Квартира досталась мне от родителей — небольшая двушка на окраине, зато своя. Папа с мамой копили годами, а потом решили подарить мне на двадцатипятилетие. "Светик, хотим, чтобы у тебя была крыша над головой, что бы ни случилось," — сказала мама, вручая ключи. Я тогда расплакалась от счастья.
С Вовой мы познакомились на корпоративе — я работала в бухгалтерии, он пришёл в IT-отдел. Красивый, весёлый, с искорками в глазах. Через полгода он сделал предложение, а ещё через три месяца мы расписались. Скромно, без пышного торжества — решили отложить деньги на ремонт.
— Милая, давай к тебе переедем? — предложил Вова после свадьбы. — Зачем платить за съёмную, если у тебя своя есть?
Логично. Я согласилась.
— Только... — он замялся, — понимаешь, мама одна осталась после развода. Ей тяжело платить за квартиру. Может, она с нами поживёт? Временно, конечно.
Я сглотнула. С будущей свекровью мы виделись всего пару раз — на знакомстве и свадьбе. Людмила Аркадьевна казалась милой, но несколько... властной. Впрочем, кто я такая, чтобы осуждать? У каждого свой характер.
— Хорошо, — кивнула я. — Пусть поживёт, пока не встанет на ноги.
Вова просиял и закружил меня по комнате:
— Я знал, что ты поймёшь! Мама будет счастлива!
Переезд состоялся через неделю. Я готовилась: убрала квартиру, освободила шкафы, даже испекла пирог. Хотелось начать семейную жизнь правильно.
Людмила Аркадьевна вошла в квартиру с таким видом, будто проводила инспекцию.
— Так-так, — она осмотрелась. — Тесновато, конечно. Вовочка, твои вещи в большую комнату поставим. А мне и в маленькой будет уютно.
Я моргнула. Большая комната — моя спальня. Была.
— Вообще-то мы с Вовой думали жить в большой, — осторожно сказала я.
— Светочка, будь разумной, — свекровь похлопала меня по плечу. — У Вовы столько вещей, а у вас ещё и семейная жизнь. Вам нужен простор. А я старушка, много ли мне надо?
Старушка? В пятьдесят-то лет?
— Мам, может, я сам разберусь? — вмешался Вова.
— Конечно-конечно, — она улыбнулась. — Я просто советую. Вам виднее.
Но к вечеру её вещи каким-то образом оказались в маленькой комнате, а наши — в большой. Я не стала спорить. Может, так и правда удобнее?
Первые тревожные звоночки прозвенели через пару дней. Я вернулась с работы и не узнала кухню: банки с крупами переставлены, специи в другом шкафчике, а на холодильнике — магниты, которых у меня отродясь не было.
— Людмила Аркадьевна, вы переставили вещи? — спросила я, стараясь звучать нейтрально.
— Ой, Светик, — она всплеснула руками. — Я решила немного порядок навести. По-моему, так гораздо удобнее, правда? Крупы по алфавиту, специи по частоте использования. А магниты я из дома привезла — они такие милые!
Я глубоко вдохнула. Ладно, это мелочи. Не хочу начинать с конфликта.
— Хорошо, — выдавила улыбку. — Просто предупреждайте в следующий раз, ладно?
— Конечно-конечно, — она кивнула с таким видом, будто я капризный ребёнок.
Через неделю я не узнала собственную квартиру. Шторы поменялись на "более практичные", диван переехал к другой стене, а в ванной появился набор полотенец с вышивкой "Семья Соколовых" — фамилия Вовы и его мамы.
— Вов, мне кажется, твоя мама слишком... осваивается, — заметила я, когда мы остались наедине.
— Брось, Свет, — он отмахнулся. — Она просто хочет помочь. Ты же видишь, она старается для нас.
— Но это моя квартира, — напомнила я. — И мне не нравится, когда всё переделывают без спроса.
— Наша квартира, — поправил он. — Мы же семья теперь. А семья — это общее имущество, общие решения.
Я прикусила язык. Может, он прав? Может, я слишком собственница?
Но когда я обнаружила, что замок на входной двери поменяли, не сказав мне ни слова, терпение лопнуло.
— Почему вы поменяли замок? — спросила я, вернувшись с работы и с трудом открыв дверь новым ключом, который мне сунул консьерж.
