Глава 5.
Сессия, слава Богу, позади. Зимние каникулы, как и в прошлом году, молодые провели у родителей Тани. Елена Петровна так и не оправилась после перенесенной простуды. Она кашляла и днем, а особенно ночью.
- Ой, Танюша, просто ума не приложу, как маме помочь? - жаловался отец.
- Пап, неужели у тебя нет знакомых в здравоохранении? Надо маму в областной центр пульманологии положить на обследование.
- Так ведь ей предлагали! Уперлась, не хочу - и все. Тебя ждала. Давай теперь вместе ее уговаривать.
Елена Петровна была так рада приезду дочери, даже кашель, казалось, перестал ее мучить так, как раньше. Но дочь и муж настояли, чтобы больная легла на обследование.
Мама уехала, Таня осталась за главную по кухне. Отец уходил на работу и в доме оставались только Таня, Костя, Кузя и Рыжик. С мамой постоянно созванивались. Она рассказывала, как ее лечат, о том какие процедуры проводят, какая гадость - эта бронхоскопия.
Всем было грустно, и Тане, и Косте, и, конечно, отцу. Всем кроме Кузи. Ему теперь разрешалось все. Он беспрепятственно гулял по дому, правда, всем комнатам предпочитая кухню.
- Первые каникулы такие. Жалко маму больную оставлять! Ведь нам уже уезжать скоро! - открывая тяжёлую больничную дверь, жаловалась отцу Таня. Все трое: Таня, Костя и Евгений Максимович приехали проведать Елену Петровну. В коридоре они встретили лежащего врача мамы пульманолога Петра Леонидовича.
- Ну, как наша больная? Идёт на поправку? - задал вопрос отец.
- Медленно, но идёт. Я ей уже три бронхоскопии сделал собственноручно.
Процедура не из приятных, но необходимая в ее случае. Как же вы так запустили её бронхит? У нее лёгкие на рентгеновском снимке, как у злостного курильщика. Сплошные обструкции.
- Доктор, а это лечится?
- С большим трудом, с очень большим трудом. Ведь лёгкие - это такая нежная, хрупкая субстанция. Неделю лечимся по одной схеме, - нет улучшения, всё - меняем стратегию, ищем другие варианты. Лежит человек в местной больнице. Нет положительной динамики - нужно ложиться в районную больницу. И там не помогли - в областную, рангом выше. Понимаете? Вот сейчас новый прибор появился, небулайзер называется. Своего рода ингалятор, только лучше прежних, потому что лекарственный раствор распыляет на мельчайшие частицы, которые лучше усваивается лёгкими. Если у вас есть возможность, достаньте, купите. Это для вашей жены будет просто спасением.
- У нас зять скоро в загранку в плавание уходит. Он постарается достать прибор. Да, Костя?
- Конечно! Я обязательно найду его, как там он называется?
- Небулайзер, - подсказал пульманолог, - Это хорошо. Пока Елена Петровна пользуется нашим больничным, но свой будет намного лучше и безопасней.
Елена Петровна вышла к родным в коридор. На бледном, с синевой под глазами лице сияла улыбка:
- Какие вы молодцы. А я загадала: если приедете, я обязательно выздоровлю.
- Я тебя сколько уговаривал, лечь в больницу? Давно бы здоровой была. А ты всё отнекивалась, - обнимая и целуя, упрекнул жену Евгений Максимович.
- Да, ведь ничего сначала не болело, и температура была курам на смех - 37,2°, - пыталась оправдаться больная.
- Самая противная, между прочим, субфибрильная, ее еще легочной называют, - вмешался в разговор Костя. - Я вам ингалятор модный заграничный привезу, - вы сразу забудете про кашель.
- Это будет так замечательно, Костенька. А то я уже спать перестала перед вашим приездом, кололо под лопатками, в груди свистело. А еще не хватало воздуха, температура уже была - ого-го! Сидела всеми ночами, как лягу - так и свистит, и колет, и дышать больно. А уж кашель просто выворачивал наизнанку.
- А сегодня как ты, мам? - прильнула к матери Таня.
- Что ты, Танюша? Нет сравнения. Сплю, как младенец. Мне антибиотик назначили 6 раз в сутки. Болючий! Да с небулайзером дышу, да три бронхоскопии с промыванием легких сделали. Еще одну осталось пережить. Не дай Бог никому!
- Мамулечка, я не хочу тебя оставлять, а мне надо уже скоро лететь. Не знаю, что делать?
- Даже и не думай, поезжай. Меня уже вот-вот выпишут. Я здесь на всем готовом. А дома у нас папа есть, я одна не останусь. Не волнуйся дочка!
