В мастерской пахло тканью и паром от утюга. «Я не стану шить тебе костюм», — сказала она, даже не обернувшись. Брат усмехнулся, думая, что это шутка, но игла в её руках двигалась уверенно — работа была для другого клиента.
— Оль, ты чего? — Миша подошёл ближе, опираясь на край стола. Его отражение появилось в большом зеркале напротив. Высокий, подтянутый, в дорогой рубашке с закатанными рукавами.
— Я же не просто так. Собеседование важное через неделю, от него многое зависит.
Оля наконец подняла глаза. За окном стоял августовский зной, но кондиционер работал исправно — результат прошлогоднего обновления оборудования в её ателье. Обновления, которое она оплатила сама, без помощи от семьи. Миша тогда даже не предложил, хотя прекрасно знал о её финансовых сложностях после переезда в новое помещение.
— А от моего времени ничего не зависит? — она вернулась к работе, аккуратно выводя шов по тонкой разметке. Лёгкие движения пальцев, отточенные годами практики. — Три часа на выкройку, пять на пошив, примерка... Это минимум двадцать тысяч за срочность. И я не преувеличиваю.
Миша покачал головой, будто разговаривал с несмышлёным ребёнком, и присел на край дизайнерского стола, слегка отодвинув папку с эскизами.
— Оль, ну мы же родня. Разве родным считают деньги? — он театрально развёл руками. — Помнишь, как в детстве мама всегда говорила: «Мы семья, мы всегда поможем друг другу».
Эти слова вызвали внутренний протест. Оля бережно отложила ткань и впервые за разговор полностью повернулась к брату. Её тёмные волосы были собраны в аккуратный пучок, подчёркивающий серьёзное выражение лица.
— Миш, я считаю не деньги. Я считаю часы своей жизни, — её голос звучал спокойно, но внутри всё клокотало. — Третий раз за год просишь что-то сшить бесплатно. А когда мне нужна была помощь с переездом ателье, ты внезапно оказался занят. Когда нужно было перевезти манекены и оборудование, твой телефон не отвечал.
— У меня правда были дела, — он развёл руками. Золотые запонки блеснули в свете ламп. — Важная презентация для клиентов. Я же не виноват, что так совпало.
Оля вздохнула. Совпадения с Мишей случались с завидной регулярностью — только в одну сторону. Когда ему что-то требовалось, он звонил или приезжал без предупреждения. Когда нужно было что-то ей — дела, встречи, усталость.
— Помнишь, как я открывала ателье? — спросила она, доставая из шкафа коробку с разноцветными нитками. Аккуратно выставленные катушки, рассортированные по оттенкам — маленькая радуга в деревянном ящике. — Папа взял кредит, чтобы помочь мне с первым взносом за аренду. Мама шила со мной допоздна первые заказы, хотя у неё болели руки. А ты обещал сделать сайт и забыл. Я потом сама платила фрилансеру, хотя деньги нужны были на оборудование.
Миша провёл рукой по волосам и поморщился, будто вспоминая что-то неприятное.
— Ну перестань, это было три года назад, — он отмахнулся. — Я тогда только в компанию устроился, времени совсем не было. Адаптация, знакомство с коллективом, обучение новой системе. Ты же знаешь, какой темп в технологической сфере.
— А у меня сейчас есть? — Оля указала на стопку эскизов. Там лежало не меньше десяти листов с детальными прорисовками моделей. — У меня заказ на свадебное платье срочный, невеста волнуется. Три костюма в работе для постоянных клиентов, и все заплатили аванс. Примерки, закупка тканей, переговоры с поставщиками. Я вчера ушла отсюда в одиннадцать вечера.
Миша внимательно оглядел ателье. Просторное помещение с большими окнами, профессиональными манекенами, современным оборудованием. Дизайнерские журналы аккуратно разложены на журнальном столике в углу для клиентов. Всё говорило о серьёзном подходе к делу.
— Ты явно преувеличиваешь. Я уверен, что ты можешь позволить себе потратить немного времени на брата.
Он уселся на стул напротив, и Оля заметила, как дорого он одет. Новые часы, модный пиджак. На должности менеджера в технологической компании он явно не бедствовал.
— Я заплачу, — сказал он с видимым усилием, словно делая одолжение. — Только со скидкой, ладно? По-родственному. Всё-таки не чужие люди.
Оля тихо рассмеялась, но смех вышел невеселым. Она подошла к столу и взяла прайс-лист, который обычно показывала клиентам.
