– Моя невестка слишком много на себя берёт, пора её поставить на место, – заявила свекровь сыну, не зная, что я всё слышу.
Я застыла за дверью кухни, сжимая в руках поднос с чашками. Собиралась войти с чаем, но эти слова заставили меня остановиться. Анна Петровна никогда не была со мной особенно ласкова, но и открытой враждебности не проявляла. По крайней мере, я так думала до этого момента.
– Мама, ты несправедлива к Лере, – голос моего мужа звучал устало. – Она просто предложила вариант решения нашей финансовой проблемы.
– Какой вариант? Продать дачу твоего отца? Место, где прошло твоё детство? Где каждый кустик посажен нашими руками? – в голосе свекрови звенело возмущение. – Да как у неё только язык повернулся такое предложить!
Я тихо отступила назад в коридор. Не хватало ещё быть пойманной за подслушиванием. Хотя, разве это подслушивание, если говорят о тебе в полный голос в соседней комнате?
Три дня назад я действительно предложила Алексею подумать о продаже дачи. Участок с домом достался мужу от родителей, но последние два года мы там почти не бывали – не хватало времени, да и денег на содержание. Крыша протекала, забор покосился, а на полноценный ремонт нужна была сумма, которой у нас просто не было. Зато были ипотека и острая необходимость в ремонте нашей двухкомнатной квартиры, где мы жили втроём с пятилетней дочкой.
Я вернулась на кухню, тихо поставила поднос и задумалась. Что делать? Устроить скандал? Нет, это не мой метод. К тому же, свекровь после смерти мужа стала ещё более категоричной и обидчивой. Решила взять паузу, успокоиться и подумать.
– Лера, ты какая-то задумчивая сегодня, – Алексей обнял меня за плечи, когда мы укладывали дочь.
– Просто устала, – соврала я. – День был тяжёлый.
– Мама останется у нас на пару дней, ей нужно в поликлинику, – как бы между прочим сообщил муж. – Надеюсь, ты не против?
Я была против. Очень против. Но что я могла сказать? «Твоя мать меня ненавидит и хочет поставить на место»? Вместо этого я кивнула и выдавила улыбку:
– Конечно, пусть остаётся.
Ночью я не могла уснуть. Вертелась с боку на бок, перебирая в голове варианты. Наша квартира требовала ремонта, зарплаты едва хватало на погашение кредита и повседневные расходы. Дача превратилась в постоянную статью расходов, не принося никакой пользы. Продать её казалось логичным решением. Но для Анны Петровны дача была чем-то большим, чем просто недвижимость.
– Валерия, ты не могла бы помочь мне разобрать старые альбомы? – свекровь заглянула в детскую, где я играла с дочкой.
Это было неожиданно. За три года нашего брака Анна Петровна ни разу не просила меня о помощи.
– Конечно, – я улыбнулась и обратилась к дочери: – Сонечка, поиграй немного сама, хорошо?
В гостиной на журнальном столике лежала стопка потрёпанных фотоальбомов. Свекровь с какой-то особенной нежностью открыла верхний.
– Вот, посмотри, – она указала на фотографию молодой пары на фоне недостроенного дачного домика. – Это мы с Николаем Ивановичем, когда только начали строительство. Сами, своими руками, каждый гвоздь, каждую доску.
Я рассматривала молодую, улыбающуюся женщину, так не похожую на нынешнюю свекровь. Рядом с ней – высокий мужчина, обнимающий её за плечи. Они выглядели счастливыми.
– А здесь Алёше пять лет, – она перевернула страницу. – Его первое лето на даче. Видишь, какой был худенький? Врачи советовали свежий воздух. К осени окреп, порозовел.
Фотография за фотографией, страница за страницей – целая жизнь, связанная с этим местом. Я начинала понимать, почему мысль о продаже дачи так задела свекровь.
– Анна Петровна, я понимаю, что дача для вас – это воспоминания, – осторожно начала я. – Но содержать её становится всё сложнее...
