По пути назад Алекс испытывал смешанные чувства. Радость от неожиданного согласия госпожи Митры на их с Эйрой свадьбу, немного перебивало присланное отцом письмо. Мока просил его срочно вернуться в Сабад, но не объяснял причины. Однако, судя по спешке, дело было безотлагательным. Иначе, за ними не прислали бы всадников с дополнительными ездовыми бурсами.
Пятеро рыцарей из личной гвардии их семьи, прибыли в Хьёл со срочным письмом. С собой они привели ездовых бурсов, на которых Алекс и его провожатые должны были вернуться в Сабад.
Отъезд из Хьёла так же был странным. Канда почему-то настоял на их выезд через северные ворота, которыми практически никто никогда не пользовался. Видимо он не хотел, чтобы об их отъезде знали посторонние.
Ситуация с письмом из Сабада прояснилась только к вечеру первого дня, когда их небольшой отряд встал лагерем на ночёвку. Офицер Харис передал Алексу второе письмо. О котором не сообщал ранее.
Повесть Путешествие Самохи. Книга Пятая. Часть 27.
— Великий усул запретил мне показывать его при посторонних, — пояснил он.
Алекс, одобрительно кивнув, распечатал конверт. Предосторожность его отца была узнаваема.
Из письма Алекс узнал, что в Сабаде назревает бунт. Его отец пытался выяснить, кто стоит за его подготовкой, но пока у него ничего не получалось. Не в силах найти виновных, его отец решил вынудить бунтовщиков к действию по своим правилам.
Для этого, он официально пригласил в Сабад жриц из храма богини всего живого. Это вызвало беспокойство среди знати Сабада, и подтолкнуло их к действию. Однако, среди арестованных оказались не все из заговорщиков. И теперь его отец собирался выманить остальных, дав им повод считать себя победителями. Для этого, великий усул просил прибыть Алекса в город незаметно.
Ещё раз перечитав содержимое письма, он скомкал его и швырнул в пламя походного костра. Отец Алекса, как всегда, обдумывал всё на пять и боле ходов вперёд. Эта его привычка была достойна восхищения.
Верхом на бурсах, до Сабада их отряд добрался всего за шесть дней. Пред самым городом Алекса высадили в безлюдном месте. Там он переоделся, и в город попал уже под видом алгарского торговца.
Заплатив за пропуск, Алекс добрался до нужной улицы, где снял комнату на постоялом дворе. Ночью, под покровом темноты, его в телеге с припасами провезли на территорию дворца солдаты из личной гвардии семьи Ирити.
Отец сам пришёл к нему в комнату, где поблагодарил за скорое прибытие. Попросив его пока не выходить из комнаты, отец Алекса рассказал, как обстоят дела.
— Проблема состоит в том, что кроме знати Сабада и служителей храма культу божества Хамерона, в сговоре замешан кто-то третий. Этот кто-то, похоже и дёргает за ниточки. К сожалению, я пока не знаю, кто именно стоит за всем происходящим. Но благодаря тебе, думаю смогу это выяснить, — произнес он. — А как дела обстоят у тебя? Ты смог добиться расположения госпожи Митры?
Алекс задумался.
— На самом деле, у меня для тебя две новости, — наконец ответил он. — Плохая и хорошая. Тётка Эйры действительно дала своё согласие на нашу свадьбу. Причем перед самым отъездом. И даже начала меня поторапливать. Это хорошая новость. Плохая, заключается в том, что на островах хеты столкнулись с тасарами. На этот раз их было не много, и мы быстро всех перебили. Но никто не гарантирует, что они не приплывут туда снова.
— Значит, не сидится им на месте… — хмыкнул Самоха. — Ну что же, рано или поздно они должны были показать свой нос. Вы смогли узнать, откуда они приплыли?
— Нет, — ответил Алекс. — Поняв, что они проиграли, оставшиеся в живых отчалили с другой стороны островов. Канда даже гнаться за ними не стал. Вокруг островов много скал, огибать их очень долго и сложно. Думаю, тасары на это и рассчитывали.