— А когда я покупаю у тебя технику для ателье, ты делаешь скидку по-родственному? Помнишь, как я просила помочь с покупкой компьютера для бухгалтерии? Ты даже десяти процентов не скинул.
Миша отвел глаза, разглядывая витрину с образцами тканей. Шёлк, хлопок, лён — всё высшего качества.
— Это разные вещи. У нас корпоративная политика, я не могу её нарушать. Фиксированные цены, контроль руководства, аудит. Ты же понимаешь, как работают серьёзные компании.
— А я могу нарушать свои бизнес-правила? — Оля скрестила руки на груди. Её аккуратный маникюр контрастировал с небольшими мозолями на пальцах — следами многолетней работы с иглой. — Или моё время стоит меньше, потому что я просто шью?
Просто шью. Эта фраза всплыла из прошлого — мамины слова на семейном ужине год назад. "Оля у нас просто шьёт, а Миша в серьёзной фирме работает". Будто её ателье, которое обеспечивало работой трёх человек, платило налоги и имело постоянных клиентов, было несерьёзной игрой.
Миша поднялся, нервно постукивая пальцами по столу. Его высокая фигура отбрасывала длинную тень на светлый пол ателье.
— Знаешь, я не думал, что ты так изменилась, — он покачал головой с выражением разочарования. — Раньше ты всегда помогала. Когда мне нужно было подшить брюки, ты сидела всю ночь. Когда я порвал любимую футболку, ты так аккуратно зашила, что было не заметно.
— И буду помогать, — кивнула Оля. — Но не себе во вред. Я тоже многое делаю для мамы, для папы. Недавно сшила маме платье на юбилей, хотя была загружена заказами. Но есть разница между разумной помощью и постоянными односторонними одолжениями. — Она сделала паузу. — Посмотри на свои часы, Миш. Они стоят как мой месячный доход. А ты просишь меня потратить много часов работы бесплатно.
Она подошла к манекену, на котором было надето недошитое платье цвета слоновой кости. Тонкая работа с кружевом требовала особой концентрации.
— Знаешь, сколько времени уходит на такое платье? — она провела рукой по ткани. — Две недели кропотливого труда. И невеста заплатила за него шестьдесят тысяч, потому что ценит ручную работу. А ты хочешь, чтобы я отложила всё это ради твоего бесплатного костюма.
Повисла тишина. За окном проехала машина с музыкой, на секунду наполнив комнату отголосками чужого веселья. Где-то вдалеке прозвучал автомобильный сигнал.
— Хорошо, — сказал наконец Миша, побарабанив пальцами по столу. — Сколько будет стоить костюм? Полная цена. Я понимаю, что ты профессионал, и твоя работа должна оплачиваться.
Это прозвучало так, будто он делал ей одолжение, признавая очевидное. Оля заметила эту снисходительность, но решила не заострять на ней внимание.
Она покачала головой и подошла к рабочему календарю, висевшему на стене. Каждый день был расписан по часам, с именами клиентов и типами работ.
— Дело не только в деньгах, Миш. Просто я не успею. Посмотри, — она провела пальцем по страницам. — У меня расписание забито на три недели вперёд. Примерки, финальная отделка, новые заказы. Если тебе нужен костюм к следующей неделе, обратись в другое ателье. Я могу порекомендовать хорошего мастера.
Она достала из ящика стола визитку и протянула брату.
— Сергей, отличный портной. Делает мужские костюмы не хуже меня. Скажешь, что от меня — сделает быстро и качественно.
Миша не взял визитку, вместо этого он приблизился к манекену с недошитым костюмом.
— Но у тебя получается лучше всех! — он попытался улыбнуться той особенной улыбкой, которая с детства помогала ему получать желаемое. — Никто так не знает мои размеры. Помнишь, как ты сшила мне пиджак на собеседование три года назад? Начальник отдела спрашивал, где я его купил.
Оля вспомнила тот пиджак. Она работала над ним по ночам, после основных заказов, потому что Миша "внезапно" узнал о собеседовании за четыре дня до него. Тогда она только открыла ателье и не могла отказать — брат всё-таки. Но с тех пор подобные просьбы стали регулярными, а ответная помощь так и не появилась.
— Спасибо за комплимент, но ответ всё равно нет, — Оля вернулась к работе, давая понять, что разговор окончен. Она взяла иглу и склонилась над тонким кружевом, требующим особой аккуратности.
