Елена Михайловна возвращалась домой после долгой командировки. Три месяца в Тюмени на новом проекте принесли хорошие деньги, но безумно хотелось в родные стены. Поднимаясь по лестнице к своей квартире на четвёртом этаже, она уже предвкушала, как примет ванну и выспится в собственной постели.
У двери её ждал сюрприз — замок был заменён. Елена несколько раз попробовала открыть дверь своим ключом, но безуспешно. Пришлось звонить матери.
— Мама, что случилось с замком? Мой ключ не подходит.
— Леночка, ты приехала! — обрадованно воскликнула Нина Васильевна. — Сейчас открою.
Дверь открылась, и мать крепко обняла дочь.
— Как же я соскучилась! Проходи, проходи. Как дела? Как работа?
— Мама, почему замок поменяли?
— А, это... Да так, соседи посоветовали. Говорят, твой замок старый, ненадёжный. Я и решила поставить новый.
— Но зачем без меня? Можно было подождать.
— Ленуля, не придирайся к мелочам. Я же о твоей безопасности думала.
Елена прошла в квартиру и огляделась. Всё было на месте, но что-то казалось чужим. Мать суетилась на кухне, ставила чайник.
— Мам, а где документы на квартиру? Я хочу проверить страховку.
— Какие документы?
— Ну, правоустанавливающие. Свидетельство о собственности.
Нина Васильевна замялась.
— Ленуля, садись. Нам нужно серьёзно поговорить.
— О чём? — насторожилась Елена.
— Пока тебя не было, я кое-что оформила. Для твоей же пользы.
— Что оформила?
— Квартиру переписала на себя.
Елена почувствовала, как кровь отлила от лица.
— Как это переписала? На каком основании?
— Ленуля, не волнуйся. Я же не чужая тётка, я твоя мать. Просто подумала, что так будет лучше для всех.
— Лучше для кого? Мама, это моя квартира! Я её покупала на свои деньги!
— Покупала, покупала... А кто тебе эти деньги дал? Кто всю жизнь на тебя тратился?
Елена села за стол, пытаясь осмыслить происходящее.
— Мама, объясни мне по порядку, что ты сделала.
— Ну что тут объяснять? Оформила дарственную на себя. У меня есть твоя доверенность, помнишь? Ты сама мне её давала перед командировкой.
Елена вспомнила. Действительно, перед отъездом мать попросила оформить доверенность на случай, если нужно будет что-то подписать в её отсутствие. Коммунальные услуги, ремонт в подъезде.
— Но доверенность была на коммунальные платежи!
— Была генеральная доверенность. Я всё перечитала, там написано — любые сделки с недвижимостью.
— Мама, ты обманула меня! Я думала, это только для мелких вопросов!
— Не обманула, а защитила. Ленуля, ты же не разбираешься в юридических тонкостях. Могла наделать ошибок.
— Каких ошибок? Что за бред?
Нина Васильевна налила чай и села напротив дочери.
— Слушай внимательно. Тебе тридцать два года, а ты всё одна. Вдруг встретишь какого-нибудь проходимца? Выйдешь замуж, а он потом квартиру отсудит?
— Мама, это же чушь!
— Никакая не чушь. Сколько таких историй знаю! Женщина доверилась мужчине, а потом на улице оказалась.
— Но при чём здесь ты? Даже если бы я встретила мошенника, причём здесь твоё имя в документах?
— При том, что теперь никто квартиру у тебя не отберёт. Я же мать, я тебя защищаю.
Елена почувствовала, как внутри закипает ярость.
— Защищаешь? Ты украла мою квартиру!
— Не украла, а переоформила для твоей же безопасности. Ты всё равно в ней жить будешь, только теперь юридически она моя.
— А если я захочу продать?
— Зачем тебе продавать? Квартира хорошая, район приличный.
— А если захочу?
— Не захочешь. А если вдруг захочешь, обсудим вместе.
— То есть теперь я должна спрашивать разрешения у собственной матери?
— Ленуля, не драматизируй. Мы же семья, всё решаем вместе.