— Не переживай пока о тасарах. Вряд ли они приплывут обратно так быстро. Давай разберёмся с проблемами в Сабаде. А там, и до тасар дело дойдёт, — произнёс Самоха.
— Хорошо, — согласился Алекс. — Тогда говори, что мне нужно делать.
— Пока отдыхай. На днях состоится праздничная охота, вот тут-то ты мне и понадобишься, — произнёс Самоха.
Оставшись в комнате один, Алекс устало рухнул на кровать. От предстоящих дел голова его шла кругом. Он даже представить не мог, как со всем этим справляется его отец. Ведь забот у него было во много раз больше.
Его размышления прервал тихий стук в дверь. Не успел Алекс подать голос, как дверь приоткрылась и внутрь комнаты проскользнула Эйра. Не сводя взгляда с Алекса, она заперла дверь на ключ и тут же устремилась к нему. Глаза Эйры горели, словно маленькие огоньки. Не дав Алексу даже подняться с кровати, Эйра обняв его, повалилась с ним вместе назад.
— Я по тебе так скучала, — прошептала она, крепко прижимаясь к нему.
— Я тоже по тебе скучал, — тихо ответил Алекс, глядя на улыбающееся лицо Эйры. — Твоя тётка дала согласие на нашу свадьбу. Так что, скоро начнётся подготовка к торжеству. Осталось только помочь отцу уладить проблемы с бунтовщиками.
День праздничной охоты начался с большим размахом. По всему городу были вывешены праздничные флаги, а глашатаи на площадях во всеуслышание приглашали всех желающих присоединиться к торжественному мероприятию. В этот раз в охоте участвовал сам великий усул и его лучшие офицеры. Для этого, в Сабад привезли несколько десятков колесниц, на которых и собирались охотиться туринцы. Всему этому предшествовала серьёзная подготовка по выбору маршрута и распределению загонщиков. Самоха проверил все маршруты, выбрав самый оптимальный, где бунтовщики могли рискнуть, чтобы напасть на него. По сути, на этой охоте он был просто приманкой.
Отпустив вперёд пеших охотников из городской знати, Самоха дал им время обустроить места для охоты. Спустя примерно час, из временного лагеря выдвинулись колесницы с туринцами. К этому моменту загонщики должны были начать загонять к ним зверя.
Следуя плану, охотники на колесницах разъехались по окрестностям. Самоху сопровождали две колесницы с лучниками, когда впереди показались несколько горбачей.
Устремившись в погоню, они обогнули густой кустарник и почти сразу нагнали убегающих животных. Однако, горбачи неожиданно бросились в разные стороны. Махнув рукой вслед убегающим животным, Самоха подал сопровождающим команду отделиться. Его колесничий погнал бурсов налево, вслед за парой убегающих животных.
Всё шло чётко по плану. Самоха поднял арбалет и выстрелив, ранил одного из горбачей. Животное резко бросилось в сторону, и колесничий повернул бурсов за ним следом. Они объехали пару раскидистых деревьев, и неожиданно, колесничий резко остановил животных. Всего в десяти шагах перед ними, зияла дыра в земле. Мгновение назад в эту дыру провалился убегавший от них горбач.
Оставив арбалет в колеснице, Самоха сошёл на землю и подошёл к провалу. Там на глубине в три сакра на острых кольях висла туша загнанного ими зверя. Пробеги горбач немного левее, и в эту волчью яму упали бы они с возничим.
Вытащив из ножен меч, Самоха рубанул по настилу из жердей и веток. Через пару секунд вся маскировка рухнула вниз, обнажив ловушку приличных размеров. Яма была такой величины, что в неё легко могли поместиться и бурсы, и колесница вместе с ними. О таком повороте событий Самоха даже и не подумал. Незаметно активировав формулу объёма, он тут же убедился, что его враги не делали ничего на половину. Кроме этой большой ловушки, тут было ещё с десяток маленьких, шириной всего в два сакра. Кто-то очень тщательно готовил это место к его прибытию. И этот кто-то был совсем рядом.
