"... Надя присела на самодельную лавочку, положив на неё клеенку, и тихо заплакала. Она не услышала, как к забору подошла Рита.
- Тоже уснуть не можешь? - спросила она. Ответа не ждала, а продолжила: - И мне спать не хочется. Целый день дождь шёл, пришлось дома сидеть, а сейчас так свежо, что и спать не хочется. Как съездили?
- Никак, - ответила Надя ..."
Читайте : Сын полицая
Валентина Ивановна после ухода Нади и Галины пошла в свою комнату, а Полина осталась сидеть за столом с сыном. Ругаться с дочерью в присутствии внука не хотела, но и находиться в этот момент рядом с ней не могла.
Во всём произошедшем сегодня мать Петра винила только себя. Женщина думала, что сегодня Галина сказала ей правду. Если бы было желание, они с Полиной могли бы разыскать Галину. По правде, Валентина Ивановна собиралась это сделать, но дочь убедила её, что, скорее всего, приходила самозванка. То же самое говорили подруги, убеждая, что если это не так, то придёт ещё раз, чтобы показать ребёнка. Но никто не пришёл, а потом Полина вышла замуж, затем родила сына, который и стал отдушиной для Валентины Ивановны. Она ездила к дочери в гости, а та с семьёй приезжала к ней, пока не оказалось так, что они живут не в одной стране, а в разных государствах...
Валентина Ивановна оправдывала дочь, говорила себе, что той трудно сразу принять то, что у неё появилась племянница. Но и без Нади своей жизни женщина не представляла. Сидела и думала, как сделать так, чтобы не обидеть ни дочь, ни внучку.
Полина наконец-то постучала в дверь со словами:
- Мама, всё хорошо? Можно мне зайти к тебе?
- Конечно, - ответила Валентина Ивановна, а когда Полина присела рядом, спросила: - Зачем ты так с Надей и Галей?
- Я сказала всё то, что думаю. Прости, но я не могу относиться к ним так, как ты. Ну, не получилось у меня принять их. Имею на это право.
- Это всё из-за меня. Если бы я не закрыла дверь перед Галиной, а впустила бы её, ты бы считала Надю своей племянницей и воспринимала бы её как дочку нашего Петеньки. Они ведь с ним одно лицо. И даже мушка над губой у Нади такая же.
- Мама, какая же ты наивная, - помотала головой Полина. - Знаешь, какое сейчас время. После приватизации с квартирами можно делать всё, что хочешь. Можно купить, продать, подарить. Вот и решили новоявленные родственники урвать свою долю.
- Нет, Полина, нет. Поверь мне. Хоть я и старая, но из ума ещё не выжила. Сразу бы почувствовала фальшь. Не такая наша Наденька. Она чистая, светлая, добрая. Если бы ты видела, как она ко мне относится. У меня, можно сказать, смысл в жизни появился, когда она ко мне переехала. Я словно ожила.
- Ну, всё понятно, мама. Ты попала в её сети, - усмехнулась Полина.
- Не говори, пожалуйста, о Наде в таком тоне, - попросила Валентина Ивановна.
Полина вскочила с места и начала ходить по комнате, размахивая руками.
- Какая же ты наивная, мама. Ты думаешь, что нужна будешь своей Наденьке, как ты выражаешься, когда она узнает, что ей ничего не достанется? Поверь, что забудет она о тебе сразу же, - заявила Полина, а потом снова села рядом с матерью и уже более спокойным тоном сказала: - Мама, остался всего год - и мы с Янисом вернёмся. Ты не будешь одна.
- Но я не выставлю Надю на улицу, Полина, - ответила Валентина Ивановна. - Когда я смотрю ей в глаза, то мне кажется, что вижу продолжение Пети, понимаешь?
- Понимаю, - ответила Полина. - Пусть Надя пока живёт у тебя, я не возражаю. И ей не нужно чужим людям деньги платить, и ты будешь под присмотром. Но квартиру нужно оформить. Знаешь, сколько сейчас дельцов развелось? Они квартирными аферами занимаются. Обманывают таких наивных и добрых пожилых людей, как ты. Не заметишь, как без жилплощади останешься. После выходных пойдём к нотариусу и всё оформим. Надеюсь, ты не станешь возражать и напишешь дарственную.
- Не спеши, доченька, мне нужно всё узнать. Я, конечно, не слишком разбираюсь во всех тонкостях, но понимаю одно: если кто-то кому-то что-то дарит, значит, это ему уже не принадлежит. Значит, квартира будет уже не моя, так ведь?
- Мама, какая разница, моей будет квартира или твоей? Главное, что она останется нашей, а не перейдёт неведомо кому. Напомню тебе, что твоя жилплощадь досталась тебе кровью и потом, а не с неба упала. Я не допущу, чтобы ты потеряла квартиру по своей доброте и наивности.
- Полина, я напишу завещание. Ты не останешься на улице, поверь мне, - сказала Валентина Ивановна и хотела что-то добавить, но дочь не дала ей договорить:
- Ты не сказала, что и Наденьке твоей тоже достанется часть. Интересно, как мы будем с ней уживаться вместе, если я разведусь? Ты знаешь, как мне живётся в чужой стране? Знаешь, что я каждый вечер плачу и не могу дождаться, когда мы с Янисом вернёмся? Думаешь, сладко мне?
