— Мам, где деньги с твоей карточки?! — Галина Петровна резко повернулась от плиты, прижимая к груди пачку рецептов. — Я вчера специально отложила на твои лекарства!
Валерий даже не поднял глаз от телефона, развалившись в кресле покойного отца.
— А что такого? Занял немного на ремонт машины. Вернуть успею.
— Как занял?! — голос Галины дрогнул от возмущения. — Это мамины деньги! Её пенсия! А у неё давление скачет, сердце…
— Ой, да хватит драматизировать! — Валерий наконец оторвался от экрана, окинув сестру презрительным взглядом. — Мать выживет без таблеток пару дней. А машина мне нужна для работы. Для семьи стараюсь!
Из спальни донёсся слабый голос восьмидесятилетней Анны Васильевны:
— Галочка, доченька, что там у вас? Опять ругаетесь?
Галина быстро вытерла руки о фартук и поспешила к матери, но Валерий перегородил ей дорогу.
— Сиди уж тут, нянька, — протянул он с ехидной усмешкой. — Раз взялась за святое дело ухаживать, так и ухаживай. Я вот работаю, зарабатываю, а ты что? Дома сидишь, кашки варишь…
— Работаешь?! — Галина едва сдержалась, чтобы не повысить голос. — Ты в прошлом месяце три дня отработал! А я уже полгода как уволилась, чтобы за мамой смотреть! Продукты покупаю, лекарства, массажистку оплачиваю…
— Ага, святая мученица нашлась! — Валерий поднялся и прошёлся по комнате, театрально всплеснув руками. — А кто тебя просил увольняться? Может, специально это сделала, чтобы потом на наследство больше прав качать?
Слова брата ударили Галину как пощёчина. Она опустилась на диван, чувствуя, как горячая волна возмущения поднимается к горлу.
— Валера, ты что несёшь? Какое наследство? Мама жива, слава богу, и будет жить!
— Ну конечно, будет, — протянул он язвительно. — Только вот квартирка-то хорошая, в центре. И кое-кто уже прикидывает, как бы её целиком заполучить.
— Прекрати немедленно! — Галина вскочила, сжав кулаки. — Как ты можешь такое говорить? Я тут дни и ночи провожу, маме подгузники меняю, кормлю с ложечки, а ты…
— А я что? Я плохой сын, да? — Валерий приблизился к сестре, нависая над ней. — Деньги в семью приношу, дом содержу. А ты что делаешь? Сопли разводишь!
— Деньги приносишь? — Галина горько рассмеялась. — Какие деньги, Валера? Ты уже месяц как на бирже стоишь! А мамину пенсию тратишь направо и налево!
— Семья — это святое! — заревел Валерий, стукнув кулаком по столу. — И помогать родным — священный долг! А ты, эгоистка, считаешь каждую копейку!
Галина почувствовала, как что-то внутри неё рвётся. Все эти месяцы бессонных ночей, тревог, постоянной беготни между аптекой и больницей — и вот этот эгоистичный тип обвиняет её в расчётливости!
— Валера, ты совесть потерял? — тихо произнесла она, но в её голосе звучала сталь. — Мама лежит больная, а ты её деньги на машину тратишь. Это как?
— А как это — всю жизнь от матери денег ждать? — огрызнулся он. — Я мужик, мне работать надо, деньги зарабатывать! А не как ты — в няньки подалась!
Из спальни снова донёсся слабый голос:
— Дети мои, не ругайтесь, пожалуйста… Мне плохо становится, когда вы ссоритесь…
Галина быстро направилась к матери, но на пороге спальни обернулась:
— Завтра же верни мамины деньги на карточку. Слышишь? Завтра!
— А если не верну? — вызывающе усмехнулся Валерий. — Что сделаешь?
Галина замерла, глядя на брата. В его глазах она увидела что-то новое — холодное равнодушие и какую-то странную уверенность.
— Посмотрим, — тихо сказала она и зашла к матери.
Анна Васильевна лежала на высоких подушках, тяжело дыша. Инсульт три месяца назад изменил всё — жизнерадостная женщина, которая ещё недавно сама ходила в магазин и готовила борщи на всю семью, теперь с трудом держала ложку.
— Мамочка, как себя чувствуешь? — Галина присела на край кровати, поправляя одеяло.
— Голова кружится, доченька. А что Валерка опять кричал?
Галина вздохнула. Рассказывать правду — значит, расстроить мать ещё больше. Валерий всегда был любимчиком. "Мальчик же, ему трудней в жизни", — повторяла Анна Васильевна, когда Галине приходилось в детстве отдавать брату лучшие игрушки.
