Решение приехать на дачу родилось спонтанно, в один из тех вечеров, когда квартира казалась слишком тесной, а дети не отрывали глаз от экранов. Лиза листала что-то в планшете, Максим играл в игру на телефоне, и даже семилетний Денис уже требовал «посмотреть мультики». В голове крутилась одна мысль: когда я в последний раз видела, как они играют по-настоящему?
— Собирайтесь, — сказала я, отложив недочитанную книгу. — Едем к бабушке на дачу.
— А планшет можно взять? — тут же спросила Лиза.
— Там интернет плохой, — предупредила я, понимая, что это прозвучало скорее как угроза, чем как обещание приключений.
Максим закатил глаза, но сумку собирать начал. Дети привыкли к маминым внезапным решениям.
***
Дача встретила нас запахом прелых листьев и тишиной. Старый деревянный дом с покосившимся крыльцом выглядел точно так же, как в моём детстве — только краска облупилась ещё больше, а ставни совсем перестали держаться на петлях. Ключи нашлись под третьей ступенькой, где мама всегда их прятала.
— Мам, а тут правда нет вайфая? — Лиза недоверчиво покрутила телефон в разные стороны.
— Правда нет, — ответила я, толкая тяжёлую дверь. — Зато есть кое-что получше.
Внутри пахло деревом и чем-то знакомо-детским. На полке стоял старый самовар с потемневшими боками, на потрёпанном диване лежали те же подушки в выгоревших наволочках. Денис сразу помчался исследовать дом, его шаги гулко стучали по деревянному полу.
— Мам, а здесь телевизор работает? — Максим ткнул пальцем в древний «Рубин» в углу.
— Попробуй включить, — предложила я, хотя знала ответ заранее.
Конечно, не работал. Максим расстроенно вздохнул.
— Что же мы тут будем делать?
Я посмотрела в окно, где за стеклом колыхались ветви старой яблони, и вдруг вспомнила себя в их возрасте. Как я каталась на качели, привязанной к толстой ветке, как строила домики из веток, как собирала букеты из одуванчиков. Когда это всё закончилось? Когда я перестала замечать, как пахнет трава после дождя?
— А что, если мы разожжём костёр? — предложила я.
Глаза детей загорелись. Даже Лиза отложила бесполезный телефон.
***
Собирать хворост оказалось весело. Денис таскал палочки размером со спичку и гордо складывал их в общую кучу. Максим нашёл здоровенную ветку и тащил её, как первобытный охотник добычу. Лиза поначалу морщилась, боясь испачкать новые кроссовки, но потом увлеклась и стала соревноваться с братьями — кто больше соберёт.
— Мам, а бабушка правда тут жила, когда была маленькая? — спросил Денис, укладывая свои трофеи.
— Нет, солнце. Здесь жила я, когда была маленькая. А бабушка покупала эту дачу уже взрослой.
— А что ты тут делала?
— То же, что и вы сейчас. Собирала хворост, качалась на качели, ловила бабочек...
— И тебе не было скучно без планшета?
Я засмеялась:
— Планшетов тогда не было. Зато было много других интересных вещей.
Костёр разгорелся не сразу. Дым щипал глаза, дрова никак не хотели загораться, но когда наконец появились первые робкие язычки пламени, дети затихли от восторга.
— Можно картошку печь? — спросил Максим.
— А где её взять?
— В погребе! Бабушка всегда там картошку хранила.
И точно — в маленьком погребке под домом обнаружился целый мешок картофеля. Правда, половина клубней уже проросла, но годных для жарки хватило.
***
Пока картошка пеклась в углях, мы сидели вокруг костра и разговаривали. Не о школе, не о том, кто что не сделал, а просто так — о том, какие звуки издаёт огонь, похожи ли облака на животных, и почему дым всё время идёт в лицо.
— Мам, а можно я сегодня буду спать на веранде? — попросила Лиза. — Там такой классный диван.
— А я с ней! — подскочил Денис.
