Алексей Литвиненко — актер театра и кино и знаком многим, как Епифанов из сериала «Школа» 2010. Он пришел в подкаст Шипучка и поделился, каким был этот проект изнутри, как он повлиял на актёра и что изменилось за эти 15 лет. Алексей рассказал, чем живёт сейчас, как меняется киноиндустрия и восприятие ролей со временем. Ностальгия, честные размышления и редкие закулисные истории.
Вы можете послушать нашу беседу в аудио-формате, а также посмотреть её в видео!
Шипучка: Когда Вы вспоминаете про сериал «Школа», какие эмоции возникают?
А. Литвиненко: Хорошие, положительные эмоции! Мы с ребятами так или иначе общаемся. Например, Аня Шепелева (играла Олю Будилову). Я же живу в Дубае уже 3 года и иногда езжу в Россию, и вот Аня Шепелева ко мне уже 2 года подряд приезжает со своим молодым человеком. Мы тут с ними тусим всегда очень классно! А Леша Маслодудов (играл Вадю Исаева)?! Он живёт в Белграде, и я тоже с ним увиделся, когда приезжал в Сербию. Мы же с ним одно время работали в театре Doc, но мы в разных спектаклях играли, хотя мы пересекались. Мы с ним в хороших отношениях! Он рисует тоже! Мы даже как-то с ним разрисовывали театр Doc. К чему я это всё рассказываю? Мы с ребятами по сути как будто бы в школе учились вместе, то есть мы дружим до сих пор. Я всё равно в хороших отношениях с коллегами, как мне кажется, но вот именно со школьниками у нас прямо такое школьное братство! Я и с Валей Лукащук (играла Аню Носову) в очень хороших отношениях. Я с ней переписываюсь, иногда перезваниваюсь. Я когда учился на режиссуре, она мне помогала (она тоже училась на режиссуре) и после я ей чуть-чуть помогал.
Слушайте, прошло 15 лет! Представляете? 15 лет, а мы как будто бы недавно были все вместе, да и люди всё равно вспоминают!
Почему этот проект получился? Как-то всё сошлось, очень талантливо получилось и как-то срезонировало с нами со всеми, с Германикой тоже. Она была тоже в каком-то таком состоянии и возрасте, ей были интересны подростки, и мы были условно только с института. Я закончил институт в 20 лет и по сути был вчерашний школьник. Мы всё своё, что помнили, это и сыграли. Была такая крутая творческая атмосфера. Это абсолютно благодаря Германике. Она давала такую правильную свободу… Я Леру очень уважаю, правда не смотрел что последнее снимала, но я с ней работал не в одном проекте. Я ещё в «Бонусе» у неё снимался, то есть я могу сравнить, как было в разных проектах и в разное время и действительно, я хочу сказать, это [сериал Школа] прямо уникальный какой-то случай. Вот всё сложилось! И продюсеры на канале были молодые и заряженные, что-то хотели, и мы хотели что-то и страна хотела что-то. Контекст меняется и наш сериал «Школа» теперь тоже. Конечно, давно не пересматривал, но я думаю, что я его когда-нибудь покажу своим дочкам. У меня Агния спрашивает, ей уже скоро 7 лет, она первый класс здесь заканчивает и у неё школа не такая, как у нас. Она очень про школу русскую интересуется.У неё бабушка (мама моей жены) - учительница в хорошей школе в Питере. Кстати, такой был случай с ней. Она работает в 56 гимназии в Питере, которая считается лучшей школой России. Она - учитель литературы и русского и специалист по ЕГЭ, её дети любят, она добрая и хорошая. Ей поручили посмотреть тогда наш сериал и сказать от учителей, что всё это неправда, а она честно его посмотрела, какой-то доклад приготовила и высказалась где-то, я не помню, типа в РАНО или, может, в газете. Мне сейчас уже кажется, что все это раздувалось немножко искусственно, но раздувалось и это работало. Хайп же надо запустить, они это и делали, как промо, а потом стали всё более топорно работать. И да, моя тёща пошла и сказала, что у нас сериал плохой, а школына самом деле хорошие. А потом спустя годы мы с ней стали родственниками и у нас с ней прекрасные отношения, я её люблю.
Шипучка: Вы можете связать, что вы все сдружились друг с другом, потому что тогда только закончили институты и это был первый крупный проект у многих?
