"Тридцать пять лет я жила чужой жизнью," – эти слова Татьяна написала в дневнике в свой пятидесятый день рождения, за час до того, как собрала чемодан и ушла из дома.
Она перечитала написанное, захлопнула тетрадь в кожаном переплёте – подарок мужа на юбилей. "Записывай свои мысли, тебе понравится," – сказал Сергей, вручая ей дневник. Он и представить не мог, какие мысли она туда запишет.
Татьяна огляделась по сторонам. Спальня, в которой она провела последние двадцать лет – просторная, светлая, с дорогой мебелью и идеальным порядком. Их с Сергеем семейное фото на прикроватной тумбочке – улыбаются, счастливые. Кажется, это была их серебряная свадьба, пять лет назад. Фальшивые улыбки, фальшивое счастье.
Она подошла к шкафу, достала заранее приготовленный чемодан. Сложила самое необходимое – немного одежды, косметику, документы. Деньги – те, что откладывала годами с семейного бюджета, прятала в старой сумке на антресолях. Немного, но на первое время хватит.
Внизу хлопнула входная дверь – вернулся Сергей. Раньше обычного, как назло. Татьяна замерла, прислушиваясь к его шагам. Пройдёт на кухню, как всегда? Или поднимется наверх?
– Таня! – голос мужа из прихожей. – Ты дома?
– Да, – отозвалась она, лихорадочно запихивая чемодан обратно в шкаф. – Я наверху.
Тяжёлые шаги по лестнице. Сергей заглянул в спальню – крупный мужчина с начинающимся брюшком, с залысинами на когда-то густых волосах. Всё ещё привлекательный, солидный.
– Что ты тут делаешь? – он окинул взглядом комнату, заметил выдвинутые ящики комода. – Уборка?
– Да, – солгала Татьяна. – Решила разобрать вещи, выбросить старое.
– Молодец, – он рассеянно кивнул. – Слушай, я сегодня пораньше. Думал, поедем куда-нибудь поужинать. Всё-таки юбилей у тебя.
– Конечно, – она выдавила улыбку. – Дай мне полчаса, я приведу себя в порядок.
Когда он вышел, Татьяна опустилась на край кровати. Руки дрожали. Не сегодня. Значит, не сегодня. Но скоро. Очень скоро.
Они познакомились, когда ей было девятнадцать, ему – двадцать один. Татьяна училась на филологическом, Сергей – в политехе. Встретились на студенческой вечеринке у общих знакомых.
Он сразу обратил на неё внимание – высокую, стройную девушку с длинными русыми волосами и мечтательным взглядом. Подошёл, заговорил. Она отвечала односложно, без особого интереса. Не её тип – слишком правильный, слишком серьёзный. Она тогда увлекалась поэтами-авангардистами, ходила на выставки современного искусства, мечтала стать журналисткой, писать о культуре, путешествовать по миру.
Но Сергей был настойчив. Звонил, приглашал в кино, дарил цветы. Ухаживал красиво, со вкусом. И постепенно Татьяна оттаяла. Он был надёжным, уверенным в себе, знал, чего хочет от жизни. Рядом с ним она чувствовала себя защищённой.
Через год они поженились – рано по нынешним меркам, но тогда, в начале девяностых, это было нормально. Родители Татьяны были в восторге – "такой перспективный молодой человек, инженер, с головой на плечах".
Первые годы были счастливыми. Снимали комнату в коммуналке, потом однокомнатную квартиру. Сергей работал на заводе, Татьяна заканчивала университет. Стеснённые условия, безденежье – всё это казалось временным, преодолимым.
Когда Татьяна забеременела на последнем курсе, Сергей был счастлив. "У нас будет настоящая семья," – говорил он, поглаживая её живот. Она тоже радовалась, хотя где-то глубоко внутри шевелилось смутное беспокойство – как же её планы? Журналистика, путешествия, интересная жизнь?
Родилась Алёна. Через два года – Костя. Ещё через три – Димка, поздний и неожиданный. Татьяна полностью погрузилась в материнство. Диплом получила заочно, о карьере пришлось забыть. "Временно," – утешала она себя. "Вот дети подрастут..."
Сергей тем временем делал карьеру. Завод развалился, как и многие в те годы, но он не растерялся – ушёл в коммерческую фирму, быстро дорос до начальника отдела. Деньги появились, жить стало легче. Купили трёхкомнатную квартиру в новостройке, машину, стали ездить на море каждое лето.
Татьяна занималась домом, детьми, бытом. Иногда, укладывая детей спать, она доставала с полки томик Цветаевой или Бродского, читала несколько страниц – и откладывала. Некогда, столько дел...