Миша ещё постоял немного, будто собираясь с мыслями, затем развернулся к выходу. Его плечи напряглись, а походка стала более резкой — признаки раздражения, которые Оля хорошо знала с детства.
— Обиделась, значит, — бросил он, взявшись за дверную ручку. — Из-за какого-то костюма столько драмы.
Оля вздохнула и отложила ткань. Она не собиралась оставлять последнее слово за ним — не в этот раз.
— Я не обиделась. Я сказала "нет". Есть разница, — она выпрямилась, глядя брату прямо в глаза. — И дело не в костюме, а в уважении к моему времени и работе. Ты этого не понимаешь.
Миша покачал головой и вышел, хлопнув дверью. Стеклянная витрина с образцами тканей слегка задрожала. На полке качнулась маленькая статуэтка швеи — подарок от первой благодарной клиентки.
Оля прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Спор с братом выбил её из колеи, но внутри было неожиданное облегчение. Она подошла к окну и посмотрела, как Миша садится в свою новую машину — ещё одно подтверждение того, что финансовые проблемы ему не грозят.
Сколько раз она соглашалась на его просьбы, откладывая оплачиваемые заказы? Сколько вечеров не отдыхала, чтобы успеть сделать всё? И всё ради того, чтобы услышать небрежное "спасибо, сестрёнка" и увидеть, как он уходит до следующей просьбы.
Оля вернулась к рабочему столу и попыталась сосредоточиться на свадебном платье, но мысли постоянно возвращались к разговору. В детстве мама всегда говорила: "Оля, ты старшая, уступи брату". И она уступала — игрушки, сладости, внимание родителей. Когда они выросли, ничего не изменилось. Только теперь речь шла о времени, деньгах и профессиональных навыках.
Телефон завибрировал — пришло сообщение от мамы: "Миша сказал, ты отказалась помочь ему с костюмом. Почему ты не хочешь поддержать брата? Он так редко просит о помощи."
Оля горько усмехнулась. Редко? За последний год Миша просил её подшить брюки, сшить рубашку, починить любимый свитер, и всё это — срочно и бесплатно. При этом когда она попросила его помочь разобраться с новой бухгалтерской программой (он всё-таки работал в технологической компании), он прислал ссылку на платные курсы.
Она положила телефон экраном вниз. Разговор с мамой подождёт до вечера. Сейчас нужно закончить работу над свадебным платьем — невеста ждёт примерку завтра утром.
***
Вечером, когда Оля закрывала ателье, небо окрасилось в нежные розовые тона. Август в этом году выдался особенно жарким, и даже к семи часам вечера воздух оставался тёплым и душным. Она проверила сигнализацию, когда снова появился Миша. На этот раз с пакетом из продуктового и виноватой улыбкой.
— Не сердишься? — спросил он, поднимая пакет. — Я принёс ужин. Твои любимые роллы из той японской забегаловки на углу.
Оля удивлённо подняла брови. Он действительно запомнил, что она любит? Это было что-то новенькое. Часть её хотела просто закрыть дверь и уйти домой, но другая часть — та, что выросла с этим несносным братом — знала, что это самое близкое к извинению, на что он способен.
— Заходи, — она пропустила его внутрь и заперла дверь. — Только недолго, у меня завтра ранний подъём. Примерка в девять утра, а мне ещё нужно подготовить мастерскую.
Они устроились в маленькой комнате отдыха. Обеденный стол, небольшой диван, микроволновка и кофемашина — здесь Оля обычно проводила короткие перерывы между работой. На стенах висели фотографии её лучших работ — свадебные платья, вечерние наряды, стильные костюмы.
Миша выложил контейнеры с едой — явно из кафе, а не домашняя, — и бутылку сока. Он никогда не готовил сам, предпочитая рестораны или доставку. Ещё одно различие между ними: Оля с детства помогала маме на кухне и умела готовить, а Миша даже яичницу не жарил.
— Я подумал о том, что ты сказала, — начал он, открывая контейнеры. Аромат специй наполнил маленькую комнату.
Оля молча взяла палочки. Она знала брата достаточно хорошо, чтобы понимать: ему нужно высказаться. Когда Миша чувствовал себя виноватым, он мог говорить без остановки, будто пытаясь заполнить неловкую тишину.
— Понимаешь, — продолжил он, неловко разламывая палочки, — я привык, что ты всегда поможешь. С детства так было. Ты штопала мои джинсы, когда мама ругалась, что я их порвал. Помогала с уроками литературы, хотя сама готовилась к экзаменам. Помнишь, как ты писала за меня сочинение в девятом классе?