— Ну что? Так и будете сидеть в зарослях, как трусливые перхимы? — спросил Самоха.
Словно в ответ на его слова из-за ветвей вылетела стрела. Самоха легко уклонился от неё, так знал о лучнике заранее. Вторую стрелу он отбил лезвием своего меча. Её кованный наконечник со звоном отскочил от стального полотна лезвия, давая понять, что так просто их противника не взять.
Самоха показал колесничему рукой, отъехать в сторону, и тот потянул за поводья. Именно в этот момент из-за деревьев послышался голос, призывающий к нападению.
— Чего вы испугались? Он тут один, убейте его!
Спустя пару секунд из укрытий показались воины с оружием. Их было всего с десяток. С копьями и мечами они быстро двигались в сторону Самохи. Он стоял молча, и, казалось, не собирался даже убегать. Но это спокойствие было обманчивым.
Едва все оказались в поле его зрения, как Самоха шагнул им на встречу. Первый же из нападавших, лишившись головы, рухнул в яму прямо на колья. Самоха швырнул отрубленную голову в одного из нападавших. От неожиданности он резко отшатнулся назад и провалился в одну из ловушек. Звон стали огласил лесную поляну всего на пару мгновений. Очередной из противников оказался слишком близко к Самохе и потому почти сразу лишился своей жизни. Пронзив его мечом, Самоха, отпихнув умирающего, успел вытянуть у него из-за пояса нож. Дальше остановок не было. Вся эта возня была слишком глупой. Знай они, кто был Самоха на самом деле, наверняка, бежали бы отсюда без оглядки. Но к их несчастью, его враги совершенно ничего не знали. И потому, продолжали гибнуть, один за другим.
— Да что вы, не можете справится с одним единственным человеком?! — рассержено кричал какой-то мужчина в богатой одежде. — Я заплачу вам в десять раз больше. Убeйтe его!
Стоявшие перед Самохой воины, переминались с ноги на ногу, понимая, что что-то здесь не так. Вокруг лежали уже шестеро погибших от рук Самохи, а он явно не собирался отступать.
В этот момент раздался свист стрел и нападавшие начали падать на землю, один за другим. Следом на поляну выехали несколько колесниц с лучниками. Они добили тех, кто ещё был жив.
— Великий усул, все бунтовщики по вашему приказу схвачены, — произнес остановившийся рядом с ним офицер.
Из-за деревьев показались десятки солдат. Они успели схватить человека, руководившего нападением, и нескольких его спутников.
К удивлению Самохи, одним из пленников, оказалась молодая женщина. Закутанная в ритуальную накидку жрицы, она старалась не поднимать своего взгляда. Однако именно это и привлекло Самоху. Шагнув к ней, он стянул с головы пленницы накидку.
— Не смей! Она жрица бо… — дернувшийся на её защиту мужчина в богатых одеждах, договорить не успел. Тяжелый кулак офицера буквально согнул его пополам.
Захрипев, пленник повис на руках державших его солдат.
— Открывать рот, разрешаю тут только я, — равнодушным голосом произнёс Самоха.
Его рука сжала подбородок женщины и подняла её лицо. У бедняжки не было одного глаза, и имелось несколько свежих шрамов на лице. Однако, на плече женщины Самоха заметил удивительно знакомую татуировку. Такую же он видел у госпожи Сагис. Хотя она и пыталась её не показывать.
— Этих двоих в яму, — приказал Самоха. — А девчонку свяжите и заприте пока в башне. Я позже с ней разберусь.
— Вы не посмеете, я сын старшего жреца Кабиса! — заявил, рвавшийся до этого защитить свою спутницу, мужчина.
— Вот как? — Самоха состроил удивлённое лицо. — Тогда, отрубите ему сначала голову. Будет что подарить главе храма божества Хамерона.
Офицер кивнул солдатам и те поволокли упирающихся пленников к яме. Несмотря на их сопротивление и крики, через пару минут всё было кончено. Солдаты свалили в ямы тела всех бунтовщиков и завалили их ветками и землёй. Оставалось разобраться с теми, кто остался в городе.
