— Где документы от квартиры? — спокойно, но настойчиво спросила Ольга, стоя посреди кухни с тряпкой в руках.
— Какие документы? — муж, Михаил, даже не обернулся, продолжая щёлкать пультом по каналам.
— Те самые. Свидетельство о собственности, выписка из ЕГРН, технический паспорт. Всё, что обычно лежало в синей папке в тумбочке.
Михаил нахмурился, бросил взгляд на жену.
— Не знаю. Ты, может, сама куда убрала? Постоянно что-то перекладываешь.
Ольга прищурилась. Тряпку она положила в раковину, вытерла руки о фартук.
— Я ничего не перекладывала. Документы всегда лежали на одном месте. Я вчера искала — пусто.
Михаил пожал плечами, снова уткнулся в телевизор.
— Ну значит, дети, может, играли, перепутали. Вон Лена любит всё вытаскивать, в папки лезет.
— Дети не брали. Я у Лены спросила, она вообще не поняла, о чём речь. И у Андрея тоже. Это ты взял, Миша.
Он наконец повернулся полностью, в голосе его появилась раздражённость.
— Ты что, думаешь, я краду у тебя документы? Ты меня с кем перепутала, Оля?
— Я не думаю. Я знаю, что ты взял. И мне нужно знать — где они.
В кухне повисла тишина. За окном кричали воробьи, на плите булькала куриная лапша.
— Я не обязан тебе ничего объяснять, — наконец бросил Михаил и встал с кресла. — Это и моя квартира.
Ольга смотрела на него, как на чужого человека. Ещё пару лет назад она бы рассмеялась — как же, Михаил, её муж, тот, с кем они растили детей, строили планы, обсуждали ремонт и отпуск. Но сейчас всё было иначе. Сейчас он был не партнёром, а соперником.
— Вот ты и сказал, — спокойно произнесла она. — Значит, ты их и спрятал.
— Да даже если и так. И что? Боишься, что я без твоего ведома продам квартиру? — усмехнулся Михаил, прислонившись к дверному косяку. — Не выйдет. Мы оба собственники. Без тебя я ничего не смогу.
Ольга молча вытерла стол и повернулась к раковине.
— Я хочу, чтобы ты вернул документы на место. Не для продажи, не для суда. Просто потому что это правильно.
— А я считаю иначе. Пусть пока у меня полежат. Мало ли. Безопаснее будет. Ты всё нервничаешь, переживаешь. А так — спокойно.
На этом разговор закончился. Михаил вышел в коридор, надел куртку и хлопнул дверью. Ольга продолжала стоять у мойки, смотрела, как капли стекают с крана на блюдце, и думала. Он спрятал документы. Это было ясно. Значит, готовится к чему-то. Либо к разводу, либо к чему похуже. Но к чему именно?
Вечером она попыталась снова поговорить с ним, когда дети легли спать. Села напротив, положила перед собой чашку чая, специально добавила мяту — чтобы самой не взорваться.
— Михаил, у меня нет желания ругаться. Я просто хочу понимать, что происходит. Зачем ты это делаешь?
Он налил себе кофе из термоса, не посмотрев на неё.
— А ты подумай. Может, ты сама меня к этому подвела. Всё тебе не так, всё тебя не устраивает. Я, по-твоему, лентяй, ничего не делаю. Вот я и решил немного подстраховаться.
— Подстраховаться? Ты себя от кого страхуешь? От меня? От матери своих детей?
— А почему бы и нет? Ты вон какая стала — ледяная. Всё контролируешь, упрекаешь, вечно чем-то недовольна.
Ольга почувствовала, как к горлу подступил ком.
— Я недовольна, потому что ты с февраля не работаешь, Миша. Мы живём на мою зарплату и пособие. Ты целыми днями или спишь, или в телефоне. А теперь ещё и документы прячешь. Это нормально?
Михаил глотнул кофе и зло засмеялся.
— Да ты сама не понимаешь, как ты со мной разговариваешь. Словно я мебель. Мне даже слово вставить нельзя. Только приказы и отчёты: «Когда устроишься? Почему не пошёл? Где откликнулся?» Да я не мальчик тебе!
Ольга отодвинула чашку и посмотрела в его глаза.
— Знаешь, Миша, я тебя не узнала бы, если бы увидела впервые. Где тот человек, который меня уважал? Где отец семейства, с которым я мечтала состариться?