А. Литвиненко: Я не думаю. Я уже год к тому времени отработал в театре, то есть я уже год как закончил учебу, Лукащук только закончила, Шепелева вроде бы тоже, а Серёга Белов уже 2 года работал. Мы всё время были вместе. Это важно понять:
Я нигде не встречал такой свободы.
У нас так не работали над сериалами и сейчас не работают. Германика нам разрешала очень много импровизировать. Я получал текст и я его весь делал по-другому. Я понимал, что, например, здесь надо сказать эту фразу, потому что она сюжетообразующая, но всё остальное я менял в логике своего персонажа, потому что я выдумывал его. Маслодудов делал скина, это была настоящая большая актёрская работа! На сериалах обычно так не получается. Еще все главные ребята были молодые, все взрослые - очень второстепенные персонажи, а мы реально были главные и рулили. Кстати, сейчас только первый раз об этом подумал, что эта молодая энергия была очень хулиганская, а Лера просто шизила там, и нам это немножечко передавалось. Она себя вела странновато, если честно, но теперь я понимаю, что она могла себе это позволить и, наверное, это всё работало. Уникальный случай!
Про съемки сериала «Школа»
Шипучка: Как вы туда попали? Я читала о том, что просто пришли с кастинга и было около 10 проб.
А. Литвиненко: Да, было много проб. Так всегда бывает, если большой проект. Я сейчас уже плохо помню, но там была какая-то такая ситуация, что меня позвали на пробу, допустим, в апреле и это были вообще другие люди, то есть там вообще чуть ли не другой режиссёр был. Или это были просто кастинг-директора?…Наверное, так было. Просто с камерой стояла женщина и снимала всё, а у меня как раз премьера в театре. Я работал первый год в театре Виктюка и у меня накануне сдача, премьера… Я травмировался, у меня была рука поломана, потом лето. Приехал из Крыма (я там жил 5 лет в Керчи и даже в школу там ходил, но родился в Омске и первый-второй класс был в Крыму, а потом вернулись в Омск). В общем, примерно уже август, я приехал в Москву и мне звонят, зовут на пробы. Пришёл и вот тогда я увидел Германику. Мне давали на первых пробах читать текст, а летом это уже было всё другое. Этот персонаж по-другому был написан, потому что они всё время его переделывали. Кстати, надо сказать насчет сценария. Там были DOCовские драматурги. Юра Клавдиев имеет к этому отношение, он очень-очень крутой, Ворожбит ещё писала. Они изначально драматурги этой новой драмы, которую в театре DOC часто играли, она такая немножко социальная, мощная и на тот момент была очень крутой. Все и работало на этот резонанс! Ну и после проб звонят: "Слушай, приходи с партнёрами играть". Там же целый класс надо набрать. Молодец тоже Лера, что они так долго это делали! Причём я вообще не пересекался с чуваками, которые тоже на мою роль пробовались, то есть я приходил и всегда был как бы один. Мне дадут двух Дятловых, например, мы пробуем. Например, сначала один, а потом другой.
Шипучка: Вы пробовались только на Епифанова?
А. Литвиненко: Да, только на него. Если честно, я даже не знал, кто там другие персонажи. Они не давали текст почему-то, хотя некоторым давали. Например, Косте Пояркину, он играл Дятлова. Я с ним учился в институте, он меня на год младше. Мы учились в Щепкинском, поэтому я его знал до сериала, но мы с ним никогда не общались особо, только здоровались. Костя - хороший парень, привет ему! Хотя мы и сейчас не особо общаемся, а на пробах в «Школе» разговаривались. Костя говорит: "Нет, я читал, чувак", и он мне начал что-то рассказывать, то, что он вычитывал, а мне вообще этот первый вариант не давали. Я как-то так по Костиным косвенным понял кто есть кто по сценарию, а так я вообще не знал ни про Королёва, ни про Носову, ни про других персонажей, они со мной вообще никак не пересекались.
Шипучка: Говорят, что многие актёры в «Школе» играют буквально сами себя и что они запомнятся, как актёры одной роли. Не было ли у Вас такого чувства? Воспринимали ли Вас зрители только так и никак иначе?