***
В храм вбежал один из людей жреца Кабиса.
— Алгарские солдаты отказались покидать казармы. Стражники из харнасов и сахинов покидают улицы города, и собираются возле небесного дворца. Их не так много, но Сиобе беспокоится, что они закроют ворота. Он просит вашей помощи, — произнёс он.
— Плевать на солдат. Главное, что бы они не мешали нам, — ответил жрец. — Поднимай людей. Пора захватить дворец этого ничтожного усула и явить народу лик истинной воли нашего божества.
В комнату Алекса, постучавшись, вошёл один из офицеров.
— Ваше высочество, наши враги начали действовать, — произнёс он.
— Заприте замковые ворота, и никого кроме стражников сюда не впускайте, — приказал он.
Когда офицер вышел из его комнаты Алекс поднялся с места и тяжело вздохнул.
— Вот и началось. — произнёс он.
Несмотря на возмущения и отчаянные просьбы Эйры, Алекс отправил её и всех женщин из дворца телепортом в Камергис. Вместо них на территорию дворца были переброшены дополнительные силы из солдат госпожи Кин.
Вскоре Алексу доложили, что на улицах Сабада начали появляться толпы людей с копьями и дубинами. Солдат среди них было немного, однако и без них ситуация принимала опасный оборот. По прикидкам Алекса, его отец как раз в этот момент должен был разобраться с бунтовщиками за городом. Теперь оставалось только ждать его сигнала.
Спустя примерно час, бунтовщики добрались до ворот дворца и начали пытаться их выломать. Приказав никому не показываться, Алекс построил солдат перед воротами, оставив для бунтовщиков небольшую площадку.
— Открывайте! Ваш усул мёртв! — кричали бунтовщики, продолжая таранить ворота бревном.
— Может нам укрепить створки ворот? — спросил стоявший рядом с Алексом офицер.
— Тогда они до завтра их не выломают, — ответил Алекс. — Какой в этом смысл?
После долгих попыток, бунтовщикам всё же удалось выворотить одну из створок, и они, словно одичавшие, бросились внутрь пролома. Вот тут и настал момент истины. Прямо перед воротами, построившись полукругом, стояли несколько тысяч туринских пехотинцев. Закованные в пластинчатую броню они являлись непреодолимым препятствием для любого противника.
Алекс махнул рукой и солдаты, опустив пики, двинулись вперёд. Теперь бунтовщики с таким же рвением пытались выбраться сквозь пролом наружу, как до этого лезли внутрь. Через пару мгновений со стен на толпу посыпался град из стрел. Это заработали сидевшие там лучники. Среди бунтовщиков началась паника и толпа быстро обратилась в бегство. Когда Алекс вывел войска из ворот снаружи уже никого не было.
Со стороны городских ворот послышался звук боевого рога. Это был условный сигнал, означавший, что всё пришло в движение. Через распахнувшиеся внутренние ворота, в город сплошным потоком хлынули войска, собранные в других городах. К ним начали примыкать стражники из казарм и вместе они быстро принялись захватывать улицы города. Спустя всего сорок минут, основные силы бунтовщиков были оттеснены к центральной площади. Там и встретились, Алекс, возглавлявший туринские войска, и предводитель бунтовщиков, жрец по имени Кабис.
По приказу Самохи солдаты не нападали на бунтовщиков, а всего лишь вытесняли их с улиц Сабада. Этот жест милосердия Кабис немедленно воспринял, как слабость. Решив, что туринцы колеблются, он взял инициативу на себя. Главным для Кабиса, было склонить сына усула на свою сторону. Он всё ещё надеялся, что Марай смог прикончить отца принца.
Кабис вышел перед толпой и открыто указал рукой прямо на Алекса.
Принц сидел в своих посеребрённых доспехах, верхом на бурсе, и Кабису казалось, что туринцы ожидают его сигнала, чтобы начать атаку на бунтовщиков. Этого нельзя было допустить. Солдаты могли легко расправиться со всеми жителями, что привело бы к ужасающим последствиям. Кабис не мог допустить, чтобы молодой Алекс перехватил у него инициативу.
