Людмила Райкова
Глава 40.
До дома оставалось 80 километров, полтора часа пути, в другое время он бы уже мечтал на всю катушку как у ворот увидит хвостатого часового Бозю. В любое время года и суток котяра встречает его машину, а потом эскортом сопровождает до дома. Представил бы как Маня, с садовой тачкой под дорожную сумку и продовольственные закупки, стоит под туями. Теперь привычный ход жизни нарушен. Попрощавшись с Вацлавом, он не мешкая выехал в Елгаву. И предыдущие три с половиной часа пути он не слушал музыку, не отвлекался на новости, мысли крутились только вокруг одной темы. Ситуация раскручивалась по спирали, и не в их с Маней пользу, настает время кардинального решения, и ничего тут не поделаешь под какими углами и плоскостями не рассматривай положение дел. Грабители в доме, едва узнав, он первым делом сообщил об этом Чурову.
- Говоришь, через Одноклассники на Маню вышли? Соцсети первый шаг разведки частных детективов. Манину фамилию они не знают, просмотри свой ресурс.
Глеб посмотрел, за последние сутки к нему в друзья попросились четыре человека. Он принимал всех, тактика полной открытости на всех ресурсах помогла Глебу в продвижении канала, всего за 2 года он дорос до 100000 подписчиков и получил серебряную кнопку. Глеб всматривался в имена, фотографии вдумывался в ники – никакого просветления. Вычислить кто из них и есть шпион невозможно. Фотографии можно влепить чьи угодно, имя выбрать тоже. Он зашел на Манину страницу, проверил кто из новоявленных друзей просмотрел ее фотографии. Нашел имя и фото, которые производили впечатление, что за ними именно тот человек. Марис Драгис издатель. И время зарегистрированного профиля всего 3 дня. Число друзей – три. Глеб, не отрываясь от обеда забил данные Мариса в гугловский поисковик. Издатель Драгис нашелся, он процветал на ниве выпуска переводных книг и был наполовину старше того, который выманил Маню на встречу. Подставного Мариса вычислить оказалось несложно, и Маня, поделись она с Глебом вовремя, заманчивым предложением по газете, и сама могла бы обнаружить подлог. Но лже-издатель, похоже, неплохо изучил слабости жены. Гад! Вычислил как-то что, Маня отчаянно скучает по работе и без промаха нажал на нужные кнопки.
О результатах своего первого расследования Глеб немедленно сообщил Чурову звуковым файлом. Получил такой же ответ: «Это адвокаты. Занят, свяжемся через два часа».
Но телефон подал сигнал раньше. Сашо́к прислал несколько снимков из дома. Он сидит за столом на стандартной кухне, а милая женщина с короткой стрижкой и ее копия лет 12-ти отроду обнимают вояку и радостно смотрят в кадр. Глеб записал очередное послание «Рад за вас Занят. Свяжемся позже».
Сашо́к уже дома, сейчас его накормят, и парень рухнет спать, самому же поспать не удалось. Утром спозаранку выехали из мотеля, отхлебнув почти на ходу по паре глотков кофе, выкурили по сигарете на пути к машине, и гнали без передышки три часа кряду. На заправке тоже не расслаблялись. В итоге уже в 12 часов Субару и Ленд Ровер выехали с польского хутора. На трассе остановились прощаться.
- Дядя Глеб, если что надо – только свисните - мигом примчусь.
Обнялись и разъехались. В ожидании Вацлава Глеб принялся за съемки. Колонны подержанных автомобилей на Мариампольском авторынке тянулись на километры. Глеб решил подготовить ролик с обзором грузовых и пассажирских микроавтобусов. Когда свет ушел, он тяжело плюхнулся на водительское сидение, ноги и спина гудели, Вацлаву до Вильнюса оставалось не меньше четырех часов. Место обмена Мазды на деньги Глеб определил, нашел платную стоянку в пригороде. Удобно и до аэропорта недалеко, и перегонщику не придется пилить через городские пробки. Сбросив Вацлаву адрес, Глеб снял кроссовки и вытянулся на заднем сидении. В салоне было пыльно, хорошо бы машину помыть, но сил на чистоту уже не осталось. Он вспоминал Манин звонок. Как она ревела в трубку, оплакивая украденные сказки и полный разгром во всем доме. Тревога за жену и невиданное для Латвии вторжение воров в дом среди бела дня, смыли сон волной негодования. Первое, о чем тогда подумал Глеб – беженцы развлекаются, а потом, связав концы с концами, заподозрил связь между грабителями и посланцами Пугайло. Чуров быстро определил, кто реально за всем стоит, а вот что теперь делать ему и Мане подсказал не сразу. Уезжать жене с хутора нельзя, пугайловцы не отыскав договора, очень скоро расширят зону поиска. И вполне могут добраться до тайника под крышей. Манино присутствие должно задержать их активность... А, может случиться и по-другому – из жены попробуют выколотить место, где спрятаны документы. Очередной визит этой ночью был бы поспешным, но подстраховаться надо. Тогда он и отправил на хутор Великого, предварительно проконсультировав партнера.
