— Марина, собирай вещи. Дима возвращается ко мне, — голос Галины Петровны был ровный.
— Что? Повторите, пожалуйста.
— Всё просто. У вас не выходит. У тебя смены, у вас съём. Дима будет у меня, пока вы «не наладите». Ключ я заберу завтра.
— Это решаем не вы.
— Не начинай. Через полчаса он у меня. И Катя зайдёт, поможем по хозяйству.
— Какая Катя?
— Бывшая. Нормальная девочка. Всё.
Связь оборвалась. Я сразу набрала Диму.
— Ты где?
— На «Стрелке», пересадка. Мам попросила с роутером помочь.
— С роутером… а Катя тут при чём?
— Какая Катя? Ну… может зайти, у неё с настройками получается. Я быстро. Не приезжай, мам нервничает.
— Приезжаю. Буду через сорок минут.
— Марин, не делай драму… Ладно, как хочешь.
Я закрыла конфорку, накинула куртку и вызвала такси: до Сормовского шоссе — 239 ₽. Внизу, у дома в Канавине, ветер гнал снежную пыль. Я поехала.
Мамина «помощь» с чужими ключами
Дверь открыла Катя — как хозяйка.
— Привет. Не разувайся, — улыбнулась. — Галина Петровна просила ковёр не топтать.
— Где Дима?
— На кухне, роутер чинит. Мужчинам трудно, — криво усмехнулась.
— Не начинай, — я прошла мимо.
На кухне Дима крутил отвёртку, рядом Галина Петровна руководила:
— Выше возьми. Так. О, Марина… Я же говорила — не приезжай.
— Это моя семья. Я приеду.
— Семья — это когда друг друга тянут, — она посмотрела поверх меня. — А не сидят на чужой шее. Скажу прямо: ты к своей маме, Дима — ко мне. Катя поможет. Правда, Катюш?
— Конечно, — Катя улыбнулась Диме. — Я в «Пятёрочку», продукты возьму. Тут пусто.
— Стоп, — сказала я. — Дима?
— Слышу. Мам правда надо помочь. Катя просто зашла. Успокойся.
— «Просто» — уже неделю. Она знает, где у вас полотенца и где счётчик. А я узнаю про это сейчас.
— Не истери, — вмешалась Галина Петровна. — Разговор простой: ты — к маме, Дима — у меня. Без обид.
— На каком основании? Съёмная — на нас двоих. И ключи от нашей квартиры я не отдам.
— Ключ у меня уже есть, — спокойно сказала она. — Дима сделал давно. Не обязана перед тобой отчитываться.
— Что? — я повернулась к нему. — Ты дал ключ… без разговора со мной?
— Чтобы… ну, если что, зайти проветрить. Ты на работе, я по сменам…
— Проветрить? Тогда понятно, почему у нас «исчезают» яйца и курица. И почему хозяин звонил — кто у нас ходит.
— Хозяин сам должен ходить, — отмахнулась она. — Я ему объяснила: молодёжь надо контролировать.
— Вы звонили нашему хозяину?
— Звонила. У вас кошка, а в съёме нельзя. И стиралка, кажется, шумит.
— Кошки нет. Пуховик линяет. Стиралка стирает. Дима, ты слышишь?
— Слышу, — он отложил отвёртку. — Мам, ты действительно звонила Игорю?
— Из договора номер. Лежал у вас в ящике. Я посмотрела. Дом должен знать, кто в нём живёт.
— Понятно, — сказала я. — Я поеду домой. Проверю, всё ли на месте. Вечером поговорим. У нас, не здесь.
— Скажи спасибо, что я за вами смотрю, — крикнула она вслед. — А то живёте как попало!
Квартира, в которую ходят без спроса
В нашей однушке на Коминтерна на столе лежал чужой список покупок, в раковине — чужая губка, в шкафчике — пусто: договора нет. Вместо него — квитанции с пометками чужой рукой: «Проверено».
Позвонил Игорь.
— Марина, здрасте. Тут женщина звонила — представилась вашей мамой. Про животное и шум. Я не хочу скандалов. Если честно, проще поднять аренду на три тысячи, чем разбираться.