Годы летели. Дети росли. Алёна окончила школу, поступила в университет – на экономический, "перспективная специальность", как говорил Сергей. Костя увлёкся компьютерами, потом поступил в технический вуз. Димка ещё учился в школе – способный, но ленивый, вечно с какими-то проблемами.
Татьяна иногда ловила себя на мысли – а где же я в этой жизни? Дети, муж, дом – всё вертится вокруг них. А я? Мои мечты, мои желания, мои интересы – куда всё делось?
Но потом закрутится день – завтраки, обеды, уроки с Димкой, стирка, уборка, ужин для Сергея – и мысли эти отступали. Некогда думать о себе, когда столько забот.
В сорок пять Татьяна осталась одна в большой квартире. Алёна вышла замуж, переехала к мужу. Костя уехал работать в другой город – айтишники везде нужны. Димка поступил в университет, жил в общежитии, домой приезжал на выходные, да и то не всегда.
Сергей с головой ушёл в работу – теперь у него была своя фирма, филиалы в трёх городах. Дома появлялся поздно, часто уезжал в командировки. Они с Татьяной почти не разговаривали – так, перебрасывались дежурными фразами. "Как дела?" – "Нормально." – "Что на ужин?" – "Рыба с овощами." – "Я задержусь сегодня." – "Хорошо, не буду ждать."
Однажды, разбирая старые вещи, Татьяна нашла свои студенческие конспекты, тетради со стихами, которые когда-то писала, вырезки из газет с интересными статьями. Села на пол посреди разбросанных бумаг и заплакала. Когда-то у неё были мечты, планы, надежды. Куда всё делось? Где та девушка, что хотела объехать весь мир, писать о культуре, жить яркой, насыщенной жизнью?
В тот день она впервые подумала – а что, если уйти? Начать всё сначала? Пока ещё не поздно, пока есть силы, здоровье, энергия?
Но мысль эта показалась настолько дикой, настолько невозможной, что Татьяна тут же отогнала её. Как можно бросить семью? Мужа, с которым прожито столько лет? Детей, пусть и выросших, но всё равно нуждающихся в матери?
И она продолжала жить как прежде. День за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем. Пустая, бессмысленная жизнь.
А потом появилась Ирина.
Они познакомились случайно – в очереди к терапевту в поликлинике. Разговорились. Оказалось, они ровесницы, обе замужем, у обеих взрослые дети. Но на этом сходство заканчивалось.
Ирина была яркой, энергичной, с короткой стрижкой, выкрашенной в рыжий цвет, с крупными бусами на шее и звонким смехом. Она работала дизайнером интерьеров – "в сорок начала, представляешь? До этого была обычной офисной крысой, секретаршей".
– И как решилась на такие перемены? – удивилась Татьяна.
– Просто поняла, что жизнь одна, и тратить её на нелюбимую работу – преступление, – пожала плечами Ирина. – Ушла, выучилась заново, начала с нуля. Было страшно? Ещё как! Но я ни разу не пожалела.
Они обменялись телефонами, стали встречаться – сначала раз в месяц, потом чаще. Ходили в кафе, в кино, просто гуляли по городу. Татьяна словно заново открывала мир – через Ирину, через её восприятие, через её энергию.
– Почему ты не работаешь? – спросила как-то Ирина. – Образование есть, мозги на месте. Что держит дома?
– Привычка, наверное, – пожала плечами Татьяна. – Да и кому я нужна в моём возрасте? Без опыта, без навыков.
– Глупости! – отмахнулась Ирина. – Я вот нашла себя в сорок. И ты найдёшь, если захочешь.
Татьяна задумалась. А чего она хочет? Чем бы занялась, если бы могла выбирать?
Вспомнила свою любовь к литературе, к искусству. Может, что-то связанное с этим? Библиотека? Музей? Книжный магазин?
Она стала искать вакансии в интернете. Без особой надежды, просто из любопытства. И вдруг наткнулась – требуется сотрудник в частную художественную галерею. Требования минимальные – грамотная речь, презентабельный вид, любовь к искусству. Опыт не обязателен, обучение в процессе работы.
Татьяна долго смотрела на экран, не решаясь позвонить по указанному номеру. Потом всё-таки набрала.
– Здравствуйте, я по поводу вакансии...
Её пригласили на собеседование. Она пошла – тайком от Сергея, сказав, что идёт к подруге. Галерея оказалась маленькой, но уютной, с хорошей подборкой работ современных художников. Владелица – женщина лет шестидесяти, с проницательным взглядом и приятной улыбкой – долго расспрашивала Татьяну о её отношении к искусству, о любимых художниках, о том, что она думает о современных тенденциях.
– Вы приняты, – сказала она в конце беседы. – Когда можете приступить?
Татьяна растерялась.
– Я... я не знаю. Мне нужно подумать.