Звонок Чурова застал уже на подъезде к Вильнюсу, Глеб свернул с трассы и остановился. Новостями однокурсник не обрадовал. Марина Кузькина заявление о похищении подавать не спешит. Дескать, похоронами занимается, сама себя плохо чувствует. Есть основание предполагать, что с ней активно работает пугайловская жена. Сам полковник от договора по причалу отрекается. Ролик со связанной и плачущей Мариной Кузькиной, тот самый который ты переслал мне, объясняет, и вполне правдоподобно: «Кузькин был ходок начал подбивать клинья к пугаловской супруге, да так настойчиво, что женщины придумали его разыграть. И сцену с похищением жены придумали.» Как получилось, что Марина оказалась в подвале Пугайло, объяснить не может, лишь предположил: «Забыла, наверное, что-нибудь, спустилась. А замок на двери захлопывается, изнутри не откроешь». Здесь Чуров сделал солидную паузу, Глеб уже подумал, что прервалась связь, но из тишины выплыл вкрадчивый голос Чурова: «Мало́й поплыл. Утверждает, что Марину привез в Загорянку насильно. Кормил и охранял женщину все 10 дней. Боится, что со страшим братом случилось нехорошее, просит найти мужика. А он в ответ полковника выгораживать не станет». На этом месте Чуров опять сделал еще одну паузу: «Кстати, в портфеле ничего кроме документов не было?»
«Нет!»- слишком быстро ответил Глеб, и понял - теперь следователь знает про деньги, а это открытие меняет ситуацию. В ответ Чуров подвел итог:
– Оригинал договора по порту возрастает в цене. Московские адвокаты послали по следу латышских детективов. Судя по электрику и тому, как он себя вёл, это была подготовка к обыску. Маню выманили и держали в городе до тех пор, пока точно не убедились – в доме ничего нет. Теперь и дом и Маня под наблюдением. Скорее всего, нашпиговали дом жучками, а сад камерами. Поблизости кто-нибудь дежурит это точно! Если кто-то попытается выехать, перехватят. У вас на пути по дороге есть укромные съезды? Пусть Маня будет на чеку. Их время поджимает, на сбор информации не больше десяти часов. Завтра начнут действовать. Успеешь доехать до дома?
- Надеюсь. – Вздохнул Глеб. Он уже изменил свои планы, в договор купли-продажи оставалось внести только данные паспорта Вацлава. Деньги уже лежали в отдельном конверте. В аэропорт Глеб Вацлава не повезет, сошлется на ЧП дома, извинится, вызовет и оплатит такси. Пообещает в ближайшее время связаться и предложит звонить, если в Москве возникнут проблемы. Время такое.
Все сложилось по плану, на прощание они с Вацлавом тоже обнялись как родные. И Глеб рванул в Латвию.
Через полтора часа будет дома, о том, что Чуров ждет его в Москве не позднее чем через три дня, он скажет Мане не сразу. На месте они попробуют незаметно достать спрятанные документы, и потом не выпуская эту бомбу из рук направляться в сторону Москвы. Мане тоже надо ехать, они подумают, как следует, найдут кого оставить на недельку в доме, присматривать за котами, поливать теплицу. Глеб в Москве даст показания, под протокол передаст документ. Маню Чуров тоже записал в свидетели, ей предстоит рассказать, как на хутор приезжали охотники, отняли у нее телефон. Натерпелась бедолага, но во имя безбедного будущего. А когда вернуться из Москвы все будет отлично - наступит в их семье эра исполнения желаний. Вернуться скоро, через неделю, максимум через 10 дней.