А. Литвиненко: Даже если это так, у меня такого чувства нет. Я играл помимо «Школы» потом много-много ролей и параллельно ещё играл в театре. У Виктюка и в DOC-е. У первого в репертуаре. Так что у меня такого ощущения нет. Ещё снимался у Леры в «Бонусе». Мне он не очень понравился, я смотрел две серии. Мне кажется, это не очень удачный проект. Мне нравятся Лерины «Все умрут, а я останусь», «Школа», а вот «Бонус» как-то не зашёл. Причём я читал сценарий, мне он показался классным, но он будто вышел немножечко не в своё время. Сценарий «Бонуса», по-моему, должны были снимать раньше и другой режиссёр, на главную роль нужен какой-то рэпер настоящий и проект как-то не пошёл, сорвался. В общем, у меня нет одной роли, которая бы определила всё. Я много ролей сыграл, может, ещё что-нибудь сыграю. Я не зацикливаюсь на одной.
Шипучка: Как Вам работалось с режиссером сериала Валерией Гай Германикой?
А. Литвиненко: Мы с Лерой, на самом деле, хорошо работали. Мне кажется, она ко мне нормально относилась, уважительно. Я от неё в свой адрес какого-то хамства или жести никогда не слышал. Наоборот, мы с ней очень по-рабочему взаимодействовали, и это мне помогало. Были интересные, сложные сцены. Например, когда умирает мать Епифанова. Это нужно играть очень достоверно. Мы тогда сделали много дублей, потому что это нужно играть достоверно. Она добилась этого по-режиссёрски, увидела, как это должно сработать. Плохой режиссёр сказал бы: «Ну нормально, пойдет», а она добилась нужного результата. В ключевых сценах, таких у каждого актёра может быть по одной за весь сериал. Остальное — обычно один, максимум два дубля: «Отлично, молодцы». Если что-то не так, то снова дубль, но чаще всего просто поправки. Я не очень много даже их слышал. Может, и хотел бы их услышать, но она говорила: «Чувак, всё нормально». Значит, все, как надо. Если что-то плохо, она скажет, но если не сказала, то слава богу — значит, хорошо.
Шипучка: Ваш персонаж считался красавчиком, Вас сравнивали с Бодровым, в Вас влюблялись зрительницы. Были какие-то странные истории с фанатками?
А. Литвиненко: Да нет, какой-то жести не было. Если честно, я избегаю очень «шизовых» людей. Старался особо не взаимодействовать. Если ко мне подходят сфотографироваться - да, пожалуйста, вообще не вопрос! Прийти на какие-то мероприятия официальные - да, с удовольствием ходил на всякие промо. Почему нет? Это работает на проекты. Я всегда хожу, и с другими проектами поступаю так же, потому что мы же одно дело делаем. Каких-то преследований не было. Хотя, бывало… Например, один раз на спектакль пришла девушка и подарила мне огромный букет цветов. Мы тогда играли в DOC-е, зал маленький, человек 40 максимум. Она пришла с огромным букетом, и она была очень красивая - высокая, прямо настоящая модель. Я поблагодарил и после спектакля мы с ней заговорили. Она рассказала, что из Киева. Это был, наверное, 2012 год. Она начала переписываться с моим клоном во «ВКонтакте». Она не поняла, что это фейк. Они переписывались, переписывались, переписывались… У них уже любовь по переписке. Он назначил ей встречу, они встретились, а это был не я. Он ей говорит: «Ты же писала, что я тебе понравился по разговору».
В итоге она просто приехала ко мне на спектакль, заочно меня «полюбив» по переписке. По-моему, Мария её звали. Мы потом даже с ней дружили во «ВКонтакте», она что-то мне писала, я ей отвечал уже… без романтики. Сейчас уже давно не переписываемся. Такой случай забавный. Наверное, ещё были какие-то такие моменты, но прямо жесть не припомню. Если честно, я считаю, что мне вообще хорошую службу сослужило то, что я снялся. Я попадал в интересные компании. Общался с очень интересными людьми после этого сериала — с журналистами, с классными врачами. Мы до сих пор поддерживаем отношения. Отношение ко мне уже изначально было лояльное. В общем, это здорово! За это я благодарен.
Шипучка: Есть часть актёров, и не только, которые после некоторых проектов говорят, что стыдятся какой-то роли и хотят её вычеркнуть из своей фильмографии. У Вас такого нет?
А. Литвиненко: Я не такой… Я так скажу: у меня были очень разные роли. На мой взгляд, просто так говорить некрасиво… Во-первых, а зачем ты туда пошёл? Во-вторых, окей, ты мог сделать всё для того, чтобы хотя бы свою роль сделать нормальной. Будут говорить: «Кино — полная параша, невозможно смотреть, все — мрази, а вот чувачок…» Я играл в таких проектах по-студенчеству… И ничего! Я не то что не стыжусь, я горжусь!
Моё первое появление вообще в кино. Я закончил первый курс, лето. Что делать? Денег нет. Родители в Москве уже жили на тот момент, а я жил в общаге всегда, мне нравился общажный дух. Надо работать, сниматься. В общем, мои товарищи с курса дали телефон бригадира массовки, и я пошёл, снимался в массовке целый день. Мы изображали людей на улице для какого-то сериала. Заработал около 500 рублей, а в конце смены дали еще 300. Вообще прикольно! Я очень много работал потом и снимался. Никогда так не буду говорить, потому что как бы ни было, я всё равно уважаю партнёров и режиссёров, какие бы они ни были.
Шипучка: Было что-то на съёмках сериала «Школа», что во время казалось малозначительным, а в итоге стало культовым моментом? Например, многих покорил черный кот Бегемот.
А. Литвиненко: Это вообще малозначительный момент. Кот ходил, как хотел! Как это всё происходило: это же было очень-очень малобюджетно. У нас были зарплаты… даже на тот момент это было смешно. Копейки.
Мы фигачили с ноября по апрель. У меня, например, в месяц было 25 смен. Каждый день! Мы каждый день фигачили, с утра до ночи. Всё время в этой школе. Иногда какую-нибудь квартиру Носовой снимают или Епифанова. Вот в этих сценах в квартире был кот. Он в этой сцене может здесь идти, а в другой может убежать. Принесут его, он как-нибудь по-другому себя поведёт.
Шипучка: Откуда его вообще взяли?
А. Литвиненко: Кот был дрессировщиков. Всё-таки на съёмки надо брать животных более-менее подготовленных. Даже был момент: притащили кота какого-то с улицы. Он поцарапал актрису, которая маму мою играла. Тогда все сказали: «Не-не-не, давайте нормального». Так как это чёрный кот, их можно по-разному менять, это такой киношный лайфхак.
Шипучка: Как снимались сцены с напряжением?
А. Литвиненко: Это было абсолютно, как в любом фильме. Ничего из ряда вон.
Шипучка: Были сцены, которые вам давались сложнее других?
А. Литвиненко: Ничего такого особенного. Была какая-то жесть с погодой, морозы в Москве, а как всегда — зимой снимали «осень». По-моему, я тогда был на гастролях и это не со мной было. Наташа Терешкова (играла Шишкову) бегала по морозу, и у неё случилось переохлаждение, чуть ли не в больницу отвезли.
А так я вспоминаю, что это всё было очень прикольно. Это было по-панковски, по приколу. Мы — молодые люди, занимаемся на тот момент любимым делом. Мы в супертренинге, мы в своей стихии. Нам ещё и дают делать, что мы хотим!
Шипучка: А как прошла поездка в Суздаль?
А. Литвиненко: Была крутая поездка! У меня ещё параллельно были гастроли. После съёмок, конечно, все пошли тусить по Владимиру — бухать, тусить.
Мы реально вели себя, как школьники. Просто зверинец!
Этот автобус был игровой. Мы пришли на смену, допустим, в 7:00 утра, и нам говорят: «Ребят, сейчас одеваемся в школе, садимся в автобус и едем во Владимир. Там снимаем и в гостинице». И мы поехали. Но мы же не снимаем всю дорогу до Владимира, там 200 километров или сколько, а просто бесимся, орём как школьники, а после смены — по этому Владимиру тусоваться, бухать… Короче, весело, классно было. На утро я ещё поехал в Иваново, меня водитель повёз играть спектакль. Я отыграл спектакль, а у них там по сценарию у Епифанова мама заболела, и он срывается к ней… Как раз совпало, что вторую смену, когда снимали в Суздале, я был на спектакле. Потом я вернулся, мы что-то досняли, и всё. Это были классные съёмки на выезде.
Шипучка: Что было настоящим во время съёмок? Локация - понятно, а алкоголь сигареты?