– Деньги, деньги, всё сводится к деньгам, – она захлопнула альбом. – В наше время мы о другом думали. О семье, о детях, о том, чтобы что-то после себя оставить.
Разговор явно шёл не туда, куда я надеялась. Но хотя бы удалось поговорить относительно спокойно. Это уже прогресс.
На выходных мы с Алексеем всё же поехали на дачу – проверить состояние дома после зимы. Свекровь осталась с Соней, сказав, что ей тяжело видеть, как участок приходит в запустение.
– Лера, может, ты действительно слишком торопишься с продажей? – спросил Алексей, когда мы осматривали прохудившуюся крышу. – Для мамы это место значит очень много.
– Алёш, я понимаю её чувства, – вздохнула я. – Но посмотри реально – крыша течёт, проводка требует замены, забор вот-вот развалится. На ремонт нужно минимум пятьсот тысяч. У нас их нет. При этом наша квартира тоже требует ремонта, а мы там живём постоянно.
Муж потёр затылок, оглядывая участок:
– Да, выглядит всё неважно. Но, может, можно как-то иначе решить проблему? Взять кредит на ремонт квартиры?
– Ещё один кредит? – я покачала головой. – Мы только с ипотекой разобрались. Нет, это не выход.
Пока мы спорили, к забору подошёл пожилой мужчина – сосед по даче, дядя Коля.
– Здорово, молодёжь! Давно вас не видел, – он с интересом оглядел нас. – Как дела? Решили всё-таки продавать участок?
Мы с мужем переглянулись.
– С чего вы взяли, что мы продаём дачу? – спросил Алексей.
– Так тут все только об этом и говорят. Ваша мамаша всем соседям уши прожужжала, что невестка заставляет продать дачу. А теперь, говорят, скоро здесь дорогу строить будут, так что вы вовремя...
– Какую дорогу? – я почувствовала, как холодок пробежал по спине.
– Магистраль новую. Слухи ходят, что через наш кооператив пройдёт. Якобы государство будет выкупать участки по тройной цене. Но это, конечно, только слухи.
Обратно мы ехали молча. Алексей крепко сжимал руль, я смотрела в окно. Слова соседа не давали мне покоя. Если это правда, и дачные участки действительно будут выкупать по высокой цене... Почему свекровь ничего не сказала?
– Наташа, привет, это Лера, – я позвонила сестре мужа на следующий день. – Можем встретиться? Нужно поговорить.
Наталья, младшая сестра Алексея, всегда держалась немного отстранённо. Она жила своей жизнью, редко участвовала в семейных встречах, но с матерью общалась регулярно.
Мы встретились в кафе недалеко от её работы. Наталья выглядела напряжённой.
– Что случилось? – спросила она, помешивая кофе. – Что-то с мамой?
– С Анной Петровной всё в порядке, – я глубоко вздохнула. – Я хотела спросить... Ты знаешь что-нибудь о планах строительства дороги через дачный кооператив?
Наталья вздрогнула, на секунду её глаза расширились от удивления, но она быстро взяла себя в руки.
– Откуда ты об этом узнала?
– Значит, это правда? – я подалась вперёд. – Почему никто не сказал нам с Алексеем?
Наталья отвела взгляд.
– Мама просила не говорить. Она считает, что... – сестра мужа замялась. – Что это её дача, и она сама решит, что с ней делать.
– Но дача записана на Алексея! – я едва сдерживала возмущение. – Твоя мама пытается скрыть от собственного сына информацию, которая может изменить нашу жизнь!
– Не горячись, – Наталья подняла руку. – Ничего ещё не решено окончательно. Проект только рассматривается, общественные слушания будут через месяц.
– Через месяц? – я покачала головой. – И всё это время Анна Петровна собиралась молчать? А ты? Ты тоже считаешь это нормальным?
Наталья вздохнула:
– Я говорила маме, что вы должны знать. Но она... Она боится, что вы продадите дачу и забудете о ней. Что деньги потратите, а её оставите одну.