Елена встала и прошла в свою комнату. Нужно было остаться одной и подумать. Неужели мать действительно переписала квартиру на себя?
Через час она вышла на кухню.
— Мама, покажи документы.
— Какие документы?
— На квартиру. Хочу посмотреть, что ты оформила.
Нина Васильевна неохотно принесла папку. В ней лежало свидетельство о праве собственности на имя Нины Васильевны Козловой.
— Вот видишь, всё оформлено правильно, — сказала мать.
— Мама, ты понимаешь, что совершила мошенничество? Я могу подать в суд!
— На родную мать? Ленуля, ты что говоришь?
— Говорю правду! Ты использовала доверенность не по назначению!
— Использовала для твоей защиты!
— Для какой защиты? От кого?
— От тебя самой! Ты безответственная, легкомысленная. Могла бы наделать глупостей.
Елена села за стол и тяжело вздохнула.
— Мама, мне тридцать два года. Я работаю, зарабатываю, содержу себя. Где ты видишь безответственность?
— В том, что до сих пор не замужем. В том, что по командировкам ездишь. Нормальная женщина сидит дома, семьёй занимается.
— А если я не хочу сидеть дома?
— Хочешь не хочешь — надо. Ты уже не девочка, пора остепениться.
Елена поняла, что разговор заходит в тупик.
— Хорошо, мама. Завтра пойду к юристу. Буду оспаривать сделку.
— Иди, иди. Только толку не будет. Доверенность оформлена правильно, дарственная тоже.
— Посмотрим.
На следующий день Елена отправилась в юридическую консультацию. Адвокат внимательно изучил документы.
— Формально всё оформлено верно, — сказал он. — Доверенность действительно давала право на любые сделки с недвижимостью.
— Но я же не имела в виду дарение!
— К сожалению, в доверенности это не оговорено. Там указано — все виды сделок.
— Значит, ничего нельзя сделать?
— Можно подать иск об оспаривании сделки. Но нужно доказать, что доверенность была получена обманным путём.
— А как это доказать?
— Нужны свидетели, записи разговоров, письменные доказательства. Очень сложно доказать обман, когда документы оформлены правильно.
— А если есть свидетели того, что мать говорила о других целях доверенности?
— Это поможет. Но и тогда нет гарантий. Ваша мать может утверждать, что действовала в ваших интересах.
Елена вернулась домой расстроенной. Мать встретила её с довольным видом.
— Ну что, сходила к адвокату? Что сказал?
— Сказал, что ты всё правильно оформила.
— Вот видишь! А ты переживала. Я же опытнее тебя, лучше разбираюсь в таких вопросах.
— Мама, но это нечестно!
— Что нечестно? То, что я позаботилась о дочери?
— То, что ты обманула меня!
— Не обманула, а уберегла от ошибок. Ленуля, ты же умная девочка. Пойми — я хочу только добра.
Елена чувствовала бессилие. Юридически мать была права, морально — совершенно неправа.
Вечером позвонила подруга Татьяна.
— Лена, как командировка? Домой добралась?
— Добралась. Тань, у меня проблемы. Мать переписала квартиру на себя.
— Как переписала? Что за бред?
Елена рассказала подруге всю историю. Татьяна слушала, ахая.
— Лена, это же криминал! Она тебя обворовала!
— Юридически всё чисто. Доверенность давала такие права.
— А ты её на такие права давала?
— Конечно, нет! Думала, только коммунальные вопросы.
— Тогда это обман! Нужно в полицию идти!
— Татьяна, это моя мать. Не могу же я её в тюрьму сажать.
— А она могла тебя без жилья оставить?
Елена задумалась. Действительно, мать поступила жестоко.
— Лена, а ты уверена, что она тебе квартиру оставит?
— Как это оставит? Конечно, оставит. Я же дочь.
— А если она найдёт себе мужика? Или заболеет, в больницу попадёт? Мало ли что может случиться.
Елена не подумала об этом. Действительно, теперь её жилищная судьба зависела от матери.
— Тань, что мне делать?
