-- Ох, что-то мне нехорошо, -- произнес Илья Николаевич, хватаясь за сердце и оседая на пол. Глаза его закатились, и он потерял сознание. Лидия, побледнев, уставилась на него. Она так испугалась, что не смогла двинуться с места. Сердце ее гулко билось, жаром охватило все тело.
-- Господи, я отравила его, что же теперь будет?
Она хотела позвать слугу мужа, Никифора, но вовремя себя остановила. Никифор сейчас же пошлет за доктором, и правда об отравлении вылезет наружу.
-- Что же делать? Что делать? -- шептала она, опустившись на колени над мужем.
Вдруг она услышала шаги приближающиеся к двери. В тот миг, как только дверь стала открываться, Лидия, что есть силы, закричала:
-- Помогите кто-нибудь, помогите! -- и упала на Илью Николаевича, громко рыдая.
-- Милый, что с тобой? Вставай, не пугай меня, -- причитала она, искоса глядя на двери.
Никифор бросился к хозяину.
-- Барин, ваше сиятельство, что с вами?
Он приложился ухом к сердцу и замер. Лидия, открывшая рот в крике, затихла, лишь только увидев поднятую ладонь слуги.
-- Тише, барыня, тише, кажись, дышит -- прошептал побледневший слуга. -- Я сейчас срочно пошлю за врачом, а вы подложите ему под голову думку (маленькая подушечка) и накройте его пледом. А я -- мигом, только пошлю за врачом и вернусь. Дайте ему нюхательную соль, -- произнес Никифор и быстро скрылся за дверью.
Лидия на негнущихся ногах поднялась и пошла к дивану, на котором были раскиданы маленькие подушечки. Трясущимися руками взяла одну и понесла к распростертому на полу супругу. Она брезгливо подняла его голову и подсунула подушку.
-- Так, нужно укрыть его, как сказал Никифор, -- прошептала молодая женщина и пошла за пледом. Потом опомнилась и, сдернув со своих плеч шаль, набросила на мужа.
-- Что же будет? Что будет, -- билось у нее в голове. -- Хоть бы доктора не оказалось дома, -- как молитву шептала она.
Присев над мужем, заглянула ему в лицо, ничего не изменилось, он по-прежнему лежал с закрытыми глазами. Лидия тихо заплакала, она ругала себя:
-- Зачем я это сделала? Теперь если доктор докопается, что это отравление, а он точно докопается, это -- каторга. Она на мгновение представила себя бредущей по грязной дороге в кандалах, и ее охватил ужас. Она заплакала от страха.
Настасья Павловна сидела у зеркала, пока Глафира колдовала над прической.
-- Ой, Глаша, потише, только голова успокоилась, а ты дергаешь, -- вскрикнула молодая женщина.
-- Настасья Павловна, простите ради Бога, случайно я, -- взмолилась перепугавшаяся служанка.
-- Ничего, ничего, ты только аккуратнее, -- попыталась успокоить бедную служанку Настасья. -- Глаша, приготовь мне платье, то голубое, -- попросила она.
Настасья помнила, с какой любовью на нее смотрел Андрей, когда на ней было надето это платье.
-- Настенька, твои глаза, как небо, в тон платью, такие же яркие, -- шептал ей на ушко Андрей, горячо целуя ее. От воспоминаний заалели щеки, и Настасья не узнала себя в зеркале, на нее смотрела очень красивая молодая женщина с печальными глазами.
-- Касаточка моя, до чего ж ты хороша, -- в комнату вошла Евдося.
Она подошла к своей любимице и поправила непокорную прядку.
-- Ты к детям ходила? -- спросила старушку Настасья.
-- У них, у лапушек моих была. Спят как котятки, накормленные, ухоженные, наша кормилица Катюша за детками дюже хорошо смотрит, -- сказала старушка.
-- Хорошая девка Катерина, -- похвалила Евдося.
-- Знаешь, девка она хорошая, только мне не нравятся ее колыбельные, которые она поет детям.
-- А, что не так с теми колыбельными? -- спросила старушка.
-- Ну, страшные они какие-то, -- сказала Настасья.
-- Что это за колыбельная? ...Ручку вынесет лиса, зайка высосет глаза, -- пропела Настасья. -- Разве ты нам такие колыбельные пела? -- спросила молодая женщина.
-- Так мне незачем такие было петь, я и так вам обереги поставила, да и по комнате насовала, к вам бы нечистая сила, вздумай она сунуться, и не прошла бы. А Катюша охраняет, как может, вот и поет такие колыбельные, пужает ими нечистую силу. Ей, бедненькой, невдомек, что я все уже сама сделала. А девке скажу, чтоб не пела, раз тебе, касаточка моя, не нравится.
-- Евдося, ты не знаешь, что Андрей делает? -- перевела разговор Настасья.
-- Дак, что делает, как обычно, у кабинете своем закрылси, -- нехотя ответила старушка.
-- А ты не ходила к нему? -- спросила Настасья.
-- Нет, моя касаточка, не ходила, он меня последнее время не шибко жалует. Как увидить меня, так сразу в ярость впадает. Да я хучь и знаю, что это не он, а ворожба, а все одно обидно.