— Принц рода Ирити, — во всеуслышание заявил Кабис. — Отрекись от своей ложной богини. И народ Сабада признает тебя своим правителем.
После его слов, на площади наступила тишина. Казалось, принц был в замешательстве от такого заявления. Но когда, он повернул голову в сторону Кабиса, жрец увидел его грозный взгляд.
— Ложной богини?! Да как ты смеешь, червяк, оскорблять великое божество, которому поклоняются сотни тысяч верующих?! — произнес грозным голосом принц. — Ты, жалкий смерд! Твой божок мелкое ничтожество по сравнению с богиней всего живого. Ты до сих пор жив, только благодаря её великой милости. Если она пожелает, вы все будете гoрeть зaживo в очищающем пламени.
Кабис уже подумывал, что ответить мальчишке, когда неожиданно, строй солдат расступился и на площадь выехала колесница. В ней рядом с колесничим, стоял сам великий усул. Это означало, что их ловушка против него не сработала. Делать было нечего. Оставалось только переходить к запасному плану.
— Тащите сюда этих блудниц, — гаркнул Кабис.
Спустя минуту, из толпы вывели четверых жриц, захваченных на улицах города. Их одежды были изорваны, а тела и лица вымазаны кровью и сажей. Жриц поставили на колени невдалеке от Кабиса, а за их спинами замерли наёмники с поднятыми над головой мечами.
— Если попытаешься убить хоть одного верующего, эти блудницы умрут, — громко заявил Кабис.
Самоха сошёл с колесницы и двинулся в сторону говорившего.
— Ближе не подходи, — предупредил его Кабис.
— Неужели ты боишься меня? — развел пустыми руками Самоха.
— Я тебя предупредил, усул. Если не хочешь смерти этих девок, прикажи своим солдатам покинуть город, — заявил Кабис. — Сабад не место для иноверцев. Вы украли у нас нашу жизнь. И за это придётся заплатить.
Самоха даже улыбнулся.
— Неужто ты думаешь, что гибель четырёх жриц остановит меня? — спросил он. — Я уверен, что эти жрицы сами будут счастливы принести свои жизни в дар нашей великой богине. И она даже простит тебя, Кабис, за их гибель. Таково великодушие богини всего живого. Вот только не забывайся, я это не она. Прольёшь кровь жриц, и тогда пощады уже не жди. Я прикажу казнить всех, кто стоит за твоей спиной, до последнего человека. Поверь моему слову, Кабис, если понадобится, я выpeжу весь город. Ведь в отличии от великой богини всего живого, моя милость не безгранична. Я благосклонен только к тем, кто служит мне, и беспощаден ко всем остальным.
— Ты деспот! — произнёс Кабис, указав на Самоху своей рукой. — Такой как ты, не должен был стать правителем!
— Все правители деспоты, — усмехнулся Самоха. — Или ты думаешь, что твой сын был бы другим правителем? Ты же его ждёшь? Да, Кабис? Ну, так можешь больше не ждать.
Самоха словно из пустоты достал отрубленную голову и швырнул её в сторону жреца.
Голова прокатилась по площади, остановившись невдалеке от Кабиса.
Увидев её, жрец затрясся от ярости. Глаза его закатились, а пальцы на руках сжались с такой силой, что на них побелели костяшки. Через мгновение тишину прорезал его вопль полный ярости и отчаяния.
— Его гибель на твоей совести, — подливал масла в огонь Самоха. — Твоя глупость погубила уже многих, Кабис, включая и твоего сына.
Он хотел вывести жреца из равновесия, чтобы показать остальным его безумие. Устраивать бойню среди жителей Самохе, разумеется, не хотелось.
Неожиданно Кабис выставил в его сторону обе свои руки. Его длинные, тонкие пальцы скривились, сдавливая незримого врага. Жрец, словно представлял себе, как он разрывает на части этими руками Самоху.
— Так умpи же, проклятый усул!!! — заорал он, как обезумевший.
Самоха заметил летящий в него предмет буквально в последний момент. Видимо его кинули из окна какого-то здания. Стеклянный пузырёк ударился о камни прямо перед ним и разлетелся на тысячи мелких осколков.
