— У вас какие проблемы? Живете же как-то!
— Живем! — Лена засмеялась. — Мы живем! Ваш сын работает, я тоже работаю, мы мечтаем обеспечить детей...
— Это все мелочи! Вот я в молодости...
***
Василий Петрович всегда считал себя везучим. В сорок два года у него была любящая жена Лена, двое детей и работа инженера, которая хоть и не приносила баснословных доходов, но позволяла жить достойно. А еще была мама — Галина Ивановна, которая умела превратить любую радость в головную боль быстрее, чем фокусник достает кролика из шляпы.
Все началось с того злополучного звонка в воскресенье утром. Василий мирно пил кофе на кухне, когда телефон зазвонил.
— Вася! — голос матери звучал требовательно. — Твоя тетя Клава завещание оставила!
Василий чуть не поперхнулся кофе. Тетя Клава, сестра отца, была женщиной своеобразной — всю жизнь прожила одна, коллекционировала фарфоровых слоников и считала, что все родственники только и думают о том, как бы урвать кусок от ее скромного пирога.
— Мам, а что там?
— Однокомнатную квартиру на Автозаводской вам с Лидкой поровну оставила, — Галина Ивановна сделала паузу, явно наслаждаясь моментом. — Но ты должен отказаться в пользу сестры.
Василий отставил чашку.
— Это еще почему?
— Потому что Лидке квартира нужнее! У нее дети маленькие, живут в двушке втроем. А ты что — в трешке мало места? Твоя Ленка потерпит.
В этот момент на кухню зашла сама Ленка в розовом халате, растрепанная после сна. Услышав свое имя, насторожилась.
— Кто потерпит? — спросила она, наливая себе чай.
Василий зажал трубку рукой и быстро пересказал суть разговора. Лицо жены медленно меняло цвет — от сонного розового до грозового багрового.
— Мам, — Василий вернулся к телефону, — давайте обсудим это спокойно...
— Что тут обсуждать? — голос Галины Ивановны стал резче стекла. — Лидка одна воспитывает детей после развода! А у тебя Ленка работает, зарплата хорошая...
— Мама, при чем тут Ленкина зарплата?
— При том, что всё должно быть справедливо! Ты старший, ты и должен уступить!
Лена встала рядом с мужем, ее глаза сверкали опасно.
— Дай мне трубку, — прошипела она.
— Нет, Лен...
— Дай трубку! — повторила она тоном, которым обычно останавливала драки между детьми.
Василий понял, что лучше не спорить. Лена взяла телефон.
— Галина Ивановна, добрый день. Это Лена.
— А, Леночка... — голос свекрови стал приторно-сладким. — Ты же умная девочка, ты Васю уговоришь, правда?
— Уговорить в чем?
— Ну как же — отказаться от квартиры в пользу Лидочки. Ей сейчас очень тяжело...
Лена глубоко вдохнула. Василий знал этот признак — сейчас будет нечто.
— Галина Ивановна, а вы знаете, сколько стоит однокомнатная квартира даже на Автозаводской?
— При чем тут деньги, Лена? Речь о семейных ценностях!
— О каких ценностях? — голос Лены стал ледяным. — О том, что мои дети должны довольствоваться меньшим, потому что у их тети проблемы? А наши проблемы не считаются?
— У вас какие проблемы? Живете же как-то!
— Живем! — Лена засмеялась. — Мы живем! Ваш сын работает, я тоже работаю, мы мечтаем обеспечить детей...
— Это все ерунда! Вот я в молодости...
— В молодости вам квартиру дало государство бесплатно! — перебила Лена. — А мы должны каждый рубль зарабатывать!
Василий смотрел на жену с восхищением. Он никогда не умел так четко формулировать мысли в споре.
— Лена, ты неправильно понимаешь, — голос Галины Ивановны стал обиженным. — Лидка ведь тоже моя дочь...
— И Василий тоже ваш сын! Или он приемный?