— Старый разболтался, — пожала плечами свекровь. — Вовочка вызвал мастера, тот всё сделал. Теперь безопаснее!
— А меня предупредить не могли?
— Ой, Светик, ну что ты как маленькая? — она рассмеялась. — Подумаешь, замок! Главное, что теперь лучше стало. Кстати, я пригласила завтра своих подруг на чай. Ты не против?
Я стояла посреди коридора, глядя на незнакомый замок, на чужие шторы, на вышитые полотенца. И вдруг поняла: это больше не мой дом. Это их территория. А я здесь... кто? Квартирантка? Гостья?
— Свет, ну чего ты губы надула? — Вова обнял меня за плечи. — Мама старается как лучше. Ты просто ещё не привыкла к семейному укладу. Вот увидишь, скоро тебе понравится!
Я кивнула и улыбнулась. Но внутри что-то щёлкнуло. Сломалось.
Той ночью я долго не могла уснуть. В голове крутилась мысль: "Это моя квартира. МОЯ. Я не позволю её отнять."
И тогда я решила действовать.
На следующий день я взяла отгул и поехала к родителям. Мама открыла дверь и ахнула, увидев моё лицо:
— Светочка, что случилось? На тебе лица нет!
Я расплакалась прямо в прихожей. Мама увела меня на кухню, заварила чай и терпеливо выслушала мою историю.
— Доченька, — вздохнула она, когда я закончила. — Тебе нужно поговорить с мужем. Прямо. Без намёков.
— Пыталась! Он не слышит. Всё твердит про "семейный уклад".
Папа, молча слушавший наш разговор, вдруг спросил:
— А документы на квартиру где?
— В сейфе у меня на работе. Я их туда ещё до свадьбы положила.
— Умница, — кивнул он. — Слушай, может, тебе напомнить им, кто настоящий хозяин?
— Как?
— Ну, это твоя собственность. Ты можешь распоряжаться ею как хочешь. Хоть... сдать в аренду.
В голове что-то щёлкнуло. Конечно! Почему я раньше не подумала?
Вернувшись домой, я застала Людмилу Аркадьевну с подругами. Они пили чай из моего сервиза, ели мои конфеты и обсуждали, как бы переделать гостиную.
— О, Светочка! — воскликнула свекровь. — Знакомься, это Валя и Тамара, мои подруги. Девочки, это Светлана, жена моего Вовочки.
— Очень приятно, — процедила я. — Людмила Аркадьевна, можно вас на минутку?
В коридоре я спросила максимально вежливо:
— Вы не предупреждали, что у нас будут гости.
— Ой, Светик, ну какие же это гости? Просто подруги зашли на чай. Неужели мне теперь спрашивать разрешения принять друзей?
— Вообще-то да, — ответила я. — Это было бы вежливо.
Она усмехнулась:
— Светочка, ты слишком принципиальна. В семье так не принято. Мы живём вместе, значит, всё общее. И квартира, и вещи, и друзья. Ты же не спрашиваешь разрешения, когда твои подруги приходят?
Я сжала кулаки. Мои подруги не приходили уже месяц — с тех пор, как свекровь поселилась у нас. Я просто стеснялась их пригласить, видя, что творится дома.
— Хорошо, — кивнула я. — Я поняла вас.
Весь вечер я планировала. Позвонила бывшей однокурснице, работавшей в агентстве недвижимости, проконсультировалась с юристом. А потом поехала в офис и забрала документы из сейфа.
Неделю я готовилась. Купила продукты для особенного ужина, заказала торт, даже купила бутылку хорошего вина. Всё должно было быть идеально.
В пятницу вечером я накрыла на стол, зажгла свечи и позвала своих "сожителей":
— Вова, Людмила Аркадьевна! Ужин готов!
Они пришли, удивлённые такой торжественностью.
— Что за праздник? — спросил муж, целуя меня в щёку.
— Есть повод, — улыбнулась я. — Садитесь, всё остынет.
Мы поужинали, поговорили о работе, о погоде. Свекровь даже похвалила моё жаркое — впервые за всё время! А потом я достала из сумки папку с документами.
— У меня для вас новость, — сказала я. — Я нашла арендаторов на эту квартиру.
Вова поперхнулся вином:
— Что значит "арендаторов"?
