Как и во всяком другом промысле, у площадных подьячих Коломны складывались семейные династии, подкрепляемые родственными связями. У Василия Иванова сына Ощурова было пять сыновей, и один из них, Фёдор стал площадным подьячим, но на Торговой плоащади задержался только с 1690 по 1692 год. Зато отсиживали в Писчей избе несколько поколений семьи Тулениных. Без малого тридцать годков – с самого 1666, когда понапрасну ждали Светопреставления, по самый 1695 год, когда снова стали ждать кончины мира (конец света пророчили даже тогда!), - все строчил и строчил пером Григорий Герасимов сын Туленин. Брат его Максим Герасимович, поддержал традицию. Заступив на пост в 1671 году, он «протрубил» в Писчей избе и под навесом возле неё 24 годика. У Григория Туленина было три сына, и двое из них – Сафрон и Сидор – так же стали площадными подьячими. Целая подьячья династия!
Судя по документам, в которых фамилия Тулениных несколько раз менялась в разные времена, их предок, так же как и подьячий Степан Поприн (его история - в статье "Дела семейные. Часть 7. Поприн. Богатей Алексей Рубцов."), в Коломну пришел со стороны, переселившись из Тулы, отчего и произошло его прозвище, произведенное потом в фамилию потомков. Поначалу, придя в Коломну, Туленины ютились всей семьей в чужом доме, заняв пустующий двор. В Переписной книге дворов и посадских людей Галицкой чети за 1667 году 19 июня записано: «Двор Федотка Машенникова. Федотка помер, а во дворе его живет прихожий человек Гораска Фёдоров сын Туленин». При описании города в том же 1667 году уточняется откуда пришлый, и сколько у него деток:
«Максимка да Кондрашка Герасимова дети Тулян Тулиновы. Гришка Герасимов сын Тулинин, у него дети Сафрошка пяти лет да Сидорко трех лет, да Акимка полугоду».
В Коломне туляки Туленины-Тулинины прижились и сорока годами позже, в переписи Коломны составленной воеводой Иваном Давыдовичем Щепотьевым в 1709 году, описан уже целый клан, в том числе и семейства потомственных площадных подьячих:
«Туленов Лазарь Максимович 22 лет, у него братья родные Федул 20 лет и Савва 13 лет. Туленов Кондратий Герасимович 48 лет. Туленов Сафрон Григорьевич 42, сын его Григорий 12 лет. Туленов Сидор Григорьев 40 лет, братья его родные Лука 30 лет и Ульян 20 лет. Сидора сыновья Федос 12 лет, Варлаам 6 лет, Пётр недель.
Туленов Сафрон Григорьевич 42 лет, сын его Григорий 12 лет».
Минуло ещё 35 лет и вот в описании дворов в приходе храма Архистратига Михаила на 1744 год значатся:
«Тулинов Василий Федулович 31 года, у него дети Николай 12 лет и Степан 6 лет. Брат его родной Исаак Федулович Туленов 30 лет, сын его Егор 5 лет. Их брат родной Осип Федулович Туленов 24 лет. У них же брат родной умершего отца их Федула Максимовича, сыновья Михайла 20 лет и Петр 17 лет. Туленов Сидор Григорьевич 74 лет, сын его Федосей 46 лет. Умершего Туленова Харлама Сидоровича сын Июда 14 лет. Туленов Савва Максимович 47 лет, у него дети Пимен 22 лет, Ларион 15 лет, Патрекей 12 лет и Герасим 8 лет. Туленов Лука Григорьевич 60 лет, сын его Гурий 20 лет. Туленов Ульян Григорьевич 52 лет».
Итого 20 человек мужчин в семье. Очевидно, дела семейства явно шли в гору. Нажив деньги и пустившись в торговые обороты, потомки площадного подьячего Григория Туленова приписались к коломенскому купечеству с фамилией Тулиновых. Несколько представителей семьи, живя в Коломне, «писались по второй гильдии» ещё в начале 20-го века (купцы второй гильдии занимались внутренней оптовой и розничной торговлей, владели фабриками и заводами, а также речными судами, в общем весьма обеспеченные и приближенные к государству люди).
