«В 1718 году, после того как он сверг и убил вождя абдалитов в битве при Дилараме и вернулся в Кандагар, шах Махмуд Гильзай направил в персидский двор отчет о своих действиях, в котором утверждал, что он действовал исключительно из чувства долга и что, если шах решит напасть на абдали, он [Махмуд] во главе гильзаев будет вести боевые действия против этих мятежников из Кандагара. Простаки, которые действовали в качестве министров шаха, были полностью обмануты этими заявлениями и присвоили Махмуду титул «Хусайн-Кули-хана» [Husen Kuli Khan], наградили его ценными подарками и выдали официальное поручение, которым он был утвержден в качестве правителя Кандагара. Агенты, через которых вождь гильзаев направил свой доклад при дворе шаха, по всей вероятности, также привезли правдивый отчет о состоянии страны и несостоятельности правительства.
В том же году, под предлогом борьбы с абдали, Махмуд вторгся в Систан. Там он обнаружил, что некий белуджский вождь по имени Шахдад [Shahdad] организовывал сильный набег на Керман; жители этого места, узнав о приходе вождя гильзаев, умоляли его защитить их от предполагаемого нападения белуджского вождя. Махмуд назначил Биджан-хана [Bejan Khan], легзи из Фараха [Legzi of Farah], своим заместителем в Кандагаре и двинулся на Керман. По прибытии он обнаружил, что люди тем временем раскаялись в своем решении пригласить его и закрыли перед ним ворота города. Он немедленно блокировал город Керман, но через девять месяцев узнал, что персидскоязычная часть жителей Кандагара подняла восстание, и отказался от своих планов в отношении Кермана, отправившись в свою столицу. После того как Биджан-хан вступил в должность, он пришел к выводу, что для него настал благоприятный момент, чтобы захватить город и провинцию Кандагар, пока Махмуд находится вдали. Малик Джа’фар-хан, член древнего рода, который веками правил в Систане, находился в заключении в Кандагаре, и, как говорят, он подговорил Биджан-хана к восстанию.Афганский элемент «постепенно ослабевал, пока с помощью персидскоязычной части населения ему удалось изгнать афганцев из города, и в этой суматохе многие из них были казнены. Это был недолгий успех, поскольку, как только он прибыл, Махмуд смог без особых трудностей подавить движение и провел зиму в Кандагаре. В следующем году во главе смешанной и плохо вооруженной армии из 8 000 белуджей и афганских авантюристов он отправился на захват Кермана. Он снова смог только блокировать город и разграбить окрестности.
Правительство шаха не послало помощи страдающим горожанам, и они подкупили Махмуда подарками, но отказались сдавать город Керман, пока не станет известен результат его операций против Исфахана. Гильзаи, имея полную веру в свою удачу и превосходство своей звезды, согласились на эти условия. Он принял взятку, предложенную горожанами, и направил свой поход на Исфахан. В столице известие о наступлении гильзаев вызвало величайшую суматоху и тревогу. Селяне и жители базаров, не привыкшие к оружию, были поспешно призваны на службу. Вооруженные оружием и снаряженные доспехами из королевских арсеналов, эти отряды были отправлены в Гулнабад, примерно в двенадцати милях от Исфахана, чтобы противостоять захватчикам.
28-го января 1722 года Махмуд смело атаковал персов, разгромил их, лишив всей артиллерии и запасов, и загнал в город. Затем он занял крепкий пригород Фарахабад. Удивленный его успехом, вождь гильзаев сначала держал своих людей вместе, так как боялся, что войска из отдаленных провинций соберутся и поспешат на помощь столице, монарху и королевской семье. Но помощь не пришла. Существует несколько источников, описывающих блокаду Исфахана афганцами, и все они сходятся в том, что сначала Махмуд ограничился отправкой патрулей всадников по окраинам столицы. Ничто не может более ясно продемонстрировать полную деморализацию персов, чем тот факт, что не было предпринято никаких серьезных попыток освободить столицу. В начале Махмуд не мог иметь под своим командованием более 10 000 человек, но как только весть о его успехе распространилась за границей, к нему, должно быть, присоединились войска нуждающихся афганских авантюристов, жаждущих разделить его удачу и жаждущих грабежа.
Вали Луристана действительно предпринял половинчатую попытку доставить провизию и подкрепление в Исфахан. Его войска были рассеяны, а конвой захвачен афганцами. Во дворце слабый правитель и ссорящиеся министры были не в состоянии придумать какие-либо меры или согласовать план действий. Город был переполнен беженцами, и из-за огромного количества населения, не готового к осаде, продовольствие очень скоро начало заканчиваться. Афганцы собрали для себя припасы, находившиеся в открытой местности. Они накопили огромные запасы и сожгли все, что им не было нужно. Они смогли разместить гарнизоны в различных точках вокруг города и более эффективно патрулировать прилегающую территорию. 9-го мая 1722 года принц Тахмасп бежал и направился в сторону Кашана в надежде, что в окрестностях Казвина и в Персидском Азербайджане он сможет собрать армию для освобождения Исфахана. До этого, шаху было бы возможно бежать, но после бегства принца Махмуд усилил контроль над городом. Страдания населения усиливались с каждым днем, и в конце концов было решено сдаться. 12-го октября 1722 года город был сдан после блокады, длившейся чуть более восьми месяцев.
В ту же ночь Махмуд послал своих офицеров захватить казну, арсенал и дворец, а шах ал-Хусайн, монарх из династии Сафавидов, был заключен в дворец. Два дня спустя Махмуд вошел в город, и его имя было включено в публичные молитвы в мечетях, а также были отчеканены монеты с его именем и надписью. Махмуд в значительной степени обязан своим успехом присутствию турецкой армии на западной границе Персии, которая угрожала вторжением, а также действиям русских, захвативших Гилян на персидском побережье Каспийского моря. Общее упадническое состояние правительства шаха, должно быть, было хорошо известно, но Махмуд вряд ли мог знать о реальном положении дел на западной границе Персии, так что его вторжение в момент, когда другие события способствовали его успеху, было просто удачным стечением обстоятельств. Но помогли и другие причины. Не было недостатка в предзнаменованиях, которые суеверные люди считали предвещающими разрушение Исфахана».
Автор перевода: ‘Али Албанви
- 1. Tate G.P. The Kingdom of Afghanistan. A Historical Sketch. Bombay & Calcutta: Bennett Coleman & Co., «Times of India» Office, London Agency. 1911. P. 45–47. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://goo.su/lUt1y7C, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 06.08.2025). — Яз. анг.