— Крупная фирма, им нужно жильё для сотрудников. Платят хорошо, на год вперёд. Договор я уже подписала, — я выложила на стол копию. — Через две недели нам нужно освободить помещение.
— Но... мы же здесь живём! — свекровь побледнела.
— Да, и это проблема, — кивнула я. — Придётся искать новое жильё. Я уже подобрала несколько вариантов, можем посмотреть завтра.
— Светлана, ты с ума сошла? — Вова вскочил. — Как ты могла решить такое без нас?
Я пожала плечами:
— А как вы могли менять мою квартиру без меня? Переставлять мебель, менять замки, приглашать гостей? Квартира оформлена на меня, и только я имею право ею распоряжаться. Вы сами меня этому научили.
— Но мы же семья! — воскликнул он.
— Семья — это уважение и поддержка, — ответила я, — а не захват территории без спроса. Если вы хотите жить со мной, придётся научиться считаться с моим мнением. А пока поищем другое жильё. На равных условиях.
Людмила Аркадьевна смотрела, будто увидела меня впервые.
— И куда мы пойдём? — прошептала.
— Я же сказала: завтра посмотрим варианты. Можем снять квартиру вместе, если хотите. Или разъехаться, если так будет комфортнее.
— Ты... ты нас выгоняешь? — Вова побелел.
— Нет, Вова. Я восстанавливаю справедливость. И свои права.
Всю ночь в квартире стояла гробовая тишина. Вова лежал на краю кровати, отвернувшись к стене. Не сказал ни слова — ни упрёка, ни вопроса. Просто молчал, тяжело дыша. Я не спала, глядя в потолок и думая, не перегнула ли палку. Может, стоило сначала поговорить? Объяснить? Но разве я не пыталась раньше?
Утром Людмила Аркадьевна встретила меня на кухне. Непривычно тихая, с покрасневшими глазами.
— Светлана, ты правда подписала договор аренды? — спросила она, не глядя на меня.
— Правда, — кивнула я, наливая кофе.
— И что теперь?
— Теперь мы ищем новое жильё. На этот раз — все вместе выбираем и решаем.
Она помолчала, потом вздохнула:
— Я ведь хотела как лучше. Думала, помогаю вам обустроиться.
— Помогать — значит спрашивать, что нужно, а не решать за других, — ответила я. — Людмила Аркадьевна, я не против жить вместе. Но на равных условиях, с взаимным уважением.
— А если мы найдём общий язык, ты расторгнешь договор?
Я покачала головой:
— Нет. Я всё равно хочу сдать эту квартиру. Нам нужны деньги, а это хороший доход. К тому же... думаю, нам всем полезно начать с чистого листа. В новом месте, где никто не будет чувствовать себя хозяином или гостем.
Вова появился через час, хмурый и невыспавшийся.
— Значит, всё серьёзно, — констатировал он, выслушав наш разговор. — А если я не соглашусь съезжать?
— Тогда у нас проблемы, — пожала я плечами. — Потому что новые жильцы въедут через две недели в любом случае. А ещё у нас будут проблемы с браком, потому что я не хочу жить с человеком, который не уважает моё личное пространство и право распоряжаться своим имуществом.
Его глаза расширились:
— Ты что, угрожаешь разводом?
— Я говорю, что дальше жить так не могу и не хочу. Решать тебе.
Мы смотрели друг на друга долгую минуту. Потом он опустил взгляд:
— Хорошо. Давай посмотрим квартиры.
В агентстве нас встретила моя однокурсница Марина.
— Есть несколько хороших вариантов, — сказала она. — Трёшка на соседней улице, двушка в новом доме и...
— А комнаты там какие? — тут же перебила Людмила Аркадьевна.
Я покачала головой:
— Это мы решим вместе, когда посмотрим всё. Правда, Вова?
Он помедлил, но кивнул:
— Да. Вместе.
Мы объехали три квартиры. Обсуждали, спорили, но впервые за долгое время — слушали друг друга. К вечеру выбрали просторную двушку в новом доме.
— Светлана, — свекровь тронула меня за руку, когда мы остались вдвоём в прихожей, — а тебе не кажется, что снимать квартиру, имея свою — это расточительство?
— Нет, — ответила я. — Потому что доход от аренды моей квартиры больше, чем расходы на съём этой. К тому же...