Примерно тот же путь проделал клан Лахониных, начинавших писцами на площади. При описании дворов посадских людей на Коломне в Переписной книге 1667 года, помянуты: «Федька Иванов сын Лахонин. У него дети Мишка да Лучка». В переписи воеводы Ивана Давидовича 1709 года описана большое семейство: «Лахонин Лука Фёдорович 50 лет, сын его Терентий 30 лет, сын его Ларион 20 лет, сын его Митрофан 7 лет. У Терентия Лахонина сын Фёдор 6 лет, сын Терентия Пётр 10 недель. У Луки живет по найму работник Наум Петров 70 лет. Лахонин Михаил Фёдорович 55 лет, сын его Павел 30 лет, сын Павла Федот 6 лет, да у того ж Михайла живет работник по найму Иван Леонтьев 15 лет». О семействе старшего брата – Михаила Лахонина – сказано, что было Михаилу Фёдоровичу 55 лет, и был у него сын – Павел 30 лет, да внук Федот 6 лет. При них жил в работниках парень Наум Леонтьев 15 лет.
В 1718 году, по приказу государя-царя Петра Алексеевича, была начата перепись податного населения, называемая «ревизией», проводившаяся, говоря современным языком «для оптимизации системы налогообложений». Сведения записывались со слов опрашиваемых, а потому документы назывались «ревизские сказки» (т.е. запись устных показаний). В них указывали имя, отчество и фамилия (при её наличии) главы опрашиваемой семьи, его возраст, имя и отчество членов семьи с указанием возраста, степень родства. Эдакая перепись населения 18 века!
Главой семьи посадских людей Лахониных на тот момент был Лука Фёдорович 59 лет, 1659 года рождения. Был у него жена Стефанида Осиповна 39 лет, 1679 года рождения. По всей видимости, Лука Фёдорович был женат вторым браком, взяв в дом молодку Стефаниду, ровесницу его старшему сыну Терентия Лахонина, рожденного так же, как мачеха в 1679 году. На момент ревизии Терентию исполнилось уже 39 лет, он был женат на Елизавете Игнатьевне родившейся в 1681 году, и было ей, стало быть, 37 лет. У Терентия и Елизаветы были дети – сыновья Фёдор 1704 года 14 лет, Петр 1710 года, 10 лет, Ефим 1709 года, 9 лет, Макар 1714 года, 4 лет. Да дочери – Ефимия 1706 года, 12 лет, Пелагея 1707 года 11 лет. Судя по датам, Терентий Лахонин был мужчина, что называется «заводной» и Елизавете своей проходу не давал. А вот брат его родной – Ларион – рожденный в 1681 году, в свои 29 лет либо семьей не обзавелся, либо вдовствовал. Ни про жену, ни про детей его в ревизской сказке ничего не помянуто.
Вторая супруга Луки Фёдоровича Лахонина, Стефанида Осиповна, в 1702 году родила дочку Евдокию, коей на момент составления ревизских сказок исполнилось 16 лет. Девушка считалась уже невестой. Её вот-вот должны были выдать замуж, и коли бы случилось это до ревизии, мы бы про неё никогда не узнали. О ней сказку составляли бы в семье мужа. Поэтому не исключено, что у Луки и Стефаниды была ещё дочь, а может и не одна, но их уже отдали замуж, и к семейству Лахониных они никак не относились. Тогда считалось, что дочь, ставшая «мужнею женой», это «отрезанный ломоть». Её «отдавали замуж». Навсегда. Без возврата. Даже овдовев, она не могла бы вернуться. За невестой, ступившей за порог, дверь отчего дома закрывалась навсегда. Таков был уклад жизни.
Дотошный составитель сказок не пропустил и работника жившего на дворе Луки Фёдоровича, некоего Наума, фамилии не имевшего. Был он стар – 1639 года рождения – дожил дол 79 лет, что по тем временам была большая редкость.
