Чайник Рассела, на мой взгляд, стал опасным инструментом в руках некоторых современных апологетов сциентизма и атеизма. Не столько по замыслу самого Рассела, сколько по распространённой интерпретации этого мысленного эксперимента как аргумента в пользу отсутствия Бога.
Суть этого мысленного эксперимента такова: представьте, что между Землёй и Марсом вращается фарфоровый чайник, слишком маленький, чтобы его можно было обнаружить телескопами. Мы не можем доказать, что чайника нет, но это не значит, что он есть. Следовательно, невозможность опровергнуть утверждение не делает его правдоподобным.
Часто к этой концепции прибегают атеисты, экзистенциалисты и другие схожие школы мысли, стремящиеся к отрицанию тех или иных положений. Ведь если религия предписывает веру в трансцендентное сверхсильное существо, опираясь только на недоказуемые священные писания, с какой стати мы должны в это верить?
И действительно, убеждения религиозных адептов строятся на необоснованных догматах и личном опыте. Даже если большая доля человечества утверждает, что имела трансцендентальный опыт общения с Абсолютом, рационалист вынужден ставить это под сомнение — ведь доказательств тому нет.
Экзистенциалисты же прибегают к схожим принципам, вполне разумно замечая, что наличие какого-либо смысла существования — это лишь иллюзия ума. Ведь этот смысл не только невозможно проверить эмпирически, но и трудно заключить его объективность.
Однако этот уклон в рационализацию приводит к преступной подмене. Из того, что чайник невозможно обнаружить, не следует, что его вовсе нет. И в этом кроется главная загвоздка в рационалистических рассуждениях современных мыслителей. Углубляясь в попытки опровергнуть наличие Бога или смысла жизни, они незаметно для себя утверждают обратное.
Часто люди сами не подозревают, как попадают в эту ловушку. Утверждение, что Бога нет — тоже некоторое утверждение. Но на каких положениях оно основано? Как из невозможности подтверждения его существования следует то, что его нет? Как из недоказуемости наличия смысла доказывается его отсутствие?
Именно это стремление аналитических философов опровергать метафизику и привело к популяризации атеизма. Но человек, следующий этой идее и упрекающий верующих в догматизме, сам становится верующим в бездоказательные теории.
Но здесь внезапно возникает ещё более фундаментальная проблема: научный дискурс, часто свойственный людям подобных взглядов, является таким же догматичным учением. Ведь даже самая проработанная научная концепция на данный момент, теория эволюции, также базируется на неполной индукции, что не даёт ей права утверждать собственную истинность. Что уж говорить о других, намного менее совершенных и популярных теориях.
Таким образом, мы приходим к тому, что даже те, кто стремится к чистому рационализму, в конечном счёте опираются на аксиомы, которые сами не могут обосновать. Это роднит их с теми, кого они упрекают в догматизме. Рационалист, не признающий скепсис как метод, оказывается в логическом противоречии: он требует обоснования от других, но не от себя.
Человек же, имеющий волю отказаться от догмата, неизбежно приходит к скептицизму, начиная сомневаться в любых положениях, независимо от их происхождения. И именно так, на мой взгляд, и должен действовать настоящий рационалист: не упрекать других и не заниматься подменой, а ставить под сомнение даже самые, казалось бы, очевидные и базовые положения.
Именно поэтому атеизм и экзистенциализм, на мой взгляд, пожалуй, самый безынтересный выбор мировоззрения из всех, что может сделать думающий человек. Если мы обречены выбирать мировоззрения на недоказуемых основаниях, то пусть наш выбор будет в пользу тех концепций, которые укрепляют, а не разрушают; вдохновляют, а не обессмысливают. Даже если существование Бога и объективного смысла недоказуемо, разумно верить в них не ради истины как гарантии, а ради истины как ориентира.
Если статья была вам интересна, подписывайтесь на телеграм канал и читайте другие материалы!