-- Ладно, Евдосенька, сейчас оденусь и схожу к нему, надо нам серьезно поговорить с ним. Я так больше не могу, -- расстроенно сказала Настасья.
-- Ты бы, девонька, не торопилась, подожди, пока я с ворожбой его разберусь, а тады и поговорить можно, -- сказала Евдося.
Но Настасья была уже настроена на серьезный разговор.
Никифор быстро вошел в столовую, где возле окна лежал Илья Николаевич, а рядом Лидия, заламывая руки, причитала над ним.
-- Илюша, дорогой, открой глаза, не оставляй меня одну…
-- Ваше сиятельство, я послал за доктором, -- подошел к ней слуга. -- Вам бы тоже успокоиться, так и до сердечного приступа недалеко, -- сказал Никифор, помогая подняться Лидии.
-- А и правда, что это я так разнервничалась, не хватало мне еще сердечного приступа. Хотя, может, и к лучшему, -- подумала Лидия, -- тогда точно на меня никто не подумает. Кстати, а где Стеша, что-то я ее давно не видела? -- вспомнила о своей служанке Лидия. -- Если вдруг что, сошлюсь на нее, это ведь она ходила к ведьме. Мне больше поверят, чем какой-то девке безродней, -- подумала Лидия и понемногу стала успокаиваться.
-- Лидия Аркадьевна, давайте, я провожу вас в покои. Прилягте, сейчас я служанке прикажу, чтобы вам липового чаю заварила, на вас вон совсем лица нет, -- сказал Никифор, потихоньку ведя Лидию на выход.
-- Хорошо, -- прошептала Лидия будто из последних сил. -- Но как только приедет доктор, сразу сообщи мне -- приказала она слуге.
-- Андрюша, можно к тебе -- открыв двери, вошла Настасья.
Андрей Алексеевич лежал на диване и предавался мечтаниям. По лицу его блуждала довольная улыбка. Лишь только он услышал вошедшую жену, улыбку будто кто метлой смахнул. Брови его насупились, он нехотя встал. Настасья, увидев такую перемену в муже, тут же сникла.
-- Поговорить нам нужно с тобой, Андрей. Я ведь вижу, разлюбил ты меня, с этим ничего не поделаешь, сердцу не прикажешь. Вот я и решила переехать к своим родителям с детишками. А ты можешь вести в этот дом ту, ради которой разрушил наше счастье, -- не удержалась Настасья от упреков.
Андрей, сузив глаза, посмотрел на жену. Гнев вдруг затопил его.
-- Сама можешь идти куда хочешь, а детей оставишь здесь, поняла? Это мои наследники.
-- Это мои дети, прежде всего мои, я их рожала, -- со слезами выкрикнула Настасья Павловна. -- А твоя..., новых тебе нарожает наследников...
-- Я все тебе сказал, а теперь оставь меня, -- холодно проговорил супруг, даже не взглянув на нее.
Настасья выскочила из кабинета мужа и побежала к себе в покои, не замечая никого на пути.
-- Касаточка, что с тобой? Неужели ударил? -- с замиранием сердца спросила старушка.
-- Нет, не ударил, а лучше бы убил, может, и не пришлось бы такую муку терпеть, -- выкрикнула Настасья.
-- Да Господь с тобой, милая, рази можна такие речи вести, -- ахнула Евдося.
Она пошла, семеня больными ногами, стараясь успеть за плачущей Настасьей.
-- Лидия Аркадьевна, там доктор приехал, -- сквозь пелену сна и яви услышала она крик слуги. Дернулась как от удара и поднялась, села на постели.
-- Ну вот и все, сейчас правда откроется, -- с тоской подумала она.
Лычиха стояла у окна и шептала какие-то слова. Стеша сидела на лавке, поглаживала кота, и не сводила глаз с ведьмы.
--...Тринадцать ветрей, тринадцать вихрей я сюда вызываю,
тринадцать чертей я к себе заклинаю. Поднимите, черти, из-за гор, что зову, сюда приведите. Дуйте ветры, вихрите, крутите, все на своем пути ворошите. Гудите, пылите, играйте, людям спокойно жить не давайте. Заметите снегом, завьюжьте метелью, занесите все дорожки, все пути, чтобы ни нога человека не добралась сюда, чтобы ни птица не долетела, зверь лютый не пробрался. Да будет так, слово мое верное... -- прошептала ведьма в окно.
И не успела она отойти и сесть на лавку, как услышала Стеша за стеной сильные порывы ветра, которые дергали хлипкие двери избушки. В трубе завывало, снаружи трещали вековые деревья и гнулись до самой земли. Легкий снег, который нехотя срывался с неба, теперь повалил большими хлопьями. Перепуганная девушка сидела и смотрела в окно, а там происходило светопреставление.
-- Бабушка, что же ты наделала, страшно-то как, -- прошептала Стеша.
-- Молчи, девка, так надо, твою жизню спасаю, а сегодня ночью, как полночь войдет в силу, постараюсь судьбу твою сменить, -- ответила Лычиха, прислушиваясь к тому, что творилось на улице...
Спасибо что дочитали главу до конца. Кому понравилась история Ставьте лайк Пишите комментарии Подписывайтесь на канал. Если можно, сделайте, пожалуйста, репост. Я буду вам очень благодарен.