Фантазия на тему
12 июля 1943 года. Курская дуга. Иван Кожедуб стиснул зубы так, что заныла челюсть. Его Ла-5 дрожал от натуги, когда он вгонял машину в очередной разворот. Пот заливал глаза, гимнастёрка промокла насквозь.
— Ну давай, гад, покажись ещё разок, — прошептал Иван, высматривая знакомый "мессер" с чёрным крестом на хвосте в размытых облаках.
Это была уже третья попытка. Немец — матёрый ас с жёлтыми полосами на фюзеляже — кружил над линией фронта уже неделю. Семь советских лётчиков не вернулись из боя с ним. Двоих Иван знал лично — пили вместе чай за час до вылета.
Мессершмитт вынырнул из облака неожиданно, солнце сверкнуло на его крыльях. "Теперь не уйдёшь," — подумал Иван, вгоняя самолёт в немыслимый маневр.
Небо раскололось от трассеров. Немец пытался оторваться, уходя в пике, но Кожедуб предугадал манёвр. Полсекунды — и враг оказался точно в прицеле.
— За Серёгу с Мишкой, — процедил Иван и нажал на гашетки.
Очередь прошила фюзеляж "мессера". Мгновение ничего не происходило, потом из-под капота брызнуло масло, вспыхнул огонь, и...
Ослепительная вспышка закрыла всё вокруг. Нестерпимый белый свет, какого Иван не видел никогда в жизни. Не взрыв — что-то большее. Будто кто-то разорвал само полотно неба.
"Так вот она какая — смерть", — мелькнула последняя мысль, когда свет поглотил всё.
2. Пробуждение
— 176-й, как слышите? Повторяю: 176-й, как слышите? У вас отклонение от курса.
Иван открыл глаза и замер. Он сидел в кабине самолёта, но... это был не его Ла-5. Вокруг мигали экраны, светились цветные дисплеи, какие-то цифры пробегали по ним.
— Боже святый... — выдохнул он, озираясь.
За стеклом фонаря раскинулось голубое небо — чистое, без единого следа войны. Ни дыма пожарищ, ни разрывов зенитных снарядов. Внизу простирались поля, пересечённые ровными линиями дорог, по которым двигались крошечные машины.
— 176-й, ответьте «Веснушке»! — настойчиво повторил голос в наушниках, которые непонятным образом оказались на его голове.
Иван моргнул, потёр глаза. Это не сон. И не смерть — слишком всё реально. Он осторожно прикоснулся к ручке управления — самолёт слегка накренился и снова выправился. Казалось, что он летел сам, без вмешательства лётчика.
— «Веснушка», отвечаю — неуверенно произнёс он.
— Наконец-то! — с облегчением отозвался голос. — 176, у вас всё в порядке? Возвращайтесь на точку курс 340, высота 9000.
Иван глянул на приборы. Цифры на высотомере показывали 9100 метров? Его старый Ла-5 никогда не поднимался выше 6000!
— Я... не понимаю, где я, — честно признался он.
Пауза в эфире.
— 176-й, вам нужна помощь? — в голосе «Веснушки» появилась тревога. — Говорите чётче. Вы в 30 километрах восточнее Липецка, если вам плохо, сообщите немедленно!
Липецк? Он только вчера пролетал над Липецком — там чернели воронки от бомб, горели окраины, шли бои...
— Какой сейчас год? — вырвалось у Ивана.
Снова пауза, ещё дольше.
— 176, вас понял. Снижайтесь до 3000, к вам вылетел борт сопровождения.
В стороне появилась серебристая стрела — самолёт такой формы, какой Иван не мог себе даже представить. Без винта, с тонкими стреловидными крыльями, он приблизился и завис рядом. Пилот в шлеме с тёмным «забралом» помахал рукой.
Иван неуверенно кивнул в ответ. Он понятия не имел, как управлять этой машиной, но самолёт, казалось, сам держал курс, а потом сам начал снижаться…
3. Встреча двух миров
Аэродром поразил его масштабами. Огромные бетонные полосы, ангары размером с целые кварталы, странные машины с мигалками. Когда его самолёт коснулся земли (без его участия), Ивана трясло от нервного напряжения и непонимания того, что с ним происходит.
Вокруг машины сразу собрались люди в ярких жилетах. Фонарь кабины открылся сам или его открыл техник, поднявшийся по стремянке. К самолёту подбежал человек в форме с голубыми погонами на рубашке.