С тяжёлым сердцем улетала Таня от родителей. Костя успокаивал жену:
- Танюша, все будет хорошо! С ней твой папа постоянно будет. Не то, что я скоро оставлю тебя, мое солнышко.
Да, Косте предстояло плавание на сухогрузе "Ленинский комсомол", отправлявшемся в апреле вокруг Скандинавии к архипелагу Шпицберген. Вместе с Костей на плавательную практику записались его друзья Роман, Алексей и еще пять человек с их курса. Всего восемь курсантов.
Огромные международные связи и товарооборот Советского Союза по всему миру, куда отправлялась продукция отечественных производителей, а оттуда привозились дефицитные товары разных стран: бобы, какао, кофе, тростниковый сахар вынуждали судостроителей строить грузоподъемные и в то же время совершенные суда.
Для перевозки этих и других грузов требовалось большое количество так называемых сухогрузных судов, то есть плавсредств, предназначенных для транспортировки сухих грузов помещенных в ящики, мешки или насыпью.
Сухогруз "Ленинский комсомол" с полным грузом имел водоизмещение 22 200 тонн, длину — 169,9 метров, высоту борта посредине судна 12,9 м.
В шести трюмах сухогруза, которые имели общий объем 20 300 куб. м, можно было разместить около 13 500 тонн различных грузов. Высота трюмов составляла 9,6 м, что также позволяло помещать в них достаточно высокие агрегаты и технику. Люки с размерами: четыре 11,9 м на 9 м, один 8,3 м на 6,0 м и один 9,3 м на 7,0 м позволяли быстро осуществлять погрузку и выгрузку различных грузов, а грузоподъемные краны судна давали возможность перемещать тяжелые предметы весом до 60 тонн.
Время пробежало быстро в ожидании плавания. Вот уж и март позади. В воздухе повеяло весной. На Неве с треском ломался лёд, в парках горланили воробьи, радуясь, что пережили зиму. На улицах Ленинграда, очищенных от грязного снега и отмытых, пахло огурцами. Это в ларьках продавали знаменитую ленинградскую корюшку. С каждым днем приближался старт северного похода Кости. Таня уже уложила в сумку шерстяные носки, перчатки, свитер, шапку - все, чтобы любимый муж не отморозил там, в Северном Ледовитом океане ни рук, ни ног, ни головы.
Прощались в порту. Рядом стояли, обнявшись другие пары. Каждого курсанта провожали девушки, родные. Играл марш "Прощание славянки", раздирая душу. Слезы сами текли из глаз.
- Костя, береги себя! - твердила Таня, банальное, но предельно актуальное пожелание.
Курсантам выделили две каюты. Кроме Кости и его товарищей в их кубрик поселился Игорь Маслов, коренной ленинградец, в отличии от ребят. Он подмигнул Косте и его товарищам:
- Ну, как? Приготовили валюту? Будем в Хельсинки, в Копенгагене, в Бергене. Отоваримся только так!
- Мне тёще небулайзер купить надо. А все остальное - как получится.
И вот снова море, снова волны стеной отступают судно. Погода в день отправки не радовала. Небо затянуло серыми облаками, как осенью. Курсанты должны были наравне с матросами нести вахту. Для них проводились занятия по технике безопасности, по ознакомлению со всеми агрегатами судна. Скучать было некогда.
Первая стоянка была в Хельсинки.
Выгрузили зерно, удобрения, таинственные ящики без маркировки.
А на борт взяли сотню упаковок с финским сыром Виола, замороженными курами, коробки с одеждой для северян - куртки-аляски, комбинезоны, скандинавские свитера, сапоги и для взрослых, и для детей. В СССР с такими товарами была напряжёнка.
Два дня стояли на погрузке. Костя обегал весь город и нашёл нужный прибор в одной из аптек. Небулайзер был совсем небольшой, аккуратный. С коробкой под мышкой Костя в компании Ромки и Лёши обошли весь город. Побывали на Сенатской площади, полюбовались на царя-освободителя Александра второго.
Финны к этому русскому царю питают особые тёплые чувства. Он столько сделал для их государства, сколько ни до, ни после никто не делал.
Потом наши парни зашли в Кафедральный собор там же на Сенатской площади.
- Ну, натурально, Исакий! Просто как будто в Ленинграде находимся! - не переставал удивляться Алексей.
Дальше путь наших курсантов лежал на Старый крытый рынок.
Глаза разбежались от невиданного изобилия.
Цены кусались. Опытные матросы предупреждали ребят, чтобы не кидались на финские товары в Хельсинки. Они утверждали, что на Шпицбергене все это можно будет купить в два раза дешевле.
Продолжение следует:
Начало:
Друзья мои, любимые читатели, подайте бедному автору классичек! 😥😢😭Просто так, чтобы поддержать его!🤒