Я чуть не задохнулась, когда он сказал это. Просто так, за ужином, между макаронами и компотом.
— Оль, я подаю на развод.
Дети уставились на отца. Миша, шестнадцатилетний, замер с вилкой в руке. Лиза, двенадцати лет, выронила ложку.
— Что? — я решила, что ослышалась. — Повтори.
— Развод, — Илья не смотрел мне в глаза. — Завтра подаю заявление.
— Пап, ты чего? — Миша отодвинул тарелку.
— Это шутка такая? — пискнула Лиза.
— Нет, не шутка, — Илья встал из-за стола. — Я всё решил. Мы с мамой... отдалились друг от друга. Я хочу начать новую жизнь.
— Новую жизнь? — я почувствовала, как немеют губы. — После восемнадцати лет брака? Двоих детей? Этого дома, который мы вместе строили?
— Я всё объясню, — он наконец посмотрел на меня. — Но не сейчас. Не при детях.
Миша грохнул кулаком по столу:
— Я уже не ребёнок! Говори как есть!
— Сынок, — Илья вздохнул. — Так бывает. Люди меняются.
— Люди? — я нервно рассмеялась. — Или у людей появляются другие люди?
Лиза разрыдалась. Я обняла дочь, пытаясь успокоить, хотя сама едва держалась.
— Я переночую в гостевой, — бросил Илья и вышел из кухни.
Этот ужин случился месяц назад. С тех пор наша жизнь превратилась в кошмар. Илья подал заявление, как и обещал. Вскоре выяснилось, что у него действительно "другой человек" — его ассистентка Вика, моложе его на пятнадцать лет.
— Мне нужна новая энергия, — объяснил он. — Ты этого не поймёшь.
О, я понимала прекрасно. Классика жанра: кризис среднего возраста, молодая любовница, внезапное желание "начать всё сначала". Только вот почему за счёт нас?
Пока бракоразводный процесс шёл, Илья съехал на съёмную квартиру. Мы с детьми остались в доме, который строили восемь лет. Каждый уголок хранил наши общие воспоминания — от трещины на кухонной плитке (Илья уронил кастрюлю, когда учился готовить ризотто) до отметок роста детей на дверном косяке.
— Маам, — Миша заглянул в спальню, где я сидела с бумагами, — завтра суд, да?
— Да, — я потёрла виски. — Предварительное заседание.
— А что будет с домом? — он присел рядом.
Вопрос, который мучил меня ночами. Дом записан на Илью. Бизнес — тоже его. Общий счёт он опустошил ещё до того, как сообщил о разводе. У меня была работа учительницы, но после декрета с Лизой я так и не вернулась на полную ставку.
— Не знаю, родной, — честно ответила я. — Но мы справимся.
— А папин сейф? — вдруг спросил сын. — Там же куча документов. Может, что-то важное?
Я вздрогнула. Точно, сейф! Вмонтированный в стену кабинета, куда Илья складывал все важные бумаги. Он всегда хранил ключ при себе. "Семейная тайна," — шутил он, не подпуская меня. Я не настаивала — доверяла мужу.
— Он заперт, — я пожала плечами. — Ключ только у папы.
— А этот? — Миша достал из кармана старый ключ. — Нашёл в гараже, в ящике с инструментами. Может, подойдёт?
Я взяла ключ, повертела в руках. Сердце забилось чаще.
— Миш, это неправильно, — начала я. — Лезть в чужие вещи...
— Чужие? — сын посмотрел исподлобья. — Пап бросил нас! Собирается отобрать дом! А мы ещё думаем о его личном пространстве?
Перед глазами мелькнула наша последняя встреча с Ильёй и адвокатами. Его холодный тон: "Дом оформлен на меня. Детей я готов видеть по выходным. Алименты — по минимуму, сама понимаешь, кризис".
Я сжала ключ в ладони.
— Пойдём, — решительно сказала я и направилась в кабинет.
Сейф скрывался за картиной — безвкусным морским пейзажем, который Илья купил на отдыхе. Я сняла картину, обнажив металлическую дверцу с замочной скважиной.
— Давай, — Миша протянул ключ.
Рука дрожала, когда я вставляла ключ в замок. "Это неправильно," — шептал внутренний голос. "Но он первый нарушил все правила," — отвечала я ему.
Ключ провернулся неожиданно легко. Дверца сейфа со скрипом открылась.
Внутри лежали папки с документами, стопка наличных, какие-то конверты. Я осторожно достала содержимое и разложила на столе.
— Смотри, — Миша указал на папку с надписью "Дом". — Что там?
Я открыла папку и замерла. Документы на дом. Но не на имя Ильи.
