Нина Дмитриевна аккуратно поставила чашку с остывшим чаем на стол, ее взгляд, усталый и настойчивый, уперся в сына.
Роман, погруженный в экран ноутбука, щелкал клавишами, строчки отчета казались ему важнее всего на свете.
Сын был женат больше двух лет, но к матери стабильно заходил пару раз в неделю.
– Ромашенька, – голос Нины Дмитриевны дрогнул, став тихим и жалобным, как у обиженного ребёнка. – Вы же с Таней в Турцию собрались? Возьмите сестру и племянников в отпуск, а то они дальше Сочи нигде не были. Ульяна одна с ними возится, сил нет, ей отдых нужен, как никому на свете, а дети… Петьке десять, Томочке семь – им мир посмотреть надо! Не только бабушкин огород да речку заросшую камышами...
Роман вздохнул и отодвинул ноутбук в сторону. Он был усталый. Работа, кредит за новую машину, нескончаемые обязательства перед женой.
Мысль о планировании поездки в Турцию на пятерых казалась ему неподъёмной глыбой.
– Мама, ну когда? – он провёл рукой по лицу. – У меня проект горит, сдать нужно к октябрю. Да и… финансы. Сейчас все так дорого. Сочи – тоже море, тоже курорт. Не хуже Турции, наверное.
– Не хуже? – Нина Дмитриевна подняла брови. – Роман! Они в Сочи были три года назад, и всего неделю! Петя все море просидел с планшетом, а Тома боялась волн. Это не отпуск, это… выживание для Ульяны. А они мечтают ведь! Петя про пирамиды в школе читал, Тома дельфинов в открытом море хочет увидеть, не в дельфинарии тесном, – ее голос снова задрожал. – Поговори с Таней. Ульяна сама помощи не попросит, ты же знаешь, какая она гордая, а я… я смотреть на это больше не могу. Возьми их хоть куда-нибудь, хоть в Крым, хоть в Абхазию или на море теплое. Пожалуйста.
Роман молчал, глядя в стол. Ему было неловко. Он вспомнил свои командировки в Барселону, Прагу, даже короткий отпуск в Греции прошлой весной.
А его сестра Ульяна после развода одна тянула двоих детей, работала бухгалтером с утра до ночи.
Её отпуск – это дача у мамы, прополка грядок, ремонт старенькой "Лады" и дети…
Петя, серьезный не по годам, и шаловливая, вечно улыбающаяся Томочка. Действительно, их мир ограничивался родным городом, дачей и тем самым, единственным Сочи.
– Ладно, мама, – он сказал неохотно, просто чтобы прекратить разговор. – Я подумаю. Обещаю, что подумаю.
Нина Дмитриевна лишь кивнула, понимая, что это пока не победа. Она собрала чашки, ее движения были медленными и усталыми.
Через час Роман засобирался домой и, попрощавшись, вышел из квартиры и спустился вниз.
Неожиданно его слух уловил тихие голоса, идущие со стороны детской площадки.
Он устремил туда свой взгляд. На старых качелях, под огромной яблоней, сидели его племянники Петя и Тома.
Петя что-то увлеченно рисовал на листе бумаги, прикрепленном к картону и лежавшем у него на коленях, а Тома, медленно раскачиваясь, задирала голову к небу.
– ...и вот здесь, – серьезно проговорил Петя, ткнув пальцем в свой рисунок, – будут настоящие пирамиды. Огромные прям! А мы вот тут, рядом, такие маленькие. И песок желтый-желтый, как в песочнице...
– А дельфины? – пискнула Тома, резко перестав качаться. – Ты нарисовал дельфинов, Петя? Они же должны прыгать! Вот так! – она вскочила с качели и изобразила прыжок.
– Дельфины в море, Томка, – терпеливо объяснил ей брат. – Вот оно, синее-синее, а дельфины… я не умею их рисовать, но они там точно будут! Прямо под нашей лодкой. Мама говорила, что в теплом море они плавают рядом.
– А акулы? – глаза девочки округлились от смеси восторга и страха. – Они там тоже будут? Я их очень боюсь! Я видела по телевизору, как они вот так кусаются...
– Нет, – строго проговорил Петя и сделал вид, что изучает нарисованную карту. – Здесь акул точно нет. Тут только добрые рыбы и дельфины. Понимаешь? И мы будем нырять в воду с маской! Я видел в интернете, там все видно, как в аквариуме! Ты только представь себе, какая красота...
Роман замер. Он издалека посмотрел на самодельную "карту" племянника – криво нарисованные континенты, синее пятно моря, схематичные пирамиды и солнце в углу.
Это была карта мечты, которая зависела оттого, повезет им или нет. Сердце Романа сжалось.
Он вспомнил жалобный голос матери, упрямое молчание сестры, свои отговорки про работу и кредиты.
Роман тихо отошел к машине и достал телефон. Найдя номер Ульяны, он глубоко вздохнул и нажал на кнопку вызова.
– Уль? Привет, это я, – его голос, обычно такой деловой, звучал непривычно мягко.
Он снова повернулся в сторону качелей, на которых Петя уже объяснял Томе, как нужно правильно держать маску для ныряния.
– Слушай… у меня тут идея возникла… насчет августа... не хотите случайно с нами в Турцию съездить?
Звонок Ульяне прошел на удивление тепло – сестра сначала опешила, потом голос ее задрожал от сдерживаемых слез благодарности.
- Ром, ты серьезно? С вами? В Турцию? Но это же… Таня согласна?