– Конечно, – кивнула владелица. – Позвоните, когда решите.
Всю дорогу домой Татьяна думала – а почему бы и нет? Три дня в неделю, с одиннадцати до семи. Зарплата небольшая, но ей не нужны деньги – Сергей обеспечивает семью. Ей нужно дело, интерес, смысл.
Вечером она рассказала мужу о предложении. Сергей удивился:
– Зачем тебе это? У тебя есть всё, что нужно. Дом, семья, достаток.
– Мне скучно, Серёжа, – тихо сказала Татьяна. – Дети выросли, ты вечно на работе. Я целыми днями одна.
– Найди себе хобби, – пожал плечами он. – Фитнес там, вязание, кулинарные курсы. Зачем работать? Тем более за такие копейки?
– Дело не в деньгах. Мне интересно.
– Глупости, – отрезал Сергей. – В твоём возрасте начинать карьеру – несерьёзно. Да и что скажут люди? Жена успешного бизнесмена подрабатывает продавщицей в лавке?
– Это не лавка, а галерея, – возразила Татьяна. – И я буду не продавщицей, а консультантом.
– Какая разница? – он отмахнулся. – Всё равно несолидно. И потом, кто будет заниматься домом? Готовить, убирать?
– Я всё успею. Три дня в неделю – это не так много.
Но Сергей был непреклонен. И Татьяна сдалась – как всегда. Позвонила в галерею, извинилась, отказалась от места. Владелица вздохнула:
– Жаль. Вы бы нам подошли.
Этот разговор с мужем стал переломным. Татьяна вдруг поняла – она никогда не жила своей жизнью. Всегда – чужой. Сначала родители решали за неё, потом – муж. Всегда кто-то говорил ей, что делать, как поступать, чем заниматься.
И она позволяла. Соглашалась. Подчинялась.
Хватит.
В свой пятидесятый день рождения Татьяна проснулась с твёрдым решением – сегодня всё изменится. Сегодня она начнёт жить своей жизнью.
Сергей подарил ей дорогие серьги с бриллиантами и кожаный дневник. Дети позвонили с поздравлениями – Алёна из декретного отпуска, Костя из своего города, Димка из общежития. Вечером должны были прийти гости – друзья семьи, коллеги Сергея с жёнами, соседи.
Татьяна привычно суетилась на кухне – салаты, закуски, горячее. Сергей ушёл на работу, обещал вернуться пораньше. Она осталась одна – и вдруг замерла посреди кухни с ножом в руке.
Что я делаю? Зачем всё это? Ещё один день рождения с фальшивыми улыбками, с разговорами ни о чём, с подарками, которые мне не нужны?
Она отложила нож, пошла в спальню. Достала чемодан, начала складывать вещи. Потом села за стол, открыла подаренный дневник, написала первую и последнюю запись: "Тридцать пять лет я жила чужой жизнью".
План созрел внезапно, но чётко. Уйти. Прямо сейчас. Не дожидаясь вечера, гостей, поздравлений. Начать новую жизнь – свою собственную.
Она уже почти закончила сборы, когда вернулся Сергей. Пришлось отложить побег. "Не сегодня. Но скоро."
Вечер прошёл как в тумане. Гости, подарки, тосты, разговоры. Татьяна улыбалась, благодарила, поддерживала беседу – автоматически, не вдумываясь. Внутри была пустота и решимость.
Когда все разошлись, Сергей, довольный, расслабленный после виски, обнял её:
– Хороший вечер, правда? Все тебя так хвалили – какая ты замечательная хозяйка, жена, мать.
– Да, – механически отозвалась она. – Замечательная.
– Ты чего такая кислая? – он приподнял её подбородок. – Устала? Или расстроилась из-за чего-то?
– Нет, всё в порядке, – она выдавила улыбку. – Просто устала, ты прав.
– Ну, отдыхай теперь. Я завтра на всё утро в офис, вернусь к обеду.
"Идеально," – подумала Татьяна. Завтра. Завтра она уйдёт.
Утром, как только за Сергеем закрылась дверь, Татьяна бросилась собираться. Достала чемодан, сложила самое необходимое. Деньги – те, что копила годами, снимая понемногу с карты, которую Сергей давал ей на хозяйство. Документы, немного одежды, косметика, лекарства.
Написала записку – короткую, без объяснений:
"Ухожу. Не ищи меня. Я в порядке, просто хочу пожить своей жизнью. Татьяна."
Оставила на кухонном столе, придавив солонкой. Сняла обручальное кольцо, положила рядом.
Последний взгляд на квартиру – просторную, уютную, такую знакомую. Здесь прошла большая часть её жизни. Здесь выросли дети. Здесь она была женой, матерью, хозяйкой – но никогда не была собой.