— И я тоже, — не остался в стороне Максим.
— Хорошо, — согласилась я. — Только одеял надо найти побольше. Ночью прохладно.
Картошка получилась с корочкой, местами подгорелая, но дети уплетали её, как деликатес. У Дениса был перемазан сажей нос, у Лизы — руки, но никто не спешил мыться. Хотелось продлить этот момент, когда время словно остановилось, а мир сузился до размеров нашего маленького костра.
— Мам, расскажи, как ты тут жила, — попросил Максим, когда стемнело и над нами зажглись первые звёзды.
Я рассказывала, а сама удивлялась — откуда столько воспоминаний? Как бабушка пекла блины на старой чугунной сковороде, как мы с дедушкой ходили за грибами и он учил меня отличать подберёзовики от поганок, как я часами каталась на старых качелях, мечтая долететь до самих облаков.
— А качель ещё висит? — спросила Лиза.
— Не знаю. Завтра посмотрим.
***
Качель висела. Потрёпанная, с протёртой от времени верёвкой, но ещё крепкая. Дети по очереди качались, взвизгивая от восторга, когда доска взлетала особенно высоко. Я смотрела на них и чувствовала, как что-то тёплое и давно забытое оживает в груди.
Когда я в последний раз так смеялась? Когда в последний раз просто сидела и наблюдала, как играют мои дети, не думая о завтрашних делах, не составляя в уме списки покупок, не переживая о работе?
— Мам, иди к нам! — позвал Денис. — Давай в прятки играть!
Прятки... Сколько лет я не играла в прятки? Лет двадцать? Тридцать?
— Давайте, — сказала я и удивилась собственному голосу — он звучал молодо и беззаботно.
Мы бегали по участку, прячась за яблонями, за сараем, за старой баней. Я забыла, как это — задыхаться от смеха, пытаться стать невидимой за тонким стволом дерева, замирать от восторга, когда водящий проходит мимо. Лиза нашла гениальное укрытие в малиннике и сидела там, давясь от хохота, пока Максим искал её по всему двору.
К обеду мы проголодались, но в холодильнике было пусто. Зато в огороде уцелели зелёный лук, укроп и редиска. А в ближайшем магазине — том самом, который помнился мне ещё с детства — купили хлеба, молока и сосисок.
— Будем варить сосиски на костре? — предложил Максим.
— А как? У нас же нет кастрюли.
— А мы найдём!
И нашли. В сарае обнаружилась старая закопчённая кастрюля, которая когда-то служила моей бабушке именно для таких случаев. Сосиски получились необыкновенно вкусными — может, от дыма, а может, от того, что мы их ели руками, сидя на траве.
***
Вечером мы устроились на веранде. Дети завернулись в старые одеяла и уютно расположились на диване. Я села в кресло рядом — то самое, в котором когда-то читала мне сказки бабушка.
— Мам, а сказку расскажешь? — попросил Денис.
— Какую?
— Любую. Только не из книжки, а свою.
Я задумалась. Когда я в последний раз сочиняла сказки? Кажется, когда Лиза была совсем маленькой...
— Жила-была девочка, которая очень любила свою дачу, — начала я. — И каждое лето она приезжала сюда и...
Сказка получилась длинная и довольно бестолковая, но дети слушали, затаив дыхание. А я рассказывала и думала о том, как давно не была так спокойна. Никуда не нужно бежать, ничего не нужно успевать. Есть только этот вечер, эта веранда, эти сонные голоса детей и стрекот кузнечиков за окном.
— А что было дальше? — спросила Лиза, когда я замолчала.
— Дальше девочка выросла, и у неё появились свои дети. И она привезла их на ту же дачу, чтобы показать, как это здорово — качаться на качели под яблоней и жарить картошку на костре.
— Это про нас? — догадался Максим.
— Может быть, — улыбнулась я.
Дети засыпали по очереди. Сначала Денис, свернувшись калачиком под пледом. Потом Лиза, которая всё пыталась бороться со сном и что-то бормотала про завтрашние планы. Максим продержался дольше всех, но и его сморил сон.
