Есть ощущение, что где-то в базовых настройках нашего поколения произошел сбой. Мы проверяем лайки под фото с навязчивостью биржевого брокера, следящего за котировками. Мы видим три точки в мессенджере — собеседник печатает — и успеваем прожить маленькую паническую атаку, пока ждем вердикта. Нас не взяли на работу мечты, и мы решаем, что вся наша жизнь — ошибка. Нам просто не ответили на сообщение, а мы уже готовим некролог по собственной значимости.
Откуда в нас, взрослых, состоявшихся (или отчаянно делающих вид) людях этот первобытный ужас быть неувиденным, невыбранным, отвергнутым?
Психологи, эти неутомимые картографы человеческих характеров, называют это красиво — травма отвержения. Словно название альбома группы Radiohead. На деле все прозаичнее. Это просто дыра там, где в детстве должна была быть безусловная любовь. Пустота, которую мы всю оставшуюся жизнь пытаемся законопатить чужим одобрением, карьерными успехами и идеальными отношениями.
Одна канадская исследовательница, Лиз Бурбо, построила на этом целую теорию, разложив все человеческие страдания на пять базовых травм. Отвержение — первая и самая глубокая. Это когда ребенок смотрит на мир и делает простой, но убийственный вывод: «Со мной что-то не так». Не потому, что он плохой. А просто потому, что родители были слишком заняты, слишком несчастны или сами не знали, как любить. И вот этот вывод — «я дефективный» — прошивается в нашей операционной системе как вирус.
Пользовательские сценарии
Этот вирус имеет несколько сценариев своего проявления. Вы наверняка встречались с ними.
- «Хороший парень». Его кредо — угождать. Он виртуозно читает чужие желания и боится слова «нет» больше, чем налоговой проверки. Он тащит на себе чужие проекты, слушает ночные исповеди бывших и помнит дни рождения детей троюродной тети. В его мире любовь — это очки опыта (как в игре), которые нужно постоянно зарабатывать, обслуживая чужие интересы. Он отчаянно пытается быть удобным в надежде, что его не выкинут за ненадобностью.
- «Отличник». Этот пытается заслужить право на существование достижениями. Его диплом, должность, количество подписчиков и марка автомобиля — это не просто атрибуты успеха. Это очень сложный и дорогой способ попросить маму его обнять. Каждая критика для него — не обратная связь, а подтверждение главного страха: «Я старался, но все равно недостаточно хорош». Он бежит марафон, у которого нет финиша, потому что даже на пьедестале почета ему кажется, что его вот-вот дисквалифицируют.
- «Человек с оголенными проводами» (он же «Эмоциональный вулкан»). Этот персонаж не пытается заслужить любовь или быть удобным. Он вообще старается ничего не чувствовать, но у него это отчаянно плохо получается. Его нервная система похожа на неисправную советскую гирлянду: все работает нормально, но малейший скачок напряжения — косой взгляд, сообщение без смайлика, критика проекта — и происходит короткое замыкание. Вспышка ярости или поток слез, абсолютно несоразмерные поводу. Он сам не понимает, откуда это берется, и пугает этим и себя, и окружающих. Психологи называют это дисфорией чувствительности к отвержению (RSD). По сути, это аллергия на мир, где малейшая пылинка критики вызывает анафилактический шок.
- «Призрак» (он же «Мастер исчезновений»). Этот герой усвоил урок лучше всех. Лучший способ не проиграть — это вообще не садиться за игровой стол. Он довел стратегию избегания до уровня высокого искусства. Он уходит из отношений за пять минут до того, как его могут бросить. Он увольняется с работы, не дожидаясь возможной неудачи. Он уходит с вечеринок по-английски, не попрощавшись. Его главный страх — привязаться, потому что привязанность делает тебя уязвимым. В отличие от остальных, он не ищет одобрения. Он ищет способ стать невидимым, ведь отвергнуть можно только того, кого видишь.
Кстати, есть еще один темный сценарий — нарциссизм. Это та же травма отвержения, но с обратным знаком. Если «отвергнутый» решает, что проблема в нем, то будущий нарцисс делает вывод, что проблема в мире. И чтобы больше никогда не испытывать эту боль, он строит из своего эго небоскреб, внутри которого прячет того же самого напуганного ребенка. Один пытается заслужить любовь, другой — требует восхищения.
Так, и что с этим делать?
Самый честный, но и самый скучный ответ — идти к психотерапевту. Но если вы пока не готовы потратить состояние на то, чтобы еженедельно рассказывать незнакомому человеку о своих детских обидах, можно попробовать кое-что еще. Это не починит вас полностью, но поможет снизить уровень фонового шума в голове.
- Признайте свою боль. Первый шаг — легализовать свои чувства. Перестаньте обесценивать свой опыт. Позвольте себе признать: «Да, мне было больно. И моя боль имеет значение». Ведение дневника может стать безопасным пространством для этого.
- Станьте себе «добрым родителем». Вы не получили безусловной любви тогда, но вы можете дать ее себе сейчас. Учитесь разговаривать со своим внутренним критиком. Когда он начинает вас ругать, представьте, что бы вы сказали маленькому напуганному ребенку? Скажите это себе. Практикуйте сострадание к себе.
- Изучайте свои реакции. Начните замечать моменты, когда страх отвержения захватывает вас. Что стало триггером? Какую историю вы себе рассказываете? Осознанность — это пауза между стимулом и реакцией, в которой рождается свобода выбора.
- Тренируйте умение говорить «нет». Установление личных границ — это высшее проявление любви к себе. Каждое «нет», сказанное из уважения к своим ресурсам и желаниям, укрепляет вашу самооценку и разрушает старый сценарий угождения.
- Найдите свою «стаю». Окружите себя людьми, рядом с которыми вы можете быть собой, не боясь осуждения. Это могут быть друзья, терапевтическая группа или сообщество по интересам. Опыт безопасной привязанности лечит старые раны.
Ваш баг становится фичей
И вот самое интересное. Когда вы перестаете бороться со своей травмой и начинаете ее изучать, происходит странная вещь. Ваши главные недостатки оказываются вашими главными талантами, просто вывернутыми наизнанку.
Ваша гиперчувствительность к чужим эмоциям — это не проклятие, а радар с высочайшим разрешением. Вы можете быть гением переговоров или просто другом, который всегда знает, когда нужно промолчать, а когда — налить еще.
Ваш перфекционизм — это не невроз, а двигатель для создания чего-то по-настоящему качественного. Главное, направить его не на попытку понравиться маме, а на дело, от которого вас самого прет.
Ваша привычка к самокопанию — это не путь к депрессии, а мощный инструмент для самопознания. Вы знаете о себе столько, сколько другим и не снилось.
Травма отвержения не лечится. Нельзя просто взять и заполнить эту дыру. Но можно перестать в нее падать. Можно изучить ее края, посадить вокруг цветы и даже научиться использовать ее как погреб для хорошего вина. В конце концов, именно наши трещины, а не наша безупречность, делают нас интересными. И именно через них в нас проникает свет.