В Британском журнале психотерапии (British Journal of Psychotherapy), меньше месяца назад вышла публикация на тему особенностей обращения за психотерапевтической помощью на современном этапе («Populist narratives of «Narcissistic Abuse»: a help or hindrance to psychotherapeutic practice? [Популистские нарративы о «нарциссическом насилии»: помощь или препятствие психотерапевтической практике?]). Кратко перескажу несколько моментов, которые я нашел для себя любопытным.
Автор статьи Jo Mercer, отмечает, что рост интереса к проблеме «нарциссизма» и к так называемому «нарциссическому абьюзу», породил не просто очередную шумиху в социальных медиа, но и привел к созданию организованных онлайн-сообществ и способствовал развитию целой индустрии всевозможных, «попсовых» курсов по диагностике «нарциссизма» и преодолению его последствий.
Было выпущено и распродано большим тиражом полярная литература, из серии «Как распознать нарцисса и как избавиться от чувства вины».
Пациенты теперь приходят к своим психотерапевтам и психоаналитикам будучи основательно подготовленными в вопросах «нарциссизма» (как они сами о себе думают).
Они описывают свое состояние, свои трудности в отношениях и свои жалобы на своего романтического партнера, уже «не наивно» как раньше.
Вместо этого такие люди используют термины, которые они некритично заимствовали из социальных сетей (например, «Мой партнер – перверсивный нарцисс, он эмоционально недоступен, не эмпатичен, повергает меня абьюзу и осуществляет газлайтинг» и пр.), плохо понимая, что эти понятия действительно означают.
Такие люди, обычно так же свидетельствуют о том, что они «застряли» в этих травматических отношениях с этим [очередным] «нарциссом» (то уходят от него, то возвращаются к нему), чувствуют себя беспомощными и лишенными возможности действовать.
Внутренние конфликты таких пациентов часто характеризуются пограничной динамикой «притяжения – отталкивания», причем обычно, несмотря на постигшее их разочарование, они продолжает «неустанно надеяться» (Stark, 1994), что их романтический и/или половой партнер (тот самый «перверсивный нарцисс-абьюзер»), чудесным образом «изменится» и однажды, действительно, даст ей или ему то, в чем он или она нуждается в отношениях.
Популярные каналы и видеоролики, которые они насмотрелись, предлагают своим подписчикам внимательно исследовать, а не «нарцисс» ли их половой партнер, «а не абьюзер ли он»?
Обычно в подобных видео, авторы цифрового контента, создают образ «нарцисса» как злонамеренного, жестокого, холодного, чудовищного человека, который паразитирует на добрых, доверчивых и невинных жертвах, прямо таких «агнцах божих».
Например, людям без медицинского или психологического образования, которые ранее никогда не сталкивались с диагностическими критериями «нарциссизма», предлагают пройтись по контрольному списку вопросов для «диагностики» своих партнёров, отношениями с которыми они не довольны (т.е. им предлагают диагностировать «другого», а не исследовать самих себя на предмет своего собственного нарциссизма).
Проблема номер два, заключается в том, что когда непрофессионалы пытаются использовать тесты или опросники, которые для них не предназначены, они отказываются неспособны ими адекватно воспользоваться ввиду своей предвзятости.
Точность их диагностики сопоставима с попыткой определить: «А не козерог ли мой парень?»
На этих популярных каналах создаётся впечатление, что «проблема» заключается исключительно в том, что зритель это пострадавшая сторона, которая находится в отношениях с неподобающим человеком.
Этот нарратив способствует расщеплению, ибо все проблемы преподносятся как находящиеся вне самого человека («он плохой, а я хороший»).
Такой дискурс также, дополнительно, снимает всякое ощущения вины (ибо вся вина перекладывается на «ужасного нарцисса» и «жена Цезаря остаётся вне подозрений»).
Проблема заключается в другом, в «злом нарциссе», который абсолютно плох (например, он лишенный эмпатии, эгоист, манипулятор, обманщик, тот кто плохо относится, оскорбляет и контролирует и пр.).
Привлекательность этой точки зрения очевидна: смотрящий видео «про нарциссов» ощущает себя, во-первых невиновным, а во-вторых, «нормальным» (без нарциссического расстройства).
Гуру социальных сетей обычно рекомендуют и простое решение проблемы — разорвать отношения с этим «нарциссом» и научиться лучше распознавать нарциссов в своем окружении (дабы в будущем вновь не вступить с таким человеком в отношения).
Проблема заключается в том, что такие люди, даже расставшись с одним «нарциссом», через некоторое время с удивлением обнаруживают себя в отношениях, только уже с другим «нарциссом» (который, возможно, даже ещё хуже чем первый).
Остаётся открытым вопрос, каким образом им удается всякий раз находить нового «нарцисса», с учётом того, что нарциссическое расстройство личности достаточно мало распространено в популяции?
Так обзор 5 эпидемиологических исследований показал, что медиана распространенности «нарциссизма» составляет всего 1,6%. Российские источники вообще, указывают на показатель распространённости в 0,4% (близко к статистической погрешности).
Так вот, зачастую, это происходит по тому, что человек:
1) сам является этим самым «нарциссом», которого он хочет «диагностировать» и от которого пытается сбежать; он просто проецирует свой внутренний опыт на другого человека и затем начинает воспринимать этого человека как «плохого» (проекция своего собственно нарциссизма);
2) может воздействовать на свой объект (другого человека) таким образом, чтобы вызвать / индуцировать в нем те виды поведения, которые он бессознательно ожидает (тут используется механизм проективной идентификации);
[Отсюда, кстати проистекает частный нарратив: «Когда мы только с ним познакомились он был прекрасным, эмпатичным, ноль нарциссизма, однако вскоре оказалось, что он замаскированный, отстраненный, рациональный и холодный нарцисс!»]
3) он может бессознательно, среди множества партнёров, выбирать действительно, именно «нарцисса», так как этот выбор соответствует его / её ранней (детской) ситуации.
Так текущий выбор такого «неподходящего» объекта / полового партнёра отражает раннюю историю жизни пациента, который например, был воспитан и развивался в семье, где один или оба родителя были высокомерными, ненадёжными, пренебрегающими, недоступными или иным образом отчуждёнными (например, по причине своей депрессии или алкоголизма).
Разумеется, возможны все три комбинации этих вариантов в различных их сочетаниях.
Придя впервые на психотерапию, такие люди обычно пытаются навязать своему психотерапевту свою версию реальности (которую они, зачастую сами, в готовом виде «заимствовали» из роликов на Ютубе), требуя от психотерапевта подтверждения «диагноза» их партнера.
Идея того, что агрессор всегда находится снаружи, вовне, а они «не при делах», достаточно соблазнительна, ибо она позволяет не брать на себя ответственность, а утешительные внешние сообщения («Да, да действительно, ты жертва нарциссического абьюза»), защищают человека от его стыдящих, изолирующих и преследующих внутренних объектов.
Обзор публикации подготовил Автономов Денис, 2025
Надеюсь, Вам понравилось то, что я делаю. Поддержать меня как автора можно подпиской на канал и/или доброжелательным комментарием под публикацией. Если Вы просто поделитесь этим материалом или информацией со своими друзьями и знакомыми, то это тоже будет не менее прекрасно.
Источники: Mercer J. Populist narratives of "Narcissistic Abuse": a help or hindrance to psychotherapeutic practice? //British Journal of Psychotherapy. – 2025.
https://onlinelibrary.wiley.com/doi/abs/10.1111/bjp.12976
Morgan TA, Zimmerman M: Epidemiology of personality disorders. In Handbook of Personality Disorders: Theory, Research, and Treatment. 2nd ed, edited by WJ Livesley, R Larstone, New York, NY: The Guilford Press, 2018, pp. 173-196.
Смулевич А.Б. Расстройства личности. М.: ООО «Московское информационное агентство». – 2007. – 192 с.
#нарциссизм
#психоанализ
#психотерапия
# проекция
#проективная_идентификация