Чтобы не допустить попадания на себя содержимого пузырька, Самоха успел создать схему движения воздуха. Он опасался, что внутри был неизвестный ему яд. Но всё оказалось намного прозаичнее. Через секунду, всё вокруг окутало жаркое пламя. Взревев, словно живое существо, оно с рёвом поднялось к небу, поглощая дарованную ему пищу.
Кабис продолжал кричать что-то ещё, но Самоха не слышал его голоса из-за сильного рёва пламени.
В пузырьке оказалась всего лишь горючая смола. Окисляясь на воздухе, она самовоспламенялась с ужасающей скоростью и температурой. Но Самоха подобного не боялся. Создав вокруг себя движение воздуха, он одновременно охлаждал собственные доспехи и в то же время раздувал огонь. Это превращало его в настоящий огненный смерч. Эффект от зрелища был такой ужасающий, что Алексу пришлось поднять руку, чтобы солдаты не бросились спасать его отца.
Неожиданно, бушующее пламя погасло и всем присутствующим на площади стало видно, что великий усул совершенно невредим. Больше всего, наверное, этому удивился, жрец Кабис. Самохе даже показалось, что у него начал дёргаться левый глаз.
— Этого не может быть... — прохрипел он. — Божественное очищающее пламя, способно поглотить любого!
Но сделать с этим жрец уже ничего не мог.
— Вот видишь, Кабис, моя богиня защищает меня, — произнёс Самоха, разводя руками. — Давай теперь проверим, защитит ли тебя твой бог Хамерон.
У Самохи неожиданно родилась очень подлая и в то же время великолепная идея, как одним махом закончить всё это представление. Он раскинул руки в стороны и обратил свой взор к ясному небу. Через мгновение, в наступившей тишине, зазвучал раскатистый голос Самохи.
— Да услышь молитву мою, сестра небесная наша! Да благослови своим светом деяния наши. И даруй нам милость свою, и благо своё и сияние небесных чертог своих. Да защитит нас свет твой, от тьмы в сердцах неверующих. И да покарает врагов наших, ярость твоя! Ибо не корысти ради, прошу тебя, сестра небесная наша. А ради братьев твоих и сестёр твоих, — гремел голос Самохи в звенящей тишине. — И да прибудет с нами милость твоя, сестра наша! И да падёт гнев твой небесный, на врага нашего! И обрушит твердь земную на чёрную душу его!
В следующее мгновение, на площадь, прямо из пустоты, с грохотом рухнул каменный монолит, высотой в пять сакров. Огромный прямоугольник, прихлопнул несчастного Кабиса, как клопа, одним махом. Как это произошло, вряд ли кто-то понял кроме, разве что, Алекса.
Закончив молитву, Самоха, не обращая ни на кого внимания, опустился на колено перед каменным монолитом и склонил свою голову.
Позади послышался шум тысяч встающих на колено солдат. Даже Алекс, спустившись с бурса преклонил колено. После такого представления, никто из бунтовщиков не посмел усомниться в произошедшем только что чуде. Не на шутку напуганные явлением воли грозной богини, бунтовщики, побросав оружие, принялись опускаться на колени. Через минуту, их испуганные голоса, смешались с рыданием особо впечатлённых, заполнили площадь.
При этом, надо было отдать должное нерастерявшемуся Алексу. Вскочив в седло, он первым выехал к толпе бунтовщиков.
— Радуйтесь милости великого усула! — кричал он, сидя верхом на бурсе. — По воли богини всего живого, он прощает вас всех. Ибо видит она, ваше истинное раскаяние. Однако помните, что милость великого усула не безгранична. Не испытывайте свою судьбу.
Самоху в этот момент, больше беспокоила безопасность жриц храма. Приказав скрыть их наготу плащами, он отправил жриц прямиком в «небесный» дворец.