— К тому же, тут мама не будет чувствовать себя полноправной хозяйкой, — вдруг сказал Вова, входя в комнату. — Ведь об этом речь, правда, Свет?
Я кивнула. Он всё-таки понял.
Переезд занял всего неделю. Мы с Вовой взяли отпуск, Людмила Аркадьевна тоже освободила свои дни. Работали сообща, упаковывая коробки, разбирая шкафы, решая, что взять, а что оставить новым жильцам.
— Светик, эти шторы я, пожалуй, заберу, — сказала свекровь, снимая те самые "практичные" занавески. — Я же на них свои деньги потратила.
— Конечно, — кивнула я. — Они ваши.
Что-то изменилось в наших отношениях после того разговора. Не сразу, конечно. Людмила Аркадьевна по-прежнему пыталась командовать процессом, но теперь чаще спрашивала: "А ты как думаешь, Света?" И это уже был прогресс.
Новая квартира встретила нас свежим ремонтом и пустыми комнатами. Мы специально выбрали жильё без мебели, чтобы обустроить всё с нуля.
— Вот здесь диван поставим, — рассуждал Вова, расхаживая по гостиной. — А тут телевизор повесим.
— А мою кровать куда? — спросила свекровь.
— В вашу комнату, конечно, — ответила я. — Самую светлую, с видом на парк. Как мы и договаривались.
Она улыбнулась — искренне, без обычной своей снисходительности.
— Спасибо, Светочка.
Следующие дни прошли в беготне по магазинам.
Мы выбирали мебель, текстиль, посуду — и впервые делали это вместе, считаясь с мнением друг друга. Свекровь даже спросила разрешения купить новые шторы.
— Мне кажется, эти бирюзовые отлично впишутся, — сказала она. — Но если ты против...
— Нет, они красивые, — согласилась я. — Давайте возьмём.
Вечерами, уставшие от хлопот, мы сидели на полу — мебель ещё не привезли — и заказывали пиццу.
— Знаешь, — сказал как-то Вова, когда его мама ушла в душ, — я никогда не видел, чтобы она с кем-то советовалась. Даже с отцом. Она всегда всё решала сама.
— Людям свойственно меняться, — пожала я плечами. — Когда им дают понять, что так нельзя.
Он помолчал, потом обнял меня:
— Прости. Я должен был встать на твою сторону раньше. Просто мама... она всегда была такой. А я привык подчиняться.
— Я знаю, — кивнула я. — Но нам пора учиться жить по-другому.
Через месяц квартира преобразилась. Каждый нашёл в ней своё место: у свекрови появился уголок для рукоделия, у Вовы — рабочий кабинет в нише гостиной, у меня — небольшая библиотека с креслом. Мы научились уважать пространство друг друга, стучать перед тем, как войти, спрашивать разрешения взять чужую вещь.
А ещё — мы начали разговаривать. По-настоящему, открыто, не боясь обидеть или показаться грубым. Я узнала, что после развода Людмила Аркадьевна боялась остаться одна, поэтому так цеплялась за сына. Она рассказала, как сложно ей было отпустить его во взрослую жизнь.
— Я всё думала: вот сейчас женится, забудет про мать, — призналась она за ужином. — А потом увидела шанс быть рядом и вцепилась в него мёртвой хваткой. Не подумала о твоих чувствах, Светочка.
— Главное, что мы всё поняли и исправили, — улыбнулась я, сжимая руку мужа.
Деньги от аренды моей квартиры действительно покрывали расходы на съём новой и даже позволяли откладывать немного на будущее. Мы с Вовой мечтали когда-нибудь купить дом — большой, просторный, с садом и верандой.
— Мам, ты же будешь к нам приезжать? — спросил как-то Вова. — Когда мы дом купим?
— Если позовёте — приеду, — кивнула она. — В гости, ненадолго. Чтобы не мешать.
Я поймала её взгляд и улыбнулась:
— Конечно позовём. Семья должна быть вместе.
Иногда я думаю: что было бы, не реши я тогда действовать решительно?
Не знаю. Но иногда нужно поставить точку и начать с чистого листа.
И да, Людмила Аркадьевна всё ещё живёт с нами. Но теперь мы не просто невестка и свекровь, вынужденные уживаться под одной крышей. Мы — семья. Настоящая.
Друзья, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- вас ждет много новых и интересных рассказов!
Советую почитать: