-Катя, прости меня! За то, что изменял. За то, что ты узнала об этом. За всё прости меня!
Катя плакала, положив голову ему на плечо.
-Я бы поцеловал тебя, но...
Жена подняла голову и легко прикоснулась к губам Андрея.
-Мне пора уходить! - с грустью сказал он...
-Ну и где он? - нахмурился А.
-Понятия не имею! - фыркнул К. - Это же тебе поручили сопроводить его. А ты упустил.
-Мы упустили! Тебя отправили со мной.
-Я стажёр! Я ничего не смыслю в этих ваших сопровождениях!
-Тебе дали инструкцию! Не сводить глаз с сопровождаемого. И вообще, это всё твоя вина! «Давай прогуляемся, давай прогуляемся!» - передразнил коллегу А.
-Отвлекся на секунду… я не был тут с сотворения мира, - обиделся К. - Б…ские призраки! Как за ними вообще можно уследить?
-Как-то следили до тебя! Меня больше интересует, куда он мог деться…
Андрей Жарков догадался, что умер. Он помнил, как сжалось сердце в самый неподходящий момент. Никогда не беспокоившее Андрея сердце вдруг стало каменным, а воздух перестал поступать в лёгкие. Помнил, как кричала Алёна. Что-то вроде «Андрюша, что с тобой! Перестань! Мне страшно!» Потом в глазах Жаркова начал гаснуть свет, и последней мыслью было: «Меня найдут у любовницы… на любовнице… бедная Катя!» Мысль была громкой и отчаянной. То ли потому, что про Катю, а то ли потому, что последняя.
Свет погас и вспыхнул снова. Только это был уже какой-то другой свет. Не белый, а разноцветный, как радуга. Всё вокруг вибрировало, и в переливающейся разными цветами комнате Жарков увидел Алёну, сидящую рядом с его бездыханным телом. Смотрел со стороны, как девушка трясёт его, слышал, как кричит и плачет. Звуки доносились словно сквозь вату. Потом Жарков увидел, как Алёна отворачивается от него и без сил сползает с кровати, находит на полу свой красивый сиреневый халатик из шелка и надевает, путаясь в нём. Берет с тумбочки телефон и дрожащими пальчиками тычет в экран…
Куда звонила Алёна, Андрей не успел услышать. Вдруг разноцветный воздух завибрировал сильнее, из стены вышли два странных типа в серых костюмах, похожие на сотрудников одной пресловутой конторы, и объявили, что Жаркову пора. Мужики были хмурыми и не понравились Андрею. Особенно один. Ему было страшно с ними идти, и он решил переместиться обратно в своё тело. Самое интересное, что у него это получилось. Вот только в теле было так жутко - жёстко и холодно, что Андрей вышел обратно, так же легко, как и вошел. Он понял, что управлять этой плотью больше не может, и покинул тело. Один из серокостюмчатых снисходительно пожурил Жаркова и упрекнул в идиотизме. Мол, чего полез в мертвое тело, кретин? Сердце не бьется, мозг умирает. Ничего поправить уже нельзя.
-Топай! Наше время дорого! - сурово сказал второй, более строгий.
И Андрей пошёл с ними. Они шли по улице, что было странно. Ведь явились эти мужики в квартиру Алёны через стену. Могли бы и обратно выйти таким же способом, и вряд ли для этих существ там, за стеной, соседская квартира. Не от соседей же они пришли. Но вышли все вместе из квартиры через дверь, спустились по лестнице, прошли через двор, и теперь шли по улице. Андрей заметил, что менее строгий, тот, что обозвал Жаркова идиотом, а сейчас идёт за ним по пятам, смотрит не на него. Вертит башкой по сторонам. Выражение его лица менялось в зависимости от того, что он видел. А у того, кто возглавлял их процессию, лицо вообще было непроницаемым, как маска - это Андрей сразу заметил. И тут Жарков понял, что это - его шанс. Что там они сказали? Сердце не бьётся, мозгу хана. В своем мертвом теле Андрею некомфортно, и сделать он ничего не может. А вот стоит какой-то лох в очках. Пялится в свой телефон. Ну и сгодится этот лох! Андрей сделал быстрый шаг в сторону - он уже убедился, что двигаться может быстро и легко. Получится - не получится? Получилось… он просто влился в очкастого, как вода в песок, и замер. Главное, не выдать себя.