А. Литвиненко: Сигареты были, тогда ещё курить можно было в кадре. Я тогда и сам курил. На тот момент я 2 пачки в день курил. Курил нещадно. В какой-то сцене мы реальный алкоголь пили. Германика говорит: «Да дайте им настоящий». Это было в сцене с бутылочкой.
Шипучка: Одна из эмо тоже была настоящей?
А. Литвиненко: Да, с которой я, как бы, мутил (Татьяна Шевченко, играла Меланью). Хорошая девчонка, кстати. Она не актриса, но её как-то нашли. Она такая вся татуированная, с пирсингом. Причём то ли училась на врача, то ли уже закончила и была врачом. Её условно нашли где-то, типа в магазине, где она подрабатывала, какую-то эмо-одежду продавала. Кстати, она, для непрофессионала большая молодец, органичная была. Вторая тоже хорошая девчонка (Юлия Александрова, играла Колючку). Она в театре играла, классная актриса. Она играла в «Горько», «Горько 2», потом «Горько 4», «Все умрут, а я останусь».
Шипучка: Вы же еще приходили в «Пусть говорят»?
А. Литвиненко: Это промо, поэтому надо было быть обязательно. Да и почему нет? Я пошёл. Я даже ещё один раз потом ходил, меня звали на сюжет с разборкой каких-то школьников. Уже где-то спустя год после выхода сериала. Там был какой-то ад. Я был типо эксперт по школьникам и со мной рядом сидела девушка, какая-то королева красоты. Я сижу, смотрю на неё, она на меня с выражением лица: «Чувак, куда мы попали?». Остальные эксперты орут, что-то обсуждают. Я ни слова не проронил от шока. Меня позже звали ещё пару раз, но поняли, что туда больше не пойду.
Про свое детство
Шипучка: А как, на Ваш взгляд, изменилось отношение к буллингу за последние 15 лет? И каким он был в Вашей школе?
А. Литвиненко: В моём детстве всё это тоже было, но мы воспринимали это как нечто обычное: «Ну да, бывает, так везде». Сейчас, как родитель, я понимаю, что это не норма и так быть не должно. Я живу в Дубае, и здесь буллинга нет. Может, мы поэтому отчасти выбрали этот город, потому что это самое безопасное место в мире. Наверняка, какая-нибудь жесть в России где-нибудь в глубинке, наверняка, есть, но не обязательно. Может быть и в глубинке хорошая школа, да в Омске у меня нормальная была школа, с одной стороны, а с другой…
Хорошая была школа, классная. Я её вспоминаю… Ну, как в тюрьме быть.
Я же с Рабиновича и только сейчас понимаю, что это ненормально, хотя у нас было даже жёстче, чем в сериале показано.
Шипучка: Конкретных примеров не помните?
А. Литвиненко: У нас всё время какие-то драки были. Тогда это не называлось «буллингом». Просто считалось, что если тебя обижают, это твои проблемы. Думаю, это тянется ещё с советских времён. Главное, учителя совершенно в это не погружаются, им вообще на это наплевать, и из-за этого дети нормальные просто не могут спокойно учиться. Начиная с девятого класса, хулиганов собрали в отдельный класс, а потом многих отчислили, но они всё равно приходили в школу, тусовались на первом этаже. Я их всех знал, мы вместе играли в хоккей, были знакомы с детства.
Если сравнивать мою школу с той, что показана в сериале, — даже с разницей в пять лет, это всё равно была другая атмосфера. Хотя, может, в глубинке и сейчас всё примерно так же.
Это Россия — тут может быть по-разному.
Тётя моей жены — директор школы в городе Сланцы. Она очень хороший директор, достойный человек. Она правда очень мощная. И не то чтобы строгая или жестокая, наоборот, она понимающая, клёвая, но это Сланцы. Если бы не Галя (так зовут тётю жены), то я не знаю, что там было бы. У них чего только нет. Там ад: родители, которые лишены родительских прав, и это сплошь и рядом... Прямо жесть! У нас в Омске такого, конечно, не было. Это была благополучная школа. 66-я школа, знаете? Лицей. Отличная школа в Омске была. Я думаю, на тот момент её можно было в пятёрку лучших поставить. Там была, например, 19-я гимназия, 64-я, и вот наша. У нас все ребята из класса четкие: как-то работают, кто-то занимает серьёзные должности. При этом бывало всякое. В плохих школах, например, в «Нефтяниках» или в Амуре, там вообще смертоубийство сплошь и рядом. Если честно, я вообще не знаю, что там сейчас происходит, кто работает учителями?