— Майор Соколов! Как вы себя чувствуете? — обеспокоенно спросил он.
Иван замер. Майор? Он был всего лишь старшим лейтенантом.
— Я... нормально, — ответил он, вылезая из кабины.
— У вас был странный полёт, — продолжал человек. — Руководитель говорит, вы несли какую-то чушь. Может, давление? Сейчас медики проверят.
Иван ошарашенно разглядывал аэродром, самолёты, людей. Всё было другим — форма, техника, даже воздух пах иначе.
— Какой сейчас год? — тихо спросил он у сопровождающего.
Тот странно посмотрел на него:
— 2023-й, товарищ майор. Июль. Двенадцатое.
Ровно 80 лет спустя после его последнего боя.
У Ивана подкосились ноги.
4. Диагноз: прошлое
— Амнезия и временная дезориентация, — поставил диагноз седой военврач, осмотрев Ивана. — Вероятно, последствие кислородного голодания. Бывает у пилотов, наверное, забыл маску подключить. Память вернётся через пару дней.
Ивана отпустили домой — точнее, в квартиру майора Соколова, в тело которого он каким-то образом вселился. Сопровождать его вызвался молодой лейтенант Игорь, который представился его ведомым.
— Товарищ майор, вы правда не помните, как сюда добрались? — с любопытством спрашивал Игорь, ведя странную машину — "бумер", как он её называл.
— Не помню, — честно ответил Иван, во все глаза рассматривая современный город.
Широкие улицы, огромные здания из стекла и бетона, тысячи автомобилей, люди в яркой одежде. Вывески горели всеми цветами радуги, на огромных экранах мелькали картинки.
— А это что? — спросил он, указывая на экран размером с дом.
— Реклама новой "Теслы"? — удивлённо ответил Игорь. — Вы же мечтали такую купить, говорили на прошлой неделе.
Иван промолчал. Он понятия не имел, что такое "Тесла".
Премиум подписка: Главы из романа "Оборванное счастье"
5. Открытия и откровения
Квартира майора Соколова поразила Ивана роскошью. Три комнаты, огромные окна, мягкая мебель, странные устройства повсюду. Игорь показал, как пользоваться "телевизором", "микроволновкой" и "смартфоном", но Иван лишь кивал в ответ, не понимая и половины.
Когда Игорь ушёл, пообещав заехать утром, Иван остался один в чужой жизни. Он бродил по квартире, трогал вещи, разглядывал фотографии на стенах. На них был он — и не он. Тот же подбородок, те же глаза, но другая причёска, другая улыбка.
На одной фотографии "он" стоял возле странного самолёта с надписью "Су-35" на борту. На другой — обнимал красивую женщину. На третьей — держал на руках маленькую девочку.
"У меня есть семья?" — подумал Иван с тревогой. Но в квартире было пусто.
В столе он нашёл бумаги — документы на развод. Судя по датам, майор Соколов развёлся три месяца назад.
В шкафу обнаружилась военная форма с наградами. Иван прикоснулся к ним — современные медали выглядели иначе, но что-то в них было знакомое.
Среди них блеснула Звезда Героя — точно такая, о какой он мечтал.
6. Прошлое и настоящее переплетаются
Утром Игорь отвез его на базу. По дороге Иван осторожно расспрашивал о современной жизни, стараясь не выдать себя. Он узнал, что войны давно нет, они победили фашистов, что Советский Союз распался, что теперь страна называется Российской Федерацией, но по-прежнему сильна и уважаема в мире.
На базе к нему подошёл полковник — высокий, подтянутый, с умными глазами.
— Соколов, как самочувствие? Врачи сказали, у тебя временная потеря памяти?
— Так точно, товарищ полковник, — ответил Иван, машинально вытягиваясь по стойке "смирно".
— Вольно, вольно, — усмехнулся полковник. — Ты хоть помнишь, зачем мы тебя в этот тренировочный полёт отправили?
Иван покачал головой.
— Музей авиации открывается. Хотели, чтобы ты, как лучший пилот полка, показал в воздухе Як-130 — современный учебно-боевой самолёт. А потом твой тёзка должен был показать восстановленный Ла-5. Знаешь, тот самый, на котором воевал твой прадед.
Иван вздрогнул.
— Мой прадед?
— Ну да, герой войны, лётчик-ас Иван Кожедуб. Ты же поэтому в авиацию пошёл, весь полк знает эту историю. Иван почувствовал, как по спине бегут мурашки.