Серокостюмчатые спохватились, закрутили головами. Суровый наезжал на веселого. И Андрей видел их, но понимал, что другие люди вокруг не видят. А ещё он вдруг подумал, что смотреть на этих существ не нужно, и погрузился еще глубже в чужой телефон. Эти простофили почему-то не подумали, что он вселился в прохожего. Может, до Андрея никто не додумывался до такой наглости? Кстати, мир вокруг так и остался разноцветным и вибрирующим, но Жарков уже, кажется, к этому привык.
Жаркова неудержимо тянуло вернуться к Алёне и посмотреть, что там происходит сейчас. Но он не знал, сколько у него времени. Зато наверняка знал, что любовница уже вызвала скорую, и сделать ничего нельзя. Тем не менее, он попытался. Номер Алёны Андрей знал наизусть.
-Алё, - ответила девушка со слезами в голосе. - Алё! Говорите! Кто это?
Да. И что тут можно сказать?
-Алёна, одень меня, тело моё, точнее, и выброси в окно. Тогда нас с тобой не свяжут!
Что я несу, идиот? Как не свяжут? Она уже звонила куда-то!
-Вы больной? - завизжала Алёна. - Вы кто? Что за шутки? Откуда вы знаете? Кто вы? Это вы его убили?
Она отключилась. Жарков подумал: а правда, что его убило? Сразу пришла мысль: «Острая сердечная недостаточность». Тут телефон в его руках ожил. Он машинально ответил.
-Дима, где ты ходишь? Я ведь жду! И тебя, и фасоль!
Жарков посмотрел на пакет, болтающийся на руке. Там и правда что-то было. Какие-то банки.
-Дима, ты почему молчишь! Я с тобой разговариваю, или с кем?
-Димы нет. Он вышел ненадолго, - схулиганил Андрей.
Он выключил телефон с визжащим в динамике женским голосом, и пошёл по своим делам. По срочным делам.
Дмитрий Егорович Ляпкин собирался нести фасоль своей вечно зудящей супруге, когда его сознание перестало ему подчиняться. Может, Света права, и с помощью телефонов их всех просто зомбируют и контролируют? Он как раз читал новости в телефоне. Эта мысль мелькнула и погасла где-то на задворках сознания Ляпкина, а потом стало совсем темно. И в этой темноте Дима слышал свой голос, только совершенно не понимал, что он такое говорит! Или это не он говорит? Его словно поместили в тёмную комнату без окон и дверей, точнее даже не комнату, а в трюм корабля. И больше Ляпкин этим кораблем не управлял. А окон и дверей, чтобы выйти и взять ситуацию под свой контроль, и правда не было.
Жарков в теле Ляпкина явился домой и позвонил в дверь. Катя посмотрела в глазок и спросила «Кто там!»
-У меня срочные новости от вашего мужа!
-А вы кто?
-Катя, просто открой, душа моя! - выкрикнул Жарков.
Жена открыла и с ужасом посмотрела на стоящего за дверью мужчину. В очочках, несуразного, странно одетого. Словно его собирала бабушка на утренник. И этот странный мужичок заговорил вдруг словами её мужа. Её любимого неверного мужа, с которым Катя каждый день грезила развестись, и каждый день откладывала. Потому, что как развестись-то, когда любишь до безумия! И всё вспоминаешь и вспоминаешь. И всё надеешься и надеешься. И уже понимая, что всё кончено, всё не хочешь этого признать.