Моя дочь учится в Дубае, и я не хочу, чтобы она училась в русской школе.
Правда, не хочу. Я просто посмотрел, как может быть. Она учится в хорошей британской школе. У нас здесь все школы хорошие. Ей 6 лет, она говорит на двух языках. Английский у неё уже как русский. Говорит лучше меня, как будто она из Корнуэлла, потому что у неё учительница оттуда. Когда мы недавно были в Барселоне, она на детской площадке идёт играть, и дети не понимают, откуда она. Она говорит по-английски, и они думают, что она англичанка. Потом переходит на русский, и они такие: «Ого, ничего себе».
Шипучка: Вы сказали, что когда работали над персонажем, много импровизировали. Что вы от себя добавляли в персонажа? Были ли нестыковки Валерией при работе над ним?
Шипучка: Сейчас, уже как родитель, как думаете, что оказывает влияние на детей?
А. Литвиненко: Думаю, влияет всё — и масс-медиа, конечно, тоже. Мы очень быстро получили соцсети: буквально в 2010 году их ещё почти не было, а в 2015 уже были. В нашем сериале они тоже фигурировали, но в зачаточном виде, был «ВКонтакте», например, но это совсем не так, как сейчас. Тогда соцсети не имели такого влияния. Сейчас же они повлияли буквально на всё. Даже на то, что мне стало тяжело смотреть полнометражные фильмы, внимание расфокусировано. Я бы, честно говоря, удалил соцсети, но не могу: работаю в рекламе и так или иначе взаимодействую с Instagram (запрещенная соц. сеть в РФ) и YouTube. Работа обязывает держать руку на пульсе.
Про творчество
Шипучка: А что вам ближе - театр или кино?
А. Литвиненко: Я не могу так сказать это. У меня это совсем по-другому работает. Мне нравится творчество. Мне нравится, когда этот поток творчества со мной.
В какой-то момент, когда я был лишён театра или кино, я стал рисовать больше. У меня были выставки, в Дубае буквально недавно была коллективная выставка. Это очень серьёзный разговор на самом деле, и я может быть не готов формулировать как-то.
Есть просто невероятно крутые театральные проекты и в них работать круто, когда ты выдумываешь что-то. Вот в «Школе» мы всё выдумывали. Такие мощнейшие спектакли были в DOC-е. Например, «Зажги мой огонь», который ребята по сути сами из этюдов придумали. Они получили Золотую маску, играя на трёх стульчиках. Когда такое, то это да, это круто. Когда ты находишься в театре среди ребят, которых ты любишь, которые твои единомышленники, твоя команда, вы делаете какой-то крутейший проект, который будет разрывать.
В 2022 был в Париже и вспомнил, за что я любил театр: когда занимаешься творчеством, вы придумываете что-то, тусите, вы молоды — это классно. Когда же работаешь в государственном театре, и какой-то старик (я не про Романа Григорьевича Виктюка, он гений, я его обожаю) несёт ахинею... Даже 20 лет назад это был нафталин и надо было разгонять, то сейчас это просто вызывает недоумение.
Считаю, что надо стараться попасть туда, где тебе классно. Терпеть не нужно. Когда у меня был период, когда меня не звали в кино, а в театре мне стало неинтересно… Я играл один спектакль с Романом Григорьевичем, офигенный спектакль, но больше не хотел репетировать, тяжеловато было, то всеми правдами неправдами отлынивал. Я играл этот спектакль 10 лет классно, а потом захотелось режиссуру. Тут как-то и совпало.
К чему я это? Мне везде, где клёво, хорошо. Захочу — замутим с чуваком в Белграде какой-нибудь панковский концерт — тоже будет классно.
Шипучка: Как Вы начали рисовать?
А. Литвиненко: Я рисовал в детстве. Если ты чувствуешь какой-то поток, находишься в нём, то в какой-то момент хочется признания, но первоначально мне просто интересно это делать. Мне интересно экспериментировать и находиться в этом. Я не очень музыкальный, но вот в рисунок — да. Оно пришло ко мне очень мощно.
