ЦВЕТЫ, ОПАЛЁННЫЕ ВОЙНОЙ
Продолжу разговор о фронтовой поэзии.
На открытие уникального памятника «Писательской роте» в городе воинской славы Козельске, главный редактор издательства «Вече» Сергей Дмитриев привёз сигнальные экземпляры антологии - «Ты идёшь, Победа. Писатели – фронту! От Великой Отечественной до СВО 1941-2025».
О вышедшей книге и позиции создателя-составителя расспрашивает наставника студент 3 курса кафедры журналистики Московского гуманитарного университета Даниил Голдаев. Вот – самое начало беседы.
- Александр Александрович, Вы поэт, публицист, критик – знаток современной поэзии и автор таких антологий как «ПоZывной Победа» и «За други своя» - находитесь внутри литературного процесса, знаете ту волну поэзии, которая поднялась с началом СВО. Тележурналистика Маргарита Симонян в программе Владимира Соловьева не раз повторяла, что авторы ее антологии стихов о Донбассе и СВО (очень дорогой по цене, кстати) – «ничуть не менее талантливы, чем Константин Симонов и Ольга Берггольц». Согласны ли Вы как редактор и составитель с таким утверждением? А если нет - то в чем видите разницу?
Ну, первая и важнейшая. Это же была Отечественная война, всенародная и священная, она должна была не просто родить своих поэтов, а выдвинуть таких творцов, которые бы уловили самый нерв происходящего и коснулись каждого сердца любого гражданина, его глубинных личных и общих переживаний.
Все классики советской литературы от Шолохова до Твардовского стали рядовыми военкорами, хоть и с офицерскими званиями, поденщиками газет и радио, даже имея мировую известность. Многие молодые поэты, как Луконин и Наровчатов, ушли добровольцами на фронт ещё с Финской. Ясно, что такой патриотический призыв, такой невиданный охват фронтов и событий сразу родил великие стихи, рассказы и песни. И это легко проследить по антологии, вышедшей в «Вече», пусть многие произведения представлены фрагментами. А вот на СВО – горячо желающие писатели, даже бывшие военные, сначала вообще не могли попасть, хотя некоторые ушли туда добровольцами. Поэт Алексей Шорохов вернулся по ранению, а поэт Алексей Полубота - давно пропал без вести и награждён президентом посмертно…
Оставим в стороне само сравнение степени таланта и творческой отдачи. Но я ещё хочу спросить: а всем ли сегодня нужны их произведения? Кто-то воюет, а кто-то веселится и жирует. А как творить поэту без душевного отзыва, который был тогда всеобщим?
Второе отличие: на Великой Отечественной мгновенно родилась окопная, лейтенантская литература, вчерашние начинающие поэты, такие как пограничник Егор Исаев и танкист Сергей Орлов, обрели зрелость, крылья, после ранений поступили в Литинститут без экзаменов, издали книги в «Молодой гвардии». Сегодня есть и такой призыв – самый талантливый из него, по-моему, гвардии старший лейтенант Сергей Лобанов.
Но такой мощной волны – конечно, нет. А ту – ещё организационно готовили. Мне фронтовик Владимир Жуков рассказывал, что его, только по первым публикациям в армейских газетах, отозвали в 1944 году с передовой и отправили на уничтоженные ныне курсы «Выстрел» в Солнечногорск, на переподготовку якобы - Сталин отдал приказ: беречь таланты!
Ну и третье: конечно, сами уникальные судьбы и дарования. Есть плодотворные, хоть и трагические времена, а есть застойные или отстойные…Например, особая страница из истории военной радиожурналистики и фронтовой поэзии — судьба и беспримерный творческий подвиг Ольги Берггольц, которой посвящена отдельная глава антологии.
Мы предчувствовали полыханье
этого трагического дня.
Он пришел. Вот жизнь моя, дыханье.
Родина! Возьми их у меня!
Кто так сегодня воскликнул? Все 872 дня тяжелейшей блокады Ленинграда рядом, в ледяной квартире и на улице, среди голода и мук - был выразительный и задушевный голос Ольги. Ее выступлений по радио ждали, не отходя от репродукторов, сотни тысяч человек. Блокадники вспоминали, что проникновенный голос поэтессы стал им просто родным. Не было тепла, света, еды и только он три с половиной года поддерживал в ленинградцах надежду. Ольга в эфире, она сопереживает, призывает, клеймит – значит, город не пал, борьба продолжается. Ну, и сами выдающиеся стихи Берггольц имели такую силу, что немцы внесли ее в список лиц, которые должны быть немедленно расстреляны сразу после взятия Ленинграда. Её голос спас не одну жизнь, а однажды он спас… и ее саму. Вера Кетлинская как-то позвала Ольгу на «шикарный» ужин. Писательница разжилась бутылочкой рыбьего жира и пожарила лепешки из непонятной смеси. От Дома радио до дома Кетлинской нужно было пройти всего несколько кварталов в кромешной тьме — никакого освещения улиц не было. У филармонии Ольга Федоровна споткнулась и упала на занесенное снегом тело человека. Подняться никак не могла. Вдруг из громкоговорителя зазвучал голос... Ольги Берггольц. Она подумала на секунду, что сошла с ума. Но потом вспомнила: в это время должна была начаться запись передачи с ее участием. Силы вернулись. Берггольц поднялась и пошла от репродуктора к репродуктору — радиоточки находились на каждом перекрестке. Так ленинградцы передвигались по городу: от звука к звуку... Встреча у Веры Кетлинской состоялась…
Как можно сегодняшних, кто бы то ни был – сравнить с тем поколением поэтов? Константина Симонова – автора великой лирики, посвящённой Валентине Серовой и «Жди меня» – вообще лучше не трогать, ни с кем не сравнивать.
https://suzhdenia.ruspole.info/node/17758
ЦВЕТЫ, ОПАЛЁННЫЕ ВОЙНОЙ – Беседа целиком