Остаток дня шли разборки с организаторами бунта. Видя их раскаяние, Самохе пришлось многих простить. В этот раз, всё обошлось практически бескровно. Единственные, кто был наказан, это жрецы храма божества Хамерона. За организацию и подстрекательство к бунту, все они были изгнаны из Сабада. Их храм, Самоха передал жрицам бога Аганиса. Он, конечно, хотел бы отдать его жрицам богини всего живого, но это могло бросить тень на их религию. Поэтому пришлось, отказаться от такого решения. Оставалось довольствоваться мирным решением сложившейся ситуации.
Разумеется, среди прощённых, остались недовольные. Но зато Самохе удалось сохранить жителей города, которым успели заморочить голову. Ведь если бы бунтовщики казнили жриц, он собирался отдать приказ войскам перебить всех, кто был в тот момент на площади. Самоха готов был пожертвовать сотнями жителей, ради порядка. Для него было главным, пресечь попытки неповиновения раз и навсегда.
Несмотря на разрешившуюся ситуацию, это оказался ещё не конец всех злоключений. Этой же ночью, неизвестные попытались поджечь склады с продовольствием во всём городе сразу. Причем, как принадлежащие городу, так и частные хранилища. Благодаря присутствию в Сабаде многочисленных войск, этого удалось избежать. Большую часть пожаров вовремя обнаружили и потушили. Удалось даже поймать нескольких поджигателей. Но всё спасти они не смогли. Четыре хранилища с зерном сгорело полностью.
Очередные плохие новости, пришли в Сабад только день спустя. Оказалось, что поджоги были организованы не только в столице. Во многих крупных городах самирашта, в эту ночь начались пожары зернохранилищ. К сожалению, в некоторых из городов спасти удалось совсем не много. Так же, были попытки поджога полей с несобранным зерном. Но погода стояла безветренной и поля успели потушить.
Кто-то планомерно и целенаправленно пытался уничтожить основные запасы зерна. Причём всё было продуманно до мелочей.
После допроса пойманных поджигателей, особо ничего выяснить не удалось. Тот, кто всё это спланировал и организовал, следов совсем не оставил. Исполнители нанимались третьими лицами, и не могли даже догадываться о том, кто был заказчик. Как правило, нанимали обычных разбойников, которые за золото готовы были на что угодно. Единственное, что смог понять Самоха, это то, что заказывали поджоги не местные. Чаще всего, исполнители нанимались из других городов. Причем откуда-то с самых окраин самирашта.
Поняв это, Самоха отдал приказ наместникам усилить охрану продовольственных складов и зернохранилищ. Это пока было единственное, чем он мог препятствовать поджогам. Всего за одну неделю в городах самирашта было потеряно тридцать процентов собранного зерна. И это, не считая другого продовольствия и товаров. Поджигателей было приказано казнить на площадях. А за информацию об их местонахождении, Самоха объявил награду в двадцать серебряных флоринов. Для знати, эта сумма была конечно небольшой, но для большинства крестьян и двадцать монет было очень много. Расчёт Самохи был очень прост. Узнав, что за них объявили награду, поджигатели должны были залечь на дно. Это сильно усложнит задачу их нанимателей, что даст Самохе нужное ему время.
Он оказался прав и на какое-то время поджоги резко прекратились. Но это нисколько не приблизило Самоху к поимке самого заказчика. Как он ни старался, кого только не допрашивал, всё было безрезультатно.
Шёл седьмой день поисков, когда Самоха внезапно вспомнил про пойманную в лесу женщину. Она была необычным человеком и скорее всего, неспроста попала в круг заговорщиков. Та татуировка, что была у неё, означала, что эта женщина, либо являлась женой Виргаваша Азали, либо его любимой наложницей. Становилось очень любопытно, как она вообще попала к сыну жрица Кабиса. И что делала вместе с ним в том лесу.
Вызвав к себе начальника стражи, Самоха приказал доставить пленницу в дворцовую темницу.
— Головой за неё отвечаешь, — предупредил его Самоха.
Повторять ему не пришлось. Спустя всего полчаса, пленницу незаметно перевезли в дворцовое подземелье и заперли в отдельной камере. Оставалось только допросить её.
Алексей Шинелев