Я был на каких-то съёмках в Минске, у меня там были большие перерывы. Условно, все артисты на съёмках, а у меня выходной, и я стал рисовать эту мелкую графику. Поймал себя на такой медитации. Начал с графики, потом стал добавлять цвет и вот уже 15 лет я рисую. Причём не брал ни одного урока рисования и не хочу. Мне нравится то, что я делаю. У меня хорошо покупают работы, но я рисую не для того, чтобы покупали, а для того, чтобы…
Шипучка: То есть признание в рисунке вам не особо интересно?
А. Литвиненко: Ну, мне бы хотелось. Например, недавно в Париже был конкурс. Я подготовил классную, как я считаю, работу для этого конкурса — граффити. Сделал хороший эскиз. Хотелось бы, чтобы меня позвали, обеспечили условия, и я бы сделал в Париже огромный мурал. У меня там подруга Лена Синюгина, с которой мы вместе рисовали. Она гениальная художница. Мы когда-то с ней коллабились.
Шипучка: А нельзя делать муралы без конкурсов? Например, просто найти стену?
А. Литвиненко: Можно, но это же надо время, деньги, бегать… Плюс у меня одной дочке шесть лет, а другой только полгода. Это тоже затруднительность. Если честно, я вообще не думал, что в жизни может быть так мало времени. Никогда в жизни у меня такого режима не было. Встаю в шесть, и у меня начинается день: куда-то бегу, везу дочку в школу, потом что-то писать, в компьютере, на съёмке… Потом хоккей — я же в хоккей играю в Дубае!
Я вратарь. Никогда не был вратарём. В Омске занимался хоккеем недолго, а в Дубае ворвался в хоккей. Так что мурал в Париже можно, но лучше, если помогут подготовить. Я больше люблю не просто придумать и нарисовать, а рисовать, рисовать, рисовать. Если ты это ощутишь хотя бы раз в жизни, потом не сможешь забыть. Будешь всё время стремиться повторить, всё время хочешь об этом говорить, хочешь изучить этот феномен.
Про жизнь сейчас
Шипучка: Вы сейчас работаете над чем-то?
А. Литвиненко: Мы снимаем рекламу, делаем YouTube и прочее. Я продюсер уже лет пять, но сам не снимался в кадре уже очень давно. Я уехал три года назад, и с тех пор не снимался. Мне несколько раз писали по поводу самопроб, предлагали съёмки в Дубае, но это были какие-то дурацкие роли. Я даже не записывал эти самопробы: либо не сходились по графику, либо роль была мне неинтересна, либо условия не подходили.
Я ушёл в режиссуру, потом стал продюсировать, и съёмок стало всё меньше. Предлагали роли совсем эпизодические, «фигню», и я понимал: зачем мне это сейчас? Я не видел себя едущим в Россию за такие деньги на эти проекты. Я расту, меняюсь, занимаюсь другим. Я не жалею. Считаю, что это был мой путь. Возможно, когда-нибудь я вернусь к актёрству, если предложат что-то достойное и смогу это сыграть классно. Без тренинга — сразу чувствуешь, что не готов. В моей карьере было несколько случаев, когда должны быть буквально завтра съёмки, главная роль, всё готово, а потом — перенос, новый режиссёр, проект отменён… Таких проектов было 3–4, снятых, но их так и не показали. Я не унывал, пошёл учиться на режиссуру, а потом стал продюсером — и стал меньше зависим от чужих решений, заработок стал стабильным.
Шипучка: А как Вы вообще оказались в Дубае и почему этот город?
А. Литвиненко: Изначально сюда нас позвали из-за жены. Её пригласил инвестор и предложил хороший проект по недвижимости, а я могу работать где угодно и жить в любой точке мира. На тот момент у меня был большой проект по шахматам. Мы сделали лучший шахматный канал в мире, где я был продюсером. Потом я уже перестал там работать, этот канал забирал у меня абсолютно всё время. Это был мой главный и единственный большой проект, которым я управлял онлайн. Потом перестал там работать. Ну и честно говоря, Дубай мне понравились. Хотя мне, если честно, везде нравится. До этого я 5 лет жил в Питере. Обожаю Петербург. Москву я тоже люблю, прошлым летом провёл там целый месяц, потому что нужно было решить вопросы с документами. Но, если честно, я оттуда просто бежал в деревню.