Я откинулась на спинку стула. Вот оно что. Не просто привязанность к месту, а страх остаться не у дел, страх одиночества.
– Наташа, мы никогда не оставили бы Анну Петровну, – тихо сказала я. – Она мать Алексея, бабушка Сони. Но скрывать такую информацию...
– Я знаю, – Наталья смотрела на меня с неожиданным пониманием. – Мама иногда... Она очень изменилась после смерти отца. Стала подозрительной, видит угрозу там, где её нет.
Мы проговорили ещё час. Наталья рассказала всё, что знала о планах строительства. Если проект утвердят, владельцам участков предложат компенсацию, в разы превышающую рыночную стоимость. Эти деньги могли бы решить и проблему с ремонтом квартиры, и обеспечить будущее Сони, и даже помочь Анне Петровне с покупкой отдельного жилья, если она того захочет.
– Алексей, нам нужно серьёзно поговорить, – я дождалась, пока дочь уснёт, а свекровь уйдёт в свою комнату.
Муж выглядел уставшим. Последние дни на работе выдались напряжёнными, а тут ещё напряжение дома.
– Что-то случилось? – он сел рядом со мной на диван.
– Я разговаривала с Наташей, – начала я, внимательно наблюдая за реакцией мужа. – Она рассказала мне о планах строительства дороги через дачный кооператив.
Алексей нахмурился:
– Каких планах? Первый раз слышу.
– Вот именно, – я взяла его за руку. – Алёш, твоя мама знает об этом уже давно. И Наташа знает. Но вам не сказали.
– Постой, ты хочешь сказать... – он замолчал, осмысливая информацию. – Мама скрывала от меня, что дачу могут выкупить под строительство?
Я кивнула и рассказала всё, что узнала от Натальи. С каждым моим словом лицо мужа становилось всё мрачнее.
– Почему? – только и спросил он, когда я закончила. – Зачем ей это?
– Она боится, что деньги от продажи дачи уйдут на наши нужды, а о ней забудут, – я говорила мягко, стараясь не подливать масла в огонь. – Алёш, я думаю, твоя мама просто напугана. Одиночество, старость...
– Это не оправдание, – он резко встал. – Нужно поговорить с ней прямо сейчас.
– Подожди, – я удержала его за руку. – Давай не будем устраивать скандал посреди ночи. Скоро день твоего рождения, будем все вместе. Тогда и поговорим.
День рождения Алексея мы всегда отмечали в семейном кругу. В этот раз собрались в нашей квартире: Алексей, я, Соня, Анна Петровна, Наталья и её муж Виктор. На столе – любимые блюда именинника, в углу – небольшая горка подарков.
Атмосфера была напряжённой, несмотря на внешнее веселье. Алексей был молчалив, я нервничала, Наталья виновато поглядывала на брата. Только свекровь казалась совершенно спокойной, даже довольной.
– Сынок, я тут подумала насчёт дачи, – вдруг сказала она, когда мы дошли до десерта. – Может, ты и прав. Стареет она, требует много сил и средств. Если хотите продавать – продавайте.
Я чуть не поперхнулась чаем. Алексей медленно отложил вилку.
– Правда, мам? А как же все твои возражения? Все рассказы о том, как вы с отцом строили дом своими руками?
– Ну, что поделаешь, времена меняются, – она развела руками. – Я подумала и решила, что это разумно.
– А ты не хочешь рассказать, почему вдруг передумала? – в голосе мужа появились стальные нотки. – Может быть, это связано с планами строительства дороги?
В комнате повисла тишина. Анна Петровна побледнела, затем покраснела. Она бросила быстрый взгляд на Наталью.
– Это ты рассказала? – её голос дрогнул.
– Не Наташа, – вмешалась я. – Соседи. Они, в отличие от родных, не считают нужным скрывать от нас важную информацию.
– Вы не понимаете, – свекровь поджала губы. – Я хотела как лучше...
– Как лучше для кого, мама? – Алексей смотрел на мать в упор. – Для нас? Или для себя?
– Алёша, не говори так с мамой, – вмешалась Наталья. – Она просто...
