Подходя к стоянке осликов у старого порта Санторини, понимаешь, что время здесь течет по каким-то другим загадочным законам. В воздухе витает смесь морской соли, горячего камня и терпкого аромата ослиной шерсти. А вокруг — греки, словно сошедшие с античных ваз: смуглые, бородатые, с глазами, прищуренными от солнца и ветра. Они перекликаются друг с другом на языке, который не менялся тысячелетиями, и только музыкальный проигрыватель, выдающий греческий поп-хит из ближайшей лавки, напоминает, что на дворе XXI век.
Ослиный серпантин: между небом и морем на Санторини
Новый порт Афиниос встретил нас стандартной суетой паромного терминала - гул объявлений в громкоговорителях, блестящие автобусы и толпы туристов, спешащих за инстаграмными видами.
Да, этот порт гораздо удобнее для приема огромного количества туристов, но я хотел оказаться в том старом порту, откуда наверх можно подняться только тремя способами: пешком, на фуникулёре или на осликах — местных хранителях старинных традиций.
Когда я рассказал своей супруге, что хочу прогуляться в старый порт, она с упреком ответила мне, что там совершенно нечего делать. Ее логика была безупречна: в старом порту действительно не было чего-то интересного. Но вот сама тропа, петляющая по скале, да вечные ослики – живые реликвии ушедшей эпохи – представляли для меня не шуточный интерес.
Я отправился в этот путь один, как когда-то отправлялись паломники к святым местам. Жена осталась читать книгу у бассейна.
Ох, уже на подходе к тропе воздух наполнился особым ароматом - смесью нагретого камня, сухого сена, ослиного пота и той непередаваемой атмосферы, что бывает только в местах, где история дышит в спину каждому путнику.
Погонщики - потомственные хранители этой древней традиции - встретили меня оценивающими взглядами. Их загорелые лица, изрезанные морщинами как сама санторинская кальдера, вопрошали: "Может быть верхом на осле?"
Но я специально выбрал дорогу вниз пешком, чтобы прочувствовать каждый сантиметр этого живого музея под открытым небом. Каменные ступени, отполированные миллионами ног и копыт, вели меня сквозь слои времени. Где-то здесь, на этом самом повороте, мог останавливаться перевести дух венецианский купец. На этой площадке, возможно, отдыхали носильщики с тюками шелка. А вон та скальная ниша наверняка давала приют усталым паломникам...
Современность напоминала о себе лишь контрастами: где-то внизу сверкали на солнце белоснежные яхты и лайнеры, а над головой с лёгким гудением скользили кабинки фуникулера - капсулы из будущего, плывущие над вечностью. Но главными хранителями этого места оставались они - мохнатые, упрямые, невозмутимые ослики. Их ритмичные шаги, их спокойное сопение, их мудрые глаза, видевшие на этом склоне больше, чем любой путеводитель - вот истинный пульс старого Санторини.
Остановившись на одном из поворотов, я вдруг осознал странное чувство: эта тропа не просто вела вниз к морю. Она вела назад - в то время, когда путешествие было не развлечением, а испытанием; когда каждый шаг требовал усилий, а каждый вид доставался по праву преодоления. И в этом, пожалуй, заключалась ее главная магия - магия, которую не понять, проносясь мимо в удобной кабинке фуникулера...
В порту
Старый порт встретил меня прозаично – ни романтики древних гаваней, ни живописных руин.
Даже к одинокому замку на возвышенности путь оказался перекрыт ремонтными работами. Охранник фуникулёра, заметив мои метания, уже заученным жестом указал на блестящие кабинки. Но я твёрдо знал – мой транспорт для обратного пути будет с четырьмя копытами и мохнатыми ушами.
Погонщики восседали в тени, как античные мудрецы, лениво перебрасываясь фразами. Их оживлённые лица внезапно выразили профессиональный интерес, когда я объявил о своём намерении подниматься на ослике.
– Сколько человек? – спросил самый тучный из них, окидывая меня ленивым оценивающим взглядом.
– Один, – честно признался я, указав на себя.
Наступила театральная пауза. Оказалось, экономика ослиных перевозок требует групповых сеансов – один погонщик на несколько туристов. Мне великодушно предложили присоединиться к импровизированному ожиданию. Примостившись на выпрошенном табурете, я превратился в живую рекламу услуги, вызывая смешанные чувства у проходящих туристов. Большинство, бросая удивленные взгляды на осликов, отказывались от предложенной услуги. Я же про себя приговаривал: «ну окей, попробуйте пешком подниматься по этому серпантину, в полуденный зной, потом расскажете».
К слову, большинство прибывающих в старый порт, выбирают кабинки фуникулера. И хотя кабинки стоят также как подъем на ослике — одинаковые десять евро – но ведь какой это разный опыт! Кабинки обещали минутное парение над пейзажами, тогда как ослики – настоящее путешествие во времени.
Судьба улыбнулась мне в лице Грега – единственного попутчика, оказавшегося таким же чудаком. Этот кудрявый нью-йоркец, как выяснилось, сознательно пошёл против течения:
– Весь лайнер дружно рванул на фуникулёр, – смеялся он, усаживаясь на своего ослика. – А я подумал: когда ещё представится шанс прокатиться как настоящий санторинский торговец оливками?
Погонщик щёлкнул языком, и наше необычное трио тронулось в путь – два городских сумасшедших и местный проводник, знающий каждую выбоину на этой древней дороге. Как оказалось, самые неожиданные решения часто приводят к самым запоминающимся приключениям.
В путь
Седла здесь простые, но удобные — проверено поколениями путешественников. Первые шаги — и сразу понимаешь: это не прогулка по парку. Тропа петляет вверх зигзагами, выложена неровными камнями, и ослик выбирает путь с точностью горного козла.
К примеру, на каждом повороте ослик целенаправленно смещается внешнему краю тропы, изрядно пугая проходящих на встречу туристов, которые также выбирают идти у края, чтобы любоваться видами. Наблюдая то, как ослик с пассажиром, не меняя траектории, уверенным ходом движется прям на них, некоторые просто в панике пытаются отбежать. Было неловко наблюдать за этим. Хотя при этом, ослы никого не цепляют, ну если только друг друга и я иногда своей ногой ощущал бок осла Грега.
С каждой минутой открывается новый вид: внизу — бирюзовая гладь кальдеры, на горизонте — силуэты соседних островов, а вокруг — ослепительно белые домики Фиры, будто прилепившиеся к скале. Но расслабляться некогда: тропа узкая, а ослики идут плотной группой, временами почти касаясь крупами друг друга. Иногда мой «транспорт» решает, что пора прибавить шагу, и тогда сердце на мгновение замирает — особенно когда с одной стороны отвесная скала, а с другой — обрыв в синеву. Под характерные крики погонщика — Эйоооу, Хойоой — наши ослики, поочередно вырывались вперед. Не подъем, а какое-то родео.
Говорят, некоторые из этих животных работают здесь десятилетиями, поднимаясь и спускаясь по несколько раз в день. Они не боятся высоты, не спотыкаются, не нервничают — в отличие от некоторых туристов.
Эпилог
Санторини умеет удивлять. Он — как слоеный пирог из эпох: античность, средневековье, современность — все смешалось в этом вулканическом пейзаже. И ослики — не просто колоритная деталь, а часть души острова. Они напоминают: прогресс прогрессом, но некоторые вещи остаются неизменными.
И когда в следующий раз вы увидите, как по серпантину Санторини медленно движется караван этих мохнатых тружеников, остановитесь на мгновение. Возможно, именно в их неторопливой поступи — настоящий ритм острова.