Ирина Валентиновна, женщина с непреклонным взглядом и седыми волосами, уложенными в тугой пучок, всегда знала все лучше всех.
Когда сын Святослав и невестка Яна робко советовали ей остаться в удобной городской квартире, она отмахнулась:
- Вы ничего не понимаете! Дом – это чистый воздух, это наши корни, а бетонные коробки в городе – могила при жизни!
Переезд в старый, но просторный дом на окраине города стал ее личной победой.
Первые недели Ирина Валентиновна сияла, разводя руки перед яблоневым садом:
- Вот видите? Я же говорила, что тут полнейший рай!
Однако рай быстро потребовал постоянной жертвы и практически ежедневного ухода.
- Святослав, – раздавался по телефону ее голос каждую субботу в семь утра. – Дрова надо поколоть. В сарае топор тупой, возьми свой, и бензопилу не забудь, та ветка над крышей страшно скрипит.
Святослав, уставший после тяжелой рабочей недели, озадаченно вздыхал, глядя на Яну.
- Мама... Может, в следующий раз? Мы хотели...
- В следующий раз печка остынет, а мы с Альфом, старым псом, замерзнем! - парировала Ирина Валентиновна, мастерски нажимая сыну на чувство вины.
- Свят, так каждый уик-энд! У нас же своя жизнь, - тихо возмущалась Яна, которую просьбы свекрови стали раздражать. Однако Святослав только пожимал плечами в ответ:
- Она же одна, Ян. Помочь надо. Недолго.
"Недолго" растянулось на месяцы. Зимой добавилась бесконечная уборка снега: до калитки не пройти.
Весной затопило подвал: помогите разобрать хлам, пока все не сгнило. Летом начался косметический ремонт фасада, превратившийся в стройку.
Однажды суббота началась для молодых супругов в шесть утра со звонка Ирины Валентиновны:
- Срочно приезжайте оба! У меня трубу прорвало в котельной! Теперь всюду вода!
Они примчались через сорок минут сквозь ливень. Дом предстал перед ними печальным зрелищем: лужи - на полу кухни, а Ирина Валентиновна в растерянности тыкала тряпкой в ручейки у стены.
- Мама, где у тебя запорный вентиль?! – выкрикнул Святослав и заметался по дому.
- Какой вентиль? Я не знаю! – в голосе матери впервые прозвучала беспомощность.
Пока Святослав искал и перекрывал воду, а потом часами возился с грязью, Яна молча вытирала пол. Ирина Валентиновна суетилась рядом:
- Вот видите, как без вас? Совсем пропаду! Нужно еще штукатурку сбить, там мокро теперь... И сантехника завтра нужно вызвать, но сначала стену вскрыть... Неизвестно, что там теперь за ней...
Яна не выдержала. Она выпрямилась и, отжав тяжелую тряпку, швырнула ее на пол:
- Ирина Валентиновна, мы вам говорила, когда вы стремились жить в своем доме! Но вы не хотели нас слушать. Вы выбрали этот дом, зная, что он старый, зная, что управляться с ним одной будет очень тяжело. Мы рады помочь в ЧП, но мы не ваши дворники, плотники и сантехники на постоянной основе. У нас свои работы, свои планы, своя жизнь, которую мы ставим на паузу каждые выходные!
Ирина Валентиновна замерла, будто ее только что облили ушатом холодной водой.
- Я... Я же не заставляю... Я прошу вас, как родных людей!
- Твои просьбы превратились в требования! – Святослав встал рядом с женой, лицо его было усталым и серьезным. - Мама, мы любим тебя, но этот дом – твое решение. Мы поможем найти хорошего электрика, сантехника, разнорабочего, будем приезжать к тебе в гости, но не в рабство по выходным.
В комнате повисла мгновенная тишина. Ирина Валентиновна посмотрела на грязный пол, потом - на сына и невестку. В ее глазах мелькнула неподдельная растерянность.
- Хорошо, хорошо... – прошептала она так тихо, что едва было слышно. – Хорошо. Я сама со всем разберусь, только оставь мне номера сантехника, электрика...
Святослав переписал на листок бумаги необходимые матери номера телефонов. Она взяла его молча, сухо поблагодарив.