— Кожедуб? Но это я... — начал он и осёкся.
Полковник внимательно посмотрел на него.
— Что с тобой, Соколов? Совсем память отшибло? Иван Кожедуб — трижды Герой Советского Союза, сбил 62 самолёта противника. Твой прадед, ты же нам все уши прожужжал этими историями.
Иван покачнулся. Трижды Герой? 62 самолёта? Но ведь он сбил только 6... пока.
7. Встреча с самим собой
В ангаре стояли два самолёта: ультрасовременный Як-130 и... его родной Ла-5. Тот самый, из которого его выдернуло в этот странный новый мир. Иван замер, не веря своим глазам. Машина выглядела абсолютно новой — отреставрированной, как позже объяснил техник.
— Настоящий красавиц, правда? — с гордостью сказал пожилой механик, заметив, как Иван смотрит на истребитель. — Восстанавливали по оригинальным чертежам. Нашли на местах боёв почти целый фюзеляж, добавили детали из музеев. Движок, конечно, пришлось другой ставить.
Иван медленно обошёл самолёт. На борту и крыльях красовалась знакомая до боли красная звезда и бортовой номер. Его номер.
— А можно... внутрь? — спросил он сдавленным голосом.
Механик кивнул:
— Конечно, товарищ майор. Вы же и будете сопровождать нашего аса в показательном полёте.
Иван забрался в кабину и замер. Всё было точно так же, как он помнил: те же приборы, тот же штурвал, потёртое сиденье... Он провёл рукой по приборной доске и вздрогнул — на внутренней стороне борта заметил небольшую царапину. Он сам оставил её перед первым боевым вылетом, когда от волнения слишком сильно прижал планшет с картой.
— Кто будет пилотировать эту машину? — спросил Иван, выбираясь из кабины.
— Да вот, познакомьтесь, — улыбнулся механик, кивая в сторону входа. — Лёгок на помине. Наш Иван Кожедуб.
В ангар вошёл молодой человек в лётном комбинезоне. Иван оцепенел: это было всё равно что смотреть в зеркало. Те же черты лица, та же походка, даже улыбка такая же — немного смущённая, с лёгкой хитринкой в уголках глаз.
— Здравия желаю, товарищ майор! — козырнул вошедший. — Старший лейтенант Кожедуб, прибыл для подготовки к показательному полёту.
Иван смотрел на него, не в силах вымолвить ни слова. Его потомок, его... двойник? Однофамилец? Он не знал, что и думать.
— Да вы похожи! — рассмеялся механик. — Только разница в возрасте. Если бы не знал, что вы не родственники, подумал бы — отец и сын!
8. Тайна раскрывается
Вечером они сидели в маленьком кафе недалеко от базы. Иван заказал чай — к странным современным напиткам он пока не привык.
— Расскажите о себе, лейтенант, — попросил он молодого лётчика.
Тот пожал плечами:
— Да что рассказывать... Родился в том же селе, откуда родом был мой знаменитый тёзка. Может, дальняя родня, кто знает. С детства бредил небом. Дед был авиамехаником в войну, отец — работал в гражданской авиации. А я вот истребителем стал. Мечтаю так же летать, как тот, первый Кожедуб.
— И много знаете о нём? — осторожно спросил Иван.
Глаза лейтенанта загорелись:
— Всё, что можно было найти! Книги, архивы, воспоминания однополчан. Знаете, что самое интересное? После его последнего боя под Курском он считался пропавшим без вести почти неделю. А потом вдруг объявился в соседнем полку. Говорил, что был сбит, выпрыгнул с парашютом, несколько дней скрывался от немцев, потом вышел к своим. Но некоторые историки считают, что это не вся правда.
Иван напрягся:
— Почему?
— Да потому что вернулся он каким-то другим. Командиры отмечали, что он стал летать... иначе. Увереннее что ли, использовал какие-то нестандартные приёмы, о которых раньше не знал. И сбивать начал немцев как орехи щёлкать — иногда по два-три за вылет. Будто за эту неделю освоил опыт всей войны.
Иван почувствовал, как по спине пробегает холодок. Неужели...
— А что было с ним потом? — тихо спросил он.
— Стал лучшим асом из всех союзников! — с гордостью ответил лейтенант. — 62 подтверждённых победы. Трижды Герой Советского Союза. После войны командовал авиадивизией, преподавал в академии. Дожил до 1991 года — почти до развала Союза. Говорят, он всегда повторял странную фразу: "Я знаю, что всё будет хорошо. Я уже видел будущее".
