Сковорода с шипением приняла масло, и Марина осторожно разбила два яйца. Утреннее солнце заливало кухню мягким светом, на подоконнике цвела герань, а из приоткрытого окна доносились звуки просыпающегося города. Обычное субботнее утро, которое должно было начаться спокойно и размеренно.
"Только бы не подгорело, только бы желток не растёкся", — мысленно молилась Марина, аккуратно переворачивая яичницу лопаткой. Её руки едва заметно дрожали — так всегда было, когда Виктор находился рядом во время готовки.
— Что ты там опять химичишь? — раздался голос мужа из-за спины. Виктор стоял в дверном проёме, скрестив руки на груди. На нём была идеально выглаженная рубашка — даже в выходной он выглядел так, будто собрался на деловую встречу.
— Яичницу тебе готовлю, как ты любишь, — тихо ответила Марина, стараясь не оборачиваться. Может, если не смотреть ему в глаза, он не начнёт...
— Как я люблю? — Виктор подошёл ближе и заглянул в сковороду через её плечо. — Ты что, совсем бестолковая? Даже яичницу нормально пожарить не можешь! Смотри — белок уже подгорает снизу, а сверху сырой! Сколько раз объяснять — огонь нужно делать минимальный!
Марина молча уменьшила огонь. "Вчера сказал, что огонь слишком маленький и яйца получились сырые. Позавчера — что пережарены. Никогда не угодишь", — пронеслось в её голове, но вслух она произнесла только:
— Извини, сейчас исправлю.
— Исправишь! Тридцать лет замужем, а готовить так и не научилась! Вот Серёга из нашего отдела рассказывал — его жена такие завтраки делает, пальчики оближешь! А ты... Смотреть больно на твои кулинарные подвиги!
Виктор демонстративно отодвинул стул и сел за стол, доставая телефон. Марина выложила яичницу на тарелку, стараясь, чтобы она выглядела аппетитно — желток в центре, белок равномерный, рядом положила нарезанные помидоры и свежий хлеб.
— И что это? — Виктор ткнул вилкой в помидоры. — Я же говорил, что помидоры утром есть вредно! У меня изжога от них! Ты специально делаешь всё наперекор?
"На прошлой неделе ругался, что не положила овощей к яичнице", — вспомнила Марина, но промолчала, убирая помидоры с его тарелки.
— И кофе, наверное, опять как помои сделала? — продолжал Виктор, даже не попробовав. — Нет, ну скажи мне, как можно испортить кофе из кофемашины? Там же только кнопку нажать надо! Но ты умудряешься!
Марина поставила перед ним чашку свежесваренного капучино с идеальной пенкой. Сама она училась делать такую пенку по видео на YouTube, тренировалась, пока Виктора не было дома. Но он даже не взглянул на результат её стараний.
— Опять молока перелила. Это же не молочный коктейль, а кофе должен быть! — заявил он, сделав первый глоток.
В этот момент зазвонил телефон Виктора. На экране высветилось "Начальник".
— Да, Иван Петрович! Доброе утро! — голос Виктора мгновенно изменился, стал подобострастным и заискивающим. — Конечно, конечно! Я всё подготовил! Презентация идеальная, я всю ночь над ней работал! Да, обязательно! В понедельник первым делом!
Марина наблюдала за этой трансформацией с горечью. "С начальством он сама любезность, а дома — тиран", — подумала она, наливая себе чай.
После разговора Виктор вернулся к завтраку и к привычной критике:
— И почему яйца холодные? Ты что, полчаса их жарила? Простейшее блюдо, а ты превращаешь его в катастрофу! Вот на работе у нас новая сотрудница — молодая, красивая, и готовит, говорят, как шеф-повар. А я с тобой мучаюсь...
Марина почувствовала, как внутри поднимается знакомая волна обиды. Она главный бухгалтер крупной компании, руководит отделом из пятнадцати человек, её ценят и уважают коллеги. Но дома, на собственной кухне, она превращается в бестолковую неумеху, которая ничего не может сделать правильно.