Глеб припарковал Субару на главной улице поселка, перед входом на участок. Через ветви туй падали лучи - сад сиял огнями, освещая и улицу, и соседние участки, зато две веранды и сам дом погрузились в темноту. Великий стоял по правую сторону входа на веранде и держал наизготовку дробовик. «Свои» прошептал Глеб и поднял руки вверх. Бдительный часовой опустил дробовик стволом вниз, но тут же громко выстрелил вопросом.
- Пистолеты куда дели?
Глеб приложил палец к губам, Великий понизил голос:
- А что Маня про оружие не знает?
Оба оглянулись на дверь, натянув на голову бабушкин плед Маня прикорнула в углу дивана. Бозя и Косматый спали на посту рядом.
Глеб выманил Великого подальше от дома и вкратце изложил ситуацию. С каждой новой фразой друг мрачнел. На третьей отстегнул и снял каску. На пятой рассеянно почесал голову.
- Значит, перестрелка отменяется, а ка-а-амеры я найду. Рассветет, вычислю в саду, все до одной. В доме можно и сейчас. Во всём, что касается электроники, Великий был большим докой. Первый капитал он сделал на сборке компьютеров, в 90-ых контакты Великого московские бизнесмены едва ли не продавали друг другу, он мигом вычислял и нейтрализовал всякие шпионские штучки и в машинах, и в офисах, и в домах. Был грех и устанавливал. В какой-то степени и за эти свои таланты теперь скрывается, остались в столице недовольные, хоть и поднялись они за минувшие два десятилетия, но обиды со времени первоначального накопления грехов и капиталов не забыли.
Темнота еще не отступила, мужчины переместились на вторую веранду, прихватив с собой два кувшина с кофе и компотом, лоток с запеченной курицей, огурцы помидоры и хлеб. Уплетая все вперемешку решали, как доставать из-под крыши документы. Тайком не получиться, без лестницы к тайнику не добраться. Значит, нужен спектакль с туманом...
- С задымлением! – В полный голос выкрикнул Великий. Я видел у твоего соседа Дымарь, скажем осы одолели. Как думаешь, даст?
- Утром схожу, возьму, только есть проблема он следом приплетется, типа помочь, очень он любопытный. А операция у нас секретная.
В дверях позевывая и кутаясь в плед появилась Маня, увидела Глеба и заревела, приговаривая:
- Сказки украли-и-и-и. Им кто-то сказал, что в компе сказки и две книги-и-и-и.
- Будут тебе сказки, не реви!
- Украсть сказки можно и не трогая компа, скачал и точка!
Глеб остановил Великого взглядом и сообщил Мане, что все её текстовые файлы скачал и переместил в облако.
- Правда?- радостно, но с сомнением спросила жена.
Глеб кивнул головой..., соврал жене, это был редкий случай, но абсолютно необходимый. Сейчас надо было действовать слаженно, четко и быстро. Скажи ей сейчас, что сказки не самая большая потеря на сегодня, Маня испугается, запаникует. А если поймет, что на кону жизнь и вовсе впадет в ступор. Правду о ситуации без инъекции надежды жене давать нельзя. Если только частями.
Великий встал:
- Пойду дом посмотрю.
Глеб налил Мане остаток кофе, выдал сигарету и вкратце рассказал, что по поводу воров думает Чуров. Объяснил: Великий сейчас выискивает в доме жучки. Станет светлее - поищет камеры в саду. Муж говорил шёпотом, а жена сидела с открытым ртом, в руке тлела сигарета, а в глазах плескался ужас.
Когда скрипнули половицы у входа, Маня вздрогнула и резко обернулась. Великий стоял молча, выставив вперед руку.
- Пять?!
Великий убрал один палец, утвердил руку и губами произнес: «В доме», потом поднял указательный палец вверх, убедился, что супруги зафиксировали знак единицы и ткнул этим же пальцем на вторую веранду.
- Надо поискать в сарае! – Громко и внятно произнес Глеб.
- Что будем искать? – Маня намек не поняла, а Великий сообразил сразу.
- Да, скорее всего свой ключ я там оставил. - Он говорил и со значением посмотрел на женщину. Мужики поднялись и направились в центр сада, Маня поплелась следом. По дороге троица изменила маршрут, покинула сад направляясь в сторону реки. И уже там, отмахиваясь от комаров, они втроем составили план дальнейших действий, который больше напоминал сценарий домашнего спектакля. В основе которого ни под каким видом не дать понять шпионам, что знают о жучках в доме. А разговор построить так, чтобы направить шпионов по ложному следу.
