Виктор Семенович Гладышев откинулся в кожаном кресле и с удовольствием затянулся кубинской сигарой. За панорамными окнами его кабинета на сорок втором этаже расстилалась вечерняя Москва, мерцая миллионами огней. Двадцать лет он строил эту империю — холдинг «Альфа-Инвест», один из крупнейших в стране.
— Марина Владимировна просит принять, — раздался голос секретарши через селектор.
— Пусть входит, — буркнул Виктор, не отрываясь от документов.
В кабинет вошла женщина лет сорока пяти, в строгом деловом костюме. Марина Владимировна Гладышева — его жена уже двадцать три года, мать двоих детей и, что немаловажно, заместитель генерального директора компании. Хотя Виктор давно перестал воспринимать её всерьёз в деловом плане.
— У нас проблемы с контрактом в Петербурге, — начала Марина, приближаясь к столу. — Нужно срочно решать вопрос с...
— Молчи, пока я даю тебе деньги, — усмехнулся Виктор, не поднимая головы. — Твоя задача — красиво выглядеть на корпоративах и не мешать взрослым заниматься бизнесом. Марш отсюда со своими дурацкими идеями!
Он даже не заметил, как побелело лицо жены, как сжались её кулаки. Марина стояла молча несколько секунд, а потом тихо произнесла:
— Хорошо. Тогда поговорим дома.
Она развернулась и направилась к выходу. Виктор швырнул ручку об стол:
— И вообще, займись лучше домашним хозяйством! Для чего я тебя содержу?
Дверь закрылась с едва слышимым щелчком.
Дома, в их пентхаусе на Патриарших, Марина долго стояла у окна, глядя на огни города. В её руках дрожал стакан с водой — она с трудом сдерживала ярость. Двадцать три года унижений, двадцать три года фразы «молчи, пока я даю тебе деньги». Дети учились за границей, дом был пуст и тих.
Она достала телефон и набрала знакомый номер.
— Алло, Константин Петрович? Это Марина Гладышева. Да, я приняла решение. Завтра утром активируем план. Хватит терпеть этого самодура.
На другом конце провода раздался голос председателя совета директоров — человека, который когда-то был лучшим другом Виктора, но постепенно стал тяготиться его самодурством и пренебрежением к мнению коллег.
— Ты уверена, Марина? Это серьёзный шаг.
— Более чем. У меня есть все документы. Его коррупционные схемы, уклонение от налогов, подставные фирмы. Плюс показания трёх десятков сотрудников о психологическом давлении и оскорблениях. Виктор думает, что все вокруг дураки. Пора показать ему, кто на самом деле дурак.
Утром Виктор, как обычно, подъехал к офисному центру на своём «Майбахе». Швейцар, всегда раболепно кланявшийся, сегодня почему-то отвернулся. У турникетов на входе дежурил охранник Сергей — бывший спецназовец, которого Виктор лично нанял три года назад.
— Доброе утро, Виктор Семенович, — сказал Сергей, но не пропустил его. — Мне поступили указания...
— Какие указания? — взорвался Виктор. — Ты что, совсем ошалел? Я тебя нанимал, я тебя и уволю!
— Приказ подписала исполняющая обязанности генерального директора Марина Владимировна Гладышева. Вам запрещён доступ в здание до особого распоряжения.
— Какая ещё исполняющая обязанности? — заорал Виктор так, что на него стали оборачиваться прохожие. — Я генеральный директор! Я основатель компании!
— Были, Виктор Семенович. Были. Сегодня утром совет директоров принял решение о вашем отстранении.
Виктор почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он судорожно набрал номер своего секретаря.
— Алло, Светлана! Что за дерьмо происходит?
— Виктор Семенович, — голос секретарши дрожал, — сегодня утром состоялось экстренное заседание совета директоров. Вас отстранили от должности за грубые нарушения корпоративной этики и... и другие нарушения. Марина Владимировна теперь...
— Какие нарушения? Я создал эту компанию! Они все ничто без меня!
— Виктор Семенович, мне поступило указание не разговаривать с вами. До свидания.
Телефон отключился. Виктор в бешенстве стал набирать номера всех членов совета директоров. Недоступен. Недоступен. Все недоступны.
К вечеру, после нескольких часов бессмысленных попыток прорваться в собственное здание, где охрана получила строгие указания не пускать его, Виктор смог связаться с корпоративным юристом.
