Юрий искренне верил в то, что спасал свой брак. Его жена Лариса панически боялась тараканов – один вид темного шевелящегося пятнышка на стене вызывал у нее истерику, дрожь и желание бежать без оглядки.
Юрию это казалось нелепым преувеличением и желанием жены привлечь к себе его внимание.
- Наталья Андреевна, – как-то за чаем уверял он соседку, – ведь это же просто насекомые! Маленькие, безобидные. А Лариса – умная женщина, врач! Как она может их так дико бояться?
Наталья Андреевна, мудрая пенсионерка, покачала головой:
- Страх, Юрочка, он иррационален. Логикой его не возьмешь. Лариса не шутит, ей реально плохо становится.
Однако Юрий был убежден: нужен решительный шаг: контролируемая встреча лицом к лицу с "врагом".
Он хотел "освободить" Ларису от страха. Идея созрела в пятницу, когда мужчина возвращался с работы.
Он зашел в зоомагазин за кормом для кота, увидел пластиковую банку с живыми мраморными тараканами – крупными, но вполне безобидными.
"Вот оно! – подумал он. - Покажу ей их в безопасной обстановке. Докажу, что они не страшные".
Он купил банку, тщательно проверив крышку. Лариса, уставшая после смены в поликлинике, готовила ужин. Юрий нервно повертел в руках спрятанную за спиной банку.
— Ларис, присядь минутку, – начал он, стараясь говорить очень спокойно. – Я хочу тебе кое-что важное показать. Только ты не нервничай.
— Что такое? – Лариса улыбнулась, вытирая руки. – Опять наш Марсик что-то натворил? Тапки погрыз или цветы?
— Нет, нет. Намного серьезнее, – Юрий сделал шаг вперед. – Я знаю, как тебя мучает твой страх. Эти... усатые тараканы...
Лицо Ларисы после этих слов мгновенно напряглось. Улыбка резко исчезла с лица.
— Юра, не надо. Не сейчас. Я устала.
— Но это как раз самое время! – настаивал он, уже вынося банку из-за спины. – Смотри! Они же... обычные! Совсем не страшные!
Он протянул банку вперед, к самому ее лицу. Прозрачный пластик. Десяток крупных, блестящих, шустро двигающихся насекомых.
Все произошло за долю секунды. Лариса не закричала сразу. Сначала был резкий вдох, как будто ей перекрыли кислород.
Глаза неестественно расширились, наполнились чистым, первобытным ужасом. Цвет лица сменился на мертвенно-белый.
Она отшатнулась так резко, что стул под ней грохнулся на пол. И только потом из ее горла вырвался нечеловеческий, хриплый вопль, от которого похолодела кровь:
— АААААААААААА! УБЕРИ ИХ! УБЕРИ ИХ ОТСЮДА! СЕЙЧАС ЖЕ!!!
Она заметалась, зажав голову руками, спотыкаясь об упавший стул, ее трясло как в лихорадке. Взгляд был безумен, устремлен только лишь в одну точку – на банку.
— Лариса, успокойся! – растерянно закричал Юрий, пытаясь ухватить ее за плечи, но она вырывалась с силой загнанного зверя. – Они в банке! Они не вылезут! Я хотел помочь!
— Помочь?! – ее голос сорвался на визг. Слезы хлынули градом. – Ты принес это в наш дом?! Ты знал! Ты знал, что я... что я... – она задыхалась, не в силах договорить. – Уйди! Вон! Вон! Отсюда с этим!
В панике, пытаясь оттолкнуть банку, которую Юрий все еще держал в руках, Лариса не рассчитала силу.
Ее рука резко дернулась. Пластиковая банка выскользнула из рук Юрия, стукнулась о кафельный пол и открылась.
Наступила ледяная тишина, длившаяся мгновение. Лариса замерла, глядя на банку и десятки тараканов, стремительно расползающихся по полу во все стороны.
— Нет... – простонала она тихо, и это было страшнее любого крика. – Нет... только не это.
Она развернулась и, не глядя на Юрия и на расползающихся насекомых, выбежала из кухни.
Он слышал, как хлопнула дверь спальни и щелкнул замок. Два выходных дня Лариса не выходила из комнаты.
Юрий пытался стучаться, извиняться через дверь, убирал последствия "эксперимента" с помощью Натальи Андреевны, которая, узнав о случившемся, лишь тяжело вздохнула:
- Ну что же ты наделал-то, Юрочка... Страх – не грипп, им не заражаются нарочно. Теперь ей и дом родной страшен станет.
На третий день Лариса вышла. Она была бледная, с опухшими глазами, но невероятно собранная.
В руках у нее был листок бумаги и чемодан. Она положила его на стол перед Юрием, не садясь.
— Это что? – глухо спросил он, уже догадываясь.
— Заявление, – ее голос был ровным, холодным, как скальпель. – О расторжении брака. Я подам его сегодня.
— Ларис... – Юрий вскочил. – Ты не можешь... Из-за одного такого... Я же хотел как лучше! Я люблю тебя!
— Любишь? – в ее глазах вспыхнула горькая искра. – Любишь – и приносишь в дом то, от чего у меня сердце останавливается? Ты видел мое лицо? Ты слышал, как я кричала? Ты думал, что я контролирую это? Это не страх, Юра. Это паника. Это ужас, который отключает разум. И ты, зная это, устроил мне эту пытку. Нарочно.
— Я хотел помочь...
— Ты хотел доказать, что я дур и что мой страх нелеп! – голос ее дрогнул, но она взяла себя в руки. – Ты не помог. Ты разрушил последнее, что у меня было – чувство безопасности в собственном доме. Теперь я знаю, что даже здесь, за этой дверью, ты можешь подсунуть мне кошмар. Я не могу так жить и не хочу быть с человеком, который так легко перешагивает через мою боль. Даже из "хороших" побуждений.
— Подожди! Постой! – бросился за ней Юрий. – Давай поговорим! Мы же можем...
— Нет, не можем, Юра, уже не можем, – Лариса обернулась на пороге.
В ее взгляде не было ненависти. Только тяжелая усталость и непробиваемая решимость.
— Все кончено, Юра. Я уезжаю к маме. Заявление можешь подписывать, а можешь нет. Через месяц нас разведут в любом случае, — она с чемоданом в руках скрылась в прихожей.
Юрий остался один среди вымытой кухни, где еще пахло хлоркой после вчерашней уборки.
Мужчина медленно подошел к окну. Внизу, у подъезда, Лариса садилась в такси, не оглядываясь на их окна.
Юрий сжал кулаки, увидев, как она уехала. Мужчина хотел избавить жену от панической боязни тараканов и преуспел. Он избавил ее от себя.
Спустя два дня Юрий набрал номер Ларисы, но она не взяла трубку. Тогда он вызвал такси и поехал к теще.
Анна Игоревна встретила зятя прохладно и сообщила о том, что дочь не хочет его видеть.
Добиться встречи с Ларисой ему так и не удалось. Они встретились только в ЗАГСе, когда забирали свои свидетельства о расторжении брака.