— Ой, а где же наша скромная Иришка? — Валентина Петровна окинула взглядом гостиную, будто искала кого-то совсем другого. — А, вот она! В каком наряде! Небось, опять на этих своих "презентациях" деньги потратила?
Ирина замерла у порога, держа в руках торт собственного приготовления. Она специально встала в шесть утра, чтобы испечь любимый пирог свекрови к её дню рождения, но теперь эти старания казались нелепыми.
— Добрый вечер, Валентина Петровна. Поздравляю с днём рождения.
— Ну, спасибо, конечно. А Светочка, смотрите, какая молодец! — свекровь развернулась к невестке сына Алексея. — Сама связала мне шарфик! Золотые руки! А не то что некоторые — только по офисам шастают, а дома у них пустота.
Света смущённо улыбнулась, но в её взгляде мелькнуло что-то вроде сочувствия. Андрей молча взял у жены торт и унёс на кухню, избегая её глаз.
— Мам, может, за стол? — подал голос Алексей, брат Андрея. — Ира, кстати, как дела на работе? Слышал, у тебя там какие-то важные проекты?
— Да что ты, Лёша! — перебила Валентина Петровна. — Какие проекты? Это всё игрушки. Вот Света дома хозяйничает, детей воспитывает — это настоящее дело. А эти офисные штучки... Сегодня есть, завтра нет.
Ирина поставила сумочку на комод, стараясь сохранить спокойствие. На прошлой неделе её команда выиграла тендер на два миллиона рублей, но здесь об этом лучше было не упоминать.
— Валентина Петровна, я думаю, каждый человек находит своё призвание...
— Призвание! — фыркнула свекровь. — Ты знаешь, какое у женщины призвание? Семью создавать! А ты что создала? Мужа дома не видит, детей нет... Зато костюмчики дорогие носишь.
— Мам, ну хватит уже, — вяло возразил Андрей, появляясь из кухни. — Давайте лучше за стол садиться.
— А чего хватит? Я правду говорю! — Валентина Петровна разгорячилась. — Посмотри на Свету — тихая, спокойная, мужа слушается. А эта... возомнила о себе! Директором стала, машину дорогую купила... А счастья-то где?
Ирина почувствовала, как щёки начинают гореть. Света опустила глаза в тарелку, а Алексей неловко кашлянул.
— Может быть, просто у каждого своё понимание счастья? — тихо произнесла Ирина.
— Понимание! — всплеснула руками свекровь. — У бабы одно понимание должно быть — дом, муж, дети! А ты что? Карьеристка! Думаешь, деньгами мужской любви купишь?
Андрей сидел, уставившись в тарелку с салатом. Ирина ждала, что он что-то скажет, защитит её или хотя бы попросит мать остановиться. Но он молчал.
— Вы знаете, — Ирина медленно поднялась из-за стола, — я действительно работаю. И да, зарабатываю неплохо. И машину себе купила сама. И квартиру мы с Андреем купили на мои деньги тоже.
— Ой! — Валентина Петровна театрально схватилась за сердце. — Слышите? Попрекает! Вот до чего дошло! Жена мужа деньгами попрекает!
— Я не попрекаю, — голос Ирины дрожал от сдерживаемого гнева. — Я просто объясняю, что успех в работе — это не стыдно.
— Успех? — ядовито протянула свекровь. — А где успех в семье? Где внуки? Где тёплый дом? Ты думаешь, твоими галочками и бумажками семью создашь?
— Валентина Петровна, — голос Иры стал твёрже, — а вы попробуйте сами месяц прожить на зарплату Андрея. Только на неё. Без моих "бумажек".
Наступила тяжёлая тишина. Андрей наконец поднял глаза, но тут же снова опустил их. Света покраснела и начала что-то усердно перемешивать в тарелке.
— Ах, вот как! — Валентина Петровна побагровела. — Значит, мой сын тебе не подходит? Мало зарабатывает? Так и скажи — ошиблась выбором!
— Это не об Андрее, — Ирина старалась говорить спокойно. — Это о том, что я имею право на уважение к своему труду.
— Уважение! — свекровь поднялась и грозно нависла над столом. — Вот Света заслуживает уважения! Троих детей воспитывает, дома порядок, мужа любит! А ты... выскочка!
Слово повисло в воздухе как пощёчина.
Это слово Ирина слышала уже третий раз за полгода. Первый раз — когда купила машину. Второй — когда получила повышение. И вот теперь — за то, что просто попыталась объяснить свою позицию.
Три года назад, когда она только вышла замуж за Андрея, Валентина Петровна встретила её с распростёртыми объятиями. Тогда Ира работала рядовым менеджером, носила скромные платья из масс-маркета и смущённо кивала на все советы свекрови. Идеальная невестка для патриархальной семьи.
Но жизнь распорядилась иначе. Ирина оказалась талантливой, амбициозной, и её карьера пошла в гору стремительно. С каждым новым успехом семейные обеды становились всё более напряжёнными.
— Ира, милая, — голос Светы прервал тяжёлое молчание. — А помнишь, мы в прошлом году говорили о твоей командировке в Германию? Расскажи, как там было.
Попытка разрядить обстановку была очевидной, но Валентина Петровна не собиралась сдаваться.
— В Германию она ездила, а мужа дома оставила! — перехватила инициативу свекровь. — Света, скажи, ты бы бросила Лёшу одного на две недели ради каких-то там переговоров?
— Ну, мам, — неуверенно начал Алексей, — у каждого свои обстоятельства...
— Какие обстоятельства? — не унималась Валентина Петровна. — Семья — превыше всего! А она карьеру строит, как мужик! Только мужики хоть дом содержат нормально, а у неё что? Андрей как был кассиром в магазине, так и остался!
Андрей резко поднял голову, и Ирина увидела в его глазах что-то новое — не просто смущение, а настоящую боль.
— Мам, я не кассир. Я старший консультант.
— Консультант, кассир — какая разница! — отмахнулась Валентина Петровна. — Зарплата-то копеечная! Хорошо хоть жена богатая попалась.
Ирина поняла, что дальше молчать невозможно. Не ради себя — ради Андрея, которого при ней открыто унижают.
— Валентина Петровна, а давайте честно? — Ирина встала и обвела взглядом всех собравшихся. — Вас раздражает не то, что я работаю. Вас раздражает то, что я зарабатываю больше вашего сына.
— Да как ты смеешь! — взвилась свекровь.
— Смею, потому что это правда. И знаете что? Андрей — прекрасный специалист. Честный, умный, ответственный. Но он работает учителем информатики в школе, потому что любит детей и хочет их учить. А я работаю в IT-компании, потому что у меня есть способности к бизнесу. Мы дополняем друг друга, а не конкурируем.
— Красиво говоришь! — язвительно бросила Валентина Петровна. — А где дети? Где семейные ценности?
Ирина почувствовала, как что-то внутри неё ломается. Этот вопрос о детях был самым болезненным — они с Андреем уже два года пытались, но пока безрезультатно.
— Дети... — начала она и осеклась.
Именно в этот момент зазвонил телефон Андрея.
Андрей нехотя взял трубку, явно рассчитывая быстро отделаться от звонившего.
— Алло? Да, это я... Что? Серьёзно? — Его лицо резко изменилось. — Хорошо, понял. Спасибо за звонок.
— Ну что там? — поинтересовался Алексей.
— Это... это из школы. Директор. — Андрей растерянно посмотрел на Иру. — Меня выдвинули на премию "Учитель года". Городскую. И... есть хорошие шансы выиграть.
Валентина Петровна резко замолчала. Света улыбнулась и зашлопала в ладоши.
— Андрюша, это же замечательно! — воскликнула она.
— Да ладно, какая премия, — быстро оправилась свекровь. — Это всё формальности. Грамотку дадут и забудут. А денег-то никаких не прибавится.
Ирина почувствовала, как внутри неё поднимается волна ярости. Даже успех сына эта женщина готова принизить.
— Андрей, — сказала она, подходя к мужу, — я горжусь тобой. Ты действительно блестящий учитель.
— Ой, конечно, горжусь! — ехидно протянула Валентина Петровна. — Ей-то что? У неё своих наград хватает. А вот жена должна радоваться мужу, а не...
— А не что? — Ирина развернулась к свекрови. — Не работать? Не развиваться? Не приносить в семью деньги?
— Не выделываться! — выпалила Валентина Петровна. — Светка, ты скажи — твой Лёша когда премию получил за лучшего слесаря, ты что делала?
— Ну... радовалась, — смущённо ответила Света.
— Вот! Радовалась мужу! А не со своими успехами носилась! А эта... — свекровь ткнула пальцем в сторону Иры, — эта всё своё выпячивает! "Я купила", "я заработала", "я получила повышение"!
— Мам, хватит уже, — вдруг сказал Андрей, и в его голосе прозвучала нотка, которую Ирина давно не слышала — твёрдость. — Ира никогда не принижала мои достижения.
— Ах, так она тебе уже мозги промыла? — вскинулась Валентина Петровна. — Видите, что делают эти карьеристки? Мужиков из мужиков делают!
— Что вы такое говорите! — не выдержала Ирина. — При чём тут мозги? Андрей просто честный человек!
— Честный! — захохотала свекровь. — Честный мужик жену на место поставить должен! А ты его под каблук загнала!
— Мам! — резко встал Андрей. — Прекрати!
Все замерли. Андрей никогда не повышал голос на мать.
— Что прекратить? — опешила Валентина Петровна. — Правду говорить прекратить?
— Ты не правду говоришь, а чушь! — Андрей подошёл к Ире и взял её за руку. — Моя жена — самая умная и талантливая женщина, которую я знаю. И я не собираюсь сидеть и слушать, как её оскорбляют.
— Андрей... — прошептала Ирина, не веря услышанному.
— Ах вот как! — побагровела свекровь. — Значит, я теперь чужая? Я, которая тебя вырастила, выучила, замуж устроила?
— Ты меня не замуж устраивала, — сказал Андрей спокойно. — Мы с Ирой сами друг друга нашли. И полюбили. За ум, за талант, за характер. А не за то, что она дома сидит и борщи варит.
— Андрюша, сынок, — голос Валентины Петровны дрогнул, — да что же ты говоришь? Мы же семья!
— Семья, — кивнул Андрей. — И Ира — часть этой семьи. И если ты хочешь, чтобы мы приходили к тебе в гости, ты будешь её уважать.
Светлана осторожно поднялась из-за стола.
— Может, мне уйти? — тихо спросила она. — Я чувствую себя лишней...
— Нет, — сказала Ирина, сжимая руку Андрея. — Ты здесь ни при чём, Света. Мы просто... выясняем отношения.
Валентина Петровна медленно опустилась в кресло, глядя на сына так, будто видит его впервые.
— Значит, я во всём виновата? — прошептала она.
И тут зазвонил уже телефон Иры.
Ирина взглянула на экран и побледнела. Номер был международный.
— Извините, это очень важно, — сказала она и отошла к окну. — Hello, this is Irina... Yes, I remember our conversation...
Валентина Петровна напряженно прислушивалась, хотя английский не понимала. Андрей тоже смотрел на жену с тревогой.
— Really? And when would you need the final answer? — Ирина кивнула, хотя собеседник её не видел. — I understand. Thank you for this opportunity. I'll call you back tomorrow.
Она положила трубку и обернулась. Все смотрели на неё выжидательно.
— Что случилось? — тихо спросил Андрей.
— Это... это было предложение о работе. В Берлине. Руководителем европейского отделения нашей компании. — Ирина медленно вернулась к столу. — Зарплата в три раза больше нынешней. Полный соцпакет, служебная квартира, машина...
— И что ты ответила? — напряженно спросил Андрей.
— Что подумаю до завтра.
Валентина Петровна тяжело дышала, глядя то на сына, то на невестку.
— Ну вот! — выдохнула она наконец. — Вот к чему твоя защита привела! Она теперь совсем обнаглела! В Германию собралась!
— Мам... — начал Андрей.
— Не "мам" мне! — взвилась свекровь. — Ты видишь, что происходит? Она семью разрушает! Тебя бросает! А ты её ещё защищаешь!
— Я никого не бросаю, — тихо сказала Ирина. — Я сказала, что подумаю. Это касается нас обоих.
— Обоих! — захохотала Валентина Петровна истерично. — Да она уже всё решила! Видели, как глаза загорелись? Нет, чтобы сказать сразу "спасибо, но у меня муж, семья"!
— А почему я должна сразу отказываться? — Ирина почувствовала, как терпение окончательно лопается. — Это же возможность! Для нас обоих!
— Для обоих? — ехидно переспросила свекровь. — А Андрей что, тоже в Германию поедет? Учителем? На твоей шее висеть?
— Хватит! — взорвался Андрей. — Хватит уже! Мам, ты слышишь, что говоришь?
— Слышу! Правду говорю! — Валентина Петровна встала и грозно нависла над столом. — Она разрушает семью! Уводит тебя от матери! От родных! И ты этого не видишь!
— Я вижу совсем другое, — холодно произнёс Андрей. — Я вижу, что моя мать уничтожает мою жену. Каждый раз, когда мы приходим сюда.
— Андрей, не надо, — попыталась вмешаться Ирина.
— Надо! — отрезал он. — Мам, ты хочешь знать правду? Ира получает такие предложения не в первый раз. Полгода назад ей предлагали Москву. Год назад — Питер. И знаешь, что она отвечала? "Спасибо, но мы не готовы переехать". Каждый раз!
Валентина Петровна растерянно моргнула.
— А почему... почему она сейчас колеблется? — прошептала она.
— Потому что я сказал ей, что больше не могу смотреть, как её унижают! — Андрей повысил голос. — Потому что мне стыдно за то, что я молчал, когда ты называла мою жену выскочкой!
— Андрей... — Ирина потянулась к нему, но он отстранился.