— Ничего особенного, мам. Просто обсуждали дела.
— Галочка, — мать слабо сжала её руку, — я знаю, тебе тяжело. Ты работу оставила, Серёжа твой, наверное, сердится, что жена всё время у свекрови пропадает...
Галина поморщилась. Сергей действительно недоволен. "Пусть сам за своей матерью ухаживает!" — бросил он позавчера, когда Галина в очередной раз осталась на ночь.
— Не переживай, мамуль. Серёжа понимает.
Но понимал ли? Два месяца назад Валерий торжественно заявил: "У меня семья большая, жена, дети — мне некогда сиделкой работать. А у тебя детей нет, времени полно." Как будто она сама выбрала не иметь детей. Как будто годы безуспешного лечения были её прихотью.
— А Валера сегодня странный какой-то, — продолжала мать. — Про какое-то наследство говорил. Я же ещё жива, слава богу!
Галина почувствовала, как в желудке всё сжалось. Наследство... Последние недели Валерий стал часто заглядывать — не из заботы о матери, а чтобы проверить документы в старом серванте. Вчера она застала его роющимся в мамином письменном столе.
— Искал справку из пенсионного, — соврал он тогда. — Маме для оформления льгот нужна.
Но Галина видела в его руках нотариальные бумаги.
— Мам, а ты помнишь, где лежит твоё завещание? — осторожно спросила она.
Анна Васильевна удивлённо посмотрела на дочь:
— Какое завещание, Галочка? Я его не делала. А зачем? У меня двое детей, всё поровну достанется.
Сердце Галины екнуло. Значит, по закону квартира будет разделена пополам. А Валерий, судя по его поведению, уже строит планы на мамину долю.
Из кухни донёсся звук захлопнувшейся входной двери — брат ушёл, даже не попрощавшись с матерью.
— Мам, отдыхай. Я схожу в аптеку за лекарствами.
— Только денег нет, доченька. Валерка сказал, что взял...
— Ничего, мам. Я куплю.
Галина поцеловала мать в лоб и тихо вышла из комнаты. На сердце лежал тяжёлый камень предчувствия.
На следующий день Галина вернулась от врача с плохими новостями — матери требовалась дорогостоящая операция. В прихожей её поджидал Валерий с какой-то незнакомой женщиной в строгом костюме.
— А, Галя! Как раз вовремя, — слишком радостно произнёс брат. — Знакомься, это Елена Викторовна, социальный работник. Мы тут с ней обсуждали мамину ситуацию.
Женщина протянула руку:
— Здравствуйте. Ваш брат обратился в наши службы. Он считает, что вашей матери нужен профессиональный уход в специализированном учреждении.
Галина почувствовала, как земля уходит из-под ног:
— Что?! Валера, ты что творишь?
— Я думаю о благе матери! — он говорил громко, явно для свидетеля. — Ты не справляешься, Галя. Мама худеет, выглядит плохо. А в интернате за ней будут ухаживать специалисты.
— В каком интернате?! — Галина повернулась к социальному работнику. — Моя мать не нуждается в интернате! Я прекрасно за ней ухаживаю!
— Понимаете, — мягко заговорила Елена Викторовна, — ваш брат показал справки о том, что он единственный работающий в семье и может оплачивать частные услуги...
— Какие справки? — Галина недоумённо посмотрела на Валерия. — Ты же на бирже стоишь!
— Вчера устроился, — нагло соврал брат. — В охранную фирму. А ты вот уже полгода без работы сидишь.
Елена Викторовна открыла папку:
— Также ваш брат предоставил медицинские заключения о том, что у вас проблемы с нервной системой...
— У меня что?! — Галина схватила бумаги. В справке значилось: "Состоит на учёте у невролога с диагнозом хроническая усталость, депрессивный синдром."
— Валера, откуда это?! Я никогда к неврологу не обращалась!
— А помнишь, в марте жаловалась на головные боли? — ехидно усмехнулся брат. — Я тебе доктора посоветовал. Хорошего специалиста. Он и справочку выдал.
Галина вспомнила — действительно, Валерий тогда настоял, чтобы она сходила к какому-то врачу. Она думала, что он искренне заботится...
— Ты подстроил! — прошептала она. — Ты всё заранее спланировал!
— Я забочусь о матери, — твёрдо сказал Валерий. — И считаю, что ей будет лучше в специализированном заведении. А квартиру можно сдавать, деньги пойдут на её содержание.
