В цеху было утро.
Станки гудели, искры летели, воздух пах металлом и озоном. Заказ — не самый большой, но срочный: партию деталей нужно отдать уже завтра. Листы раскроены, чертежи загружены в ЧПУ, осталась финальная серия резов. Оператор — опытный, работал на этом станке каждый день. Он знал, как плазма поёт, когда всё идёт как надо, и как она «шипит», когда что-то не так. Но сегодня звук был привычным, а значит, поводов для тревоги не было. Нажатие кнопки «Пуск» — дуга вспыхивает, металл послушно расступается. Пара минут — и на стол падают первые детали. Оператор бросает на них взгляд:
— «Чёрт, тёмная кромка… Ладно, потом зачищу». В плазменной резке ошибки редко кричат о себе сразу. Кромка может выглядеть чуть темнее, заусенец — чуть крупнее. Всё кажется в пределах допустимого.
Но дьявол в деталях: на одном отверстии диаметр ушёл на миллиметр, на другом — заусенец прижал внутреннюю кромку.
И пока оператор продолжал резку, брак множился. После остановки выяснилось: Три мелочи, которы