— Это не моя мама. Животных нет. Можно я сегодня поменяю личинку замка? За свой счёт. И заберу у вас дубликат договора — наш пропал.
— Конечно. Копия у меня. Я в офисе на Гордеевской до семи. И дальше давайте без «третьих лиц». Я с вами или Дмитрием общаюсь, и точка.
— Спасибо. Так и сделаем.
Я выдохнула. Это не «психология», это бытовые шаги: замок, договор, связь с хозяином.
Дима позвонил сам.
— Ты где?
— Дома. Игорь звонил, предупредил. Дима, договор у твоей мамы?
— Да. Увидел у неё в папке. И в телефоне у неё контакт «Игорь арендодатель». Я не лажу по телефонам, она просила приложение банка поставить — всплыл доступ к контактам. Марин, я дурак.
— Не начинай. Приезжай. Меняем личинку. Завтра у Игоря беру копию. Потом заберёшь оригинал и — ключ.
— Еду.
Конкретный план на бумаге
Дима пришёл с пакетами.
— Еда. Хлеб, яйца, курица. И печенье… Ладно, печенье лишнее.
— Норм. Слушай. Пункты. Первое: ключ. Зачем дал?
— Просила «на всякий случай». Я тогда по сменам, ты рано уходила. Казалось удобно.
— А вышло — регулярные визиты, звонки хозяину, договор у неё. Второе: Катя. Откуда?
— Мам с ней познакомилась в аптеке. Та разошлась, мам её пожалела.
— И решила вернуть «как было». А «как было» закончилось потому, что Катя планировала твою зарплату без тебя. Помнишь?
— Помню.
— Третье: жить у мамы ты не хочешь?
— Нет. Но давит: «я одна, ты меня бросил». Мне стыдно.
— Стыд — не повод отдавать ключ и документы. Идём по действиям. Сегодня: меняем личинку. Завтра: забираю копию у Игоря. Послезавтра: едешь к маме за оригиналом и ключом. Говоришь коротко: это наша квартира, никаких визитов без приглашения. По деньгам — только лекарства по чекам. «Разное» — нет.
— Согласен. И спасибо.
— Поехали в «Леруа» за личинкой.
— Поехали.
Замена и ночной домофон
Мастер из чата дома пришёл, поменял личинку за 1200 ₽, ушёл. Я вымыла ручку двери и посуду. Ночью раздался домофон.
— Кто?
— Это я, — Галина Петровна. — Открой. Мне нужны Димины документы. Срочно.
— У нас ночь. Приходите днём. Документы в порядке.
— Открой немедленно!
— Нет.
Дима выглянул.
— Мам?
— Стоит внизу. Ждёт «документы». Скорее всего — наш договор.
— Спущусь, поговорю.
Через пять минут Дима вернулся.
— Ну?
— «Я мать, меня выгнали, твоя жена хамка» — стандарт. Я сказал: уважение — это не ключи от чужой квартиры. Она попросила оставить договор у неё. Я отказал.
— Ключ?
— «Потерялся». Но личинка уже новая. Всё равно попрошу отдать. Завтра — разговор.
— Поедем вместе.
Разговор, после которого сложилась схема
Мы пришли днём. Катя перелистывала журнал.
— Гости, — улыбнулась.
— Катя, — сказал Дима жёстко. — Встань и уйди. Это наш семейный разговор.
— Я тогда зайду…
— Не зайдёшь, — отрезал он. — Больше — никогда.
Катя вышла. Мы сели.
— Галина Петровна, вопросов три, — сказал Дима. — Ключ. Договор. Звонки Игорю.
— Можно без допросов? — всплеснула она. — Я же вам добра…
— По фактам, — я спокойно. — Вы взяли наш договор?
— Взяла, чтобы знать, что вы подписали. Забирайте, — она положила файл на стол.
Внутри, кроме договора, лежали мои копии справок и квитанции с пометками. Неприятно, но без сцены: я сложила всё назад.
— Ключ, — сказал Дима.
— Потерялся.
— Личинку мы поменяли. Этим ключом вы не войдёте. Но важно, чтобы вы поняли: без приглашения — нельзя. Игорю не звонить. Ещё раз вмешаетесь — я оставлю только лекарства по чекам. «Разное» — прекращается.