-Вы кто? - выдохнула Катя.
-Душа моя, у меня мало времени. Я всё-таки опозорил тебя! Я сдох, как последний му..к на своей любовнице. Ну ты меня с ней видела! Тогда, на Ильинке. Помнишь, мы шли с ней к ресторану, а ты спряталась за какой-то машиной. Потом следила за мной. Потом вошла в ресторан и отвесила мне пощечину. Катька, не молчи, помнишь?
-Умер? - в ужасе переспросила Катя. - Андрей умер?
Её качнуло.
-Ах ты, Господи! Ну умер и умер! Умер, Шумер - лишь бы был здоровенький! Все умрут. Катя, душа моя, я просто должен тебе сказать! Обязательно должен! Ты поверь, что это я. Ты веришь? - он снял очки.
Катя посмотрела в глаза странного гостя и дрогнула. И зарыдала, опускаясь на пол. Жарков сел рядом и обнял её за плечи.
-Кать, я сказать должен! Прости меня за всё. За Алёну. За то, что такое позорище я тебе оставляю после смерти. За все эти кривотолки, которые будут. За то, что я любил тебя, но спал с ней. За всю эту гадость, прости меня, прости, душа моя!
Она всё плакала, уткнувшись в плечо Ляпкина. Это точно было его плечо, Жарков мог временно занять тело, но это «временно» было еще меньше, чем любое «временно» на земле. Андрей себя чувствовал сейчас бабочкой-однодневкой, или даже кем-то ещё более временным.
-Душа моя, не плачь. Я бы так хотел поцеловать тебя… в последний раз… но в этом чудике - не смею!
Катя подняла голову и спросила:
-Как мы познакомились?
-На улице, в январе. После праздников. Я шёл мимо, поскользнулся и чуть не упал, а ты поймала меня. Ты была спортсменкой, а я - хулиганом. Ты сделала меня человеком, Катька! А я… я всё-таки остался скотиной. Ты простишь меня?
Катя вытерла слёзы с лица. Потянулась к губам Ляпкина и поцеловала. Легко и нежно. Потом покивала. Жарков понял - простила. Она такая, его Катька. Самый добрый человек на свете. Душа.
И тут же явились - не запылились они. Сурово посмотрели на Андрея. Они не видели - если бы видели, то сразу бы его нашли. Не видели, но всё и так было ясно. Жарков в теле Ляпкина мысленно вздохнул, встал с пола и отряхнулся. Поднял жену.
-Я ухожу, Катенька. Мне пора.
Она снова молча покивала. Потом закусила губу и убрала руки за спину. Стоящий перед ней незнакомый человек в очках моргнул и уставился, не узнавая. Чужим близоруким взглядом.
-С вами всё хорошо? - мягко спросила Катя.
-Да… пожалуй, да. И фасоль на месте! Фух…
-Ну, тогда до свидания.
-Соболезную вам, - сказал Ляпкин.
И помчался домой. Ох и задаст ему Светка.
На этот раз за ним шёл суровый. Шли они быстро. Второй, который шёл перед ним, на этот раз не глазел по сторонам.
-А мне что, за побег теперь накинут? - попытался пошутить Андрей.
-Теперь всё. Вся вечность твоя - накидывай, не накидывай, - сказал К.
-И… где?
-Суд решит, - сурово заявил А. - Иди молча, герой-любовник.
Жарков пожал плечами. Ну и ладно! Ну был он дураком и мерзавцем при жизни, так это случается. Почему-то уже не было жаль. И не было особо страшно. Было светло и радостно, что он успел. Успел… попрощался и извинился.
Конец.
Ссылка на возможность поддержать автора в очень сложной финансовой ситуации (Внизу под статьей еще смешная кнопка с протянутой рукой)
мой телеграмм - прозу теперь можно читать прямо там, первыми
Навигация канала - много прозы и стихов