— Сергей Иванович, немедленно объясни, что за цирк здесь устроили! Как они посмели меня уволить?
— Виктор Семенович, — голос юриста был официально сухим, — формально всё законно. У вас только тридцать три процента акций. Марина Владимировна владеет семнадцатью процентами как ваша супруга, плюс доверенности от ваших детей на их доли — ещё двадцать процентов. Совет директоров проголосовал единогласно. Причина — систематическое нарушение корпоративной этики, создание враждебной рабочей атмосферы и...
— Какая корпоративная этика? — заорал Виктор. — Я создал эту компанию голыми руками! Все они жрали с моей руки!
— Есть многочисленные свидетельства о вашем неподобающем поведении, систематических оскорбления сотрудников, в том числе вашей жены. Плюс сомнительные финансовые операции на сумму в несколько миллионов долларов. Налоговая уже заинтересовалась...
— Что? Какая налоговая?
— Марина Владимировна передала им документы. Завтра к вам домой придут с обыском.
Виктор почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Он отключил телефон дрожащими руками и поехал домой.
Дома его ждала Марина. Она сидела в гостиной с чашкой чая, спокойная и собранная. Рядом лежала стопка документов.
— Ты стерва! — заорал Виктор, влетая в комнату. — Предательница! Как ты посмела?
— Двадцать три года, Витя, — тихо сказала Марина, не поднимая глаз. — Двадцать три года я молчала, пока ты давал мне деньги. Думал, я дура? Что не понимаю, как ведётся бизнес? У меня два высших образования — экономическое и юридическое. Я знаю эту компанию не хуже тебя. А последние пять лет я тихо собирала документы о твоих «серых» схемах.
— Ты не имела права! Я твой муж!
— Муж? — Марина наконец подняла на него глаза, и Виктор увидел в них холодную ярость. — Ты перестал быть мужем, когда стал считать меня своей собственностью. Когда начал орать на меня при подчинённых. Когда сказал Антонову на корпоративе, что «баба должна молчать и раздвигать ноги». Помнишь?
Виктор побледнел. Он действительно сказал это, будучи пьяным.
— Это было...
— В шутку? — Марина встала, и в её голосе зазвучала сталь. — Знаешь, что было не в шутку? Когда ты выгнал меня с совещания перед клиентами из-за того, что я посмела высказать своё мнение. Когда назвал меня «тупой курицей» перед всем советом директоров. Когда сказал детям, что мама — неудачница, которая живёт на папины деньги.
— Марина, я...
— Молчи! — впервые за годы она повысила на него голос. — Теперь ты будешь молчать! Знаешь, что ещё было не в шутку? Твоя любовница Алина. Ты думал, я не знаю? Квартира на Кутузовском, машина, счёт в банке — всё на неё. А она, милая девочка, оказалась очень разговорчивой. Особенно когда узнала, что может получить иммунитет в обмен на показания о твоих финансовых махинациях.
Виктор упал в кресло. Он понял — это конец.
— Что ты хочешь?
— Ничего. Просто теперь буду я решать, кому давать деньги, а кому нет. А ты можешь молчать, — Марина взяла документы и направилась к выходу. — Завтра увидимся в суде. Подаю на развод. И да — дети на моей стороне. Они давно знают, какой ты отец.
На пороге она обернулась:
— А ещё я продала твою коллекцию картин. Деньги пошли на премии сотрудникам, которых ты годами унижал. Им это было нужнее.
Через месяц холдинг «Альфа-Инвест» под руководством Марины Владимировны Гладышевой заключил три крупнейших контракта в своей истории. Оказалось, что без постоянных скандалов и криков руководителя коллектив работал намного эффективнее.
Виктор получил небольшую компенсацию и однокомнатную квартиру в спальном районе. Налоговая завела против него дело, но благодаря показаниям Марины он отделался условным сроком и большим штрафом.
Иногда по вечерам он вспоминал тот день, когда сказал жене «молчи, пока я даю тебе деньги». Теперь он понимал — она молчала не потому, что была слабой. Она молчала, потому что готовилась к войне. И эту войну она выиграла со сокрушительным счётом.
Подписывайтесь. Делитесь своими впечатлениями и историями в комментариях, возможно они кому-то помогут 💚