— Я на работу схожу на пару часов, — объявил Виктор, доедая яичницу, которую только что ругал. — Отчёт доделать надо. К вечеру вернусь. И попробуй хоть ужин нормальный приготовить! Хочу котлеты. Только не пересуши, как в прошлый раз! И не забудь — я люблю, чтобы в фарше был и лук, и чеснок. Но чтобы не чувствовалось! И картошку сделай — пюре, но не жидкое и не густое. Среднее. Поняла?
"Как сделать, чтобы лук и чеснок были, но не чувствовались?" — хотела спросить Марина, но просто кивнула.
После ухода Виктора Марина села за кухонный стол и закрыла лицо руками. Тишина квартиры обволакивала её, принося долгожданное облегчение. Она достала телефон и открыла чат с подругой Леной.
"Опять утро начал с того, что я ничего не умею", — написала она.
Ответ пришёл мгновенно: "Мариш, сколько можно это терпеть? Ты же у нас золотая! Помнишь, как на корпоративе все объедались твоими салатами?"
Марина грустно улыбнулась. Да, на работе её кулинарные способности никто не подвергал сомнению. Более того, коллеги специально просили её рецепты, а начальник как-то сказал, что её фирменный наполеон — лучшее, что он ел в жизни.
"Может, дело не во мне?" — впервые за долгое время подумала Марина. Но тут же одёрнула себя — "Нет, Виктор прав, я действительно не очень хорошая хозяйка. Он же лучше знает, он такой умный, образованный..."
Телефон зазвонил — это была Алла Сергеевна, её начальница.
— Марина Александровна, извините, что в выходной беспокою. У нас тут форс-мажор — налоговая внезапно запросила документы за последние три года. Не могли бы вы в понедельник пораньше прийти? Только вы разберётесь в этой ситуации, вы же у нас гений бухгалтерии!
— Конечно, Алла Сергеевна, не вопрос, — ответила Марина, чувствуя приятное тепло от похвалы.
— Что бы мы без вас делали! Спасибо огромное! И ещё — не забудьте в среду корпоратив по случаю юбилея фирмы. Все ждут ваш фирменный салат! Генеральный директор специально спрашивал, будете ли вы готовить.
После разговора Марина задумалась. Генеральный директор крупной компании ждёт её салат, а собственный муж считает, что она готовить не умеет. Что-то здесь было не так.
Она подошла к зеркалу в прихожей. На неё смотрела усталая женщина сорока пяти лет. Не красавица, но и не дурнушка. Обычная женщина с добрыми карими глазами и мягкими чертами лица. "Когда я стала такой запуганной?" — спросила она своё отражение.
Вечером Марина готовила котлеты, старательно выполняя все противоречивые требования мужа. Фарш с луком и чесноком, но чтобы не чувствовалось. Не сухие, но и не сырые. Она даже термометр для мяса купила когда-то, чтобы точно определять готовность.
Виктор вернулся около семи, и по его походке Марина поняла — день на работе прошёл не очень удачно. Это означало, что критики будет ещё больше.
— Что, опять котлеты? — первым делом спросил он, даже не поздоровавшись. — Фантазии не хватает на что-то другое?
"Ты же сам утром сказал, что хочешь котлеты!" — хотелось крикнуть Марине, но она промолчала.
За ужином Виктор рассказывал о работе, периодически прерываясь на замечания:
— Картошка комками... Сколько раз говорить — молоко нужно горячее добавлять!.. Так вот, этот выскочка Петров опять пытается подсидеть меня... Котлеты пересушены, как подошва!.. Иван Петрович совсем с ума сошёл со своими требованиями...
Марина кивала, поддакивала, а сама думала о странном контрасте. На работе Виктор был мелким менеджером среднего звена, который уже десять лет не мог получить повышение. Его презентации постоянно отправляли на доработку, а коллеги за спиной называли "Витёк-занудёк". Она знала это от своей коллеги, которая работала в соседнем с Виктором отделе.
— Кстати, — вдруг сказал Виктор, — в среду у нас важная встреча с партнёрами. Иван Петрович будет, возможно, даже генеральный приедет. Надо произвести впечатление. Ты что-нибудь приготовишь? Только нормальное что-то, а не как обычно.
— В среду не смогу, — спокойно ответила Марина. — У нас корпоратив.
— Какой ещё корпоратив? Отменишь! Моя работа важнее твоих посиделок!
— Не могу. Я отвечаю за организацию, и генеральный директор лично просил меня присутствовать.
Виктор фыркнул:
— Тоже мне, важная птица! Главный бухгалтер! Сидишь там с бумажками, циферки складываешь, и возомнила себя незаменимой!
В понедельник Марина пришла на работу раньше всех. Разбираясь с документами для налоговой, она полностью погрузилась в цифры и отчёты. Это был её мир, где всё было логично и понятно, где её мнение имело вес, а решения не подвергались сомнению.
— Марина Александровна, вы волшебница! — воскликнула Алла Сергеевна, просматривая подготовленные документы. — За два часа разобрались с тем, над чем наши юристы бились всю пятницу!
К обеду в бухгалтерию заглянул генеральный директор Павел Михайлович — статный мужчина лет пятидесяти с проницательным взглядом.
— Марина Александровна, хотел лично поблагодарить за оперативность. И напомнить — в среду ждём ваши кулинарные шедевры! Моя жена до сих пор вспоминает тот торт с прошлого корпоратива. Просила рецепт выпросить.
— Обязательно напишу рецепт, — улыбнулась Марина, чувствуя приятное тепло от признания.
Вечером дома её встретил недовольный Виктор:
— Где ты шлялась? Уже восьмой час! Я голодный!
— На работе задержалась, налоговая проверка...
— Подумаешь, проверка! Там любая студентка справится! А мужа накормить некому!
Марина молча прошла на кухню и начала разогревать заранее приготовленный суп. Виктор следовал за ней, продолжая выговаривать:
— И вообще, я решил — в среду ты возьмёшь отгул и приготовишь фуршет для нашей встречи. Это важно для моей карьеры!
— Виктор, я же сказала — не могу. У меня корпоратив.
— Да что за корпоратив такой важный? Небось, просто бухгалтерши соберутся чай попить!
— Юбилей компании. Двадцать лет. Будет весь состав, включая учредителей.
— И что? Без тебя не справятся? Не смеши меня! Ты там никто! Просто считаешь деньги, которые другие зарабатывают!
Марина почувствовала, как внутри что-то надломилось. Она поставила тарелку с супом перед мужем и села напротив.
— Знаешь, Виктор, а ведь я получаю в два раза больше тебя.
Ложка застыла на полпути ко рту Виктора.
— Что ты несёшь?
— Правду. Моя зарплата — сто восемьдесят тысяч плюс квартальные премии. Твоя — восемьдесят. Я знаю, я же наши налоговые декларации заполняю.
— Это... это не показатель! Деньги — не главное! Главное — статус, перспективы! У меня важная работа, я с партнёрами встречаюсь!
— С какими партнёрами, Витя? Ты же менеджер по закупкам канцтоваров. Твои "партнёры" — это поставщики скрепок и бумаги.
Лицо Виктора побагровело:
— Как ты смеешь! Я глава семьи! Я требую уважения!
— Уважения требуют те, кто его заслуживает, — спокойно ответила Марина, сама удивляясь своей смелости. — А ты только и делаешь, что унижаешь меня. Каждый день, каждый час. Я плохо готовлю, плохо убираю, плохо выгляжу, плохо работаю... Всё плохо. А сам ты что? Десять лет на одной должности, начальство тебя терпит только из жалости, коллеги за глаза смеются...
— Откуда ты это взяла?! — взревел Виктор.
