Осенью 2022 года 33-летняя Кристина Качко вместе с мужем и двумя детьми уехала из России. Супруги ушли с работы и продали квартиру и машину, чтобы переехать в США. Семья отправилась в Мексику и 13 раз «штурмовала» границу на машине, а в итоге попала в Штаты через дыру в заборе. Качко рассказала, сколько денег они с мужем потратили на взятки пограничникам, почему в новой стране все оказалось не так, как они ожидали, и как им удалось купить дом во Флориде.
Мы с мужем жили в Краснодарском крае: после свадьбы мы купили маленькую студию в Сочи. Потом у нас с разницей в три года родились две дочери. Я работала онлайн — продвигала блогеров, а муж занимался бизнесом по вентилируемым фасадам, который с 2020 года шел в гору.
Мы никогда не думали, что нам придется уезжать из России: мы хорошо жили, муж всегда был патриотом и очень любил Сочи. Но осенью 2022 года мы решили покинуть страну: муж улетел 5 октября в Турцию с одним рюкзаком. А я с детьми должна была прилететь через неделю.
Мы не знали, куда мы поедем дальше. Но за полгода до этого наши знакомые эмигрировали в США — мы связались с ними, и они предложили помочь с переездом, если мы надумаем поехать туда. Так мы и решили переехать в Штаты. Мы не знали английский язык, не разбирались в американской культуре, но нам казалось, что там деньги и возможности жить лучше.
Перед отъездом я продала машину, собрала документы и немного вещей. Старшей дочке тогда было семь лет, младшей — четыре. Мы ничего не скрывали от них — сказали, что переезжаем за границу. Никто из нас раньше не выезжал из России, поэтому дети не понимали, что такое другая страна.
Все понимали, зачем мы здесь
12 октября я с детьми прилетела в Турцию, чтобы оттуда отправиться в США. Многим кажется, что в Америку просто приехать по визе, однако мы знали о сотнях людей, которые пытались оформить визу и ездили для этого в другие страны, но только тратили деньги и время. Поэтому мы с мужем решили добираться в США через Мексику, но в итоге я никому не советую пользоваться этим способом.
Мы продали машину за 1,2 миллиона рублей, еще у нас было около 800 тысяч от бизнеса мужа — и все. Поэтому мы не могли позволить себе долгие попытки.
Билеты на нашу семью до Мексики на тот момент стоили 500 тысяч рублей, а через полтора месяца — в два раза меньше. Поэтому мы решили остаться на это время в Турции и отдохнуть на сэкономленные на деньги. Полтора месяца мы жили в хороших отелях и были в восторге от происходящего.
Чтобы долететь до Мексики, нужно было заранее все продумать и учесть много нюансов. Например, нам пришлось купить билеты туда и обратно — иначе в Турции нас могли просто не посадить на рейс. Мы взяли билеты в Канкун — это известный курорт, поэтому, если вы едете сначала туда, это вызывает меньше вопросов, чем если лететь сразу в город на границе с США.
В самолете было много русскоязычных людей, и все понимали, зачем мы там, — вряд ли все собрались лететь из Турции через Атлантику, чтобы отдохнуть. Когда мы приземлились, мексиканские пограничники с пристрастием изучали каждого человека: оценивали наш внешний вид, спрашивали про поездку и просили показать обратные билеты, фотографии с работы и бронь отелей.
Страшнее всего было, что пограничники имели право просто отказать нам во въезде и депортировать — так разворачивали и беременных, и с детьми, и одиноких. Мы не знали, пройдем ли. Но нас пропустили.
Взятки на границе
Мы провели в Канкуне пять дней, а потом полетели в Тихуану — город на границе с США. Там наша жизнь перестала быть радужной. Мы заселились в квартиру с закрытым двором — там были решетки, колючая проволока и замок на калитке. Во дворе было около 10 квартир, в которых жили только россияне. Мексиканцы не упускали возможности нажиться на таких, как мы, и сдавали квартиры по две тысячи долларов — намного дороже рыночной стоимости.
В Тихуане все было в решетках, обмотанных колючей проволокой, а на улицах могло быть опасно: нашего знакомого избили и ограбили, а однажды мы видели, как посреди дня человек запрыгивал во дворы и пытался отмычками открыть двери. Поэтому первое время мы сидели в нашем дворе и выходили только днем до магазина и обратно — хотелось защитить себя и детей.