Шипучка: А в Омске вы давно бывали?
А. Литвиненко: Омск я давно не посещал, но у меня там живут бабушки, дяди, тёти. Последний раз ездил, когда Агнии был год, то есть примерно пять с половиной лет назад. С бабулями мы созваниваемся, и я, конечно, хотел бы приехать.
Сейчас у меня настоящая хоккейная лихорадка — просто с ума схожу от просмотра матчей. Я всегда болел за «Авангард». Здесь в Дубае смотрю все игры. Недавно они проиграли, я переживал.
У меня дедушка, Юрий Литвиненко, родной отец моего отца, стоял у истоков «Авангарда». Он был чиновником по спорту, в своё время председателем спортобщества. Судил футбол в Советском Союзе, а потом и хоккей, и умер он прямо на матче «Авангарда», будучи судьёй. Это был не судья на льду, а тот, кто вёл протоколы. Отец пришёл тогда на игру, мы должны были пойти вместе, но я в тот день почему-то не пошёл. И вот в фойе перед матчем они встретились с дедушкой, и он умер у отца на руках. Перед игрой объявили, что умер судья. Даже детский хоккейный турнир в честь дедушки проводили один-два года. Поэтому «Авангард» у меня в крови. За футбол я вообще не болею, мне всё равно, а «Авангард» — это ниточка с Омском. Хотя сказать, что я люблю Омск, не могу. Мы жили в Керчи, потом вернулись в Омск, но я всегда хотел уехать. Поступил и сразу переехал в Москву. Тем не менее, когда приезжаю в Омск, есть места, которые мне дороги. Например, лицейский театр. В детстве я там занимался. Всегда прихожу к Сергею Родионовичу Тимофееву, обожаю его, считаю своим учителем и благодарю за всё. Сейчас он худрук лицейского театра. Когда-то, будучи педагогом, он заметил меня в школе, пригласил в театральную группу в третьем классе, и я там занимался до окончания школы.
Шипучка: Что бы Вы сказали себе 15 лет назад, когда только получили роль в сериале «Школа»?
А. Литвиненко: Я бы не стал ничего говорить. Скажешь что-то, он ещё подумает чего и не получит роль. Всё-таки я очень рад, что мне посчастливилось сыграть там. Правда, рад! Это классный момент в моей жизни. Поэтому я ничего бы не стал менять.
Шипучка: Так как у меня ностальгический подкаст, многое связано с воспоминаниями и временем в целом. Был ли за последние годы момент, когда Вы почувствовали, что повзрослели, стали взрослыми? Или это ощущение не появилось? Может быть, оно пришло очень давно?
А. Литвиненко: Думаю, что у меня оно не появилось. Наверное, единственное, что я почувствовал, что у меня совсем нет времени больше ни на что. Это неправильно, когда люди говорят «повзрослел» и имеют в виду, что ты стал скучным, старым и движешься к смерти. Нет, мне прикольно, я к смерти не двигаюсь, наоборот - чувствую себя не унылым, а очень на подъёме.
Хочу сказать, что в моей жизни всякое было и очень неприятные, тяжёлые периоды. Особенно до того, как я встретил свою жену и после «Школы», но я считаю, что каждый день моей жизни лучше, чем предыдущий. Всегда появляется что-то новое, поэтому не могу сказать, что я «повзрослел» в привычном смысле.
БЛИЦ
Любимое место в Омске: Лицейский театр, центр, Иртышская набережная и Любинский проспект.
Любимое реалити-шоу в детстве: такого нет, но вспоминается, как интересное «Каникулы в Мексике».
Любимый мультфильм в детстве: со Скрудж Макдаком.
О какой игрушке мечтал в детстве? Электронная машинка, на которой можно кататься.
Самая запоминающаяся реклама: Банка Империал и с Леней Голубковым.
Первый мобильный телефон: Panasonic со сменными панелями.
Самый пересматриваемый фильм детства: «От заката до рассвета».
Любимая песня детства: «Морская» Мумий Тролля.
Что коллекционировали в детстве? Марки.
В какой день из детства хотел бы вернуться? Я вернулся бы в детство, когда мы жили в Керчи, во двор с ребятами, куда-то туда. Нет конкретного какого-то дня.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА ПОДКАСТ ШИПУЧКА!
Подписаться