Холодильник Нины Михайловны был царством идеального порядка. Каждая банка, каждая упаковка стояли ровно, этикетками наружу, а сроки годности проверялись с дотошностью сапера.
Поэтому, когда в среду утром она решила навести "генеральную чистку" в отсеке для сыров и колбас, ее взгляд зацепился за два свертка, привезенных накануне Екатериной.
- Опять Катя деньги на ветер пускает, – проворчала Нина Михайловна про себя, разворачивая первый сверток.
Под слоем пергамента и марли открылся великолепный кусок итальянского прошутто с благородной мраморностью.
Второй сверток скрывал французский сыр с голубой плесенью, нежно пахнущий погребом и терпкостью.
Нина Михайловна нахмурилась и стала с брезгливостью нюхать поочередно оба пакета.
- Фу! Воняет грязными носками, - констатировала женщина. - И зачем только попросили подержать это барахло у себя? Травиться только?
Без тени сомнения, движимая заботой о здоровье семьи (и священным ужасом перед возможным отравлением), она вынесла деликатесы в мусорный контейнер во дворе.
Вернувшись, Нина Михайловна протерла полку холодильника с чувством выполненного долга.
На следующий день, после работы, Екатерина заехала к свекрови за своими деликатесами.
- Я за пакетами, - с порога сообщила она Нине Михайловне.
- Какими? С протухшей едой? - усмехнулась свекровь и закатила глаза.
- Нет, почему? Они вполне едомые. Просто у них специфический запах, - устало улыбнулась Екатерина.
- Ой, не рассказывай мне сказки, я все проверила, - захихикала Нина Михайловна. - Все протухшее. Непонятно, зачем вы ко мне все это приперли?
- Все нормальное. Я сейчас их заберу, - невестка разулась и сделала попытку пройти на кухню.
Однако свекровь резко преградила ей путь и с сияющим довольным лицом произнесла:
- Я все уже выбросила и избавила тебя от ненужных действий. Только забыла позвонить и сказать, чтобы ты не ехала зря...
Екатерина изменилась в лице. Слова свекрови стали для нее полной неожиданностью.
- Как выбросили? Кто вам разрешил? Мы попросили всего лишь подержать деликатесы у себя пару дней, так как у нас не было места в холодильнике!
- Катя, ну они же пропали. Их нельзя было есть, - поморщилась Нина Михайловна. - Там не только запах, но и плесень... отравиться еще вам не хватало... я там срок годности пыталась найти и не смогла... мне кажется, ее там и нет.
- Нина Михайловна, это же не молоко! Это выдержанные продукты! У сыра плесень – это специально! А прошутто… он вяленый! Срок годности у них – это минимальная гарантия свежести, но он не означает, что ровно в полночь шестнадцатого они превратятся в тыкву! - голос женщины повысился, в глазах заблестели слезы обиды и досады. - Это шеф прислал из Милана, в подарок! Это очень дорого…
Нина Михайловна насупилась, ее щеки залил яркий румянец.
- Дорого! Вот именно! Деньги большие заплатить за то, что уже испортилось! Я не понимаю ваших этих модных штучек. Сгнившие продукты есть – здоровью вредить. Я же забочусь о вас! – ее голос зазвучал обиженно.
Она не ожидала такой реакции от невестки, искренне считая свой поступок правильным и даже героическим.
- Ну выбросила… что теперь поделаешь. Я же не со зла...
Екатерина отвернулась и быстро смахнула непрошеную слезу, навернувшуюся на глаза.
- Не со зла… – повторила она с горечью. – А знаете, сколько это стоило? И это был подарок...
- Неужели нельзя было спросить, прежде чем выбрасывать что-то необычное? - возмутилась Екатерина и снова стала обуваться.
Нина Михайловна растерянно посмотрела на расстроенную невестку. В ее глазах мелькнула растерянность и упрямство.
- Они же сгнившие... - прошептала она. – Совсем сгнившие… Как же можно такое есть?
Екатерина, не в силах больше сдерживаться, резко дернула дверь на себя.
– Я не могу сейчас это обсуждать! – голос ее сорвался. – Просто… просто… – она не нашла слов, махнула рукой и выбежала на лестничную площадку, громко хлопнув дверью.
Нина Михайловна осталась стоять посреди прихожей, оглушенная этим хлопком.
Обида и праведный гнев подступили комом к горлу. Как она смеет? Она же спасла их!
Спасла от больницы, от страданий! А невестка вместо благодарности закатила истерику и хлопанье дверьми. Это несправедливо!
Дрожащими руками Нина Михайловна схватила телефон. Ей нужно было срочно поговорить с сыном.
Василий должен знать, как с ней обошлись! Он должен ее защитить! Набрав номер, она с нетерпением прислушалась к гудкам.
– Вася? – голос ее задрожал, едва он ответил. – Вася, это я.
– Мам? Что случилось? – Василий сразу уловил напряжение в ее голосе.
– Катя только что была! – выпалила Нина Михайловна. – Примчалась, как ураган! Набросилась на меня! Кричала, обвиняла! Я в слезах, Вася, в слезах!
– Мам, успокойся. О чем ты? Что случилось? – мужчина попытался понять, что произошло.
– О тех ваших проклятых… деликатесах! – Нина Михайловна чуть не задохнулась от возмущения. – Я же выбросила их вчера! Они же были протухшие, Вася! Зеленью покрывались, воняли, как помойка! Я же видела! Я же спасла вас! От отравления! От смерти, может быть!
Она сделала паузу, чтобы сын осознал масштаб сделанного ею подвига.
– А она?! Она примчалась, как фурия! Кричит: "Кто разрешил?! Дорогое! Подарок!" Да плевать мне на эти подарки, когда речь идет о вашем здоровье! Я же жизнь вам сохранила, а она... Она злится на меня за это! Представляешь? Злится, что я не дала вам отравиться! – голос Нины Михайловны сорвался на крик. – Это же черная неблагодарность, Вася! Я же хотела как лучше! Я же мать! А она… она меня за это ненавидит!
Мать договорила и замолчала, тяжело дыша в трубку и ожидая немедленной поддержки от сына, хотя бы даже банального осуждения невестки и признания своей жертвы.
Тишина на другом конце провода длилась дольше, чем ей хотелось. Она не видела, как Василий прикрыл глаза.
Слова матери о том, что Катя ненавидит ее за спасение жизни, повисли в воздухе тяжелым укором.
- Мама, не нужно было просто трогать... успокойся и не переживай, - сухо бросил мужчина и положил трубку.
К этому времени домой как раз вернулась Екатерина. Она была сильно расстроена.
Поймав на себе вопросительный взгляд жены, Василий рассказал о звонке матери.
Обсудив все, они решили, что больше не будут доверять Нине Михайловне то, чего не хотели бы лишиться.
Несмотря на это, отношения свекрови и невестки испортились. Свекровь искренне считала, что Екатерина должна была быть благодарна ей за то, что она их спасла от отравления.
Ничего не могло переубедить Нину Михайловну в том, что она была права, выбросив деликатесы в мусорное ведро.