— Манипулируете? — вспыхнула она. — Она тебя уводит от меня!
— Я женат, — он спокойно. — Марина — моя семья. Ты — моя мама. Любовь — это не доступ в нашу квартиру. Это помощь, когда просили.
— Я всё делала ради вас.
— Делайте теперь ради себя, — сказала я. — Игорь из-за ваших звонков собирался поднять аренду на 3000 ₽. Не поднял, но разговор был неприятный. У нас залог — 20 000 ₽. Если бы его удержали, мы бы попросили вас компенсировать. Просто имейте это в виду.
Она молча положила ключ. Тот самый.
— Нашёлся, — сказал Дима.
— Вы ещё пожалеете, — процедила она.
— Возможно. Но жить мы будем так, как договорились, — он встал. — Ещё: Катя к вам не приходит. Если будет — я не приду.
— Поняла.
Тихая настройка быта
Игорь выдал копию договора и предложил подписать допсоглашение: визиты третьих лиц — только по согласованию с нанимателями. Подписали. Дима создал маме семейный чат и стал отправлять туда чеки на лекарства. Переводы на «разное» прекратились. Катя исчезла.
Лена с работы шепнула:
— К нам заходила строгая тётенька, спрашивала твой график. Я ничего не сказала. Имей в виду.
— Спасибо.
Вечером Дима заехал к маме.
— Проговорил, — сообщил он. — Наши работы — табу для расспросов у посторонних. В гости — только по договорённости.
— Согласилась?
— Сначала крутила, потом «ладно».
— Как сам?
— Легче. Пойдём купим нормальную сковородку, а?
— Пойдём.
Воскресный визит без сюрпризов
В воскресенье Галина Петровна написала заранее, пришла вовремя, постучала, разулась.
— Уютно, — сказала и поправилась: — Нормально. Молодцы.
— Компот будешь? — спросила я.
— Буду.
Поговорили о погоде, соседях, ценах. Потом она выдохнула:
— Я была неправа. Перестаралась. Привыкла всё контролировать. Хочу по-другому.
— Тогда как договорились: вы — отдельно, мы — отдельно. В гости — по предварительному сообщению. И без «третьих лиц».
— Поняла, — кивнула она. — Катя — всё. Больше не будет.
— Отлично, — сказал Дима.
Переезд — как точка
Через неделю Игорь написал: «Освободилась студия на Гордеевской. 25 000 ₽ в месяц, коммуналка по счётчикам, без залога. Хотите?»
— Берём? — спросил Дима.
— Берём. Тебе ближе на работу, мне до пункта — пять остановок.
Мы переехали за вечер: коробки, одежда, посуда. Такси — 680 ₽. Игорь выдал два комплекта ключей и подписал допник про «третьих лиц». Я обновила адрес в доставке, Дима — в банке.
Ночью сидели на полу новой кухни, ели пиццу из коробки.
— Спасибо, что не ушла тогда, — сказал Дима.
— Я собиралась. Потом передумала. Это наша жизнь, и в ней мы сами меняем замок, — ответила я.
***
Через месяц всё выровнялось. Галина Петровна не звонила Игорю и не приходила без предупреждения. Переводы — только по чекам на лекарства. Мы платили 25 000 ₽ + примерно 3500 ₽ по счётчикам — понятно и честно. Работа — как обычно, быт — без сюрпризов.
Однажды она написала: «Можно зайти на полтора часа? Пирог привезу». Мы назначили на шесть. Она пришла, поставила пирог и сказала:
— Это за тот залог, который вы могли потерять. 20 000 ₽. Возьмите. Так правильно.
— Мам, не надо.
— Надо, — упрямо положила конверт. — Я должна.
Мы убрали конверт в ящик, туда же, где лежит наш договор. Ключи — у нас, правила — у нас. И жизнь — тоже.
— Компот? — спросила я.
— Компот, — согласилась она.
В этот раз было спокойно не потому, что «все изменились», а потому что мы сделали понятные шаги: замок, договор, порядок визитов, никакой самодеятельности. Свекровь попробовала нас развести — не вышло. Её план провалился.