— Это было в школе, Миш, — мягко напомнила Оля, пробуя ролл с лососем. — Нам уже не пятнадцать. Тебе двадцать девять, мне тридцать один. У каждого своя жизнь, своя работа, свои обязательства.
— Знаю, — он помешал соевый соус в маленькой пиале. — Просто сложно перестроиться. Для меня ты всегда была старшей сестрой, которая всё может решить. Стоит попросить — и ты тут же бросаешься на помощь.
Вот оно что. Старшая сестра, которая всё решит. Неистощимый источник поддержки и помощи. Которому не нужно говорить "спасибо" или предлагать что-то взамен.
Оля отложила палочки и вытерла руки салфеткой. За окном постепенно темнело, и отражения их лиц становились всё отчётливее на фоне сумеречного неба.
— Мы взрослые люди. Я люблю тебя, ты мой брат. Но я больше не буду тратить своё время, деньги и силы просто потому, что мы родственники. Это должно быть взаимно.
Миша выглядел искренне озадаченным. Он отложил недоеденный ролл и нахмурился, словно пытаясь решить сложную задачу.
— А как же семья? — в его голосе звучало непонимание. — Разве не в этом смысл — помогать друг другу? Папа всегда говорил: "Семья — это те, кто поддержит в трудную минуту".
— Помогать — да, — кивнула Оля. — Но это должно быть взаимно. Когда ты последний раз предлагал мне помощь? Вспомни хоть один случай за последние три года.
Миша задумался, обводя пальцем край стола. Его лицо приняло сосредоточенное выражение, но никаких примеров он так и не привел. Это молчание было красноречивее любых слов.
— Вот видишь, — Оля грустно улыбнулась. — Даже вспомнить не можешь. А я могу назвать минимум десять случаев, когда помогала тебе за последний год. Починка одежды, консультации по подаркам для твоих девушек...
Миша потер переносицу — жест, который он всегда делал, когда чувствовал себя некомфортно.
— Я никогда не задумывался об этом, — признался он. — Казалось, у тебя всё хорошо. Ты всегда такая... самостоятельная. Всё умеешь, всё знаешь. У тебя своё дело, клиенты тебя уважают. Мне казалось, тебе не нужна помощь.
— Потому что мне приходится такой быть, — Оля встала и подошла к настенным часам. Стрелки показывали начало девятого. — Знаешь, когда я открывала ателье, мне было страшно. Я боялась, что не справлюсь, что клиентов не будет. Что придётся вернуться на фабрику.
Она обернулась к брату, прислонившись к стене. На её лице отразилась застарелая обида.
— Тогда мне очень нужна была твоя поддержка. Не только с сайтом — просто знать, что ты рядом. Но ты был слишком занят своей новой работой. Когда я звонила тебе в слезах, потому что первый клиент отказался платить, ты сказал, что у тебя совещание, и обещал перезвонить. И не перезвонил.
Миша опустил глаза, внимательно изучая узор на палочках для еды.
— Я не знал, что тебе было так тяжело, — тихо сказал он. — Ты никогда не говорила, что тебе трудно. Всегда улыбалась на семейных встречах, рассказывала о своих успехах. Я думал, у тебя всё отлично.
— А ты никогда не спрашивал, — парировала Оля. — Ни разу не поинтересовался, как на самом деле идут дела. Только когда тебе что-то было нужно, ты приходил.
На несколько минут воцарилось молчание. Часы размеренно отсчитывали время. Где-то на улице засмеялись прохожие, их голоса донеслись приглушенно через закрытое окно.
Оля посмотрела на часы и вздохнула.
— Ладно, — сказала она. — Мне нужно закрываться. Завтра рано вставать.
— Но мы даже не поели нормально, — возразил Миша, указывая на недоеденный ужин. — Я специально заказал твои любимые роллы.
— Я заберу с собой, — Оля начала собирать контейнеры, аккуратно закрывая каждый крышкой. — Насчёт костюма... я могу одолжить тебе образец, но только при условии, что вернёшь его в идеальном состоянии. Это часть моей выставочной коллекции для модного показа в следующем месяце.
Миша удивленно поднял брови.
— У тебя будет показ? Почему ты не сказала?
— А ты не спрашивал, — пожала плечами Оля. — Да, местный торговый центр проводит фестиваль дизайнеров. Меня пригласили с коллекцией мужских костюмов. Этот образец — один из центральных в коллекции.
Миша просиял, мгновенно забыв о предыдущем разговоре:
— Конечно! Спасибо, ты меня выручаешь! Обещаю, верну в целости и сохранности.
Он порывисто обнял сестру, и Оля машинально ответила на объятие. Но внутренне она отметила, что он даже не спросил, нужна ли ей какая-то помощь. Типично. Стоило предложить что-то ему — и все предыдущие претензии забыты.
— Не за что, — ответила она, отстраняясь. — Но, Миш, я серьёзно. Это последний раз, когда я иду навстречу просто так. В следующий раз либо оплата, либо что-то взамен. По-честному.
Брат снова обнял её, и в его улыбке читалась искренняя благодарность. Но Оля знала эту улыбку слишком хорошо. Она сомневалась, что он действительно услышал главное. Как только получил желаемое, всё остальное стало неважным.
— Конечно-конечно, — пообещал он, помогая собрать оставшуюся еду. — Я понял. Честно. В следующий раз буду более внимательным, — добавил он без особой уверенности в голосе.
Как же, понял, подумала Оля, запирая дверь ателье. Она проверила замок дважды — привычка, выработанная годами самостоятельности. Завтра она позвонит маме и объяснит свою позицию.
И, скорее всего, снова услышит о том, как важно помогать родным и какая она несговорчивая. Мама всегда принимала сторону Миши — младшенького, любимчика.
Но что-то внутри неё изменилось. Она больше не чувствовала сомнений. Только усталость и твёрдость в решении. В конце концов, если она не будет ценить своё время и труд, никто не будет. Даже семья.
Миша помахал ей с парковки, садясь в свою машину. Он выглядел довольным — ещё бы, получил что хотел. Как всегда. Но на этот раз что-то было иначе. Оля поставила условие, и хотя она её же и нарушила, предложив костюм, это был первый шаг.
***
Через неделю Миша вернул костюм — помятый, с пятном от соуса на рукаве и оторванной пуговицей.
— Прости, — сказал он виновато. — Там было такое напряжение на собеседовании, я потом зашел в кафе, поел и... В общем, я заплачу за чистку.
Оля молча взяла костюм. Она даже не удивилась — в глубине души она ожидала чего-то подобного. Но вместо привычного раздражения она почувствовала странное спокойствие.
— Хорошо, — сказала она, вешая костюм на специальную вешалку. — Это будет стоить три тысячи — чистка и ремонт. И ещё пять тысяч за аренду костюма на неделю.
Миша удивлённо поднял брови.
— Серьёзно? Восемь тысяч? Но я же твой брат!
— Именно, — кивнула Оля. — И как брат, ты должен понимать, что это моя работа. Я не могу позволить даже близким людям пользоваться моим трудом бесплатно. Особенно когда они возвращают вещи в таком состоянии.
Она достала из ящика квитанционную книжку — профессиональную, с логотипом ателье — и выписала чек.
— Вот, — она протянула ему листок. — Можешь оплатить наличными или переводом.
Миша взял квитанцию с таким видом, будто она вручила ему повестку в суд.
— Не могу поверить, — пробормотал он. — Ты действительно берёшь с меня деньги.
— Да, — просто ответила Оля. — Потому что уважаю себя и свою работу. И тебе советую научиться уважать чужой труд, даже если это труд твоей сестры.
Миша постоял ещё немного, будто ожидая, что она передумает, затем достал кошелёк и отсчитал деньги.
— Вот, — он положил купюры на стол. — Надеюсь, ты довольна.
— Я не довольна и не расстроена, — ответила Оля, принимая оплату. — Я просто делаю то, что должна была сделать давно. Устанавливаю нормальные деловые отношения там, где они необходимы.
Миша покачал головой и направился к выходу.
— Кстати, — остановился он у двери. — Я всё-таки получил повышение. Спасибо за костюм, он произвёл впечатление.
Впервые за всё время в его голосе прозвучала искренняя благодарность — без снисходительности, без привычного тона превосходства.
— Рада за тебя, — улыбнулась Оля. — Правда рада. И если захочешь заказать костюм к новой должности — обращайся. Сделаю со скидкой для постоянных клиентов.
Августовский вечер медленно уходил за горизонт. Один из многих, ничего не обещающий, кроме нового рабочего дня и семейных разногласий, которые никуда не денутся. Но, по крайней мере, она сказала то, что давно хотела. И, что более важно, её услышали.
Рекомендую к прочтению рассказ