— Оля Семёнова из вашего отдела — моя давняя знакомая. Она рассказывала, как ты пресмыкаешься перед начальством и хамишь подчинённым. Как твои презентации переделывает стажёр, потому что ты даже в PowerPoint нормально работать не умеешь.
Виктор вскочил, опрокинув тарелку с супом:
— Да как ты смеешь! Ты никто! Бездарная, глупая женщина, которая даже яичницу пожарить не может!
— Не могу? — Марина тоже встала. — В среду увидишь, что я могу. А пока — ешь свой суп с пола, раз опрокинул. Я больше не служанка в этом доме.
Она развернулась и ушла в спальню, оставив ошеломлённого мужа стоять посреди кухни в луже супа.
Среда началась с молчаливого завтрака. Виктор демонстративно сделал себе бутерброды, всем своим видом показывая, что не нуждается в её готовке. Марина спокойно пила кофе, просматривая рабочие документы в планшете.
— Надеюсь, ты одумалась насчёт сегодняшнего вечера, — наконец произнёс Виктор. — Встреча в шесть, гости придут к половине седьмого. Нужны канапе, горячие закуски, что-нибудь из основных блюд.
— Я буду на корпоративе, — не поднимая глаз от планшета, ответила Марина.
— Марина, это не шутки! От этой встречи зависит моё повышение!
— Которое ты ждёшь уже десять лет? — она подняла на него спокойный взгляд. — Витя, давай честно. Тебя никогда не повысят. Ты профессионально выгорел лет пять назад и просто досиживаешь до пенсии.
— Ты... ты пожалеешь об этом! — процедил Виктор сквозь зубы и хлопнул дверью.
На работе Марина погрузилась в подготовку к корпоративу. Она приготовила три вида салатов, мясную нарезку с авторским соусом и свой фирменный торт "Птичье молоко" по рецепту бабушки.
— Марина Александровна, это божественно! — восклицали коллеги, пробуя её блюда. — Вы бы ресторан открыли!
Корпоратив проходил в банкетном зале ресторана. Марина сидела за одним столом с руководством, что уже говорило о её статусе в компании. Павел Михайлович лично наливал ей шампанское и представлял партнёрам:
— А это наша Марина Александровна, лучший главбух в городе! Переманивают постоянно, но мы её не отпустим!
В разгар вечера в зал ворвался взъерошенный Виктор. Марина похолодела, увидев его перекошенное от злости лицо.
— Вот ты где прохлаждаешься! — заорал он на весь зал. — А я из-за тебя важную встречу провалил! Ты специально это сделала, да? Решила мне карьеру сломать!
В зале воцарилась тишина. Все смотрели на разъярённого мужчину, который продолжал кричать:
— Ты обязана была быть дома! Готовить, обслуживать гостей! Это твой долг как жены! А ты здесь развлекаешься, while я позорюсь перед начальством!
Павел Михайлович поднялся со своего места:
— Простите, а вы кто?
— Я муж этой... этой бездарности! Которая даже яичницу нормально пожарить не может!
В зале раздался нервный смешок, который тут же оборвался. Павел Михайлович подошёл ближе:
— Во-первых, прошу не оскорблять нашу сотрудницу. Во-вторых, Марина Александровна — высококлассный специалист, которого мы очень ценим. В-третьих, если вы немедленно не покинете зал, я вызову охрану.
— Да кто вы такой, чтобы мне указывать? — взвился Виктор.
— Павел Михайлович Крылов, генеральный директор компании "АльфаСтройИнвест". А вы, насколько я понимаю, Виктор Николаевич из "ПромТорга"? Тот самый менеджер, из-за которого мы разорвали контракт на поставку канцтоваров?
Виктор побледнел. "АльфаСтройИнвест" был одним из крупнейших клиентов его компании.
— Это... это недоразумение...
— Никакого недоразумения. Вы сорвали три поставки подряд, предоставили некачественный товар и нахамили нашему снабженцу. А теперь выясняется, что вы ещё и неадекватный человек, который врывается на чужие мероприятия и устраивает скандалы.