Пора.
Она вышла, тихо закрыв за собой дверь. В подъезде никого – соседи на работе. Вызвала такси через приложение, спустилась вниз, села в машину.
– Куда едем? – спросил водитель.
– В гостиницу "Центральная", – ответила Татьяна.
План был прост – несколько дней в гостинице, пока не найдёт квартиру для аренды. Потом – работа. Та самая галерея, если место ещё не занято. Или что-то другое – неважно. Главное – начать жить. По-настоящему, по-своему.
В гостинице она взяла недорогой одноместный номер, расплатилась наличными за три дня вперёд. Поднялась, разложила вещи, села на кровать.
И вдруг – страх. Холодный, парализующий. Что она наделала? Куда ушла? Как будет жить дальше? Без мужа, без дома, без поддержки?
Телефон зазвонил – Сергей. Она сбросила вызов. Через минуту – снова звонок. Снова сбросила. Потом пришло сообщение: "Таня, что происходит? Где ты? Я вернулся домой, нашёл твою записку. Перезвони немедленно!"
Она выключила телефон. Потом включила снова, но заблокировала номер мужа. Нет, она не вернётся. Что бы ни случилось – не вернётся к прежней жизни.
Первые дни были самыми трудными. Телефон разрывался от звонков – Сергей, дети, подруги, которых муж поднял на ноги. Татьяна отвечала только детям – коротко, сухо: "Я в порядке. Мне нужно время для себя. Не волнуйтесь."
Алёна плакала в трубку:
– Мама, что случилось? Папа сказал, ты ушла из дома! Почему? Он тебя обижал? Изменял?
– Нет, доченька, – устало отвечала Татьяна. – Просто... я поняла, что никогда не жила для себя. Всегда – для других. Для папы, для вас, для дома. А сейчас хочу пожить своей жизнью. Понимаешь?
– Нет! – рыдала Алёна. – Не понимаю! Ты бросила семью! Как ты могла?
Костя был сдержаннее:
– Мам, это твоё решение, конечно. Но ты хоть подумала, каково сейчас отцу? Он места себе не находит.
– А он хоть раз подумал, каково мне? – тихо спросила Татьяна. – Все эти годы?
Димка отреагировал неожиданно:
– Я тебя понимаю, мам. Правда. Ты всегда жила для нас. Может, пора пожить для себя.
Из всех детей он был самым чутким, самым понимающим. Может, потому что младший, всегда был ближе к матери.
На четвёртый день Татьяна нашла квартиру – маленькую, но чистую, в старом доме в центре города. Хозяйка, пожилая учительница, сдавала недорого – ей важнее был порядок и тишина, чем деньги.
– На сколько вы снимаете? – спросила она, оформляя договор.
– Не знаю, – честно ответила Татьяна. – Может, на месяц. Может, на год. Может, навсегда.
Хозяйка понимающе кивнула:
– От мужа ушли?
– Как вы догадались?
– По глазам, – улыбнулась старушка. – У вас взгляд человека, который долго был в клетке, а теперь вырвался на свободу. Испуганный и счастливый одновременно.
Татьяна перевезла вещи из гостиницы, обустроилась на новом месте. Маленькая кухня, совмещённая с гостиной. Спальня – крохотная, но уютная. Ванная – старая, но чистая.
Первый вечер в новом доме она провела, сидя у окна с чашкой чая, глядя на улицу, на прохожих, на закатное солнце. Внутри была странная смесь чувств – страх, одиночество, но и... свобода. Пьянящее ощущение свободы.
На следующий день она позвонила в галерею. Трубку взяла владелица:
– Слушаю вас.
– Здравствуйте, это Татьяна. Я была у вас на собеседовании месяц назад, насчёт работы консультанта.
– Помню вас, – в голосе женщины слышалась улыбка. – Вы тогда отказались.
– Да. Но сейчас... сейчас я хотела бы узнать, вакансия ещё открыта?
– Вообще-то мы уже взяли человека. Но он нам не очень подходит – не хватает знаний, энтузиазма. Так что... да, вакансия снова открыта.
– Я могла бы приступить хоть завтра, – сказала Татьяна, чувствуя, как сердце колотится от волнения.
– Отлично. Приходите завтра к одиннадцати.
Повесив трубку, Татьяна почувствовала, как по щекам текут слёзы. Слёзы облегчения, радости, надежды. У неё будет работа – настоящая, интересная, связанная с искусством, о котором она всегда мечтала.
Она начинала новую жизнь. Свою жизнь.
Сергей нашёл её через неделю. Выследил – то ли через детей, то ли через знакомых. Появился на пороге её квартиры вечером, когда она вернулась с работы.
– Привет, – сказал он, стоя у двери. – Можно войти?