- Я тебе сразу сказала, что Урмас не тот человек, который тебе нужен, но ты и слышать ничего не хотела, - ответила Валентина Ивановна. - Кричала, что любишь и что жизни без него не представляешь.
- Мама, кто не ошибался, тот не был молод, - тихо произнесла Полина. - Ну, ничего, если столько лет терпела, то ещё год потерплю. Осталось дождаться, когда Янис получит аттестат. Тогда мы снова будем вместе. Сама понимаешь, что вернусь я в лучшем случае с вещами, а в худшем - смогу забрать только документы. Как мы тогда будем жить вчетвером в твоей двушке? Янис - парень, ему нужна отдельная комната. Сама понимаешь, мама, что Наде здесь места не будет.
- Полина, сколько раз ты говорила, что вернёшься, помнишь? Собиралась приехать, когда Янису нужно было идти в первый класс. Считай, каждый год ты говорила, что больше не хочешь жить с Урмасом, но снова и снова его прощала. Сейчас будет то же самое.
- Нет, мама, ошибаешься. Вот увидишь: в следующем году я вернусь. Точнее, мы с Янисом вернёмся. Всё у нас с тобой, мамочка, будет хорошо. Поэтому я и хочу быть уверена, что за это время ничего не произойдёт с нашей квартирой. Мне будет спокойнее, если она будет документально принадлежать мне. Ты же сама понимаешь, что это всего лишь формальность. Ты как была хозяйкой в своей квартире, так ею и останешься. Надеюсь, что ты мне веришь?
- Тебе - да, а Урмасу твоему - нет. Точно знаю, что просто так ты от него не отделаешься. Если даже и вернёшься, то он приедет следом. Вы помиритесь, а мне что тогда делать? Пятый угол в собственной квартире искать? Нет уж. Пока я жива, моя квартира будет принадлежать мне. Поэтому, Полина, можешь обижаться на меня, но я согласна составить только завещание. Дарственно оформлять ничего не буду. Повторюсь: поступаю так не потому, что тебе не доверяю. К сожалению, мужа твоего очень хорошо знаю...
- Хорошо, мама, как знаешь. Но тогда и в завещании должно быть указано только моё имя. Думаю, что ты и сама это понимаешь. Поэтому поступишь по-человечески и не оставишь меня на улице, - сказала Полина и вышла из комнаты.
Валентина Ивановна пошла за таблетками. Вовсе не просто дался ей этот разговор...
*****
Галина и Надя всю дорогу молчали. Только Славка не понимал, почему они так быстро ушли из гостей. Всё спрашивал, когда они ещё приедут к бабушке и когда пойдут на карусели.
- У нас в районе хороший парк. Вот туда и съездим, - обещала Галя сыну. - Все вместе. Правда, доченька?
- Угу, - ответила Надя. - И не один раз.
- На тебе лица нет, - заметила Галина, - хотя и мне так плохо, что не знаю, как до дома живой добраться. Это надо так в душу плюнуть.
- Мама, я не из-за этого переживаю. Думаю, что у бабушки сердце может не выдержать. Думаю, что тётя Полина не только нам с тобой настроение испортила. Бабушке тоже достанется.
- Будь неладна эта тётя, слов для неё приличных нет, - сказала Галина. - Давай не будем о ней. И вообще, жили столько лет без столичных родственников - и дальше жить будем.
В деревню Надя, Галина и Славка вернулись вечером, когда закат медленно опускался на деревню, окрашивая небо в нежные тона. Надя любила это время, когда кипящая днём жизнь успокаивается, когда на смену людским голосам приходят звуки природы, которые становятся более отчётливыми.
Надя вышла на улицу, когда ночь уже окутала деревню покоем и тишиной. Спать совсем не хотелось. В голове не укладывалось произошедшее. Надя никогда и подумать не могла, что её и маму обвинят в посягательстве на не принадлежащую им жилплощадь. Обвинения тёти Полины были обидными и несправедливыми. Надя присела на самодельную лавочку, положив на неё клеенку, и тихо заплакала. Она не услышала, как к забору подошла Рита.
- Тоже уснуть не можешь? - спросила она. Ответа не ждала, а продолжила: - И мне спать не хочется. Целый день дождь шёл, пришлось дома сидеть, а сейчас так свежо, что и спать не хочется. Как съездили?
- Никак, - ответила Надя.
- Ты до сих пор злишься на меня? Можешь не отвечать. Я и сама всё вижу. Надя, не обижайся. Если я что и говорю, то потому что добра тебе желаю. Может, резко говорю, но зато в глаза. Сплетни за глазами не развожу. Терпеть этого не могу.
- Всё нормально, - произнесла Надя, - пора идти спать. Денёк сегодня выдался ещё тот.
- Может, завтра на речку сходим? Вода, наверное, холодная уже, просто посидим, как раньше, поговорим. Может, Димка к нам присоединится.
- Разве он приехал? - удивилась Надя.
- Ага, сегодня явился. Скажу тебе, что приехал один. Я его мельком видела.
- Тогда до завтра! Спокойной ночи! - попрощалась с подругой Надя и пошла домой. Легла в кровать, но сразу уснуть не смогла. Вспоминала в подробностях встречу с тётей, думала, что нужно искать комнату, а к бабушке она сможет приходить в гости.