– Просто что? Хотела втайне от меня продать мою же дачу? – он повернулся к сестре. – А ты ей помогала?
– Никто никому не помогал, – Анна Петровна стукнула ладонью по столу. – Я имею право распоряжаться тем, что мы с отцом построили!
– Юридически дача принадлежит Алексею, – тихо заметил Виктор, муж Натальи. – Вы сами переоформили её на сына пять лет назад.
– Молчал бы уже, юрист, – отрезала свекровь и повернулась к сыну: – Алёша, подумай сам. Эта дача – единственное, что у меня осталось. Моя пенсия – копейки. А если я продам участок государству по хорошей цене, то смогу купить себе квартиру. Не буду никому в тягость.
– Кому в тягость, мам? – Алексей смотрел на мать с недоумением. – Мы с Лерой никогда не говорили, что ты нам мешаешь.
– Не говорили, но думали, – она бросила быстрый взгляд в мою сторону. – Я же вижу, как твоя жена морщится, когда я приезжаю. Как спешит поскорее выпроводить меня.
Я открыла рот, чтобы возразить, но Анна Петровна не дала мне шанса:
– А когда вы получите деньги за дачу, то сразу забудете про меня. Купите себе новую мебель, машину, поедете на курорт. А я буду доживать одна, всеми забытая!
– Мама, – голос Алексея стал мягче. – Никто не собирается о тебе забывать. Ты моя мать, бабушка Сони.
– Красивые слова, – она махнула рукой. – А на деле? Когда вы последний раз приезжали ко мне просто так, не по делу? Когда звонили не по поводу дачи или какой-то помощи с Соней?
– Анна Петровна, – я решила вмешаться. – Мы всегда вам рады. Если вы чувствуете себя одинокой, то можем видеться чаще. Но скрывать информацию о продаже дачи...
– А ты вообще молчи! – она резко повернулась ко мне. – Это ты настроила сына против матери! Ты со своими идеями о продаже дачи! Да если бы не ты, Алёша бы и не подумал расставаться с отцовским наследством!
– Достаточно! – Алексей стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнули тарелки. – Мама, я не позволю тебе так разговаривать с моей женой. Лера никогда не настраивала меня против тебя. Это ты пытаешься нас поссорить своими тайнами и обвинениями.
Соня, испуганная повышенными голосами, начала всхлипывать. Я подхватила дочь на руки и унесла в детскую, давая взрослым возможность поговорить наедине. Виктор тоже деликатно удалился на кухню, оставив семью Алексея разбираться самостоятельно.
Из гостиной доносились приглушённые голоса – то повышающиеся, то затихающие. Я укладывала дочь спать, думая о том, как всё запуталось. И ведь началось с обычного предложения продать дачу, которое, как мне казалось, было вполне разумным.
Через полчаса в детскую заглянул Алексей. Он выглядел измотанным, но уже не таким разъярённым.
– Соня спит? – спросил он шёпотом.
Я кивнула и вышла в коридор.
– Как всё прошло?
– Лучше, чем можно было ожидать, – он устало потёр лицо. – Мама наконец рассказала правду. Она действительно планировала сама заниматься продажей дачи и боялась, что мы не позволим ей оставить деньги себе.
– И что теперь?
– Теперь будем ждать официальной информации о строительстве, – он взял меня за руку. – Если всё подтвердится, то продадим дачу государству. Часть денег пойдёт маме на покупку однокомнатной квартиры недалеко от нас, остальное – на ремонт нашей квартиры, с условием, что у мамы здесь всегда будет своя комната.
– Она согласилась? – я не могла поверить, что всё разрешилось так просто.
– Не сразу, – он слабо улыбнулся. – Сначала была обида, слёзы. Но потом Наташка её убедила, что так будет лучше для всех. К тому же, если мама будет жить рядом, она сможет чаще видеть Соню.
– А как же её слова о том, что я настраиваю тебя против неё? – этот вопрос не давал мне покоя.