А я сидела в кресле и слушала их тихое дыхание. В доме было темно и тихо, только старые доски поскрипывали от ночной прохлады. Где-то в лесу ухал филин, ветер шелестел листвой яблонь.
Когда я в последний раз чувствовала такой покой? Такое... правильность происходящего? В городе всегда что-то не так — то соседи шумят, то машины гудят, то в голове крутится бесконечный список дел. А здесь время словно остановилось. Здесь можно просто быть.
***
Утром дети проснулись рано — их разбудили птицы. В городе они спали до девяти, а тут вскочили в шесть и сразу выбежали во двор. Я заварила чай в старом заварнике и вышла на крыльцо с кружкой в руках.
— Мам, смотри! — Денис показал мне горсть божьих коровок. — Их тут целая армия!
— А я бабочку поймал! — Максим осторожно держал в ладонях белянку. — Можно её дома оставить?
— Лучше отпусти. Ей здесь лучше, чем в квартире.
Он покивал и разжал пальцы. Бабочка, помедлив секунду, упорхнула к клумбе с астрами.
За завтраком Лиза спросила:
— Мам, а можно мы ещё один день здесь останемся?
— А вы не скучаете по мультикам? По играм?
— Нет! — хором ответили дети. — Здесь намного интересней!
И я поняла, что тоже не хочу уезжать. Не хочу возвращаться в бешеный ритм городской жизни, где каждый день расписан по минутам, где счастье нужно планировать и покупать в магазинах.
— Хорошо, — сказала я. — Останемся ещё на день.
***
Этот день пролетел незаметно. Мы ходили в лес за ягодами, и дети впервые в жизни попробовали настоящую лесную землянику — крошечную, но невероятно ароматную. Мы плели венки из одуванчиков, и даже серьёзный Максим не постеснялся надеть жёлтый венок на голову. Мы лежали на траве и смотрели на облака, сочиняя истории о том, на что они похожи.
Вечером, когда дети уже спали, я вышла в сад. Луна освещала старые яблони, и в её свете всё казалось каким-то волшебным. Я подошла к качели и осторожно села на неё. Доска качнулась, верёвка заскрипела, и я вдруг почувствовала себя той самой маленькой девочкой, которая мечтала долететь до облаков.
Может, я и долетела. Только облака оказались совсем не там, где я их искала. Не в дорогих отелях и не в заграничных поездках. Они были здесь, в смехе моих детей, в запахе костра, в этой тишине, полной звуков живой природы.
Я качнулась сильнее, и на секунду мне показалось, что я действительно лечу — не к луне, не к звёздам, а к чему-то более простому и важному. К пониманию того, что счастье — это не то, что нужно искать где-то далеко. Оно здесь, рядом, в каждом моменте, когда мы перестаём бежать и начинаем просто жить.
***
Уезжать всё-таки пришлось. Дела никто не отменял, и завтра начиналась обычная жизнь — школа, работа, бесконечная городская суета. Но что-то изменилось. Может, дети стали по-другому смотреть на мир, а может, изменилась я.
По дороге домой Лиза спросила:
— Мам, а мы ещё приедем сюда?
— Обязательно, — пообещала я. — Как только захотим вспомнить, что такое настоящее счастье.
— А разве мы его забудем?
Я посмотрела в зеркало заднего вида на троих детей, и моё сердце сжалось от нежности. Денис уже спал, привалившись к боковому стеклу, Максим задумчиво смотрел в окно, а Лиза крутила в руках венок из одуванчиков, который мы сплели утром.
— Не забудем, — сказала я. — Теперь уже не забудем.
И я знала, что это правда. Потому что настоящее счастье, однажды найденное, остаётся с тобой навсегда. Оно живёт в запахе костра, в скрипе качели, в смехе детей и в понимании того, что самые важные вещи в жизни — всегда рядом. Нужно только иногда останавливаться, чтобы их заметить.