Маня плелась вслед за мужчинами, озираясь по сторонам, всматриваясь в каждую тень и ойкала.
- Ты что трясешься? – в полный голос спросил Глеб:
- Т-с-с, — прошипела Маня. – Шпионов боюсь, должны же они где-то прятаться.
Великий хмыкнул:
- Отсталые вы, с цифровыми технологиями слушать вас можно хоть в Канаде, хоть в Риге, хоть в Москве. И видеть тоже.
- Для такой международной трансляции я не одета – проворчала Маня. Ей еще раз напомнили, что занавес поднимается. Теперь гостиная, кухня, веранда все это сцена с декорациями на которой говорить надо строго по утвержденной теме.
-И с котами тоже?
С котами по поводу обеденных блюд, о политике и подружках можно импровизировать. А что касается охотников и документов ни в коем случае.
Маня поболтать любила, в чужие разговоры вставляла свои реплики и теперь чтобы не испортить игру решила молчать в доме как рыба.
Разыгрывать сцену они принялись уже на подходе к веранде:
- Маня, электрик не на «иксе́» приезжал? У охотников черная Бэха с русскими номерами. Мне в Микуловской клинике сказали, что родственники на ней всегда приезжали.
- У нашего дома он не парковался, может у соседей тоже тестировал сеть и там оставил.
- Точно, ты охотников в лицо знаешь, они отправили инспектора на разведку, а сами ждали в засаде пока ты не уедешь. Они что, думают, я дурак, прятать в доме компьютер и документы. Я всё, не доезжая до дома отправил с попутной машиной Чурову в Москву. Он следователь – пусть с этим и разбирается. Бухгалтер на бусе в Россию ехал, он и взял этот портфель. Чуров документы ещё на прошлой неделе получил.
- Ищи-и его, свищи-и его! – Маня фальшиво хихикнула и загремела ковшиком. Она варила свежий кофе и разогревала в микроволновке очередную порцию запеканки.
- Нам бы дуракам догадаться, что охотники вернуться. Ведь тогда, в первый визит соседи спугнули их, позвонили в полицию, вот они и смылись. Похоже уехали недалеко. Ясно же было, что вернутся. Я вчера заявление в полицию написал, что какие-то русские бандиты угрожают. Ты Маня тоже сегодня напишешь.
Жена выставила на стол три чистые чашки и два термоса со свежим кофе, положила в кошачьи миски по пакетику паштета и устало опустилась на диван.
- Зябко как-то, отступила она от текста подготовленного спектакля. – Может, камин затопим.
- А может дверь закроем? – ехидно отозвался Великий, намекая на расточительство хозяев. С тех пор как брикеты подорожали на треть, он каждый раз, когда вскрывали очередную упаковку, приговаривал: ну вот, еще 3 с половиной евро в огонь! Вчера Маня получила письмо – Латвийские электросети предупреждали: с 1 сентября тариф на электричество удваивается. Маня приняла к сведению, решила подумать об экономии позже.
- А с осиным гнездом мы с утра разберемся. Янка проснется, возьму у него инструмент и выкурим. – Озвучил муж последний пункт сценария домашнего спектакля.
Отыграв программу Маня облегченно вздохнула и принялась расспрашивать мужа о влюбленном Сашке́. Да, переписываются с утра до вечера, селфи шлют друг другу, ссылки разные. Сашок прямо расцвел. Планирует побыть недельку дома, получить визу, и в путь. Матери, конечно, скажет, что отца искать отправляется, а сам в Минск рванет.
- Не знаю, выдержит он неделю, или уже завтра стартанет.
- А Виктор не против такого ухажёра? – Поинтересовалась Маня.
Глеб растерялся, он три раза разговаривал с белорусом. Интересовался, как там, на передке, рассказывал о своих приключениях. А спросить, как он отнесется к Сашку в качестве кавалера для дочери, так и не сподобился.
- А где он сейчас? Может, утром свяжемся?
Глеб достал телефон, потыкал в экран пальцем.
- Написал Виктору, что уже дома, спросил, когда мы можем ему позвонить.
Маня понимающе кивнула. О Нине и Сашке можно было поговорить и через день, через два и даже через неделю, но именно сейчас ей хотелось переключить внимание на что-нибудь абсолютно не связанное с домом. А развивающийся роман между молодыми людьми, как раз такая тема. Любовь с ее щемящими ожиданиями, тревогами, радостью интересна всегда, тем более что они с Глебом хоть и не специально, но причастны к рождению этой истории.
