С утра телефон звякнул в том тоне, который я называю «полу-паническим». Это когда человек не кричит «спасите немедленно», но голос уже дрожит. — Пётр, здравствуйте. У нас беда… Наша Лайма не пьёт воду. Совсем. Уже несколько дней. — Совсем-совсем? — уточняю. — Миска стоит, доступ есть? — Стоит, конечно. Полная, свежая. Но она подойдёт, понюхает — и всё. И вообще какая-то вялая стала. Ест мало. Лайма — лабрадор, 4 года. Видел я её раньше, на вакцинации: активная, вечно с хвостом-вертушкой. И тут вдруг — «не пьёт». Не к добру. — Привозите сегодня. И миску её захватите — ту, из которой пьёт обычно. Пришли втроём: Лайма, хозяйка и миска. Миска — симпатичная, керамическая, голубая, с узорами. Лайма —… ну, как бы сказать… без хвостового винта. Глаза грустные, шерсть чуть взъерошена, язык суховат. — Вот, — хозяйка ставит миску. — Смотрите. Наливаю туда воды. Лайма подходит, нюхает, отходит. Хозяйка разводит руками: — Видите? Она же не любит воду. Я сдерживаю вздох. Не любить воду может чело
«Она просто не любит воду» — и как это чуть не закончилось обезвоживанием
12 августа12 авг
1285
3 мин