Павел Михайлович достал телефон:
— Сейчас я позвоню вашему руководителю Ивану Петровичу. Мы с ним давние друзья. Думаю, ему будет интересно узнать о поведении его сотрудника.
— Не надо! Пожалуйста! — Виктор мгновенно сдулся. — Я... я уйду. Марина, пойдём домой!
— Нет, — спокойно сказала Марина, поднимаясь. — Я остаюсь на корпоративе. А ты иди домой и подумай о своём поведении.
— Ты пожалеешь об этом! — прошипел Виктор и выбежал из зала.
После его ухода к Марине подошла Алла Сергеевна:
— Марина Александровна, вы в порядке? Может, вам нужно домой?
— Нет, спасибо. Я лучше останусь здесь, с нормальными людьми.
Вечер продолжился, хотя инцидент оставил неприятный осадок. Коллеги окружили Марину поддержкой и заботой, а Павел Михайлович негромко сказал:
— Марина Александровна, если вам понадобится помощь, юридическая или любая другая — обращайтесь. Мы своих не бросаем.
Домой Марина вернулась за полночь. Виктор сидел в темноте в гостиной, явно её дожидаясь.
— Ты довольна? — глухо спросил он. — Опозорила меня перед твоим начальством. Теперь они наверняка сообщат Ивану Петровичу.
— А разве ты не сам себя опозорил? — устало спросила Марина, включая свет. — Ворвался как сумасшедший, орал на весь зал...
— Это ты во всём виновата! Если бы ты была дома, готовила для встречи, ничего бы не случилось! Но нет, ты решила показать свою независимость!
Марина села в кресло напротив мужа:
— Знаешь, Витя, я сегодня кое-что поняла. Все эти годы ты унижал меня не потому, что я плохая хозяйка или жена. А потому, что сам чувствуешь себя неудачником. И единственный способ почувствовать себя значимым — это унижать меня.
— Чушь!
— Правда. На работе ты никто, так хоть дома можешь изображать начальника. Критиковать мою готовку, мою внешность, мою работу... Это заставляет тебя чувствовать превосходство.
— Да как ты смеешь!
— А знаешь, что самое грустное? — продолжила Марина, не обращая внимания на его возмущение. — Я столько лет в это верила. Действительно думала, что я плохая хозяйка, бездарный человек. А оказалось — я отличный специалист, прекрасно готовлю, и люди меня ценят. Все, кроме собственного мужа.
Виктор молчал, сжав кулаки.
— Я устала, Витя. Устала от постоянной критики, от унижений, от твоего презрения. Так больше продолжаться не может.
— Ты что, хочешь развода? — в голосе Виктора появилась паника.
— Я хочу нормальной жизни. Где меня уважают, ценят, где я могу готовить без страха услышать очередную порцию оскорблений. Где я могу быть собой.
— Я... я изменюсь! Буду лучше!
Марина грустно покачала головой:
— Нет, не будешь. Потому что ты не видишь проблемы. Даже сейчас ты не извинился ни за что. Не признал, что был неправ. Ты просто боишься остаться один.
— Это неправда! Я люблю тебя!
— Любовь не унижает, Витя. Любовь поддерживает, вдохновляет, окрыляет. А ты... ты просто привык, что рядом есть человек, на котором можно срывать злость.
Марина встала и направилась в спальню:
— Я пока не буду подавать на развод. Но и жить как раньше не буду. Либо ты идёшь к психологу и работаешь над собой, либо мы расстаёмся. Решай.
— Психолог? Да ты с ума сошла! Я нормальный!
— Нормальные люди не орут на жён за яичницу. Не врываются на чужие корпоративы с криками. Не унижают близких каждый день.
Она закрыла за собой дверь спальни, оставив Виктора одного в темноте гостиной.
Утром Марина проснулась от запаха кофе. На тумбочке стояла чашка капучино и тарелка с идеально приготовленной яичницей. Рядом лежала записка: "Прости. Я подумаю насчёт психолога".