Татьяна помедлила, потом кивнула:
– Входи.
Он огляделся по сторонам, оценивая её новое жильё. Поморщился:
– И ради этого ты бросила наш дом? Эта конура в сто раз хуже нашей квартиры.
– Дело не в квартире, Серёжа, – устало сказала Татьяна. – Дело во мне. В моей жизни.
– Что с твоей жизнью не так? – он развёл руками. – У тебя есть всё – дом, семья, достаток. Я обеспечиваю тебя, забочусь. Чего тебе не хватает?
– Себя, – просто ответила она. – Мне не хватает себя. Своих желаний, своих интересов, своих решений.
– Что за бред? – он нахмурился. – Какие желания в пятьдесят лет? Какие интересы? Ты жена, мать троих детей. Это и есть твоя жизнь.
– Нет, – она покачала головой. – Это часть моей жизни. Важная, но не единственная. Я хочу большего. Хочу реализоваться, развиваться, узнавать новое.
– И как ты собираешься это делать? – скептически спросил он. – На какие деньги жить?
– Я работаю, – спокойно ответила Татьяна. – В художественной галерее. Консультантом.
– За копейки, – презрительно фыркнул Сергей. – Этого даже на аренду не хватит.
– Хватит, – она пожала плечами. – Квартира недорогая. На еду тоже хватает. Мне больше не нужно.
Он смотрел на неё с недоумением, будто видел впервые. Потом вдруг сказал:
– Ты изменилась. Похорошела.
Татьяна улыбнулась. Да, она изменилась. Похудела – от нервов и от того, что стала меньше есть. Сделала новую стрижку – короткую, молодящую. Купила яркую одежду – не кричащую, но и не скучную, как раньше.
– Спасибо, – она кивнула. – Я чувствую себя лучше.
– Таня, – он вдруг шагнул к ней, взял за руки. – Вернись домой. Пожалуйста. Я всё прощу. Мы начнём сначала.
– Нечего прощать, Серёжа, – мягко сказала она, высвобождая руки. – Я ничего плохого не сделала. Просто хочу жить иначе.
– Как иначе? – он не понимал. – Что значит – иначе?
– По-своему. Решать самой. Выбирать самой. Не оглядываться на чужое мнение.
– Но мы же семья! Тридцать лет вместе! Трое детей! Как ты можешь всё это перечеркнуть?
– Я ничего не перечёркиваю, – покачала головой Татьяна. – Дети выросли. Ты прекрасно справляешься без меня – готовишь себе сам или в ресторане обедаешь, рубашки в химчистку отдаёшь. Зачем тебе жена, которая несчастна рядом с тобой?
– Ты... несчастна со мной? – он выглядел искренне удивлённым.
– Да, – просто сказала она. – Уже много лет. Просто не осознавала этого. Или боялась признаться себе.
Сергей опустился на стул, обхватил голову руками:
– Я не понимаю. Что я сделал не так? В чём виноват?
– Ни в чём, – она села напротив. – Ты хороший муж, хороший отец. Просто... мы разные. Всегда были разными. Ты живёшь так, как считаешь правильным. И хочешь, чтобы я жила так же. А я хочу по-другому.
– Как – по-другому? – он поднял на неё глаза. – Объясни.
Татьяна задумалась. Как объяснить то, что сама до конца не понимает? Это чувство – что жизнь проходит мимо, что она не живёт, а существует, что всё самое интересное, яркое, настоящее – где-то там, за пределами её мира?
– Я хочу... развиваться, – наконец сказала она. – Учиться новому. Общаться с разными людьми. Путешествовать. Видеть мир. Читать книги, ходить на выставки, в театры. Жить полной жизнью, понимаешь?
– И для этого нужно бросать семью? – горько спросил он. – Нельзя всё это делать, оставаясь моей женой?
– Нельзя, – она покачала головой. – Потому что ты не поддерживаешь меня в этом. Вспомни, как ты отреагировал, когда я хотела устроиться в галерею? "Зачем тебе это? Несолидно. Что скажут люди?" Ты всегда так реагируешь на мои попытки что-то изменить.
Сергей молчал. Потом вдруг сказал:
– Я могу измениться. Правда. Если ты вернёшься – я буду поддерживать тебя во всём. Хочешь работать – работай. Хочешь учиться – учись. Хочешь путешествовать – поедем вместе.
Татьяна грустно улыбнулась:
– Не веришь ты в это сам, Серёжа. И я не верю. Нельзя изменить привычки тридцати лет за один день.
Он встал, прошёлся по маленькой комнате:
– Значит, всё? Развод?
– Не знаю, – честно ответила она. – Может быть, просто... пауза. Время подумать. Для обоих.
– Сколько времени тебе нужно?
