— Тамара Григорьевна, последний раз тебя предупреждаю! Если ещё раз застану твоего Геннадия в нетрезвом виде в подъезде, вызову милицию! Надоело терпеть этого алкаша!
Нина Семёновна выходила из магазина с тяжёлой сумкой и думала о том, как же надоела ей эта вечная беготня за продуктами. То молока нет, то хлеба не завезли, то мяса только по талонам. А тут ещё соседская проблема наклюнулась — опять этот Геннадий напился и весь подъезд разбудил.
Дойдя до своего дома, она увидела знакомую фигуру у подъезда. Тамара Григорьевна сидела на лавочке и курила. Лицо у неё было усталое, глаза красные.
— Тамара Григорьевна, — окликнула её Нина Семёновна, — можно с вами поговорить?
— О чём говорить? — женщина затянулась и не подняла головы. — Если опять про Геннадия, то лучше не начинайте.
— А про кого же ещё? — Нина поставила сумку, села рядом на лавочку. — Тамара Григорьевна, так дальше продолжаться не может!
— А что такого? Муж выпил, домой пришёл. Разве это преступление?
— Выпил? — Нина повернулась к соседке. — Тамара Григорьевна, он же вчера в стельку пьяный был! Песни орал, по стенам стучал! Весь дом на ноги поставил!
— Ну и что? Праздник же был. Первое мая.
— Какой праздник! — Нина всплеснула руками. — Первое мая неделю назад было! А он каждые выходные так домой приходит!
Тамара Григорьевна докурила сигарету, бросила окурок в урну.
— Нина Семёновна, а вам-то что? Живите себе спокойно, не лезьте в чужую семью.
— Как это не лезьте? — голос Нины повысился. — Мы в одном доме живём! В одном подъезде! Когда ваш муж дебоширит, весь дом страдает!
— Дебоширит! Громко сказано, — Тамара поморщилась. — Просто весёлый он, когда выпьет.
— Весёлый? — Нина почувствовала, как кипит внутри. — Тамара Григорьевна, вы что, не слышите, что творится? Он же матом кроет на всю округу! Дети просыпаются, старики жалуются!
— А пусть не слушают. Окна закроют, и дело с концом.
— Окна закроют! — Нина встала с лавочки. — А летом как окна закрывать? В духоте сидеть из-за вашего алкаша?
— Не смейте так называть моего мужа! — вспыхнула Тамара. — Геннадий Петрович работающий человек, заслуженный токарь!
— Заслуженный! — Нина горько рассмеялась. — Да его с завода уже два раза предупреждали за пьянство! Вся слобода знает!
— Откуда вы знаете?
— А я в профкоме работаю, всё знаю, — Нина подсела ближе. — Тамара Григорьевна, вы же умная женщина. Неужели не понимаете, что муж спивается?
Тамара отвернулась, смотрела на проходящих мимо людей.
— Понимаю. Но что я могу сделать? Мужик взрослый, сам за себя отвечает.
— Может, к врачу свозить? Кодироваться? — предложила Нина.
— Пробовала. Не хочет. Говорит, что не алкоголик, а просто любит выпить по выходным.
— По выходным! А позавчера среди недели домой приполз! Соседка из второго этажа жаловалась!
— Марья Ивановна? — Тамара наконец посмотрела на Нину. — Да она на всех жалуется! Сплетница старая!
— Не только она! — Нина достала из сумки листочек. — Вот, коллективная жалоба. Семнадцать подписей собрали.
Тамара взяла листок, пробежала глазами.
— И что вы хотите этим добиться?
— Хотим, чтобы вы с мужем что-то предприняли. Либо лечиться, либо съезжайте куда-нибудь.
— Съезжайте! — Тамара скомкала бумажку. — Легко сказать! А куда съезжать-то? Квартира кооперативная, деньги за неё отдали!
— Тамара Григорьевна, ну тогда займитесь мужем всерьёз! — Нина наклонилась к соседке. — Пока не поздно!