Виктор позвонил почти сразу. Это в Латвии часы показывали 5.30, а на Донбассе было уже половина восьмого. Мужчины говорили о своем, Глеб интересовался положением на том участке, где в данный момент геройствовал белорус. Тот размеренно отвечал, что относительно спокойно. Особо жарко по ночам. Маня удивилась – ночами бывает тепло, а под утро сыро и зябко, как у них сейчас. Муж отмахнулся – потом объясню. Прислушался:
- 24 й?
Виктор что-то отвечал, муж уточнял, переспрашивал. Сказал, что был бы рад. Подумает и попробует. Маня ходила кругами, подозревая, что разговор свернул куда-то не туда. Допустим, муж был бы рад с Виктором повидаться, но не на фронте же. А если на фронте? Вон как захватил его разговор с десантником, глаза горят, напрягся. Мужчины они такое племя – втемяшится, что-то в голову - идут напролом. Виктор, когда здесь в Латвии гостил, говорил, что руки чешутся задать нацикам перцу, отвоевать так, чтобы слова «ватники» да «москали» и во сне боялись озвучить. Только в Минске родители с женой против его похода на войну, мальчишки еще маленькие, хозяйство. Однако месяца не прошло, а он уже там. И что-то Мане подсказывало, что разрешения на такой опасный вояж ни престарелые родители, ни жена не давали. Маня вспомнила, что там на днях взорвали какое-то опасное химическое предприятие. А позавчера видела репортаж, как горят желтые поля с пшеницей.
- Маня, а ты через свою подругу не можешь в Мюнхене адвоката найти? – Глеб протянул жене телефон.
- Для тебя?
- Нет, сестра жены рванула беженкой в Европу с двумя детьми. Старшая в порядке, а маленькую ювенальщики забрали – говорят, девочка слишком к маме привязана. А это неправильно. Ревет белугой, муж уехал на заработки в Польшу, как только Юлька родилась, и уже два с половиной года носа не кажет. Она с девчонками крутилась как белка и работа и дом. Стали стрелять за детей испугалась - уехала со знакомыми в Германию. У тех то дети уже взрослые. Ей пособие дали, жильем обеспечили, работу предложили не медсестрой конечно, санитаркой, но в больнице, почти по специальности. Так радовалась, пособие и зарплата, в месяц получается столько, что на Украине за полгода не заработаешь. А тут малышку старшая на работу привела, ей в ночную смену, а малышка повисла на шее, плачет: «Не хочу без тебя спать!». Старшая маленькую на руки взяла, слегка по попе шлепнула. Полиция тут как тут, неделю малышку не отдают.
Шлепать и ругать детей там нельзя, кричать на них тоже - преступление против личности. Но беженцы живут в семье так как привыкли дома. Вот и получается – из огня да в полымя.... Маня пообещала найти адвоката, позвонит Нельке, наверняка что-то получится. Сегодня и позвонит часа через три. Виктор мигом сбросил телефон родственницы, если что получится – сразу напрямую чтобы ей звонили. И принялся прощаться, но Маня удержала его.
- Ты знаешь, что Нина с Сашком переписываются?
- Да жена уже запаниковала, дескать поляк какой-то Нинке фотки шлет. Переслала мне, а там Сашок и Глеб на заднем плане. Сказал жене, что поляк это наш русский пусть не волнуется. Но в гости парня без меня не пускает.
Я сам собирался с вами поговорить, попросить телефон этого ухажёра. Где он там, позови наемника на пару слов.
Маня сказала, что Сашо́к уехал к матери, а телефон Глеб скинет.
Великий уже стоял в дверях и показывал три пальца. Значит, камер в саду три. Маня взяла свой блокнот и написала вопрос: «Передают и картинку, и звук?», Великий утвердительно кивнул. И отступив на шаг, поманил Глеба рукой. На улице распорядился:
- В саду есть три безопасные зоны. И на веранде один жучок можно как бы невзначай повредить. По плану Глеб и Великий должны уехать с хутора под надзором камер. Но до отъезда предстояла главная операция под прикрытием.
Когда Маня узнала, где именно видеокамеры, покраснела как рак, вечером она нагишом обливалась водой под яблоней. А эти, блин...
Она махнула рукой и отправилась открывать двери теплицы. Солнце уже припекало, конденсат помидорам ни к чему.