Дождь барабанил по окнам с утра, превращая октябрьский день в серую акварель. Оля торопилась на работу, когда поняла, что забыла зонт на вешалке в коридоре. Уже спускаясь по лестнице, она вспомнила о нем и с досадой вернулась обратно.
Ключ повернулся в замке почти беззвучно. Оля привычно сняла туфли у порога и направилась к вешалке за зонтом, когда до нее донеслись голоса из кухни. Муж Андрей должен был собираться на работу, но его задержала его мать, Галина Петровна, которая явилась с утра пораньше, сославшись на плохое самочувствие. Якобы ее срочно надо было везти к врачу.
— Она ничего не подозревает? — раздался встревоженный голос свекрови с кухни.
— Пока нет, — ответил Андрей. — Но долго так продолжаться не может.
Оля замерла у вешалки, сжимая в руке ручку зонта. Сердце забилось так громко, что казалось, его слышно во всей квартире.
— Андрюша, я понимаю, что тебе тяжело, но другого выхода нет, — продолжала Галина Петровна. — Мы должны действовать решительно.
— Мам, это моя жена. Я не могу просто взять и...
— Можешь! — резко перебила его женщина. — Ты мужчина или кто? Она тебя уже четыре года за нос водит!
Оля прислонилась к стене, чувствуя, как по спине стекает холодный пот. О чем они говорят? Что она скрывает от Андрея? Ее мысли метались, пытаясь найти объяснение услышанному.
— Но если она узнает... — неуверенно проговорил Андрей.
— Не узнает, если мы все правильно организуем. Слушай меня внимательно.
Галина Петровна понизила голос, и Оля, не дыша, подкралась ближе к кухне.
— В субботу, когда она поедет к своей сестре, мы все перевезем. Документы я уже подготовила. Остается только твоя подпись.
— Мам, а если...
— Никаких "если"! — жестко сказала свекровь. — Ты помнишь, что она натворила в прошлом году? А что творила до знакомства с тобой? Думаешь, я не знаю про ее прошлое?
Оля почувствовала, как комок подступает к горлу. Какое прошлое? О чем говорила Галина Петровна?
— Она изменилась, мам. За эти годы...
— Люди не меняются, сынок. Просто лучше скрывают свою сущность. А теперь, когда появилась возможность все исправить, ты колеблешься как девчонка!
В кухне воцарилась тишина. Оля слышала только стук собственного сердца и шум дождя за окном.
— Хорошо, — наконец сказал Андрей. — Но я хочу, чтобы все прошло цивилизованно. Без скандалов и истерик.
— Конечно, дорогой. Мы же культурные люди. Просто поставим ее перед фактом, и все.
— А куда она пойдет? Работа-то у нее в городе.
— Это уже не наши проблемы. Пусть меняет работу и уезжает к своей маме в провинцию. Главное, чтобы подальше от нас была.
Оля закрыла глаза, пытаясь совладать с дрожью в руках. Значит, они решили избавиться от нее. Но почему? За что? Она всегда старалась быть хорошей женой, поддерживала Андрея во всем, терпеливо сносила колкости свекрови...
— Мам, а деньги она получит?
— Какие деньги? — удивилась Галина Петровна. — За что ей деньги-то?
— Ну, компенсацию какую-то... За годы, которые она здесь прожила...
Свекровь рассмеялась – коротко и неприятно.
— Сынок, это она должна нам компенсацию платить. За содержание, за крышу над головой. Забыл уже, сколько нервов нам попортила?
— Не забыл, — тихо ответил Андрей. — Просто... мне все-таки жаль ее.
— Жаль! — фыркнула женщина. — Вспомни лучше, как она тебе врала. Как деньги из дома тащила. Как с этими своими подружками шлялась по клубам, когда думала, что ты ничего не знаешь.
Оля нахмурилась. Какие деньги? Какие клубы? Она никогда не врала Андрею и тем более не крала деньги. А в клубы не ходила вообще – предпочитала спокойные вечера дома или встречи с сестрой.
— И потом, — продолжала Галина Петровна, — не забывай про главное. Она же бесплодная. Четыре года замужем, а детей нет. О каких внуках мне мечтать с такой невесткой?