Чтобы перейти границу, мы обратились в «Мост в США» — это якобы благотворительная организация, которая за деньги проводила русскоязычных людей в США. С 2022 года желающих мигрировать стало больше, и «Мост» начал проводить в день по 100 человек. Перед нами в очереди были тысячи людей, поэтому перейти границу мы должны были только через месяц и заплатить за это три тысячи долларов.
Я предложила мужу взять машину и по ночам «штурмовать» границу, чтобы не терять время зря. Дело в том, что многие мексиканцы ежедневно ездят на работу в США, и их пропускают намного легче — нужно просто показать в окно разрешение на пересечение границы. Если пограничник посмотрит недостаточно внимательно, он может пропустить даже с поддельными документами. Если ты пересечешь границу, то можно остановиться и попросить убежище.
Мы купили машину и стали каждую ночь ездить к границе — тогда дежурит намного меньше полицейских, чем днем. За ночь мы могли попытаться проехать один-два раза через разные посты. Мне и детям приходилось прятаться — один водитель вызывает меньше вопросов.
Так мы пробовали 13 раз. Однажды нас поймали: мужа вытащили из машины, надели наручники и повели к патрульной машине. Дети спали на полу в машине и, когда полицейский открыл дверь, голова дочери свесилась на улицу — он смягчился и аккуратно прикрыл дверь, чтобы она снова оказалась в машине.
У нас забрали телефоны и документы, а мне не разрешали подойти к мужу: говорили заготовленные фразы — угрожали депортацией и миграционной тюрьмой. Я понимала, что они блефуют: мексиканским полицейским невыгодно с нами возиться, их цель — стрясти побольше денег. Поэтому я начала ломать комедию — молиться и тянуть руки к небу.
Они просили взятку в полторы тысячи долларов, но мы заранее спрятали всю наличку — одну часть свернули трубочкой, завернули в целлофан и положили во флакон с шампунем, другую — в бальзам, третью — в банку с солью. В кошельке мы оставили лишь 200 долларов и уверяли, что это наши последние деньги и мы можем дать им только их. За время наших попыток мы суммарно отдали примерно 1200 долларов на взятки.
Дыра в заборе
В итоге мы продали машину и стали ждать очередь в «Мосте». До нашего перехода оставалось три дня, когда организацию накрыла полиция. Тогда же знакомая семья, с которой мы вместе штурмовали КПП на машине, написала мужу, что они обменяли машину на координаты дыры в заборе на границе — они отправили их нам бесплатно, и мы решили перейти границу так.
Чтобы добраться до локации, нужно было долго ехать на машине, но такси заказать мы не могли — обычный таксист мог бы спокойно сдать нас полиции. Мы обратились к мексиканцу, который сдавал нам квартиру, — его брат согласился довезти нас до нужного места за 500 долларов. Самого арендодателя мы попросили отвезти в Штаты наши чемоданы и отправить почтой на адрес наших друзей.
Мы выехали ночью, чтобы не нарваться на полицию. Около трех часов мы ехали по серпантинной дороге в горной местности. Водитель высадил нас на обочине пустынной федеральной трассы, и мы стали искать дыру в заборе, куда нужно было пролезть. Но ее не было. Мы долго ходили, и решили позвонить мужчине, который дал координаты, — нам повезло, что он ответил ночью и рассказал, куда пройти.
Оказалось, что на одном участке не было около четырех метров забора — там был настолько огромный проем, что мог проехать целый камаз. Все слухи о неприступности границы США оказались курам на смех. Два месяца нас преследовала бесконечная тревога, а как только мы перешли границу, нас переполнила радость — будто бы дышать стало легче. Казалось, что дальше проблем не будет.
Мы стали ждать пограничников: идти никуда нельзя — вокруг была просто безжизненная территория с дикими животными. Мы не знали, как долго придется ждать — например, наши знакомые, которые проходили в этом же месте до нас, рассказывали, что сидели на трассе три дня. Чтобы достать еду, они снова переходили через дыру в заборе и шли в мексиканский сетевой магазин.
Нам повезло больше — границу мы перешли в шесть утра, а уже в 12 дня приехали американцы. Мне казалось, что они отнесутся к нам не очень хорошо, но они были веселые и спросили: «From Russia? Vodka, Putin?» Нас забрали и пару часов везли на машине с решетками.