Вот оно! Галина поняла весь план. Упрятать мать в интернат, получить право распоряжаться квартирой как официальный опекун...
Из спальни донёсся встревоженный голос:
— Дети, что там происходит? Кто-то пришёл?
— Ничего, мамочка! — крикнул Валерий. — Это медсестра пришла тебя посмотреть!
Елена Викторовна направилась к спальне, но Галина загородила ей дорогу:
— Стойте! Моя мать больна, она легко пугается. Валера, объясни этой женщине, что мы в интернате не нуждаемся!
— А ты объясни, на что будешь лечить маму? — холодно спросил брат. — Операция стоит двести тысяч. У тебя есть такие деньги?
Галина замолчала. Денег действительно не было. Валерий продолжал, наслаждаясь её растерянностью:
— А я договорился с руководством интерната. За мамину квартиру будут ухаживать пожизненно. Хороший вариант, согласись.
— Ты хочешь продать мамин дом?!
— Я хочу, чтобы она получила нормальное лечение! А не твои компрессики и таблетки за копейки!
Социальный работник кашлянула:
— Может, всё-таки посмотрю на больную? Нужно составить заключение...
— Конечно! — Валерий распахнул дверь в спальню. — Мама, к тебе доктор пришёл!
Галина стояла как громом поражённая. Всё происходило слишком быстро, слишком отработанно. Сколько времени брат готовил эту операцию?
Анна Васильевна с трудом приподнялась на подушках, увидев незнакомую женщину:
— А вы кто, милочка? Я не вызывала врача...
— Мамочка, — Валерий присел на край кровати, изображая заботу, — тебе нужно лечение. Хорошее, дорогое лечение. А Галка не может его оплатить.
— Какое лечение? — слабо спросила старушка, переводя взгляд с сына на Елену Викторовну. — Галочка мне лекарства покупает, массажистка ходит...
— Этого мало, мам! — Валерий взял мать за руку. — Тебе нужна операция, постоянный медицинский присмотр. А я нашел отличное место, где за тобой будут ухаживать профессионалы!
Галина видела, как лицо матери бледнеет:
— Валерочка, ты хочешь меня куда-то отдать?
— Мама, не слушай его! — Галина бросилась к кровати. — Никто тебя никуда не отдаст! Я не позволю!
— А на что ты будешь лечить маму? — Валерий повернулся к сестре с торжествующей усмешкой. — На воздух? Операция стоит как три твоих зарплаты!
Елена Викторовна достала бланки:
— Анна Васильевна, вашему сыну нужно оформить опекунство, чтобы решать финансовые вопросы...
— Опекунство?! — старушка испуганно посмотрела на Галину. — Галочка, что они говорят? Я же не сумасшедшая!
— Конечно, не сумасшедшая, мам, — мягко сказал Валерий. — Просто больная. И тебе нужен покой, лечение, а не эта суматоха дома.
— Валера, прекрати! — Галина схватила брата за руку. — Ты же видишь, мама пугается!
— А ты видишь, что она умирает?! — заорал Валерий, сбросив маску заботливого сына. — Смотри, во что ты её превратила! Кожа да кости!
Анна Васильевна заплакала:
— Дети мои, зачем вы ругаетесь? Валерочка, я не хочу никуда ехать... Я хочу дома, с Галочкой...
— Мам, никто тебя никуда не повезёт, — твёрдо сказала Галина и повернулась к социальному работнику. — У вас нет права забирать человека против его воли!
— Есть, если опекун настаивает, — холодно ответила Елена Викторовна. — А ваш брат подал документы на опекунство. У него есть работа, жильё, он может обеспечить уход...
— У него нет никакой работы! — Галина выхватила телефон. — Сейчас я позвоню в эту охранную фирму!
Валерий дёрнулся, пытаясь отобрать телефон, но не успел. Галина уже набирала номер.
— Алло, охранное агентство "Барс"? У вас работает Валерий Степанович Комаров? — Пауза. — Как нет такого сотрудника? А может, недавно устроился?
Валерий побагровел:
— Галка, положи трубку!
— Значит, никого с такой фамилией у вас никогда не было? Спасибо.
Елена Викторовна нахмурилась:
— Молодой человек, вы предоставили ложные документы?
— Да, предоставил! — взорвался Валерий. — И что с того? Я сын, я имею право заботиться о матери! А эта сидит тут, как паразит, квартирой завладеть хочет!