— Мам, врачи сказали, что у нее все в порядке...
— Врачи! — махнула рукой женщина. — Что они понимают. Если Бог не дает детей, значит, что-то не так с человеком. А может, она специально что-то пьет, чтобы не забеременеть. Молодые сейчас такие хитрые.
Слезы потекли по щекам Оли. Она помнила, как мучительно переживала каждую неудачную попытку зачать ребенка. Как покупала тесты и плакала, видя одну полоску. Как Андрей утешал ее, говорил, что дети – это не главное, что главное – их любовь...
— Ладно, хватит об этом, — устало сказал Андрей. — Давай лучше обсудим детали. Когда именно ты хочешь это провернуть?
— В эту субботу. Она уедет к сестре с утра, вернется к вечеру. За день мы успеем все организовать. Вещи соберем, в коридоре оставим. Пусть забирает и уходит.
— А если она откажется уходить?
— Не откажется. У меня есть кое-что на нее. Такое, что она и слова против не скажет.
— Что именно?
Галина Петровна помолчала, потом понизила голос еще больше.
— Помнишь ее подругу Светку? Ту, что замуж за олигарха вышла?
— Ну, помню.
— Так вот, оказывается, наша дорогая Олечка не просто с ней дружила. Они вместе работали. В эскорт-агентстве.
Оля задохнулась. Что? Какое эскорт-агентство? Она познакомилась со Светой в институте, они учились на одном курсе!
— Мам, ты уверена?
— Абсолютно. У меня есть документы. Фотографии. Все доказательства. Если она не уйдет по-хорошему, покажу эти фото всем.
— Боже мой, — прошептал Андрей. — Я и не подозревал...
— Вот видишь! А я сразу чувствовала, что с ней что-то не то. Слишком уж она правильная была, слишком стремилась понравиться. Настоящие приличные девушки так себя не ведут.
Оля сползла по стене на пол. Голова кружилась, в глазах потемнело. Эскорт-агентство... Откуда Галина Петровна взяла такую чудовищную ложь? И самое страшное – Андрей поверил. Сразу, без вопросов поверил.
— Так что решено, — подвела итог свекровь. — В субботу, как только она уедет, начинаем операцию "Освобождение". К вечеру в доме должно быть чисто.
— Хорошо, — вздохнул Андрей. — Только... мне все-таки неловко. Может, поговорим с ней открыто?
— О чем говорить? — возмутилась Галина Петровна. — Она начнет рыдать, клясться, что ничего не было, просить прощения. Потом истерики, угрозы, шантаж. Нет уж, лучше сразу поставить точку.
— Ты права, — согласился сын. — Чем быстрее, тем лучше.
— Вот и умничка. А теперь мне пора. Дел много перед субботой.
Оля услышала, как зашуршала одежда – свекровь собиралась уходить. Надо было спрятаться, но ноги не слушались. Она так и сидела на полу у вешалки, прижимая к груди зонт, когда Галина Петровна вышла из кухни.
Женщина остановилась как вкопанная, увидев невестку. Ее лицо исказилось от злости и... испуга?
— Оля? Что ты здесь делаешь?
— За зонтом вернулась, — хрипло ответила Оля, поднимаясь с пола.
— Давно здесь стоишь?
— Только что пришла.
Галина Петровна внимательно изучала ее лицо, пытаясь понять, слышала ли она что-нибудь. Из кухни вышел Андрей, увидел жену и побледнел.
— Оля... а ты разве не на работе?
— Забыла зонт, — повторила она, показывая треклятый предмет. — Вернулась за ним.
Повисла неловкая пауза. Все трое стояли в узкой прихожей, и напряжение можно было резать ножом.
— Ну, мне пора, — первой нарушила молчание Галина Петровна. — Андрюша, созвонимся вечером.
Она быстро оделась и ушла, бросив на Олю последний настороженный взгляд. Андрей проводил мать до двери и вернулся.
— Оля, так ты собираешься на работу?
— Отпрошусь, — проронила она. — Голова болит.
— Тогда ложись, отдыхай. А я опоздал уже страшно.