Американские документы
Когда мы приехали, нас поставили в ряд и всех попросили вывернуть карманы — даже детей. Потом нам дали файлик, куда мы сложили документы, телефоны и зарядки, а все остальное нужно было выбросить. Нас полностью проверили, заставили снять шнурки, а из одежды разрешили оставить только два слоя — футболку и кофту или кофту и куртку, хотя на улице уже был конец декабря.
Потом нас разделили: я осталась с девочками, а мужа забрали в другое помещение. У нас сняли отпечатки пальцев, взяли образцы ДНК, а потом завели в помещение — там дали горячую еду, одеяло и начали оформлять документы. Следующие три дня мы жили в помещении без окон. Выходить можно было только во внутренний коридор или в медицинский кабинет. Два раза в день комнату обрабатывали — сначала в пять утра, а потом в час ночи.
За это время дочь отравилась, ее сильно рвало — тогда нам выдали чистую одежду. А когда у меня заболела голова, мне в медпункте сразу дали таблетку. Сотрудники центра были очень заботливые и лояльные к нам, нас никогда не оскорбляли и не унижали.
Спустя три дня всех собрали в одном зале и отдали паспорта. Мы подумали, что отпускают, но нас посадили в автобус с решетками и около шести часов везли в другое место. Потом всех привезенных разместили в пустой комнате и снова забрали документы. Там мы провели ночь, а затем нас повезли в отель, после которого мы получили так называемые «желтые конверты» — наши первые американские документы.
Не ожидали такой доброты
Мы находились в Аризоне, но нам нужно было Флориду: там жили наши друзья, которые согласились приютить нас на первое время. У нас на руках были простые бумажки с черно-белой фотографией, распечатанные на принтере, и мы боялись, что с ними нас не пропустят на самолет. В аэропорту нас определили в отдельную очередь, где тщательно досмотрели и проверили, а только потом пустили на рейс.
Мы жили у друзей около двух месяцев — за это время оформили документы, открыли дебетовую карту, сдали на права и отдали дочерей в хорошую бесплатную школу. В школе было много русскоязычных детей — в первый год в классе старшей дочери их было восемь из 17.
Через две недели после приезда во Флориду муж нашел работу через русскоязычные чаты. В России он был профессионалом по работе с вентилируемыми фасадами, а когда он начал искать что-то похоже во Флориде, выяснилось, что здесь эта профессия не востребована — люди не делают дорогие фасады в принципе. Тогда он устроился в компанию по отделке сайдингом — ему приходилось работать на жаре по 10 часов в день с одним выходным. Я тоже устроилась на работу: стала помощником грумера. Тогда мы смогли снять квартиру в Тампе (город в штате Флорида. — Прим. «Холода».) — мы сразу заплатили четыре тысячи долларов за первый и последний месяцы.
В США больше всего меня удивило отношение людей к нам: мы привыкли, что в России к мигрантам относятся как к людям второго сорта, а здесь мы чувствуем невероятную поддержку. Американцы часто пытались разговаривать с нами, а мы в ответ — просто улыбались и начинали объяснять, что не говорим по-английски. Язык у нас был на нулевом уровне, и мы общались только через переводчик — было ощущение, будто мы прилетели с другой планеты.
Несмотря на это, все только отвечали: «Добро пожаловать в Америку! Надеемся, вам здесь будет хорошо». Мы заранее готовили себя к тому, что придется преодолевать трудности, но никак не ожидали такой доброты.
Ипотека в США
Сейчас мы живем во Флориде уже два с половиной года. Муж сменил работу — теперь он занимается внутренней отделкой, а я стала домохозяйкой, но монетизирую свой блог и иногда подрабатываю в клининге.
Через год после переезда мы купили машину, а еще через год — продали квартиру в Сочи и взяли в ипотеку половину дома в пригороде Тампы площадью 145 квадратных метров с гаражом на две машины и выходом к озеру во дворе. Изначально мы хотели отдельный дом со своим двором, но денег хватило только на коттедж, разделенный на две половины.
Мы брали дом в ипотеку на обычных условиях — под 6,5% годовых, хотя я знаю, что некоторым удается взять под 4%. Из-за ошибки банка нам пришлось внести большой первоначальный взнос. Поэтому мы влезли в долги.
