Прописан — но не живёт. Суд признал — но не увидел. Чиновники пообещали — и забыли. История Дмитрия Тимофеева — это позор современной России. Более 20 лет сирота обивает пороги инстанций, пытаясь вернуть свою комнату, подаренную бабушке за честный труд и опекунство. Сирота Дмитрий Тимофеев вернулся в Саратов, рассчитывая на жильё, положенное ему по закону. Но чиновники уже решили, что он «не вернётся». Комната оказалась «разделена», жильё — занято чужими, а суд — на стороне тех, кто вытер ноги о Конституцию. Пока власть делает вид, что проблемы не существует, Дмитрий выживал на улице, потерял ногу, но не потерял веру.
Чиновники не ожидали возвращения
В Ленинском районе Саратова разворачивается история, которая могла бы стать классическим примером административного беспредела. Дмитрий Тимофеев — сирота, который с малолетства жил в предоставленном ему государством жилье. Согласно Федеральному закону № 45-ФЗ, сироты имеют право на жилое помещение, если оно не занято другими членами семьи. Но, как оказалось, в Саратове законы — вещь факультативная.
Пока Дмитрий находился вне города, его комната № 90 была занята другими людьми. В администрации это знали. Более того, они даже предполагали, что он не вернётся. А потому не стали утруждать себя формальностями: просто изменили номер помещения, оформили документы на других лиц и «разделили» квартиру на бумаге. Удобно. И бесправно.
Сирота Дмитрий Тимофеев родился в 1971 году. В 1983-м завод технического стекла предоставил его бабушке комнату № 90 в общежитии на Измайлова, 5 — за многолетний труд и за опеку над двумя осиротевшими внуками. С тех пор в паспорте Дмитрия стоит штамп регистрации.
Но спустя два десятилетия чиновники Саратова решили сыграть в бюрократическое «переименуем и забудем». Комнату № 90 тихо превратили в комнату № 109. Люди, не имеющие на неё никакого права, получили ордер, прописку, а позже и приватизацию. А Дмитрий, вернувшийся в Саратов в 2003-ем, оказался чужим в собственном доме.
Пока власть закрывала глаза, Дмитрий бомжевал в заброшке на Некрасова. Его сосед по развалинам умер от холода. Сам Дмитрий отморозил ногу — ампутация стала прямым следствием бездействия администрации Ленинского района.
Сколько ещё должен пройти, потерять, пережить человек, чтобы государство признало свою вину?
Суд: видит прописку, но не видит проблему
В 2014 году Волжский районный суд Саратова, а затем и областной суд приняли гениальное с юридической точки зрения решение: признать, что Дмитрий прописан, но... жилья у него нет. Комната, видите ли, «переименована». Ну и что, что стены те же. Главное — новый номер. И, конечно же, «новые» жильцы, уже приватизировавшие помещение.
Это не просто бюрократический казус. Это юридическое преступление против гражданина, которого страна сначала осиротила, а потом обокрала.
В июне 2025 года Дмитрий пришёл в администрацию Ленинского района. Замглавы Артём Прохоров выслушал, пообещал «связаться» и «решить вопрос». Прошло два месяца. Ни звонка. Ни решения. Ни надежды.
Суды, акты, отписки — всё оформлено безукоризненно. И всё — против Дмитрия. Государственная машина раздавила сироту. Не злость — веру. Не жалобы — молитвы. Не месть — надежду. Вот его ответ.
Но сколько таких, как он, продолжают жить на улицах, прописанные в пустых строках?
Никто не просит подаяния. Речь о возвращении отнятого — жилья, которое ему гарантировано Конституцией, Законом № 45-ФЗ и здравым смыслом. Но здравый смысл — нечастый гость в кабинетах чиновников.
Сможет ли Саратов вернуть не просто комнату — веру в справедливость?
Или история сироты окончится, как и жизнь его соседа — в заброшенном углу с диагнозом «обморожение» и приговором: «Никому не нужен»?