— А что я могу сделать? Привязать его дома? Водку из магазинов убрать?
— Можете к участковому обратиться. Пусть с ним поговорит.
— К участковому? — Тамара испугалась. — Нина Семёновна, да вы что? Этого только не хватало!
— А что тогда? Будете до бесконечности терпеть?
— Не знаю, — Тамара опустила голову. — Устала я от всего этого. Думала, женившись, изменится. А он ещё хуже стал пить.
— Сколько лет замужем?
— Пять лет. Первые два года нормально было. А потом началось, — Тамара достала новую сигарету. — Сначала только по праздникам. Потом по выходным. А теперь и среди недели случается.
— Тамара Григорьевна, а вы с ним серьёзно разговаривали? По душам?
— Разговаривала. Плакала даже. Просила завязать. Обещает, а потом опять за своё берётся.
Нина помолчала, потом тихо спросила:
— А может, ему помощь нужна? Не медицинская, а человеческая?
— Какая помощь?
— Не знаю. Может, проблемы какие у него есть, а он не говорит. Мужчины же скрытные.
— Какие проблемы? — Тамара затянулась. — На работе всё нормально, дома тоже. Денег хватает, здоровье не жалуется.
— А друзья у него есть?
— Есть. Такие же любители выпить.
— Вот видите! — Нина обрадовалась, что нашла причину. — Компания плохая! Может, стоит его от этих друзей отвлечь?
— Как отвлечь? Я же не надсмотрщик!
— Ну не знаю... Может, хобби какое-то найти ему? Или на дачу вывозить по выходным?
— Дачи у нас нет, — Тамара погасила сигарету. — А хобби... Раньше рыбалкой увлекался. А теперь и на рыбалку с бутылкой ездит.
— Тамара Григорьевна, — Нина положила руку на плечо соседки, — я понимаю, что вам тяжело. Но и нам, соседям, тоже несладко. Особенно тем, у кого дети маленькие.
— Понимаю, — кивнула Тамара. — Сама стыжусь перед всеми.
— Тогда давайте что-то решать. Вместе.
— Что вы предлагаете?
— Для начала поговорите с мужем трезвым. Скажите, что соседи жаловаться собираются. Может, это его образумит.
— Сомневаюсь. Ему всё равно, что люди думают.
— Тогда последний раз тебя предупреждаю, — строго сказала Нина. — Если ещё раз застанем Геннадия в нетрезвом виде в подъезде и он будет дебоширить, вызовем милицию.
Тамара побледнела.
— Нина Семёновна, не надо милицию! Это же скандал на всю слободу!
— А нам что остаётся делать? — развела руками Нина. — Мы люди терпеливые, но всему есть предел!
— Дайте мне ещё неделю. Попробую с ним поговорить.
— Неделю, — согласилась Нина. — Но если за эту неделю повторится...
— Не повторится! — быстро сказала Тамара. — Я что-нибудь придумаю!
— Что именно?
— Не знаю пока. Может, к его матери съездим. Она на него влияет.
— Хорошо. Попробуйте, — Нина встала, взяла сумку. — Тамара Григорьевна, мне вас искренне жаль. Но понимайте и нас.
— Понимаю. И не сердитесь на меня. Я же не виновата в том, что муж пьёт.
— Не виновата в том, что пьёт. Но виновата в том, что ничего не предпринимаете, — Нина направилась к подъезду. — Неделя, помните. Больше терпеть не будем.
Когда Нина ушла, Тамара осталась сидеть на лавочке. Скоро с работы вернётся Геннадий, и нужно будет с ним разговаривать. Серьёзно разговаривать. В последний раз.
Она понимала, что соседи правы. Что так больше продолжаться не может. И что если муж не изменится, их семья разрушится. А вместе с ней и её жизнь, которую она пять лет пыталась построить.
Солнце садилось за дома, и во дворе становилось прохладно. Тамара поднялась с лавочки и медленно пошла домой, готовясь к самому трудному разговору в своей жизни.