Пока мы жили в России, с деньгами у нас было то густо, то пусто. В Сочи мы нажили только квартиру 28 квадратных метров и машину «Киа Рио». Мы не ездили в отпуска — разве что к моим родителям в деревню или к мужу в станицу. Там мы могли снять домик на недельку, потратить деньги на развлечения, но не больше.
В США наши бытовые условия и питание стали лучше. Все продукты здесь доступнее: креветки не кажутся чудо-едой, а семга — праздничным деликатесом. Но мы редко ходим по кафе и ресторанам, как и в России.
Я не могу сказать, что мы живем очень хорошо. После покупки дома мы мало что можем себе позволить, да и работа у мужа все еще нестабильная. В России он был начальником, а теперь в 40 лет стал рабочим — ему снова нужно вставать рано и потеть на жаре.
Язык и интеграция
Мы записались на курсы английского для мигрантов — они стоят 50 долларов за три месяца. Но мы так и не начали на них ходить: муж благодаря работе уже спокойно говорит на языке, а я то начинаю учить, то бросаю. Вначале я не понимала ни слова, а теперь знаю набор слов на определенные темы и могу понять, что от меня хотят.
Потребность в английском языке здесь минимальная: с одной стороны, всегда выручает переводчик, с другой — вокруг много русскоязычных. Например, в банке, магазине и стоматологии я всегда встречаю русскоязычных. Но я понимаю, что интегрироваться в местное общество и учить язык необходимо.
Дочки заговорили на английском к концу второго года обучения — сейчас они учатся на нем и свободно общаются с друзьями. В школе была программа адаптации детей мигрантов: был русскоязычный учитель-помощник, и к детям из семей иммигрантов относились внимательнее и меньше требовали. Американские мне нравятся больше российских: в них более трепетное отношение к детям, и вся учеба заточена на то, чтобы влюбить ребенка в процесс обучения.
Сейчас моя мечта — отвезти детей в Диснейленд, но это очень затратно, и сначала мы хотим наладить ситуацию с деньгами и обустроить дом. Кстати, американцы отдают очень много хороших вещей — с нами делились мебелью, телевизорами, посудой, матрасом и даже велосипедами, так что осталось только навести уют.
Казалось, жизнь закончилась
Принесли ли все эти изменения счастье — вопрос. Я чувствую себя счастливой, а муж — нет. Ему сложно адаптироваться, он скучает по дому, страдает, и, если бы ему предложили вернуться, он бы точно согласился.
Первое время он думал, что здесь нет перспектив и мы ничего не добьемся, а нашим детям будет плохо. Ему казалось, что жизнь закончилась и все хорошее осталось в прошлом. Но, когда мы обустроились, он смирился, и ему стало легче.
Теперь мы понимаем, что нужно выучить язык, интегрироваться в общество и жить дальше — со временем мы точно вольемся. Постепенно мы начинаем обрастать связями и друзьями — и становится полегче. Мы видим здесь наше будущее.
Мы пережили все трудности, старались никогда не унывать и поддерживали друг друга, говорили: «Если не смертельно — значит, не все так страшно». Наверное, из-за бедного детства мы очень стрессоустойчивые люди: надо спать на полу — ничего страшного, мы не видим трагедии во многих вещах, которые пугают других.
Сейчас мы в статусе ожидания политического убежища: подали заявление на него и приготовили кейс — рассказ с доказательствами и свидетельскими показаниями. Мы отправили его в миграционную службу, и нам назначили интервью «на страх» — интервью, на котором задают вопросы, чтобы проверить, не путается ли человек в показаниях. После него можно было подавать документы на грин карту — мы надеялись на такой сценарий, но нам отказали, а наше дело отправили дальше в суд.
В августе 2026 года у нас будет так называемый «суд-знакомство», когда будут сверять документы, а уже потом назначат основной суд — дату могут поставить и через два года. Если все пройдет успешно, сначала нам выдадут «белую карту» — это аналог грин карты для беженцев, которая выдается на год, а потом уже и грин карту, а еще через пять лет мы сможем подать на гражданство.
Но даже с этим статусом мы сейчас ничем не ограничены: можем купить дом, машину, брать кредиты, открывать бизнес, путешествовать внутри Америки. Единственные ограничения — не можем голосовать и покидать страну, пока не получим документы.