Я никогда не верил в страшилки. Ни в "красную комнату", ни в "зеркало Блэка Мэри", ни в "Слендермена". Вырос в нормальной семье, не страдал от недостатка рациональности. Всё, что пугает, можно объяснить. Так я думал. До тех пор, пока не сыграл.
Мы собрались в старом доме моего деда. Он умер пять лет назад, и с тех пор дом стоял пустой. Мои друзья — Артём, Славик, Кира и я — приехали туда летом. Просто потусоваться, пожарить мясо, отключиться от соцсетей.
Дом скрипел, пах сыростью и пылью. Было что-то... неуютное, особенно на втором этаже. Но мы быстро привыкли.
В тот вечер, уже выпив, Славик завёл разговор:
— Слышали про игру "Сможешь спрятаться?"?
— Очередная чушь? — хмыкнула Кира.
— Нет, серьёзно. Это вроде как городской ритуал. Нужно играть ночью, в старом доме. Играешь в прятки, но... не с людьми. С чем-то другим.
— С демонами, конечно, — фыркнул я.
— Не ржите. Говорят, если сыграть по правилам — можно получить ответ на любой вопрос. Любой. Но если не выиграешь — тебя заберут.
— Кто заберёт?
Славик пожал плечами:
— Никто не знает. Просто исчезаешь. Или с ума сходишь.
Я тогда рассмеялся. Конечно, это был бред. Но мы уже были под градусом, и в голове крутилась мысль: а что если?..
Правила были просты:
- В доме должен быть только один вход. Мы закрыли заднюю дверь и окна.
- Все зеркала — закрыть. Занавесками или полотенцами.
- В полночь нужно взять свечу, поставить её в центре гостиной и произнести трижды:
“Я играю. Найди меня, если сможешь.” - После этого — прятаться. До рассвета. Главное — не издавать ни звука. И ни в коем случае не выглядывать.
Смешно, правда?
Мы сдуру согласились. Даже свечу нашли. Артём засек время, зажёг её, и я произнёс фразу. Трижды.
— Игра началась, — прошептала Кира с усмешкой. — Пойду в шкаф.
— Я под кровать, — хихикнул Славик.
Я залез в кладовку — старую, тесную, с запахом плесени. Устроился между коробками и замер. Было темно и душно. Сначала я едва сдерживал смех, но потом… стало как-то не по себе.
Минуты тянулись. Часы. Ни один звук. Ни шагов, ни скрипов, ни голосов. Будто дом вымер. Я решил: хватит. Вылезу — напугаю кого-нибудь.
Я тихо открыл дверь… и замер.
В коридоре стояло нечто. Высокое, тонкое, будто нарисованное. Как человек — но с перекрученной шеей, длинными руками и лицом, в котором не было глаз. Только провалы. Оно стояло перед зеркалом, что мы не закрыли — я забыл, чёрт возьми.
Оно смотрело на отражение. Но не себя. Оно смотрело… прямо в кладовку.
На меня.
Я захлопнул дверь и прижался к стенке, пытаясь не дышать. Сердце билось где-то в горле. Это не пьяная галлюцинация. Я видел его. Оно знало, где я.
Минуты шли. Или часы. Не знаю. Где-то в доме раздался глухой звук — будто кто-то уронил что-то тяжёлое. Потом крик. Артёма. Короткий, хриплый. Потом — снова тишина.
Я не выходил до утра.
Когда светало, я вылез. Дом был пуст. Сначала я думал — друзья разыгрывают. Но их вещи остались. Рюкзаки, телефоны, ключи. В ванной — капля крови. На полу — вмятина, словно кто-то бился головой. Или когтями. Я не знаю.
Я обыскал весь дом. Один. Кричал. Но никто не отзывался.
Они исчезли.
Я вызвал полицию. Сказал, что проснулся — а их нет. Объяснять про игру не стал — кто поверит? Дело до сих пор висит как “без вести пропавшие”. Меня подозревают, но доказательств нет.
С тех пор я не сплю по ночам. Не могу. В темноте я слышу, как скрипят половицы. Иногда вижу отблеск свечи в зеркале, хотя никто её не ставил. И каждую ночь, ровно в полночь, кто-то шепчет под окном:
— Я играю. Найди меня, если сможешь…
И если ты это читаешь — не вздумай повторить. Не играй. Ни ради азарта, ни ради желания узнать что-то важное.
Ты можешь спрятаться. Но оно всё равно тебя найдёт.