– Она была расстроена и напугана, – Алексей обнял меня. – Не принимай близко к сердцу. Со временем всё наладится.
Прошло три месяца. Проект строительства дороги был официально утверждён, владельцам дачных участков начали рассылать уведомления о выкупе. Сумма компенсации действительно оказалась впечатляющей – в три раза выше рыночной стоимости.
Мы с Анной Петровной вместе поехали смотреть квартиру, которую она присмотрела для себя – небольшую однушку в пятнадцати минутах ходьбы от нашего дома. Отношения между нами всё ещё были напряжёнными, но уже не враждебными.
– Как думаешь, Соне понравится здесь бывать? – неожиданно спросила свекровь, когда мы осматривали кухню.
– Уверена, что понравится, – я улыбнулась. – Особенно если бабушка будет печь свои фирменные пироги.
Анна Петровна кивнула, и на её лице мелькнула тень улыбки.
– Знаешь, я была неправа насчёт тебя, – вдруг сказала она, глядя в окно. – Ты хорошая жена для Алёши и мать для Сони. Просто мне было трудно... трудно отпустить.
– Я понимаю, – осторожно ответила я. – Никто не хочет вычеркнуть вас из нашей жизни, Анна Петровна. Наоборот, мы хотим, чтобы вы были её частью. Но на равных условиях, с уважением друг к другу.
Она повернулась ко мне, в её глазах стояли слёзы:
– Когда Коля умер, мне казалось, что я потеряла всё. Дача была последним, что связывало меня с ним. А теперь и её не будет.
– Останутся воспоминания, – я неуверенно коснулась её плеча. – И фотографии. И главное – останется Алексей, который так похож на отца. И Соня, в которой тоже есть частичка вашего мужа.
Анна Петровна кивнула и быстро вытерла глаза:
– Да, ты права. Знаешь, эта квартира мне нравится. Здесь светло и тихо. И до вас близко – смогу забирать Соню из садика, когда вам нужно будет задержаться на работе.
Мы спустились вниз, где нас ждал Алексей с риелтором. Глядя на мужа, обсуждающего детали покупки с агентом, я думала о том, как странно всё сложилось. Подслушанный разговор, обида, недоверие, тайны – и вот теперь мы стоим на пороге новой главы нашей семейной истории.
– Всё в порядке? – Алексей подошёл ко мне, пока его мать разговаривала с риелтором.
– Да, – я улыбнулась. – Кажется, мы с твоей мамой наконец нашли общий язык.
– Я рад, – он обнял меня за плечи. – Знаешь, что самое удивительное? Если бы не вся эта история с дачей и дорогой, мы бы, наверное, так и продолжали отдаляться друг от друга. А теперь есть шанс, что всё наладится.
Я кивнула, глядя на свекровь, которая оживлённо обсуждала что-то с агентом. Может быть, она действительно слишком много на себя брала, пытаясь контролировать всё и всех вокруг. Но, возможно, ей просто нужно было почувствовать, что она всё ещё важна и нужна своей семье.
– Лера, подойди-ка сюда, – позвала Анна Петровна. – Как ты думаешь, эти обои лучше сразу заменить или можно пока оставить?
Я подошла к ней, готовая обсуждать ремонт, цвета, мебель – все те мелочи, которые превращают просто жильё в дом. Впереди был долгий путь к настоящему взаимопониманию, но первый шаг уже сделан. А остальное – дело времени и желания слышать друг друга.
***
Летний вечер. Я выложила на стол свежие помидоры из нашего сада и ароматные огурцы. Наш новый дачный участок, купленный после той истории со свекровью, стал настоящим семейным местом силы. Кстати, Анна Петровна теперь сама выращивает потрясающие цветы на балконе и делится секретами консервации с соседками. Мы планировали спокойный ужин, но телефонный звонок всё изменил. Голос бывшей одноклассницы звучал встревоженно: "Валерия, я видела твоего первого мужа. Он вернулся в город и спрашивает о тебе. Есть кое-что, что ты должна знать...", читать новый рассказ...