На моё имя.
— Мам? — Миша заглянул через плечо. — Это что, на тебя оформлено?
Я не могла вымолвить ни слова. Перебирала страницы дрожащими руками. Дарственная. Пять лет назад. От свёкра, Ильи Степановича.
— Дедушка подарил тебе дом? — Миша присвистнул. — А папа знал?
Свёкор ушел два года назад. Мы все тяжело переживали его уход. Он был душой семьи — добрый, справедливый, всегда поддерживал меня, особенно когда я сидела с детьми. "Ты настоящая хранительница," — говорил он.
— Не уверена, что твой папа знал, — пробормотала я, продолжая разбирать бумаги.
Среди документов обнаружились облигации на моё имя. Сберегательные счета для детей. И конверт с надписью "Ольге. Вскрыть в случае необходимости".
Я распечатала конверт. Внутри лежало письмо, написанное знакомым почерком свёкра.
"Дорогая Оленька!
Если ты читаешь это письмо, значит, случилось то, чего я боялся. Мой сын пошел по стопам своей матери. Прости старика за прямоту, но я знаю Илью лучше, чем кто-либо. Он эгоистичен, как и она была. Я видел, как он смотрит на молоденьких девушек в последнее время. История повторяется — его мать тоже бросила нас, когда ему было шестнадцать, ушла к молодому любовнику.
Я переписал дом на тебя еще пять лет назад. Не говорил об этом, боялся его реакции. Илья считает, что дом его — пусть так и думает. Но по закону дом принадлежит тебе и моим внукам. Это моя страховка для вас.
В сейфе найдешь и другие документы. Облигации на твое имя, счета для Миши и Лизы. Я немного откладывал каждый месяц. Не бог весть что, но на первое время хватит.
Прости, что не сказал раньше. Надеялся, что ошибаюсь насчет сына. Но если ты это читаешь...
Береги детей. Ты справишься.
Твой свекор, Илья Степанович."
Я опустилась на стул, не в силах поверить.
— Мам? — Миша тронул меня за плечо. — Что там?
— Дедушка... он все предвидел, — прошептала я.
— Что предвидел?
— Что папа нас бросит.
Я протянула ему письмо. Миша быстро пробежал глазами строчки, его лицо становилось все серьезнее.
— Дед крутой был, — наконец сказал он.
— Да, — я вытерла слезы. — Очень.
— И что теперь?
Хороший вопрос. Я осмотрела разложенные на столе документы. Дом — мой. Облигации — мои. Счета для детей. И еще какие-то бумаги, которые я не успела просмотреть.
— Теперь, — я почувствовала, как внутри растет решимость, — мы идем к адвокату. Прямо завтра, перед заседанием.
Всю ночь я разбирала документы. В одной из папок обнаружились бумаги на земельный участок возле озера — тоже на мое имя. В другой — акции компании, где работал Илья. Небольшой пакет, но все же. Свекор действительно подумал обо всем.
Утром я позвонила своей подруге Кате, которая работала юристом.
— Кать, мне срочно нужна консультация.
— Оль, что случилось? — ее голос звучал обеспокоенно.
— Я нашла кое-какие документы. Дом, оказывается, на меня оформлен. И еще кое-что.
— Что? Погоди, ты в порядке?
— Да. Нет. Не знаю, — я нервно рассмеялась. — Можешь меня принять? Прямо сейчас?
— Конечно. Приезжай.
Я разбудила детей, быстро собрала документы и поехала к Кате. Она работала в небольшой юридической фирме, специализировалась как раз на семейных делах.
— Офигеть, — только и сказала она, просмотрев бумаги. — Твой свекор был гением. Все чисто, законно и... очень вовремя.
— Это поможет?
— Поможет? — Катя хмыкнула. — Оль, это все меняет! Твой муж хотел оставить тебя ни с чем, а по факту — это ты владеешь большей частью имущества!
— А он об этом не знает?
— Судя по его поведению — вряд ли, — Катя покачала головой. — Постой... сегодня же предварительное заседание?
— Да, в два часа.
— Идеально, — она улыбнулась. — Я поеду с тобой. Посмотрим на его лицо, когда мы предъявим документы.
Я почувствовала, как к горлу подступает ком. Илья предал нас, планировал оставить без крыши над головой, а его отец... защитил. Даже после смерти.
— Спасибо, Кать, — я сжала ее руку.
— За что? Я ничего не сделала, — она пожала плечами. — Это твой свекор все организовал. Умнейший был человек.
— Да, — я улыбнулась сквозь слезы, — он всегда говорил, что главное в жизни — забота о близких.