Марина взяла вилку и попробовала яичницу. Белок был резиновым, желток растёкся, а снизу всё подгорело. Она усмехнулась — даже яичницу Виктор приготовить нормально не может.
"Но хотя бы попытался", — подумала она, откладывая тарелку.
Через неделю Виктора уволили. Павел Михайлович всё-таки позвонил Ивану Петровичу, и тот, узнав о выходке своего сотрудника, не стал его защищать. Оказалось, что претензий к Виктору накопилось достаточно, и этот инцидент стал последней каплей.
— Это всё из-за тебя! — кричал Виктор, размахивая трудовой книжкой. — Ты специально всё подстроила! Настроила своего начальника против меня!
— Я просто была на корпоративе, — спокойно ответила Марина, продолжая готовить ужин. — Всё остальное ты сделал сам.
— И что мне теперь делать? Кто меня возьмёт в пятьдесят лет?
— Тот, кто оценит твои профессиональные качества. Если они есть.
Виктор зло посмотрел на неё:
— Ты радуешься, да? Наконец-то можешь почувствовать превосходство!
— Нет, Витя. Мне грустно. Грустно, что ты так ничего и не понял. Продолжаешь обвинять всех вокруг, но не видишь собственных ошибок.
К психологу Виктор так и не пошёл. Вместо этого он целыми днями сидел дома, играл в компьютерные игры и критиковал всё, что делала Марина. Только теперь его критика звучала жалко — безработный мужчина, живущий на деньги жены, пытался сохранить остатки самоуважения, унижая её.
Марина подала на развод через три месяца. В день, когда Виктор в очередной раз заявил, что она не умеет готовить даже простой борщ. Она спокойно сняла фартук, взяла документы и уехала к адвокату.
— Ты не можешь меня бросить! — кричал Виктор, когда она собирала вещи. — Тебе же сорок пять! Кому ты нужна? Старая, некрасивая, бездарная!
— Я нужна себе, — ответила Марина, закрывая чемодан. — А это самое главное.
Квартира была её, купленная до брака на деньги от родителей. Виктору пришлось переехать к своей пожилой матери, которая встретила его словами: "Я же говорила — не надо было жениться на этой выскочке!"
Через год Марина встретила его в супермаркете. Виктор постарел, осунулся, от былой спеси не осталось и следа. Он работал менеджером в магазине бытовой техники — устроил знакомый из жалости.
— Марина... Может, поговорим? Кофе выпьем? — неуверенно предложил он.
— Нет, спасибо. Мне пора.
— Я понял свои ошибки! Правда! Я был неправ, признаю! Ты отлично готовишь, ты умная, красивая...
— Витя, уже поздно. Слишком поздно.
Она развернулась и пошла к кассе. В корзине лежали продукты для званого ужина — завтра к ней придут коллеги отмечать её повышение. Теперь она финансовый директор компании.
А дома её ждал кот Барсик, который никогда не критиковал её яичницу. Потому что яичница у неё всегда была идеальной. Просто раньше рядом был человек, которому выгодно было убеждать её в обратном.
Виктор остался стоять посреди магазина, глядя ей вслед. На полке рядом стояли сковородки для яичницы. Он вспомнил то утро, с которого всё началось. "Даже яичницу нормально пожарить не можешь!" — кричал он тогда.
"А ведь она всегда готовила идеально", — с запозданием понял он. "Просто я не мог этого признать. Потому что тогда пришлось бы признать, что проблема не в ней, а во мне".
Но это понимание пришло слишком поздно. Марина уже вышла из магазина и села в свою новую машину — подарок себе на повышение. В её жизни больше не было места для людей, которые не умеют ценить то хорошее, что есть рядом.
А Виктор так и остался стоять у полки со сковородками. Одинокий, озлобленный человек, который потерял всё из-за собственной гордыни и неспособности признать — иногда проблема не в яичнице. Проблема в том, кто её критикует.