Он встал, забрал свою кружку и ушёл в спальню.
На следующее утро Ольга встала рано. Пока дети ещё спали, она собрала все документы, что у неё остались — полисы, паспорта, справки — и положила в свою сумку. По дороге на работу зашла в МФЦ и взяла выписку из Росреестра. Там всё было на месте — два собственника: она и Михаил.
На работе она пыталась сосредоточиться, но мысли снова и снова возвращались домой. Если он задумал что-то серьёзное, он не остановится. Может, уже ищет нотариуса, хочет оформить доверенность, или пытается как-то перерегистрировать жильё. Она знала случаи. Люди теряли квартиры, потому что доверяли.
После работы зашла к подруге. Наталья, с которой они дружили с института, выслушала её внимательно.
— Слушай, ну это уже не просто конфликт, — сказала Наталья, — это какая-то война. А ты в ней одна. У тебя есть кто-то из юристов, знакомых? Надо бы проконсультироваться.
— Есть один бывший коллега, он ушёл в адвокаты. Попробую ему написать. Но я просто в шоке, Наташа. Он не бьёт, не орёт, не буянит — он хитрит. Тихо, исподтишка. Это даже страшнее.
— Он тебя ломает. Медленно, но системно. Подтачивает. Чтобы ты сама сдалась.
— Не дождётся, — сказала Ольга и отпила чай. — Ради детей, ради себя, я не отступлю.
Она вернулась домой позже обычного. Дети уже спали, Михаил сидел на балконе и курил.
— Где ты была? — спросил он, не поворачивая головы.
— У Наташи, — коротко ответила она. — И ещё в МФЦ.
Он бросил окурок в банку с водой.
— Зачем?
— Взяла выписку. Хочу на консультацию к юристу. Проверю всё, что касается квартиры.
Михаил фыркнул.
— Ага, конечно. Значит, ты теперь всё будешь проверять?
— Буду. Потому что у меня нет доверия. Ты его уничтожил.
— Может, это ты его уничтожила, своим контролем? — огрызнулся он. — Ты меня давно уже не уважаешь.
— Уважение зарабатывают делом, Миша, а не словами. Ты не хочешь работать, не хочешь помогать, не хочешь быть честным. А теперь ещё и прячешь документы. Я не обязана это терпеть.
Он встал, прошёл мимо неё, но вдруг остановился.
— Ты думаешь, я плохой человек. Думаешь, я тебе враг. А я просто устал. Всё время тянул. А теперь хочу жить для себя.
— Так живи. Только честно. Без подстав, без скрытности. Скажи открыто — «я ухожу» — и уходи. Но не делай пакостей за спиной.
Он ушёл в спальню, а Ольга ещё долго сидела одна в кухне, слушая тиканье настенных часов.
На следующий день она встретилась с адвокатом. Тот выслушал её, посмотрел документы, сделал копии.
— Вам нужно отправить официальный запрос о восстановлении свидетельства. А также уведомить второго собственника письменно, что вы инициируете процедуру фиксации местонахождения оригиналов. Это законно. А ещё — зафиксировать факт их пропажи.
— Вы думаете, он может продать квартиру?
— Без вашей подписи — вряд ли. Но если он оформит фальшивую доверенность или обратится к нечестному нотариусу, всё возможно. Лучше подстраховаться.
Когда Ольга пришла домой, Михаил ждал её в коридоре.
— Это ты в МФЦ ходила снова? — спросил он.
— Да. Я имею на это право.
Он вздохнул.
— Я достану документы. Пусть лежат, где раньше. Если ты так переживаешь.
— Я переживаю не из-за бумаг. Я переживаю, потому что ты мне больше не партнёр. Потому что между нами уже пропасть.
Он посмотрел на неё долго, потом прошёл в комнату и вынес ту самую синюю папку.
— На. Забери. Я не хочу больше этого цирка.
Она взяла папку, проверила содержимое. Всё было на месте.
— Спасибо, — сухо сказала она.
— Всё? — спросил он.
— Пока всё. Но жить так мы больше не будем. Решай: или ты меняешься, или я ухожу.
Он молчал. Она молча ушла на кухню. Заварила чай, разложила печенье. Села и впервые за долгое время почувствовала — она снова дышит. И что бы ни случилось дальше — она справится.