В здание суда мы вошли вместе — я, Катя и дети. Илья уже ждал в коридоре со своим адвокатом, холеным мужчиной в дорогом костюме. Увидев нас, он нахмурился.
— Зачем ты детей притащила? — спросил он вместо приветствия.
— Затем, что речь идет о их будущем, — ответила я спокойно.
— И зачем здесь Катерина? — он кивнул на подругу.
— Я представляю интересы Ольги, — профессионально улыбнулась Катя. — Как ее адвокат.
— Адвокат? — Илья усмехнулся. — На какие шиши? Насколько помню, у тебя нет денег.
— У меня много чего есть, Илюш, — я почувствовала, как внутри разливается странное спокойствие. — О чем ты скоро узнаешь.
Двери зала заседаний открылись. Мы вошли внутрь, и я крепко сжала в руке папку с документами.
Пришло время правды.
Судья Вершинина открыла заседание. Обычные формальности, представление сторон. Адвокат Ильи сразу взял быка за рога:
— Мой доверитель настаивает на быстром расторжении брака. Дом и бизнес оформлены на господина Соколова. Предлагаем компенсацию супруге — два миллиона рублей.
Илья сидел с самодовольной ухмылкой. Я поймала его взгляд — уверенный, почти победный.
Катя встала:
— Моя доверительница не против развода. Но категорически не согласна с разделом.
— На каком основании? — нахмурился адвокат Ильи.
— На том, что большая часть имущества принадлежит моей доверительнице.
Илья резко повернулся ко мне. Лицо перекосилось.
— Что за бред? — прошипел он.
— Прошу приобщить документы, — Катя передала бумаги. — Дом подарен Соколовой отцом ответчика пять лет назад. Земля тоже на неё. Плюс облигации и акции...
— Это подделка! — вскочил Илья. — Отец не мог!
— Сядьте! — рявкнула судья.
Судья изучала документы. Потом подняла глаза на меня:
— Как давно вам известно об этих документах?
— Со вчерашнего дня. Нашла в сейфе, ключ нашёл сын.
— Незаконно! — крикнул Илья. — Она влезла в мой сейф!
— В наш семейный сейф, — поправила я. — И я не знала, что там документы на моё имя.
— Тут письмо от Соколова-старшего, — заметила судья. — Желаете ознакомить суд?
Я кивнула. Судья прочитала и подняла брови:
— Господин Соколов, вы знали о распоряжениях отца?
— Нет! Это заговор! Отец не мог...
— Хватит врать, — тихо сказала я. — Твой отец знал тебя лучше, чем ты думаешь. Он видел, что однажды ты так поступишь.
Суд назначил экспертизу документов и отложил слушание.
Через три недели всё подтвердилось. Дом, земля, облигации — моё. Счета детей тоже оказались настоящими.
Брак расторгли. Мне и детям оставили дом и ценные бумаги.
Илья нагнал меня в коридоре:
— Довольна?
— Нет, — я покачала головой. — Просто спокойна. За себя и за детей.
— Отец всегда любил тебя больше!
— Неправда. Он любил тебя настолько, что хотел защитить от самого страшного.
— От чего?
— От того, чтобы ты повторил ошибку своей матери. Бросил семью ради новой жизни. И оказался прав.
Илья отшатнулся, как от пощёчины.
— Надеюсь, твоя Вика стоит того, — я пошла к детям.
Прошло полгода. Мы остались в доме. Я вернулась на полную ставку в школу. Накопления свекра помогли нам не бедствовать.
Илья навещал детей редко. С Викой у него не сложилось — она ушла, когда поняла, что денег не будет.
Однажды, разбирая вещи, я нашла старый фотоальбом. На одном снимке все вместе — мы с Ильёй, маленькие Миша и Лиза, и свёкор с его добрыми глазами.
— Спасибо, — прошептала я. — Вы защитили нас.
Вечером, глядя на играющих детей, я поняла: важнейшие документы в моей жизни — не бумаги на дом. А свидетельства о рождении Миши и Лизы. Свёкор это знал. Поэтому защитил их будущее.
А моя сила оказалась не в правах на имущество, а в умении идти дальше. Собирать себя заново. Жить.
Дом стал по-настоящему моим. Не из-за документов. А потому что здесь живёт настоящая семья. Пусть не такая, как я мечтала.
Дети смеялись, играя на лужайке. Жизнь продолжалась. Без Ильи. Но с уверенностью в завтрашнем дне.
Иногда самые важные подарки мы получаем от тех, кого уже нет рядом. И это не документы или деньги. А вера, что мы справимся.
Я справилась.
Друзья, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- вас ждет море интересных и увлекательных рассказов!
Советую почитать: