Галина Петровна лежала в больничной палате и смотрела в окно на серое небо. Уже неделю она здесь, после инсульта. Врачи говорят, что самое страшное позади, но восстанавливаться придётся долго. Левая рука почти не работает, ходить тяжело.
— Галина Петровна, к вам племянник пришёл, — сказала медсестра, заглядывая в палату.
Сердце радостно ёкнуло. Илья приехал! Значит, не забыл тётю.
В палату зашёл высокий мужчина лет тридцати пяти. Волосы аккуратно уложены, костюм дорогой, туфли блестят.
— Привет, тётя Галя, — сухо сказал он, не подходя близко к кровати.
— Илюша, родной! Как же я рада тебя видеть! — Галина Петровна попыталась приподняться, но сил не хватило.
— Как дела? Что врачи говорят?
— Говорят, что буду жить. Только восстанавливаться долго. Рука не слушается, ноги слабые.
— Понятно. А когда выписывают?
— Завтра или послезавтра. Зависит от анализов.
Илья кивнул, посмотрел на часы.
— Хорошо. Ну я пошёл, дела ждут.
— Илюша, подожди! — Галина Петровна испугалась, что племянник уйдёт так быстро. — Посиди немного, поговорим.
— О чём говорить? Ты жива, это главное.
— Илюша, а кто меня забирать будет? Из больницы?
— Не знаю. Такси вызови.
— Какое такси? Я же больная! Одна не дойду!
— Ну попроси кого-нибудь помочь.
— Кого просить? Соседи все старые, сами еле ходят.
— Тётя Галя, это твои проблемы.
Галина Петровна не поверила своим ушам. Неужели племянник может так сказать?
— Илюша, но ты же единственный родственник у меня остался!
— И что?
— Как что? Ты же должен помочь!
— Почему должен?
— Потому что мы родня!
— Родня, но дальняя. Ты мне тётя, а не мать.
— Илюша, но кроме тебя у меня никого нет!
— А это мои проблемы?
Галина Петровна почувствовала, как слёзы подступают к глазам. Неужели племянник такой чёрствый?
— Илюша, вспомни, как я за тобой ухаживала, когда ты маленький был!
— Это было давно.
— Но было же! Когда родители на работе, ты у меня жил!
— Жил. И что?
— А то, что я тебя как сына растила!
— Никто тебя не просил.
— Как никто не просил? Твоя мать просила! Моя сестра!
— Мать умерла. И её просьбы со временем теряют силу.
— Илюша, как ты можешь так говорить?
— Легко могу. Это правда жизни.
— Какая правда? Что близких бросают в беде?
— Не бросают. Просто каждый за себя отвечает.
— А за родственников не отвечают?
— Не отвечают. Только за детей и родителей.
— А тёти не в счёт?
— Не в счёт.
Галина Петровна заплакала. Она надеялась на поддержку, а получила равнодушие.
— Илюша, но я же одна остануся! Больная, слабая!
— Не одна. Соседи есть, социальные службы.
— Какие соседи? Они сами помощь нуждаются!
— Тогда социальные службы.
— Илюша, ты понимаешь, что говоришь? Чужие люди лучше, чем родной племянник?
— Для меня не лучше и не хуже. Просто это их работа.
— А твоя работа что?
— Моя работа зарабатывать деньги и свою семью содержать.
— А тётю не содержать?
— Не содержать.
— Почему?
— Потому что у меня жена и дети. Им всё моё внимание.
— Илюша, но я же не всё внимание прошу! Просто чтобы не бросал совсем!
— Не брошу. Иногда буду звонить, узнавать, как дела.
— Как часто?
— Раз в месяц.
— Раз в месяц? Илюша, а если мне плохо станет?
— Скорую вызови.
— А если помощь понадобится?
— Службы есть специальные.
— А если денег не хватит?
— Займи у кого-нибудь.
— У кого займу? У меня знакомых почти не осталось!
— Тётя Галя, это не мои проблемы.
— Не твои? Илюша, а чьи тогда?
— Твои проблемы.
— Мои? Но я же больная!
— Больная, но живая. Значит, сама должна решать.
— Как сама? Мне помощь нужна!
— Нужна — найди. Государство помогает таким, как ты.
— Государство? Илюша, ты видел, как государство помогает?
— Не видел, но знаю, что помогает.
— Копейки даёт! Пенсия двенадцать тысяч, коммунальные пять тысяч!
— На оставшиеся семь тысяч и живи.
— На семь тысяч? Илюша, ты на семь тысяч прожить сможешь?
— Не смогу. Но я работаю, зарабатываю.
— А я не могу работать! Я больная!
— Тогда экономь.
— Как экономить? На чём?
— На всём. Меньше ешь, меньше тратишь.
— Меньше ешь? Илюша, мне лекарства нужны дорогие!
— Бесплатные проси.
— Бесплатные не помогают!
— Ну тогда покупай дешёвые.
— Илюша, ты что, не понимаешь? Мне жить на что-то надо!
— Понимаю. Но это твоя жизнь, твои проблемы.
— А ты мне не поможешь?
— Не помогу.
— Совсем не поможешь?
— Тётя Галя, у меня ипотека, кредиты, дети в садик ходят. Денег лишних нет.
— А сколько у тебя зарплата?
— Это не твоё дело.
— Илюша, ну скажи примерно.
— Зачем тебе знать?
— Хочу понять, правда ли денег нет.
— Денег нет на посторонних людей.
— Посторонних? Я же тётя твоя!
— Тётя, но не близкий человек.
— Как не близкий? Илюша, я тебя воспитывала!
— Воспитывала за деньги.
— За какие деньги?
— Родители платили тебе.
— Не платили! Я бесплатно за тобой смотрела!
— Не бесплатно. Продукты покупали, одежду.
— Продукты для тебя покупали! И одежду для тебя!
— Всё равно тратились.
— Илюша, но я же любила тебя! Как родного сына!
— Любила или не любила, а теперь это не важно.
— Почему не важно?
— Потому что я вырос. У меня своя семья.
— А старые связи забыл?
— Не забыл. Просто они неактуальны.
— Неактуальны? Илюша, родственные связи не бывают неактуальными!
— Бывают. Когда люди живут отдельно много лет.
— Мы же не отдельно жили! Ты ко мне приезжал!
— Приезжал, пока мать была жива.
— А после её смерти перестал?
— Перестал. Повода нет.
— Как нет повода? Я же живая!
— Живая, но не родная мать.
— Не родная, но близкий человек!
— Для меня не близкий.
— А кто близкий?
— Жена, дети.
— А тётя?
— Тётя далёкий родственник.
— Илюша, но я же одна! Совсем одна!
— Не моя вина, что у тебя нет семьи.
— Не создала семью, потому что за вами ухаживала! За твоей матерью, за тобой!
— Никто не просил.
— Просили! Твоя мать просила!
— Мать умерла. А я ничего не просил.
— Не просил, но пользовался!
— Пользовался, когда был ребёнком. А теперь взрослый.
— И что?
— А то, что взрослые сами за себя отвечают.
— Илюша, но ведь есть понятие благодарности!
— Есть. Но есть и понятие разумности.
— Что значит разумности?
— Что нельзя всю жизнь платить за детство.
— Не всю жизнь! Просто сейчас помоги!
— Не помогу.
— Почему?
— Потому что не хочу.
— Илюша, но это же подлость!
— Не подлость, а прагматизм.
— Какой прагматизм?
— Разумный расчёт. У меня своя семья, свои заботы.
— А чужие заботы не твоё дело?
— Не моё.
— Даже если это твоя тётя?
— Даже если.
Галина Петровна закрыла глаза. Неужели человек, которого она растила, может быть таким жестоким?
— Илюша, а вспомни, как я тебе книжки читала.
— Читала. И что?
— А как учить уроки помогала?
— Помогала.
— А как болел ты, я ночами не спала, температуру сбивала?
— Сбивала.
— И что, это всё ничего не значит?
— Значит. Но это было давно.
— Давно, но было!
— Было и прошло.
— Прошло, но память должна остаться!
— Память есть. Но жить надо настоящим.
— А настоящее что говорит?
— Настоящее говорит, что у меня своя семья.
— А тётя не семья?
— Дальняя родня.
— Илюша, но как же совесть?
— Совесть чиста. Я никого не обманывал.
— Не обманывал, но и не помогаешь!
— Помогать необязательно.
— Почему необязательно?
— Потому что ты мне никто.
— Как никто? Я же тётя!
— Тётя, но не близкий человек.
— Илюша, но когда мне плохо было, я к тебе обращалась?
— Обращалась.
— И что?
— А то, что теперь очередь моя отказываться.
— Отказываться от чего?
— От лишних обязательств.
— Лишних? Помочь больной тёте это лишнее?
— Для меня лишнее.
— А что не лишнее?
— Моя семья не лишняя.
— Понятно. А я лишняя?
— Ты мне никто, иди в соцслужбы!
Галина Петровна почувствовала, как сердце сжимается от боли. Неужели племянник может сказать такие слова?
— Илюша, как ты можешь так говорить?
— Легко могу. Говорю правду.
— Какую правду?
— Ты мне действительно никто. Дальняя родня.
— Но я же за тобой ухаживала!
— Ухаживала по просьбе матери. А она умерла.
— И что?
— А то, что обязательства с её смертью закончились.
— Илюша, но есть же человеческое участие!
— Есть. К близким людям.
— А я не близкий?
— Не близкий.
— А кто близкий?
— Жена, дети, родители.
— А тёти?
— Тёти далёкие родственники.
— Значит, мне рассчитывать не на что?
— Не на что.
— Совсем?
— Совсем.
— Илюша, а если я умру от голода?
— Не умрёшь. Социальные службы помогут.
— А если не помогут?
— Помогут. Это их работа.
— А твоя работа что?
— Моя работа свою семью обеспечивать.
— А тётю не обеспечивать?
— Не обеспечивать.
Илья посмотрел на часы.
— Всё, тётя Галя, я пошёл. Дела ждут.
— Илюша, а когда увидимся?
— Не знаю. Может, на твоих похоронах.
— Как на похоронах?
— Ну когда умрёшь, приду проводить.
— А пока живая?
— А пока живая, живи сама.
— Илюша, но это же жестоко!
— Не жестоко, а честно.
— Честно?
— Да. Лучше сразу сказать правду, чем потом обманывать.
— Какую правду?
— Что помогать не буду.
— Совсем не будешь?
— Совсем.
— А если я очень попрошу?
— Не поможет.
— Илюша, а денег дать не можешь? Хоть немного?
— Не могу.
— Совсем не можешь?
— У меня каждая копейка расписана.
— На что расписана?
— На ипотеку, на детей, на жену.
— А на тётю места нет?
— Нет места.
— Илюша, но хоть иногда звони!
— Буду звонить.
— Часто?
— Раз в полгода.
— Так редко?
— А чаще зачем? Всё равно помочь не смогу.
— Но хоть поговорить!
— Говорить не о чем.
— Как не о чем? О жизни поговорить!
— О твоей жизни мне неинтересно.
— А о своей расскажешь?
— Не расскажу. Это личное.
— Илюша, но мы же родня!
— Дальняя родня.
— Но всё-таки родня!
— Формально родня. А по сути чужие люди.
Илья встал, направился к выходу.
— Всё, я пошёл. Выздоравливай.
— Илюша, а из больницы кто забирать будет?
— Не знаю. Это твои проблемы.
— Илюша!
Но племянник уже вышел из палаты. Галина Петровна осталась одна со своей болью и отчаянием.
Медсестра заглянула в палату.
— Галина Петровна, что плачете?
— Племянник отказался помогать.
— Да что вы говорите! Такой хорошо одетый, успешный на вид.
— Успешный, да только сердца нет.
— Ничего, не расстраивайтесь. Как-нибудь справитесь.
— Как справлюсь? Одна, больная, без денег?
— Обратитесь в социальную службу. Они помогают таким, как вы.
— А племянники не помогают?
— Разные племянники бывают. Ваш, видно, из эгоистичных.
— Видно, что так.
Галина Петровна повернулась к стене и заплакала. Она воспитывала племянника, любила как сына. А он отказался даже забрать её из больницы.
Вот и вся благодарность.