Уборку супруги закончили молча. Когда они уезжали, Ирина Валентиновна стояла на крыльце с каменным лицом.
Тишина после "тихой" ссоры была громче любых требований. Звонки в семь утра субботы прекратились.
Теперь Святослав звонил матери сам – вежливо, с осторожными вопросами:
- Мама, как дела? Нужна помощь с чем-то?
Ответы Ирины Валентиновны были краткими и обезличенными:
- Все в порядке. Справляюсь. Не беспокойся.
Святослав сразу же почувствовал отчуждение. Теперь мать ни о чем его не просила.
Зима в тот год выдалась снежной, особенно в начале ноября. Мокрого, тяжелого снега навалило за ночь под завязку.
Утром Ирина Валентиновна, глядя в окно на заваленную калитку и сугробы по пояс у дома, стиснула зубы.
Мысль позвонить Святославу с просьбой о помощи мелькнула в ее голове и была тут же отброшена с яростью.
"Нет. Ни за что. Не унижусь", - решительно подумала она. Ирина Валентиновна натянула старый ватник, взяла широкую, тяжелую лопату и вышла.
Снег был неподъемным. Сперва она расчищала тропинку к калитке, пыхтя, чувствуя, как ноет поясница.
Потом взялась за крыльцо. Альф скулил у двери, почувствовав напряжение хозяйки.
"Надо скинуть снег с крыши сарая," – подумала она, видя, как прогнулся навес. Подтащила длинную деревянную драгу с крюком.
Вес был чудовищным. Она уперлась, напрягла спину, пытаясь зацепить и стащить вниз пласт снега.
Раз. Два. На третий раз, когда она рванула изо всех сил, что-то внутри хрустнуло. Острая, жгучая боль пронзила поясницу, отдавая в ногу.
Она вскрикнула, выпустила драгу и рухнула на колени в снег. Дышать было очень больно, а пошевелиться – невозможно.
- Альф... – хрипло позвала она.
Пес бросился к ней, тычась мордой в лицо и скуля, но помочь он не мог.
Лежать в снегу было смертельно. Панический ужас охватил Ирину Валентиновну.
Она попыталась доползти до крыльца, но боль снова сковала ее, заставив застонать.
Через час, будто бы почувствовав что-то недоброе, Святослав позвонил матери, но трубку никто не взял.
- Что-то не так. Мама не отвечает, - с досадой проворчал Святослав. - Надо ехать...
Мужчина завел машину, и они помчались. Приехав, пара застала жуткую картину: Ирина Валентиновна лежала на боку в снегу, дрожащая, с побелевшим от боли лицом. Альф сидел рядом, поджав хвост, и выл.
- Мама! Боже! Что случилось?! – Святослав бросился к ней, пытаясь осторожно приподнять.
Она застонала, горючие слезы покатились по щекам, смешиваясь с тающим снегом.
- Не трогай... Спина... – выдавила сквозь стиснутые зубы женщина.
В ее глазах читалось не только страдание, но жгучий стыд и та самая глухая обида.
Они вызвали "Скорую помощь". Диагноз в больнице был суров: компрессионный перелом позвонка. Долгое лечение, корсет и реабилитация.
- Мама, ты же понимаешь, что дом нужно продать? - спросил Святослав у матери, когда той стало полегче.
Ирина Валентиновна поджала губы. Ей не хотелось продавать дом и снова возвращаться в тесную квартиру.
- Мама, ты слышишь? - Святослав тронул женщину за плечо. - Ты не потянешь этот дом. Он угробит тебя раньше, чем ты думаешь. Решайся, пожалуйста...
Мать молча вытерла скупую слезу. Она понимала, что сын всецело прав во всем.
Не в ее возрасте и не с ее спиной заниматься уборкой снега, чинить крышу или копать грядки.
- Хорошо, делай, как знаешь, - тяжело вздохнув, ответила она. - Продавай, пока я лежу в больнице.
Святослав достаточно быстро нашел покупателей. Когда Ирина Валентиновна вышла из больницы, она подписала все документы.
На вырученные с продажи деньги женщина купила небольшую квартиру-студию.