Бабушка Маруня любила повторять фразу «благими намерениями», и порой добавляла: «Вымощена дорога в ад». Наташа думала, что это у нее от старости, а потому не обращала никакого внимания на ее присказку.
Прошлым летом папин друг, дядя Вася, сломал ногу. И ладно бы папа наложил ему гипс, похлопал по плечу и сказал, что до свадьбы заживет. Так нет. Папа решил сделать больше.
У дяди Васи была пасека. Как теперь узнала Наташа, пасека – это пчелиный город. Ставят несколько ульев где-нибудь возле цветущего поля, и пчелы собирают нектар, делают мёд и складывают его в соты, чтобы потом люди всю зиму могли пить чай с мёдом и не болеть. У папиного друга было много ульев. И оказывается, надо следить, чтобы не завелась в улье вторая королева, как иногда называют пчелиную матку, потому что тогда пчелы начнут роиться, улетят из улья вместо того, чтобы собирать нектар. А еще надо следить, чтобы пчелы не заболели, а еще надо окуривать ульи специальным дымом. Дядя Вася всего этого делать временно не мог и очень переживал, что пасека погибнет, так что пришлось папе его выручать. Все прошлое лето отец читал книги по пчеловодству, ездил на пасеку и регулярно встречался с другом, который давал дельные советы. Папа справился отлично, пчелы не заболели, не разлетелись и заготовили много меда, ко времени сбора которого папин друг уже выздоровел и сам качал мед, угостив, конечно, и папу. И все бы хорошо. Двух трехлитровых банок их семье хватило на всю долгую зиму. Но дядя Вася решил отблагодарить так отблагодарить и подарил папе два улья. Уж лучше бы он подарил ему зебру. Тоже полосатая, но не жалит. Но он подарил пчел. И началась у Наташи черная полоса в жизни. Потому что пчелы – это вам не зебры. Незебры, я говорю!
Ульи отец поставил прямо рядом с домом, по пути в уборную, которая находилась в конце огорода. Пчелиные домики были похожи на синие ящики с дыркой в боку. Под дыркой была маленькая ступенечка, на которую приземлялись отяжелевшие от нектара пчелы. Их штанишки были ярко-желтыми, пушистыми от налипшей пыльцы. Полосатые труженицы заползали внутрь улья, где складывали свою добычу в восковые ячейки и, наполнив, каждую запечатывали. В это время другие, более молодые пчелы, кормили пчеломатку, которая откладывала яйца, и личинок, которые из них вылуплялись. Это был настоящий детский сад! Обо всем этом рассказал Наташе отец. Теперь она знала, что обычно пчела живет недолго, около месяца, что собирать мед летят опытные взрослые пчелы примерно на двадцатый день своей жизни. А старых пчел отправляют на самую опасную работу – за водой, и большинство пчел погибает именно при заборе воды.
«Бедные пчелочки, как им трудно живется», – думала Наташа, когда пила чай с медом. Тогда она про пчёл только слышала от отца, но близко к ним не подходила.
И вот когда Наташа, еще ничего не имея против полосатых тружеников, впервые пошла в туалет мимо ульев, сразу несколько пчел запутались в ее кудрявых волосах, ужалили Тасю в ухо и шею, отчего те опухли, да так, что уже через пять минут девочка стала задыхаться. Хорошо, что папа доктор и что он оказался дома и сделал нужный укол, иначе мне не о ком было бы сейчас писать эту книгу. Но все обошлось. Теперь в туалет Наташа ходила в лыжной шапке даже в самую жаркую жару. И каждый поход был смертельно опасен для маленькой смуглой девочки. И так продолжалось целое лето.
Потом ульев у отца стало больше, они уже не помещались возле дома, и папа отвез их к знакомым в соседнее село, у тех был дом с садом на самой окраине, а дальше шли поля гречихи и подсолнечника, самые медоносы. Отец ездил на свою пасеку на мотоцикле и иногда брал с собой Наташу, которая к пчёлам, конечно, и близко не подходила. Дорогой она сидела в люльке, обязательно в шлеме – для безопасности. Но все равно на скорости от ветра свистело в ушах. И казалось, что летишь. И запах цветущих полей врывался в ноздри, оглушая ароматом. А поля были и слева, и справа, тянулись до самого горизонта, веселые желтые подсолнухи сменяли поля белые гречишные и голубые – льна.
– Разве можно от этого уехать, – сказал однажды папа, когда они были на пасеке. – Воздух-то какой сладкий. А в городе асфальт и толпы людей.
– А зебры в этом городе есть? – спросила Наташа.
Отец улыбнулся и погладил ее по голове.
– Есть, наверное, в зоопарке. Но ведь это чужие зебры. А тут всё – своё.
Только потом Наташа узнала, что отца приглашали работать в московскую больницу, но он отказался. И ни разу она не слышала, чтобы он об этом пожалел.
Автор: Анна Харланова
Журнал "Бельские просторы" приглашает посетить наш сайт, где Вы найдете много интересного и нового, а также хорошо забытого старого