– Не знаю, – повторила Татьяна. – Месяц, год... Может, навсегда.
Сергей помолчал, потом кивнул:
– Хорошо. Я дам тебе время. Но знай – я буду ждать. И надеяться, что ты вернёшься.
Когда он ушёл, Татьяна долго сидела у окна, глядя на вечерний город. Внутри была пустота – не та гнетущая пустота, что преследовала её годами в семейной жизни, а другая – светлая, чистая, как холст перед началом работы. Холст, на котором она сама напишет свою новую жизнь.
Прошло три месяца. Татьяна освоилась на новой работе – владелица галереи была довольна ею, посетители тоже. Она много читала об искусстве, ходила на выставки, лекции, мастер-классы. Завела новых друзей – интересных, творческих людей.
Сергей звонил каждую неделю – сначала требовал вернуться, потом просил, потом просто спрашивал, как дела. Дети тоже звонили – Алёна постепенно смирилась с решением матери, Костя приезжал в гости, когда бывал в городе, Димка заходил почти каждые выходные – пообедать, поговорить.
Однажды вечером раздался звонок в дверь. Татьяна открыла – на пороге стояла Ирина, с бутылкой вина и пакетом еды.
– Привет! Решила заглянуть к тебе на новоселье. Хотя и с опозданием на три месяца.
Они сидели на кухне, пили вино, говорили обо всём на свете. Ирина восхищалась переменами в подруге:
– Ты совсем другая стала! Помолодела лет на десять, честное слово!
– Правда? – Татьяна смущённо улыбнулась. – Я и чувствую себя моложе. Будто заново родилась.
– Не жалеешь? – серьёзно спросила Ирина. – О том, что ушла?
Татьяна задумалась. Жалеет ли она? Бывают моменты – особенно вечерами, когда одиноко, когда хочется тепла, привычного плеча рядом. Но потом вспоминает – какой ценой давалось это тепло. Ценой собственной личности, собственных желаний, собственной жизни.
– Нет, – твёрдо сказала она. – Не жалею. Впервые за много лет я чувствую себя... собой. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнула Ирина. – Я через то же прошла, помнишь? Когда от мужа ушла.
– Ты так и не рассказала, почему вы расстались, – заметила Татьяна.
– По той же причине, что и вы с Сергеем, – пожала плечами Ирина. – Он хотел, чтобы я была удобной женой. А я хотела быть собой. Несовместимые желания, как оказалось.
– И ты не пожалела? За все эти годы?
– Ни разу, – Ирина покачала головой. – Да, иногда бывает одиноко. Иногда трудно – финансово, бытово. Но я свободна. Решаю сама. Живу так, как хочу. И это стоит всех трудностей.
Они проговорили до поздней ночи. Когда Ирина ушла, Татьяна ещё долго сидела у окна, думая о своей новой жизни. О том, как много она успела за эти три месяца – больше, чем за предыдущие тридцать лет. О том, как изменилась – внешне и внутренне. О том, что впереди – целый мир, полный возможностей.
Зазвонил телефон – Сергей. Она ответила:
– Слушаю.
– Привет, – голос мужа звучал непривычно мягко. – Как ты?
– Хорошо, – она улыбнулась. – Правда хорошо.
– Я рад, – он помолчал. – Слушай, я тут подумал... Может, встретимся? Просто поговорим. Как друзья.
Татьяна задумалась. Почему бы и нет? Она больше не боится его – ни его осуждения, ни его попыток вернуть её домой. Она стала сильнее, увереннее в себе.
– Хорошо, – сказала она. – Давай встретимся. Завтра в шесть, в кафе "Акварель" на Пушкинской. Знаешь такое?
– Найду, – в его голосе слышалась улыбка. – Спасибо, Таня.
Они встретились в маленьком уютном кафе. Сергей пришёл с букетом – не пышным, кричащим, как раньше, а скромным, но изысканным. Полевые цветы, собранные со вкусом.
– Ты прекрасно выглядишь, – сказал он, глядя на неё с восхищением. – Эта стрижка тебе очень идёт.
– Спасибо, – она улыбнулась. – Ты тоже хорошо выглядишь.
Это была правда – Сергей похудел, подтянулся, оделся с непривычным вкусом. Раньше он носил только строгие костюмы – "солидно, представительно". Сейчас на нём были джинсы, пуловер, лёгкий пиджак – молодёжно, но не нелепо для его возраста.
– Как твоя работа? – спросил он, когда они сделали заказ.
– Отлично, – оживилась Татьяна. – Знаешь, я так много узнала за эти месяцы! Современное искусство – это целый мир, такой разный, такой интересный!
Она рассказывала о выставках, о художниках, о техниках, о направлениях. Сергей слушал внимательно, задавал вопросы – не формальные, а искренне заинтересованные.