Он торопливо собрался и убежал, даже не поцеловав на прощание. Оля осталась одна в квартире, которая за полчаса стала казаться чужой и враждебной.
Она прошла в спальню и села на кровать, пытаясь привести мысли в порядок. Значит, в субботу ее выставят из дома. Просто соберут вещи и поставят перед фактом. А в качестве оружия используют липовые "доказательства" ее работы в эскорт-агентстве.
Но откуда у Галины Петровны такие "документы"? И почему она так ненавидит Олю, что готова идти на подлог ради избавления от нее? И как Андрей так легко поверил в это? Видимо, мать врет ему не в первый раз…
Телефон зазвонил, вырвав Олю из размышлений. Звонила сестра Катя.
— Привет! Как дела? Мы же встречаемся в субботу?
— Катя... — голос сорвался. — Можно я к тебе сейчас приеду?
— Конечно. Что случилось?
— Расскажу при встрече.
Оля быстро собрала сумку с самыми необходимыми вещами и документами. Интуиция подсказывала – в эту квартиру она больше не вернется.
Через час она сидела в уютной кухне сестры, выплакав все слезы и рассказав о подслушанном разговоре.
— Не может быть, — качала головой Катя. — Андрей же тебя любит! Я видела, как он на тебя смотрит!
— Видимо, любил. А теперь... — Оля вытерла глаза. — Самое страшное, что он сразу поверил в эту ложь про эскорт-агентство. Даже не усомнился!
— Подожди, — нахмурилась Катя. — А что если эта стерва действительно какие-то документы подделала? Сейчас с фотошопом можно что угодно состряпать.
— Конечно, подделала. Но Андрей-то поверил! — горько рассмеялась Оля. — Это означает, что он мне не доверяет. А если нет доверия, то о какой любви речь?
Сестры долго молчали, попивая чай.
— Что будешь делать? — наконец спросила Катя.
— Не знаю. Можно, конечно, дождаться субботы, устроить разборки, требовать объяснений... Но зачем? Если человек готов тебя предать, значит, он тебе не пара.
— А может, стоит побороться? Поговорить с Андреем начистоту?
Оля покачала головой.
— Я четыре года боролась. Боролась за его любовь, за место в этой семье, за право называться женой. И что в итоге? При первой же возможности меня готовы выбросить, как надоевшую вещь.
— Но ты же любишь его!
— Любила, — поправила Оля. — Любила того человека, который клялся в верности, обещал быть рядом в горе и радости. А тот, который сейчас планирует меня предать, мне незнаком.
В квартире сестры Оля провела несколько дней, приходя в себя и обдумывая дальнейшие планы. Андрей звонил, спрашивал, где она, требовал вернуться домой. Оля объясняла, что пока сестра в отпуске, хочется провести с ней время.
В пятницу вечером он приехал сам.
— Оля, что происходит? Почему ты не отвечаешь на звонки? Завтра мать приедет, а тебя нет дома!
— Завтра я должна быть дома? — удивилась она. — А я думала, что в субботу я как раз должна быть здесь.
Андрей растерялся.
— Но ты же и так не была дома…
— И что? — спокойно ответила Оля. — Иногда я к сестре езжу.
Они стояли в коридоре квартиры Кати, и Андрей явно чувствовал себя неловко.
— Так ты домой не вернешься?
— Нет.
— Почему?
Оля посмотрела на мужа внимательно. Он нервничал, потел, избегал ее взгляда. Неужели он действительно думал, что она ничего не знает?
— А зачем мне возвращаться, Андрей? Чтобы завтра обнаружить свои вещи в коридоре?
Он побледнел и открыл рот, но слов не нашел.
— Да-да, — кивнула Оля. — Я все слышала. В среду утром, когда вернулась за зонтом. Ваш план "Освобождение" с твоей мамочкой.
— Оля, я могу объяснить...
— Не надо. Я все поняла. Четыре года брака закончились одним подслушанным разговором.
— Но это неправильно! — вспылил он. — Нельзя подслушивать!
— А планировать предательство можно? — спокойно спросила она. — Подделывать документы можно? Обвинять жену в проституции можно?
Андрей опустил голову.