— Нет, Ира. Я должен это сказать. — Он повернулся к матери. — Мам, я люблю тебя. Ты дала мне жизнь, воспитала, многим пожертвовала. Но Ира — это моя семья. Моя жизнь. И если ты не можешь это принять...
— Что? — прошептала Валентина Петровна. — Что ты хочешь сказать?
— Что мы больше не будем приходить сюда, — твёрдо произнёс Андрей. — До тех пор, пока ты не извинишься перед Ирой и не пообещаешь относиться к ней с уважением.
Воцарилась мёртвая тишина. Света сидела, не поднимая глаз. Алексей неловко переминался на стуле.
— Значит, выбираешь её? — дрогнувшим голосом спросила Валентина Петровна.
— Я выбираю справедливость, — ответил Андрей. — И любовь. А не тиранию.
Свекровь медленно опустилась в кресло, и вдруг её лицо исказилось от злости.
— Хорошо! — прошипела она. — Выбрал? Тогда выбирай до конца! Забирай свою карьеристку и убирайтесь! И чтобы духу вашего здесь не было! Раз я такая плохая!
— Мам, ты же сама всё слышала... — попытался Алексей.
— Молчать! — рявкнула на него Валентина Петровна. — Все вы теперь против меня! Неблагодарные!
Ирина встала и взяла сумочку.
— Андрей, пойдём, — тихо сказала она. — Здесь больше нет смысла оставаться.
— Да, уходите! — крикнула вслед свекровь. — И в свою Германию езжайте! Только помните — дороги назад не будет!
У двери Андрей обернулся к матери в последний раз.
— Знаешь, мам, — сказал он грустно, — а дороги назад и не должно быть. Нужно идти только вперёд.
Дома они долго сидели молча. Ирина заваривала чай, а Андрей смотрел в окно на вечернюю улицу.
— Жалеешь? — наконец спросила она, ставя перед ним чашку.
— О чём?
— Что заступился. Что поссорился с матерью.
Андрей повернулся к ней и взял за руку.
— Жалею, что молчал так долго. — Он вздохнул. — Знаешь, я всё время думал, что она изменится. Что поймёт наконец, какая ты замечательная.
— А теперь понимаешь, что нет?
— Теперь понимаю, что это не моя проблема. — Андрей крепче сжал её пальцы. — Ира, а скажи честно — ты правда хочешь в Германию?
Ирина долго молчала, глядя на пар, поднимающийся от чашки.
— Раньше хотела, — призналась она. — Каждый раз, когда приходилось выслушивать эти... выпады. Думала — уехать подальше, начать всё сначала.
— А сейчас?
— А сейчас... — она улыбнулась, — сейчас у меня есть муж, который готов за меня заступиться. Зачем мне Германия?
Зазвонил телефон. Андрей взглянул на экран и нахмурился.
— Алексей, — сказал он Ире и ответил на звонок. — Алло?
— Андрей, это я. — голос брата звучал взволнованно. — Слушай, мать... она заперлась в комнате. Говорит, что всё пропало, что мы её бросили.
— И что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Ну... может, приедешь? Поговоришь с ней?
Андрей посмотрел на Иру. Она кивнула.
— Хорошо. Но только вместе с женой. И только если мать извинится.
— Ладно, я попробую с ней поговорить.
Андрей отключился и обернулся к Ире.
— Поедем?
— Обязательно. — Ирина встала и надела пальто. — Но сначала позвоню в Берлин.
— И что скажешь?
— Что я передумала. — Она набрала международный номер. — Hello? Yes, it's Irina. I've made my decision. Thank you for the offer, but I'm staying in Russia. My family is here.
Когда она повесила трубку, Андрей обнял её.
— Не жалеешь?
— О карьере? — Ирина рассмеялась. — Знаешь, карьеру можно сделать и здесь. А вот такого мужа... — она встала на цыпочки и поцеловала его в щёку, — такого мужа больше не найти.
Через полчаса они стояли у двери квартиры Валентины Петровны. Открыл Алексей, виноватый и смущённый.
— Она в комнате, — шепотом сообщил он. — Говорит, что к врачу поедет жаловаться на сердце.
— К врачу так к врачу, — спокойно сказал Андрей. — А мы пойдём домой.
— Андрюша! — раздался из комнаты голос Валентины Петровны. — Это ты?
— Я. С женой.
Дверь приоткрылась, и показалось заплаканное лицо свекрови.
— Ирочка... — прошептала она. — Ты меня простишь, старую дуру?
Ирина шагнула вперёд и обняла свекровь.
— Конечно прощу, Валентина Петровна. Мы же семья.
— Семья, — кивнула та сквозь слёзы. — А в Германию... не поедешь?
— Никуда не поеду. — Ирина крепко прижала к себе плачущую женщину. — Дом там, где тебя любят такой, какая ты есть.