– Договорюсь, – уверенно сказал Роман, глядя на племянников, – Договорюсь. Собирай чемоданы.
Он сел в машину, набрал воздуху в легкие и позвонил Татьяне. Рассказал все: про мамины слезы, про карту мечты Пети, про измученную Ульяну.
Закончил своим предложением взять их с собой в запланированный тур в конце августа.
– Ты чего? – голос Тани на другом конце провода был неестественно тихим, ледяным.
Роман даже представил, как она замерла на кухне, сжимая телефон, ее глаза сузились.
– Роман, ты в своем уме? Пятерых? В Турцию? В конце августа? Это же пик сезона, все цены заоблачные!
– Тань, слушай, – начал он, пытаясь говорить спокойно, – я понимаю, расходы увеличатся, но я посчитаю и возьму дополнительные…
– Посчитаешь? – ее голос резко взлетел, превратившись в визг. – Что считать? Билеты на пятерых вместо двоих? Номер не на "стандарт", а на "семейный" или вообще два номера? Питание? Экскурсии? Сувениры детям? Роман, у нас кредит на машину! Ты забыл? Или ты решил, что мы благотворительный фонд для твоей сестры?
Она говорила быстро, отрывисто, каждое слово – как удар. Роман почувствовал, как его решимость начинает трещать по швам под напором ее холодной логики и яростного возмущения.
– Ульяна заплатит за себя и детей! – попытался он вставить, придумав на ходу. – Я ей сразу сказал…
– Заплатит? – Татьяна фыркнула, и в этом звуке было столько скепсиса, что Роману стало не по себе. – Чем? Зарплатой бухгалтера? Она еле-еле концы с концами сводит! Ты хочешь сказать, что она наскребет на билеты, на отель, на все? Это иллюзии, Роман! В лучшем случае она заплатит копейки, а остальное ляжет на нас! На наш долгожданный отпуск, который мы год планировали! Ты хочешь превратить его в лагерь для малоимущих родственников?
Ее слова жгли. "Лагерь для малоимущих родственников"... Он сжал руль так, что костяшки побелели.
За окном машины Петя что-то показывал Томе на своем рисунке, девочка заливисто смеялась, запрокинув голову.
– Таня, это не просто родственники, это моя сестра и мои племянники! – в голосе Романа прорвалась боль. – Они дальше Сочи не видели ничего! Мама плачет... Дети мечтают о море, о пирамидах, как о чем-то невероятном, а мы… мы можем им это дать.
– Мы можем? – Татьяна проговорила эти слова уже с ледяным спокойствием, которое было страшнее крика. – За чей счет, Роман? За счет нашего будущего? За счет того, что мы потом будем весь год сидеть на макаронах? Или ты думаешь, мне будет приятно смотреть, как твоя сестра считает каждую копейку в ресторане, а дети боятся попросить мороженое? Это испортит весь отдых и нам, и им. Это непродуманно, эгоистично с твоей стороны и совершенно несправедливо по отношению ко мне. Ты принял это решение, даже не посоветовавшись!
Наступила тягостная пауза. Роман видел перед глазами и усталое лицо матери, и восторженные глаза Томы, и сейчас – ясные, полные обиды и разочарования глаза жены.
Его уверенность рухнула, оставив лишь тяжелый ком вины и растерянности. Он хотел сделать хорошо всем, а теперь, кажется, сделал хуже.
– Я… я не хотел тебя обидеть, Тань, – глухо проговорил он. – И не хотел рушить наш отдых. Просто… сердце разрывалось. Я видел их…
– Видел, – перебила жена. – А меня ты видел? Видел, как я ждала этого отпуска вдвоем? Как мечтала о спокойном море без детских криков, о романтических ужинах? Видел наш бюджет? - она замолчала, слышно было только ее прерывистое дыхание. – Обсудим все вечером лицом к лицу. С цифрами и без сантиментов. Пока я не передумала вообще никуда не ехать.
Послышался щелчок. Татьяна сбросила вызов. Поняв это, Роман положил телефон на пассажирское сиденье.
Вечером его ждал тяжелый разговор. Татьяна встретила мужа с воинственно скрещенными руками.
– Я подумала и решила, что не будет никакого совместного отпуска! Или я, или они! – решительно выпалила женщина.
– Я уже пообещал Ульяне...
– Мне все равно. Звони и отменяй, или я никуда не поеду, – строго проговорила Татьяна. – У тебя время до завтра.
Всю ночь Роман думал о словах жены. Утром она первым делом спросила у него, к чему он пришел.
– Я свожу сестру и племянников в Турцию, а ты как хочешь, – безэмоционально произнес мужчина.
Татьяна вскипела. Она ждала чего угодно, но только не этого. Женщина сначала непонимающе захлопала ресницами, а потом громко зарыдала.
– Тогда я никуда не поеду! – закричала она. – Я поеду отдельно, и не в Турцию, чтобы с вами не сталкиваться, а в Грецию!
Роман тяжело вздохнул и пожал плечами, как бы показывая, что он не против ее решения.
Целый месяц до отъезда супруги практически не контактировали. Когда мужчина улетел в Турцию с сестрой и племянниками, Татьяна отправилась в Грецию.
Вернувшись домой, загоревшая и отдохнувшая, она бросила в пороге чемодан и сообщила мужу о разводе.
– Мне такой мужчина не нужен. Для своего мужа буду только я в приоритете!
Роман, который тоже за это время много думал, спокойно принял решение Татьяны.
Из-за поездки в Турцию с сестрой и племянниками мужчина лишился жены и семьи.