— Конечно, родной, но...
— Никаких "но"! — Лена была непоколебима. — Если тетя завещала квартиру поровну, значит, так и должно быть!
— А как же совесть?
— Совесть? — Лена хмыкнула. — А где была ваша совесть, когда мы просили помочь с ремонтом детской? Помните, что вы сказали? "Сами родили, сами и обеспечивайте!"
Повисла тяжелая пауза. Василий понял, что Лена попала в болевую точку.
— Это совсем другое дело... — слабо пробормотала свекровь.
— Ничем не отличается! Вы тогда сказали, что у вас свои проблемы. Так вот — теперь у нас тоже есть свои проблемы!
— Лена, дорогая, ну нельзя же быть такой жадной...
— ЖАДНОЙ? — голос Лены поднялся на октаву. — Вы меня жадной назвали?
Василий понял, что пора вмешаться. Он взял трубку.
— Мам, хватит. Мы с Леной обсудим этот вопрос и примем решение.
— Какое там решение? — Галина Ивановна перешла в наступление. — Ты должен слушаться мать! Я тебя родила, вырастила...
— И я тебе благодарен. Но я взрослый мужчина, у меня своя семья...
— Семья? Это что, я тебе уже не семья?
Василий почувствовал, как начинает болеть голова. Мать умела закрутить любой разговор так, что он чувствовал себя последним негодяем.
— Мам, вы мне семья. И Лида мне семья. И Лена с детьми тоже семья...
— Вот именно! Так почему же ты не хочешь помочь сестре?
— Почему это я не хочу? — Василий начинал терять терпение. — А почему она сама не может помочь себе?
— Она же одна!
— Мам, Лида развелась два года назад! За это время она могла найти работу получше, могла...
— А, ты еще и попрекаешь ее разводом! — возмутилась мать. — Хорош братец!
— Я не попрекаю! Я просто не понимаю, почему ее проблемы должны решаться за мой счет!
— За твой счет? Это же не твои деньги, это наследство!
— Которое завещано МНЕ тоже!
В трубке повисла тишина. Потом Галина Ивановна тяжело вздохнула.
— Я от тебя такого не ожидала, Василий. Совсем ты черствый стал...
И бросила трубку.
Василий стоял с телефоном в руке и чувствовал себя так, словно его переехал каток.
— Ну что? — спросила Лена.
— Обиделась.
— И правильно! Пусть подумает!
Но думать пришлось не только Галине Ивановне. Через час позвонила сестра.
— Васек, это правда, что ты не хочешь уступить мне квартиру?
Голос у Лиды был плаксивый, как в детстве, когда она хотела выпросить у родителей что-то запретное.
— Лида, я не говорил, что не хочу. Я сказал, что буду думать.
— А что тут думать? Мне действительно очень нужна квартира! Дети растут, им нужна каждая комната...
— А моим детям что, ничего не нужно?
— Ну, у тебя же есть трешка...
— И что? Это значит, что я не имею права на наследство?
— Имеешь, конечно... Но ведь я твоя сестра!
Опять эта песня. Василий присел на стул.
— Лида, объясни мне одну вещь. Когда мы покупали эту трешку, брали кредит на пятнадцать лет. Помнишь, я просил тебя помочь хотя бы с первоначальным взносом?
— Ну... тогда у меня денег не было...
— А теперь у меня нет возможности отказаться от наследства. Справедливо?
— Это другое дело!
— Чем же другое?
— Тогда я не могла, а сейчас ты можешь!
Логика железная. Василий почувствовал, что разговор зашел в тупик.
— Лида, давай встретимся, поговорим спокойно...
— Нет! — она всхлипнула. — Я все поняла! У тебя теперь другая семья, а родная сестра тебе не нужна!
И тоже бросила трубку.
К вечеру Василий чувствовал себя как боксер после десяти раундов. Лена готовила ужин, дети делали уроки, все было как обычно, но атмосфера в доме стала какой-то напряженной.