— Мама сказала, что у нее есть доказательства...
— И ты сразу поверил. Даже не попытался со мной поговорить, выяснить правду. Просто поверил.
— Я... мне было тяжело. Все эти годы что-то было не так между нами. Ты была какая-то... отстраненная.
— Отстраненная? — удивилась Оля. — Или просто уставшая от постоянного недоверия? От колкостей твоей матери? От необходимости каждый день доказывать, что я достойна быть твоей женой?
— Это не так...
— Это именно так, Андрей. И теперь я понимаю, что зря тратила время. Нельзя заставить человека любить. Нельзя заслужить уважение того, кто изначально считает тебя второсортной.
В глазах Андрея блеснули слезы.
— Оля, прости меня. Я был дураком. Давай все начнем сначала!
— Сначала? — грустно улыбнулась она. — А что мы начнем сначала, Андрей? Недоверие? Ложь? Манипуляции твоей матери?
— Я поговорю с мамой! Объясню ей!
— Не надо. Она ненавидела меня с первого дня, и это не изменится. А ты... ты выбрал ее сторону. И даже не удосужился проверить то, о чем она тебе говорит!
— Нет! Я выбираю тебя!
— Слишком поздно, — тихо сказала Оля. — Некоторые слова нельзя взять обратно. Некоторые поступки нельзя простить.
Андрей стоял в коридоре, и по его лицу текли слезы. Впервые за четыре года брака Оля видела его таким – беззащитным, потерянным, искренним.
— Что мне теперь делать? — прошептал он.
— Жить, — ответила она. — Искать человека, который будет тебя достоин. И которого будешь достоин ты.
— А как же мы?
— Нас больше нет, Андрей.
Он ушел, а Оля закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Странно, но она не плакала. Было пустота, облегчение и какая-то непонятная свобода.
— Все правильно сделала, — сказала Катя, обнимая сестру. — Такого мужа терять не жалко.
— Знаешь, — задумчиво произнесла Оля, — я даже благодарна тому зонту. Если бы не он, я бы еще долго жила в иллюзиях.
— А планы какие?
— Пока не знаю. Но точно знаю одно – я больше не буду доказывать никому свое право на счастье. Либо человек принимает меня такой, какая я есть, либо пусть ищет другую.
В субботу Оля попросила Андрея прислать оставшиеся в квартире вещи на адрес сестры.
Развод оформили быстро и без скандалов. Андрей несколько раз звонил, просил встретиться, объясниться, но она отказывалась.
Прошло полгода. Оля работала в небольшом издательстве, снимала однокомнатную квартиру и постепенно привыкала к новой жизни. Она больше не плакала по ночам, не листала старые фотографии, не ждала звонков от бывшего мужа.
А потом случайно встретила его в торговом центре.
Андрей сильно похудел, постарел, в глазах была какая-то потерянность. Рядом с ним шла высокая блондинка – красивая, ухоженная, дорого одетая.
— Оля? — он остановился, увидев бывшую жену. — Как дела?
— Хорошо, — честно ответила она. — А у тебя?
— Тоже... — он замялся, потом представил спутницу. — Это Инна.
Блондинка окинула Олю презрительным взглядом и взяла Андрея под руку.
— Дорогой, нам пора. Ты же обещал купить мне то платье.
— Да, конечно. — Он посмотрел на Олю. — Увидимся.
— Вряд ли, — улыбнулась она. — Удачи тебе, Андрей.
Уходя, Оля услышала, как блондинка недовольно спрашивает:
— Это твоя бывшая? Простушка какая-то. Не понимаю, что ты в ней находил.
— Ничего не находил, — ответил Андрей. — Просто ошибка молодости.
Оля остановилась, но не обернулась. Ошибка молодости... Четыре года жизни, четыре года любви и надежд – всего лишь ошибка.
"Спасибо тебе, зонт, — подумала она. — Если бы не ты, я до сих пор считала бы себя этой ошибкой."
Дождь за окнами торгового центра усиливался, но Оля шла по улице без зонта, подставив лицо струям воды. Пусть дождь смоет последние сожаления о прошлом.
Она была свободна. И это было прекрасно.