– А ты как? – спросила она, когда выговорилась. – Как работа, дом?
– Работа как обычно, – он пожал плечами. – А дом... пусто без тебя. Хотя я научился готовить, представляешь? Даже борщ варю – почти как твой.
– Правда? – она рассмеялась. – Никогда бы не подумала, что ты встанешь к плите.
– Я многому научился за эти месяцы, – серьёзно сказал он. – И многое понял. О себе, о тебе, о нас.
– И что же ты понял? – осторожно спросила Татьяна.
– Что был эгоистом, – просто ответил Сергей. – Думал только о себе, о своих желаниях, о своём комфорте. Хотел, чтобы ты была... функцией. Женой, матерью, хозяйкой. А не человеком со своими мечтами, желаниями, планами.
Татьяна смотрела на него с удивлением. Неужели он действительно это понял? Или говорит то, что она хочет услышать?
– И ещё я понял, – продолжал Сергей, – что люблю тебя. Не как удобную жену, а как человека. Интересного, глубокого, яркого. Такую, какая ты есть сейчас – свободную, уверенную в себе.
Он помолчал, потом добавил:
– Я не прошу тебя вернуться. Не сейчас. Может, никогда. Но я хочу... быть рядом. Видеться иногда. Разговаривать. Узнавать тебя заново.
Татьяна не знала, что ответить. Она не ожидала таких слов от мужа – всегда уверенного в своей правоте, всегда считавшего, что знает, как лучше для всех.
– Я не знаю, Серёжа, – наконец сказала она. – Мне нужно подумать. Я только начала жить своей жизнью. Только почувствовала вкус свободы. И не хочу терять это ощущение.
– Я понимаю, – кивнул он. – И не тороплю. Просто... дай мне шанс. Шанс узнать тебя настоящую. Шанс измениться самому.
Они проговорили до закрытия кафе. О прошлом, о настоящем, о будущем. О детях, о работе, о планах. Впервые за много лет – действительно говорили, а не обменивались дежурными фразами.
Когда вышли на улицу, Сергей спросил:
– Проводить тебя?
– Нет, спасибо, – покачала головой Татьяна. – Я на такси.
– Хорошо, – он не настаивал. – Можно... можно позвонить тебе завтра?
Она улыбнулась:
– Можно.
Прошёл год. Татьяна по-прежнему жила отдельно, в своей маленькой квартире. Работала в галерее – теперь уже не просто консультантом, а заместителем директора. Владелица оценила её вкус, знания, энтузиазм.
Они с Сергеем встречались раз в неделю – в кафе, в парке, в музее, в театре. Разговаривали, узнавали друг друга заново. Он действительно изменился – стал мягче, внимательнее, научился слушать, а не только говорить.
Однажды вечером, когда они гуляли по набережной, Сергей вдруг остановился:
– Таня, я хочу тебе кое-что предложить.
– Что? – насторожилась она.
– Поехать со мной в путешествие. В Италию. На две недели.
Татьяна удивлённо подняла брови:
– В Италию? Ты же никогда не любил такие поездки. Всегда говорил – зачем куда-то ехать, когда можно отдохнуть на нашем юге?
– Я изменился, – просто сказал он. – И потом, ты всегда мечтала увидеть Флоренцию, Венецию, Рим. Все эти музеи, соборы, площади. Я помню.
Она смотрела на него с изумлением. Он действительно помнил её мечты – те, о которых она говорила много лет назад, когда они только поженились?
– Я... не знаю, – растерялась Татьяна. – Это так неожиданно.
– Подумай, – он не давил. – Никаких обязательств. Просто путешествие. Два старых друга, исследующие мир.
Она думала несколько дней. Советовалась с Ириной, с детьми. Алёна была за:
– Мам, почему бы и нет? Ты же всегда мечтала увидеть Италию. И потом, папа так старается...
Костя пожал плечами:
– Твоя жизнь, твоё решение. Но он вроде изменился к лучшему.
Димка был категоричен:
– Езжай, конечно! Когда ещё такой шанс будет? И потом, вы же не чужие люди – тридцать лет вместе прожили.
Ирина была осторожнее:
– Не торопись с решениями, Тань. Поездка – это одно. А что потом? Он же явно надеется на воссоединение.
– Я знаю, – вздохнула Татьяна. – Но я не уверена, что готова к этому. Мне нравится моя нынешняя жизнь. Свобода, независимость, работа, которую я люблю.
– Так и скажи ему, – пожала плечами Ирина. – Если он действительно изменился – поймёт и примет.
В конце концов Татьяна согласилась на поездку. Две недели в Италии – мечта всей жизни. Почему бы и нет?