— Валера! — ахнула Анна Васильевна. — Как ты можешь так говорить о сестре?
— А как ещё? — он повернулся к матери. — Мам, открой глаза! Она специально уволилась, чтобы тебя опекать! Чтобы первой на наследство претендовать!
— Какое наследство? — прошептала старушка. — Я же живая...
— Пока живая! — жестоко бросил Валерий. — А завтра? Кто квартирой распоряжаться будет? Она одна тут сидит, документы в руках держит!
Галина почувствовала, как что-то внутри неё ломается. Все эти месяцы самопожертвования, бессонные ночи, отказ от собственной жизни — и вот как брат это оценивает!
— Знаешь что, Валера, — тихо сказала она, подходя к старому серванту. — Раз уж ты так печёшься о наследстве, давай сразу всё выясним.
Она достала из ящика жестяную коробку и высыпала на стол пачку документов.
— Вот мамины бумаги. Вот правоустанавливающие документы на квартиру. А это что такое интересное?
Галина развернула старый лист бумаги и громко прочитала:
— "Дарственная. Я, Анна Васильевна Комарова, дарю принадлежащую мне квартиру..." — она подняла глаза на побледневшего Валерия, — "...дочери Галине Степановне Комаровой за постоянный уход и заботу."
Тишина повисла в комнате. Валерий разинул рот, Елена Викторовна удивлённо подняла брови.
— Мам, — прошептал Валерий, — ты что наделала?
— Ничего я не делала, — слабо ответила Анна Васильевна. — Галочка, откуда это?
Галина улыбнулась впервые за много дней:
— Это папа составил, мам. Перед смертью. На случай, если с тобой что-то случится, чтобы тот, кто будет ухаживать, не остался без крыши.
Валерий схватил документ дрожащими руками:
— Это подделка! Отец никогда такого не писал!
— Валера, — тихо сказала Анна Васильевна, — твой отец был мудрым человеком. Он знал, что может случиться.
Елена Викторовна собрала свои бумаги:
— Молодой человек, вы предоставили ложные сведения о работе и здоровье сестры. Это административное правонарушение. А теперь я вижу, что опекунство вам не положено.
— Подождите! — Валерий бросился к ней. — А кто будет за мамой ухаживать? У Галки нет денег на операцию!
— А ты откуда знаешь про операцию? — подозрительно спросила Галина. — Вчера же врач сказал...
Валерий осёкся. Галина внимательно посмотрела на него:
— Ты что, следил за мной? В больнице был?
— Я... я случайно встретил доктора...
— Неправда! — Галина подошла к нему вплотную. — Ты все мои разговоры подслушивал! Даже к врачу меня специально отправил! Всё спланировал!
Анна Васильевна тяжело вздохнула:
— Валерочка, как ты мог? Родную сестру подставлять...
— Мам, я хотел как лучше! — попытался оправдаться Валерий. — Тебе действительно нужно лечение!
— А квартира тебе не нужна была? — спросила Галина. — Честно скажи.
Валерий молчал, глядя в пол.
Елена Викторовна направилась к выходу:
— Дело закрыто. Больная остается дома под присмотром дочери.
Когда дверь захлопнулась, Валерий повернулся к Галине:
— Ну и что теперь? Будешь меня выгонять?
— А зачем? — спокойно ответила Галина. — Ты же сам уйдёшь. Здесь тебе больше нечего ловить.
— Галка, я же брат твой...
— Брат? — Галина подошла к серванту и аккуратно убрала документы. — Братья друг друга не предают. А ты пытался родную мать в интернат сдать.
Валерий постоял ещё немного, потом молча пошёл к двери. На пороге обернулся:
— А деньги на операцию где возьмёшь?
— Найду, — коротко ответила Галина. — Без твоей помощи.
Дверь хлопнула. Галина присела к матери:
— Мамочка, как дела? Не расстроилась?
— Знаешь, доченька, — тихо сказала Анна Васильевна, — твой отец всегда говорил: характер человека в беде проверяется. Ты свой проверила.
— А Валера свой тоже проверил, — грустно улыбнулась Галина.
— Ничего, может, одумается ещё. А пока... — мать слабо сжала её руку, — пока у меня есть ты. И этого достаточно.
Галина поцеловала мамину руку и подумала: а ведь и правда достаточно. Совесть чиста, мать рядом, дом — их дом. Пусть Валерий ищет лёгкие деньги где-то ещё.
Она встала и пошла на кухню ставить чайник. За окном садилось солнце, а в доме наконец воцарился покой.