— Пап, — подошел старший сын Максим, — а правда, что нам досталась квартира?
Двенадцатилетний мальчишка смотрел на отца с надеждой.
— Правда.
— А мы туда переедем?
— Зачем?
— Ну... я думал, может, продадим и купим четырехкомнатную? А то Машке скоро тринадцать, ей уже неудобно со мной в одной комнате...
Из своего угла послышался голос десятилетней Маши:
— А мне с ним неудобно! Он храпит и носки не стирает!
— Сама д..ра! — огрызнулся брат.
— Дети, хватит! — прикрикнула Лена.
Василий смотрел на детей и думал. Действительно, они растут. Скоро понадобятся отдельные комнаты. А эта квартира... даже если продать однушку тети Клавы и добавить своих денег, можно будет купить четырехкомнатную в том же районе.
Телефон зазвонил снова. Теперь звонил отец.
— Вась, ты что мать довел? Она вся в слезах ходит!
— Пап, я никого не доводил...
— Как не доводил? Она говорит, ты жадничаешь, не хочешь сестре помогать!
— Я не жадничаю! Я просто считаю, что если наследство завещано двоим, то и делить его надо поровну!
— Вась, ну подумай сам — Лидке действительно тяжело...
— А мне легко? — Василий не выдержал. — Папа, ты знаешь, сколько я зарабатываю? Знаешь, что мы до сих пор кредит выплачиваем?
— Знаю, сынок, знаю... Но ведь Лидка совсем одна...
— Она разведенная, а не вдова! Бывший муж алименты платит, она может работать...
— Может, конечно... Только где ей такую работу найти, чтобы на квартиру хватало?
— Я готов помочь! Но не за счет своих детей!
Отец вздохнул.
— Ладно, Вась... Но мать-то успокой как-то. А то она себе места не находит.
После этого разговора Василий вышел на балкон подышать воздухом. Лена принесла ему чай.
— Тяжело? — спросила она.
— Ага. Чувствую себя последней с...
— А зря. Ты поступаешь правильно.
— Лен, а может, действительно уступить? Я же вижу, как все переживают...
Лена поставила чашку на перила и повернулась к мужу.
— Вася, ответь мне на один вопрос. Если бы завещание было только на Лиду, она бы с тобой поделилась?
Василий задумался. Честно говоря, он сомневался.
— Не знаю...
— А я знаю. Не поделилась бы. И твоя мама первая бы сказала, что это правильно, что у Лиды дети...
— Может быть...
— Точно так! А теперь, когда завещание на двоих, вдруг оказывается, что ты должен все отдать. Почему?
— Потому что я мужчина, у меня жена работает...
— Ах вот оно что! — Лена засмеялась. — Значит, я работаю для того, чтобы твоя семейка могла на нас паразитировать?
— Лен, не говори так...
— А как говорить? Твоя мать прямым текстом сказала — пусть твоя жена потерпит! А почему я должна терпеть? Почему мои дети должны довольствоваться меньшим?
Василий понимал, что жена права. Но было так тяжело идти против всей семьи...
— Ты не золотая рыбка и не можешь исполнять желания родни бесконечно! Им всегда будет мало.
Эта фраза заставила задуматься Василия. Он встал.
— Все. Я принял решение. Завтра иду к нотариусу, оформляю принятие наследства. Квартиру продаем, деньги делим поровну. Кому не нравится — пусть идут в суд.
Через месяц квартира была продана. Деньги поделили поровну, как и планировалось. Лида больше с братом не разговаривала. Галина Ивановна тоже обиделась и общалась с сыном только по большим праздникам.
Зато семья Василия переехала в просторную четырехкомнатную квартиру. Дети получили отдельные комнаты и были счастливы.
Единственное, что омрачало Василию радость, — это молчание родственников. Но со временем он понял, что настоящая семья — та, что рядом с тобой каждый день, а не та, что вспоминает о родстве только тогда, когда нужна помощь.