дмитрия.
Сердце ушло в пятки. Он не должен был вернуться с работы раньше шести.
— На кухне! — крикнула она, быстро задвигая сумку под кровать.
Дмитрий вошёл в спальню, расстёгивая галстук. Его взгляд сразу упал на приоткрытую дверцу шкафа.
— Что ты делаешь?
— Убираю зимние вещи, — она сделала шаг, закрывая собой беспорядок на кровати.
Он медленно обошёл её и выдернул из-под подушки её телефон.
— Дай-ка проверить.
— Это мой телефон!
— А я твой муж, — он легко оттолкнул её и нажал кнопку разблокировки.
Экран вспыхнул уведомлением: "Запись сохранена: 05.05.2023 08:47"
Лицо Дмитрия исказилось.
— Ты что, записывала меня?
Он швырнул телефон об стену. Гаджет разлетелся на куски.
— Всё, хватит! — он схватил её за плечи. — Твои выходки закончились!
Алина вырвалась, споткнулась о край кровати. Рука автоматически потянулась к ноутбуку — последнему способу связаться с внешним миром.
— Не смей! — Дмитрий рванулся вперёд.
Она не успела отдернуть руки. Он схватил ноутбук и с размаху ударил им об пол.
Хруст пластика. Искры. Мерцающий экран погас.
— Будешь знать, как перечить мужу! — его дыхание было тяжёлым, горячим.
Алина прижалась к стене. В глазах стояли слёзы, но не от страха — от ярости.
— Ты... ты перешёл все границы.
— Это ты сама виновата! — он размахнулся, но в последний момент опустил руку.
Тишину разорвал звонок в дверь.
— Кто это?! — прошипел Дмитрий.
— Я заказала доставку, — соврала Алина, быстро вытирая лицо.
Когда он вышел в прихожую, она подхватила сумку и рванула к балкону. Их квартира была на втором этаже — прыжок не смертельный.
— Куда ты?! — Дмитрий появился в дверях спальни.
Алина уже перелезала через перила. Внизу была лужайка с кустами сирени.
— Если тронешь Машу — уничтожу тебя, — бросила она и отпустила руки.
Приземление было жёстким — подвернула ногу, но сумка осталась цела. Она побежала к выходу со двора, не оглядываясь.
В кармане джинсов ждал запасной ключ от офиса — там можно переночевать. А завтра...
Завтра начнётся война.
Из разбитого окна на третьем этаже донёсся рёв:
— Вернись! Ты ничего не получишь!
Но она уже сворачивала за угол, где её ждала свобода.
Офис казался чужим в ночной тишине. Алина включила только настольную лампу — её желтоватый свет выхватывал из темноты клавиатуру и потрёпанный блокнот, куда она записывала план действий.
Первый шаг — найти адвоката. Второй — забрать Машу. Третий...
Телефон завибрировал. Незнакомый номер.
— Алло?
— Ну наконец-то! — в трубке раздался взволнованный голос тёти Дмитрия. — Ты вообще понимаешь, что творишь?
Алина стиснула телефон.
— Откуда у вас мой номер?
— Димка весь вечер обзванивает всех родственников! Он в истерике! Ты что, совсем крыша поехала?
— Вы не знаете всей ситуации...
— Знаю! — тётя перешла на крик. — Ты разрушаешь семью из-за денег! Он тебя кормил, пока ты в декрете сидела!
Алина закрыла глаза. Вспомнила, как в декрете подрабатывала переводами по ночам, чтобы хватало на детское питание.
— Тётя Люда, я не хочу с вами спорить.
— Да тебя просто наглость разобрала! — женщина фыркнула. — Мужик старается, квартиру содержит, а ты...
— Квартиру купили пополам мои родители и мы, — холодно перебила Алина.
На другом конце провода зашипело:
— Всё равно! Ты обязана вернуться и извиниться!
В этот момент на экране телефона всплыло уведомление от WhatsApp. Скриншот переписки Дмитрия с друзьями:
"Прикинь, эта дура решила уйти. Ну и хрен с ней. Зато ребёнка не отдам — пусть подавится"
Алина медленно выдохнула:
— Передайте Дмитрию — если он хочет войны, он её получит. Она положила трубку и тут же получила новое сообщение — на этот раз от свекрови:
"Маша плачет, спрашивает, когда мама вернётся. Тебе не стыдно?"
Пальцы сами потянулись набрать ответ, но Алина остановилась. Взяла себя в руки и открыла браузер. Первая вкладка — "Как доказать финансовое насилие при разводе".
Вторая — "Экстренное оформление загранпаспорта для ребёнка".
Третья — сайт лучшего семейного адвоката в городе.
Новый звонок. На этот раз — детский сад.
— Алло?
— Алина Сергеевна? — заволновалась воспитательница. — У нас тут... к Маше пришла бабушка с каким-то мужчиной. Хотят забрать пораньше. Но вы же предупреждали...
Лёд пробежал по спине.
— Не отдавайте! Сейчас выезжаю!
Она схватила сумку и ключи, когда телефон снова зазвонил. Неизвестный номер.
— Мама? — тоненький голосок прорезал сердце.
— Машенька! Где ты?
— Мы с бабушкой... и дядей Андреем... — голос дрожал. — Они говорят, ты больше не живёшь с нами...
— Солнышко, это неправда! Я сейчас...
— Дай трубку! — раздался грубый мужской голос (Андрей, брат Дмитрия). — Алина, хватит истерик. Возвращайся, пока Димка не подал на тебя в полицию за кражу.
— Какую кражу?!
— Ну... самолётные билеты там, деньги... — он неуверенно замямлил.
Алина уже бежала к лифту.
— Если вы тронете моего ребёнка...
— Да ладно, не кипятись, — фыркнул Андрей. — Мы просто в парке. Приезжай, если хочешь.
Лифт ехал мучительно медленно. Алина в отчаянии стучала кулаком по зеркалу.
В парке она заметила их сразу — Маша сидела на скамейке, зажатая между свекровью и Андреем.
— Мама! — девочка рванулась к ней, но бабушка крепко держала за руку.
Алина подошла вплотную.
— Отдайте мне дочь.
— А ты сначала извинишься перед мужем, — свекровь поджала губы.
— За что?!
— За неуважение! За то, что...
— Мама, пошли! — Маша дёрнулась и неожиданно укусила бабушку за руку.
Тут же началась свалка — Андрей пытался оттащить Алину, свекровь кричала, Маша ревела.
— Всё, хватит! — Алина вырвалась и схватила дочь на руки. — Если вы ещё раз подойдёте к моему ребёнку, я напишу заявление о похищении.
Она быстро шла к выходу из парка, прижимая к себе дрожащую Машу.
— Мам, мы теперь не вернёмся домой?
— Вернёмся, солнышко. Но сначала найдём новый. Лучший.
В кармане лежала визитка адвоката. Завтра в 9:00 у них была встреча.
А пока... пока она крепко держала дочь за руку и шла прочь от этого кошмара.
На скамейке остались лежать забытые Машины варежки — с вышитыми единорогами. Последний подарок "любящего" отца.
Номер в дешёвой гостинице напоминал камеру — узкая кровать, пропахший табаком ковёр и вечно шумящие трубы. Маша крутилась во сне, всхлипывая. Алина осторожно погладила её по спине, глядя на экран телефона — 3:17.
Сквозь тонкие стены доносился хриплый кашель соседа. Она натянула наушники и открыла диктофон — нужно было записать все факты для адвоката, пока свежи в памяти.
— Девятого мая Дмитрий без моего согласия перевёл сто пятьдесят тысяч...
Голос сорвался. Вспомнилось, как они копили эти деньги — её ночные смены, отказ от новой одежды, дешёвые макароны вместо нормальной еды.
Телефон завибрировал. Неизвестный номер.
— Алло?
— Ну что, выспалась? — знакомый голос Дмитрия звучал спокойно, почти ласково.
Алина инстинктивно прижалась к спящей дочери.
— Откуда у тебя этот номер?
— Ты же знаешь, у меня везде друзья, — он усмехнулся. — Слушай, хватит дурака валять. Возвращайся, мы всё забудем.
— Забудем, как ты разбил мой ноутбук? Или как украл деньги?
— Опять ты за своё! — его тон резко сменился. — Ладно, твой выбор. Только учти — завтра я подаю на развод. И требую полную опеку над Машей.
— На каком основании?!
— На основании того, что ты психически нестабильна, — он явно читал по бумажке. — Сбежала из дома, украла ребёнка, лишила его крова...
Алина задохнулась от ярости:
— Это ты лишил её нормального детства!
— Доказать сможешь? — он хмыкнул. — А у меня есть свидетели. И фото твоих истерик.
Она резко положила трубку. Руки дрожали так, что телефон выскользнул на одеяло.
Утром, пока Маша доедала гостиничный завтрак (пережаренную яичницу и чёрствый хлеб), Алина позвонила адвокату.
— Алёна Викторовна, он угрожает отобрать дочь...
— Успокойтесь, — голос юриста звучал обнадёживающе. — С такими мужьями работали. Главное — не поддаваться на провокации.
— Но у него связи!
— А у нас законы, — твёрдо сказала адвокат. — Приходите в девять, как договаривались.
Маша подняла глаза, вымазанные в варенье:
— Мам, а мы сегодня увидим папу?
— Нет, солнышко.
— А когда?
Алина присела перед ней на корточки:
— Ты хочешь его увидеть?
Девочка задумалась, потом медленно покачала головой:
— Он кричал... и разбил твой компьютер.
— Да, — Алина обняла дочь. — Иногда взрослые ведут себя очень плохо.
В холле гостиницы её ждал сюрприз — за стойкой сидела знакомая фигура. Сестра Дмитрия, Ирина.
— Ну здравствуй, беглянка, — она сладко улыбнулась. — Димка просил передать.
Она протянула конверт. Внутри лежали:
1. Распечатка переписки Алины с подругой (где она жаловалась на мужа)
2. Фото её коллеги-мужчины
3. Исковое заявление о разводе с пометкой "по вине жены"
— Мило, — Алина сунула конверт в сумку. — Передай брату — он сам подписал себе приговор.
криво усмехнулась:
— Ты реально думаешь, что суд отдаст тебе ребёнка? Без работы, без жилья...
— До встречи в зале суда, — Алина взяла Машу за руку и вышла на улицу.
Автобус ехал мучительно медленно. Маша прижалась к окну:
— Мам, смотри!
На остановке висел её детсадовский рисунок — "Моя семья". В углу мелками было подписано: "Папа большой. Мама маленькая. Я".
Алина сглотнула ком в горле.
— Хочешь новый нарисовать?
— Да! — Маша оживилась. — Ты будешь большая. И я. А папа... — она замолчала.
— Что папа?
— Пусть будет далеко. Вон там, — она ткнула пальцем в противоположную сторону.
Солнце брызнуло в окно автобуса, ослепив на мгновение. Алина крепче сжала маленькую ладошку.
Война только начиналась. Но главную победу она уже одержала.
Через месяц
Судья закрыла папку и сняла очки.
— Решение принято. Ребёнок остаётся с матерью. Отцу — встречи по выходным в присутствии соцработника.
Дмитрий вскочил с места, перевернув стул.
— Это беззаконие! Она же...
— Господин Сорокин, — судья холодно посмотрела на него, — у вас есть право обжаловать. Но учтите — запись с угрозами и показания соседей уже приобщены к делу.
Алина не слушала. Она обнимала Машу, которая теребила подол её нового строгого пиджака.
— Мам, мы победили?
— Да, солнышко. Победили.
В коридоре суда их ждала неожиданность — свекровь. Женщина подошла, не глядя в глаза.
— Дочка... Димка ведь не хотел плохого.
— Хотел, — Алина поправила сумку на плече. — И добился.
— А ребёнок? Внучку мне когда увидеть?
Маша спряталась за мамину спину.
— Когда вырастет. Если захочет.
Они вышли на улицу. Осеннее солнце грело лицо. Алина достала телефон — новое сообщение от работодателя:
"Алина Сергеевна, подтверждаем ваше повышение. С понедельника — начальник отдела".
— Мам, смотри! — Маша потянула её за руку.
На скамейке у входа сидела пожилая женщина с собакой. Та самая соседка снизу, которая в ночь побега вызвала полицию, услышав крики.
— Спасибо вам, — Алина сжала её морщинистую руку.
— Пустяки, дорогая, — старушка махнула рукой. — Ты главное держись теперь.
Они шли к метро, когда позади раздались быстрые шаги.
— Алина!
Дмитрий. Без галстука, с трясущимися руками.
— Ты довольна? Разрушила семью!
Она повернулась медленно, прикрывая собой дочь.
— Ты сам её разрушил. Своими руками.
— Я... я исправлюсь, — его голос дрогнул. — Давай попробуем ещё раз.
Маша тихо заплакала, вцепившись в мамину юбку.
Алина посмотрела на бывшего мужа — впервые за долгие месяцы — без страха.
— Нет, Дмитрий. Никогда.
Они развернулись и пошли прочь. К новой жизни. К свободе.
Через два месяца
Крошечная квартирка в новом районе пахла краской. Маша кружила по комнате, размахивая рисунком:
— Смотри, мам! Это наша новая семья!
На листе были изображены две крупные фигуры — мама и дочка. И маленькая точка в углу.
— Это кто? — Алина прищурилась.
— Кот! Мы же его скоро возьмём?
— Обязательно, — она обняла дочь.
На столе лежало заявление о взыскании алиментов и открытка от коллег: "Гордимся твоей силой!"
Вечером, когда Маша уснула, Алина вышла на балкон. Город сверкал огнями. Где-то там был Дмитрий. Его мать. Брат.
Но это больше не имело значения.
Она сделала глоток чая и улыбнулась.
Теперь её деньги — только её.
Её жизнь — только её.
Её правила.