Путешествие оказалось волшебным. Флоренция с её соборами и галереями, Венеция с каналами и мостами, Рим с его древностями и фонтанами. Татьяна ходила как во сне – столько красоты, столько искусства, столько истории вокруг!
Сергей был идеальным спутником – внимательным, заботливым, но не навязчивым. Он заранее изучил все музеи, все достопримечательности – чтобы ей было интересно. Бронировал экскурсии с лучшими гидами. Находил уютные ресторанчики с настоящей итальянской кухней.
В последний вечер, когда они сидели в маленькой траттории в Риме, Сергей вдруг сказал:
– Таня, я хочу тебе кое-что сказать.
Она напряглась – вот оно. Сейчас он предложит вернуться, начать всё сначала. А она не готова. Не хочет терять свою новую жизнь, свою свободу.
– Я хочу сказать... спасибо, – неожиданно произнёс Сергей. – За эти две недели. За то, что согласилась поехать со мной. За то, что позволила узнать тебя настоящую.
Татьяна удивлённо моргнула:
– И... это всё?
– Нет, – он улыбнулся. – Ещё я хочу сказать, что люблю тебя. Такую, какая ты есть сейчас – свободную, уверенную в себе, живущую своей жизнью. И я не хочу это разрушать.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла она.
– Я не буду просить тебя вернуться, – просто сказал Сергей. – Не буду предлагать начать всё сначала. Потому что знаю – ты счастлива сейчас. По-настоящему счастлива. И я не хочу отнимать у тебя это счастье.
Татьяна смотрела на него с изумлением. Этот человек, сидящий напротив – действительно её муж? Тот самый, что всегда знал, как лучше для всех? Тот самый, что никогда не считался с чужим мнением, с чужими желаниями?
– Кто ты и что сделал с моим мужем? – пошутила она, пытаясь скрыть растерянность.
Сергей рассмеялся:
– Я всё тот же. Просто... повзрослел, наверное. Понял кое-что важное. О жизни, о любви, о свободе.
Он помолчал, потом добавил:
– Я буду рядом, Таня. Если захочешь – как друг, как спутник, как собеседник. Если нет – просто буду знать, что ты счастлива. И этого достаточно.
Татьяна почувствовала, как к горлу подступают слёзы. Она протянула руку через стол, коснулась его пальцев:
– Спасибо, Серёжа. За понимание. За уважение. За... любовь.
Прошло ещё полгода. Татьяна продолжала жить своей жизнью – работала в галерее, встречалась с друзьями, ходила на выставки и концерты. Они с Сергеем виделись раз в неделю – иногда чаще, если было какое-то интересное событие в городе.
Он сдержал слово – не давил, не просил вернуться. Просто был рядом – внимательный, заботливый, но не навязчивый. Научился уважать её пространство, её решения, её жизнь.
Однажды вечером, когда они возвращались с концерта, Татьяна вдруг сказала:
– Знаешь, я тут подумала... Может, нам стоит жить вместе?
Сергей остановился, посмотрел на неё с удивлением:
– Ты серьёзно?
– Вполне, – кивнула она. – Но на моих условиях.
– Каких? – осторожно спросил он.
– Я сохраняю свою работу. Свои интересы. Свою свободу. Мы живём как равные партнёры – не как муж и жена в традиционном понимании, а как два взрослых человека, уважающих друг друга.
Сергей молчал, обдумывая её слова. Потом медленно кивнул:
– Я согласен. На всё согласен. Но... почему? Почему сейчас?
Татьяна улыбнулась:
– Потому что я поняла – можно жить своей жизнью и при этом быть с тем, кого любишь. Если этот человек уважает твою свободу, твои желания, твои решения.
– И ты... любишь меня? – тихо спросил он. – Всё ещё? После всего?
– Да, – просто ответила она. – Не так, как раньше – слепо, зависимо. А по-новому – осознанно, свободно. Как равного. Как партнёра. Как человека, который научился меняться.
Он обнял её – осторожно, нежно. Она прижалась к нему, чувствуя тепло его тела, стук его сердца. Знакомое и в то же время новое ощущение – будто вернулась домой после долгого путешествия. Но вернулась другим человеком – сильным, уверенным, знающим, чего хочет от жизни.
– Где будем жить? – спросил Сергей, когда они пошли дальше. – В нашей квартире или в твоей?
– Ни там, ни там, – покачала головой Татьяна. – Давай найдём новое место. Начнём с чистого листа. Без старых воспоминаний, без старых обид.
– Хорошо, – он сжал её руку. – Как скажешь.
Они шли по вечернему городу – мужчина и женщина, прожившие вместе тридцать лет и только сейчас по-настоящему узнавшие друг друга. Впереди была новая жизнь – не чужая, не навязанная, а их собственная. Жизнь, которую они выбрали сами.