9. Решение
Всю ночь Иван не спал. Ворочался на непривычно мягкой кровати, смотрел в потолок, думал. Всё складывалось в удивительную, невероятную картину.
Он не просто попал в будущее. Он должен вернуться назад — и стать тем самым легендарным Кожедубом, о котором рассказывал молодой лейтенант. Принести с собой знания, опыт, понимание того, что война будет выиграна.
Утром, приехав на аэродром, он первым делом направился к Ла-5.
— Можно взглянуть на двигатель? — спросил он у техника.
Тот кивнул:
— Сейчаc, откроем капот. Хотите знать, как они воевали на этих машинах?
Иван провёл рукой по обшивке. Он точно знал, что делать. Это не было похоже на научную фантастику, которую он иногда читал до войны. Не было никаких сложных расчётов, машин времени, энергетических порталов. Был только он, его самолёт и какая-то необъяснимая связь между ними.
— Когда показательные полёты? — спросил он.
— Завтра, товарищ майор. В честь 80-летия Курской битвы.
Иван кивнул. Всё сходилось. Круг должен замкнуться.
10. Возвращение
На следующий день аэродром был полон зрителей. Флаги, музыка, почётные гости. Иван сидел в кабине Як-130, наблюдая, как молодой лейтенант Кожедуб готовит к полёту Ла-5.
Они должны были взлететь одновременно — прошлое и настоящее русской авиации в одном небе.
Когда взревели двигатели, Иван почувствовал знакомый трепет. Даже в этом чужом, непривычном самолёте он ощущал то же самое, что всегда — предвкушение полёта, свободы, единения с небом.
Они поднялись в воздух. Як-130 легко скользил по воздушным потокам, Ла-5 держался рядом — два самолёта, разделённые восемью десятилетиями истории.
На высоте 3000 метров они разошлись для выполнения фигур высшего пилотажа. Иван смотрел, как его старая боевая машина выписывает в небе замысловатые виражи, и улыбался. Мальчишка хорошо управлялся с ней.
А потом что-то произошло. Мир словно застыл. Звуки стихли. Иван увидел, как на приборной доске замерцали огни, а за стеклом фонаря пространство начало искривляться, будто сквозь линзу.
Он понял: момент настал.
Резко развернув самолёт, Иван направил его точно к Ла-5. Не чтобы столкнуться — чтобы в одно мгновение оказаться в одной точке пространства.
Вспышка белого света ослепила его. Мир исчез в сияющей пустоте.
Эпилог
12 июля 1943 года. Курская дуга.
Самолёт трясло от близких разрывов. Иван Кожедуб моргнул, приходя в себя. Вокруг — привычная кабина Ла-5, запах пороха, гул мотора. Внизу — дымящиеся воронки, танковые колонны, бесконечные линии окопов.
Война. Его время.
И в небе перед ним — тот самый "мессер" с жёлтыми полосами. Теперь он знал, как их сбивать. И не только его — десятки других вражеских самолётов, которые встретятся на его пути к Берлину.
Иван улыбнулся. Его рука уверенно лежала на штурвале. Он вернулся другим человеком — с опытом и знанием, которых не должен был иметь. С уверенностью, что эта война будет выиграна.
Сделав невозможный, немыслимый для пилота 1943 года манёвр, он зашёл в хвост "мессеру" и нажал на гашетки.
Очередная победа из будущих шестидесяти двух. Впереди — долгий путь, слава, ордена, новые самолёты. И главное — мирное небо, которое он уже видел.
"Я знаю, что всё будет хорошо. Я уже видел будущее".
...
А в 2023 году, над праздничным аэродромом, майор Соколов моргнул, пытаясь понять, что только что произошло. Его Як-130 шёл ровно, выполняя запланированную программу. Рядом летел отреставрированный Ла-5, пилотируемый молодым лейтенантом.
Всё было как обычно, за исключением странного ощущения пустоты и потери, будто что-то важное только что ускользнуло от него.
И почему-то в памяти всплыла странная фраза, которую он никогда раньше не слышал: "Я знаю, что всё будет хорошо. Я уже видел прошлое".
P.S. Вот такой получился рассказ на тему: "Если бы герой прошлого попал в настоящее". Но что-то самому не нравится. Может вы, уважаемые читатели предложите как исправить сюжет. Как бы было более логично и читаемо? Жду ваших комментариев.