— Бороться! Искать свидетелей, записывать разговоры. Доказывать, что она тебя обманула.
— А если не получится?
— Тогда смиряться и жить по её правилам. Других вариантов нет.
На следующий день Елена попыталась ещё раз поговорить с матерью.
— Мама, давай решим этот вопрос мирно. Переоформи квартиру обратно на меня.
— Зачем? Так же хорошо.
— Мне хорошо, когда моя собственность принадлежит мне.
— Ленуля, собственность — понятие условное. Главное, чтобы жить было где.
— Мама, а что, если ты заболеешь? Или умрёшь? Квартира достанется твоим наследникам.
— Каким наследникам? Ты у меня единственная дочь.
— А если ты выйдешь замуж?
Нина Васильевна рассмеялась.
— В мои шестьдесят лет? Ленуля, ты чего придумываешь?
— Всякое бывает. Мама, пожалуйста, верни мне квартиру.
— Не верну. И не проси. Так лучше для всех.
— Для кого для всех?
— Для тебя — чтобы не наделала глупостей. Для меня — чтобы не волноваться за тебя.
Елена поняла, что уговоры бесполезны. Мать твёрдо решила оставить квартиру себе.
Вечером она встретилась с соседкой, бабушкой Зиной. Та жила в доме с самого начала и хорошо знала всех жильцов.
— Зинаида Петровна, а вы помните, что мама говорила про доверенность?
— Помню, конечно. Говорила, что тебе нужно коммунальные оплачивать, пока ты в командировке.
— А про дарение чего-нибудь говорила?
— Какое дарение? Ничего такого не говорила. Только про коммунальные.
— А вы можете это письменно подтвердить?
— Могу, если нужно. Только зачем?
Елена рассказала соседке о случившемся. Зинаида Петровна всплеснула руками.
— Леночка, какой ужас! Как же так можно с дочерью?
— Мама считает, что заботится обо мне.
— Какая это забота? Это воровство!
— Помогите мне, Зинаида Петровна. Напишите, что помните наш разговор про доверенность.
— Напишу, обязательно напишу. Нельзя же так обманывать детей!
Елена собрала показания нескольких соседей, которые слышали разговоры матери о доверенности. Все подтверждали, что речь шла только о коммунальных платежах.
Вооружившись этими документами, она снова пошла к адвокату.
— С такими свидетельствами можно попробовать оспорить сделку, — сказал юрист. — Но процесс будет долгий и дорогой.
— Сколько времени займёт?
— Полгода минимум. А может, и больше.
— А сколько будет стоить?
— Тысяч пятьдесят, не меньше.
Елена растерялась. Таких денег у неё не было.
— А есть другие варианты?
— Можете попробовать договориться с матерью. Предложить какой-то компромисс.
Дома Елена сделала матери последнее предложение.
— Мама, давай так. Оформим квартиру в долевую собственность. Половина твоя, половина моя.
— Зачем? Сейчас она полностью моя.
— Но я же её покупала!
— Покупала на мои деньги, которые я тебе всю жизнь давала.
— Мама, это бред! Я работала, зарабатывала!
— А кто тебя растил? Кто образование оплачивал? Всё, Ленуля, разговор окончен.
Елена поняла, что мать не сдастся. Нужно было решать — судиться или смириться.
Подумав, она выбрала суд. Несколько месяцев шли разбирательства. Свидетели подтверждали, что доверенность оформлялась для других целей. Адвокат матери утверждал, что та действовала в интересах дочери.
В итоге суд принял соломоново решение — признал дарственную недействительной, но обязал Елену компенсировать матери расходы на содержание квартиры.
Квартира вернулась к Елене, но отношения с матерью были испорчены навсегда.
— Ты подала на меня в суд, — сказала Нина Васильевна. — Значит, я тебе больше не мать.
— Мама, я просто хотела вернуть своё.
— Хотела — вернула. Только теперь живи одна. Помощи от меня не жди.
Елена грустно смотрела на мать. Им обеим нужно было время, чтобы залечить раны от этого конфликта. Но квартира была её, и это главное.