Там же на коломенском посаде обретался и старший брат Луки Лахонина, Михайла Фёдорович 1654 года рождения 64 полных лет, женатый на Марье Васильевне 1649 года рождения 69 лет. Такая разница в летах мужа и жены наводит на мысль о том, что старший сын Фёдора Лахонина стал жертвой «снохачества», довольно распространенного в русских семьях порока (описание подобных отношений можно встретить у многих авторов, описывающих быт в и нравы. В частности, можно обратиться к первому тому сочинения Гилярова-Платонова «Из Пережитого».).
Так было принято «от веку» - старейшина семейного клана искал замену рано состарившейся супруге «для своих утех», сватая одного из сыновей совсем молоденьким. Так как обо всем сговаривались родители жениха и невесты, слово отцов было решающим. Женивший сына для своей выгоды отец, выбирал девушку постарше и «на свой вкус». Родители невесты все прекрасно понимали, но не возражали. В подобных случаях можно было дать поменьше приданого за дочкой. И сын-жених все знал, но перечить отцу не мог, так как до разделения хозяйства был он полностью в его власти.
Тот мог запороть его, придумав повод. Или записать «в даточные», для исполнения общественной повинности, когда от Посада надо было «дать людей» в войско, формировавшееся для ведения войны. В более поздние времена таких «лишних мужей» не желавших делить жену с тятенькой жестокосердый родитель отдавал в рекруты, а жена-«солдатка» оставалась дома. При таких законах отцу особо перечить было не с руки. К тому же, как уже говорилось ранее, «снохачество» было обычным делом. Таким же, как право первой ночи барина у его крепостных. Все всё понимали. Знали, что плетью обуха не перешибешь. Хвастаться в таких случаях было нечем, но и истерику закатывать не из-за чего. Те отцы, которые были поумнее, чтобы молодой муж не мешался, опять же отцовской волей, имевшей силу закона, отправляли его куда-нибудь на сторону – по торговым делам, с поручениями, на заработки. На несколько лет.
Иногда законному мужу приходилось полжизни ждать, пока папаша утратит интерес к снохе или не помрет. Сам «снохач» считал себя «в полном праве», ибо нередко со своей женой проходил через тоже самое. Потому и свекровь помалкивала, принимая поступки мужа как должное, поскольку её саму в молодости «снохачил» свекр.
Впрочем, мы отвлеклись, рассматривая картинки народных нравов глубинной русской жизни. Может, ничего такого и не было, а Марию посватали за Михаила, бывшего четырьмя годами младше её, совсем из-за чего-то другого. С престарелыми Михаилом и Марией жила их вдовая сноха Евдокия Митрофановна 1678 г.р. 40 лет, и внуки Фёдор Лахонин 1703 г.р. 15 лет и дочь Прасковья 1704 г.р. 14 лет.
Надо думать, что в 18 столетии Лахонины сделали «шаг вверх» по социальной лестнице, приписавшись к купеческой гильдии. Среди людей посадских их фамилия уже не попадается. Зато в 1795 году есть такая запись в книгах городового магистрата:
«Отпущенный на волю с отпускной от коломенского купца Михайлы Лахонина в городе Коломна при доме его их церковников Арсена Леонтьева рожденный после прежней переписи сын Сергий 10 лет».
Тот Михайла Лахонин скорее приходится правнуком одному из помянутых в первой ревизии братьев. Прямой потомок площадного писца стал купцом. Такой переход произошел от вполне естественных причин. Только одни шагнули вверх, другие вниз, третьи остались как есть, но занялись чем-то другим.
Вот такие вот страсти и интересности творились в Коломне в 17-18 веках!
Хочешь посмотреть, как Коломна выглядела в то время? Тогда тебе в Макет Коломенского Кремля!
А истории подобного толку про Степана Поприна и других в нашей предыдущей статье Дела семейные. Часть 7. Поприн. Богатей Алексей Рубцов.