В память о моем друге Гене
Сентябрь выдался звеняще ярким. С голубизной горного неба контрастировало сочное листовое золото берез, окаймленное красными пятнами осин. Желтые иглы лиственниц лишь оттеняли тонкими штрихами зыбкость краткого цветового баланса.
По мере подъема из долины березки незаметно отставали, оставаясь внизу, то небольшими группками, то в одиночку. И только корявые лиственницы терпеливо провожали путников до самого водораздела.
Двое стремились через три перевала, к реке Шигне. Шагали налегке: только спальные мешки, топор и котелок. Тройка банок тушенки в компании с буханкой хлеба, да жестянки чая и сахара составляли весь их провиант. Большего и не брали – рассчитывали дойти за день, в крайнем случае - за сутки. Там их ждали. Новоявленные искатели золота не смогли найти заветный пласт желаемой россыпи, вот воззвали за помощью к знающему геологу.
Он шагал с пружинной напористостью и постоянством будильника. Выбеленный солнцем энцефалитный костюм второй кожей облегал его тело. Рюкзак привычным горбом грел спину.
Следом, цепляясь ногами за частые камни и редкие корни, спешил молодой, мускулистый парень в новой «спецназовской» робе и бейсбольной кепке. Его шаг сбивался то на иноходь, то на жалкое подобие рыси. Он уставал. С тоскливой неприязнью смотрел на неутомимо маячащую впереди фигуру. Пот тоски и животного страха сально обволакивал тело. Нестерпимо хотелось домой в город. И как можно скорее…
Старая вездеходная дорога наконец-то вывела из чавкающей мари к берегу горной реки. Просветлевшая от первых заморозков вода на перекатах масляно облизывала валуны.
- Бродим, - хлестко бросил геолог спутнику и стал неторопливо раздеваться. Уловив недоуменный взгляд спутника, коротко пояснил: - Мельче не найдем. Снимай все, но сапоги оставь. После подсушимся.
Но переправа не задалась. Дважды молодой спутник терялся в пенных нагромождениях валунов, суетливо спотыкался и, в итоге, в панике судорожно рвался к берегу. К исходному. Несмотря на пронизывающую стылость воды, по его измученному лицу струился обжигающий пот. На лице застыло невыносимое отчаяние.
Геолог, сбросил рюкзак и, молча, вернулся к товарищу. Ободряюще кивнул и, жестко обняв за плечи, повел через буруны. Уже на берегу адреналин пережитого вынес остатки сил из мускулистого тела юноши, сделав его похожим на полуспущенный воздушный шарик ….
Жаркий костер и горячий чай постепенно возвращали силы и бодрость духа городскому путешественнику. Приободряя уставшего спутника, геолог рассказывал курьезные случаи из полевой жизни. В них, как правило, жертвой всех неприятностей выступал он сам, молодой и еще не опытный, но при этом весьма амбициозный и самоуверенный. Постепенно усталость взяла свое и, к потрескиванию костра добавилось ровное посапывание.
Из мерного течения сна геолога вырвал надсадный шепот, переходящий в животный визг передавленного горла: - Там, там медведь!!!! Или волки!!! Ай, вай, виуу!!!!!
Вынырнув из пут сна и тепла спального мешка, геолог оглядел близкую стену темноты: - Где?!! - Вон там, там, - юноша с ужасом в огромных глазах тыкал рукой через тлеющие угли во все самые темные и, как ему казалось, опасные стороны. – Все крадутся и ползут к нам!!! Металлический щелчок на мгновение прервал причитания, и зеленая ракета прорезала черное небо над костром. Грохот выстрела мгновенно выбил из горла юноши новые зарождавшиеся причитания.
— Вот видишь, нет никого, а другие теперь и не придут. Спи…
Утром вездеходный след уводил все дальше и выше по сглаженным безлесным перевалам. Темно-зеленые провалы речных долин неприютно темнели внизу.
Молчаливый геолог ритмично отмеривал километры, думая о своем. Редкие проплешины кострищ и ржавчина консервных банок невольно возвращали его в ушедшее прошлое, такое, казалось ещё недавнее….
За воспоминаниями он не сразу услышал скулеж молодого спутника: - Пойдем назад, мы потерялись! Домой!!! Геолог взглядом ткнул ему в кострище – Скоро придем, и монотонно зашагал вперед.
Новоявленные золотоискатели встретили агрессивно. Романтика геологии не пришлась им по вкусу. Слова и лица говорили об одном, что всего этого и тайги и мифического золота им хватило с излишком. Хватит, пора в город, торговать памперсами. Оно надежнее, да и приятнее. А золото искать – пусть занимаются этим дурни.
Вещи собраны, ненужные уже лопаты, лотки бутара брошены грудой. Ждали вертолет. А то, что пришли – ну и что? Услуги геолога им уже более не нужны. Передумали. Так что свободен.
С большим трудом, в счет своей оплаты, упросил геолог взять юношу на борт. Сжалились, благодетели…
Под удаляющийся на юг рокот винтов перебрал нехитрое содержание рюкзака: топор, спички, чай, чехол от спального мешка, банка тушенки и ракетница с тройкой зеленых ракет. Они остались еще из прошлой геологической жизни…
Морось дождя незаметно перешла в мокрящийся снег, липнущий студенистой массой на плащ. Медленно, стылая сырость пропитывала одежду. Только ритмичный шаг не давал холоду прибиться к телу.
При выходе на водораздел из чаши карового озера резкая боль в правой ноге заставила путника припасть сначала на руку, а затем и плечо. Благо склон был крутой: не упал, а только прислонился. Изумленно вслушиваясь в себя, геолог медленно двинулся вверх, ожидая ухода боли.
На перегибе склона облегченно вздохнул и упруго шагнул вперед. Но новый болевой удар парализующе подвернул ногу. Перелом? Медленно, преодолевая пульсирующий жар, двинулся к ближайшим чахлым лиственницам. Отточенными ударами топора вырубил подобие посоха…
Оставшаяся часть дня – напряженное ковыляние по заснеженной тропе. К сумеркам так и не удалось пройти водораздел. Пришлось терять с таким трудом набранную высоту - спускаться до верхней кромки леса и искать укрытие на ночь. Последние десятки метров шел уже вперед спиной – так боль казалась менее жгучей. Под кроной низкого корявого кедра еще сохранилось пятно сухой хвои. В закостеневшей ладони спичечный коробок наливался осклизлой влагой, расползаясь на что-то бесформенное. Резким ударом ножа выбил из сигнального патрона таблетку горючего состава. Несколько чирканий по мокрому коробку и, слепящий белый жар метнулся к лицу, опаляя ресницы и брови…
Жар костра, тушенка и черный чай медленно возвращали телу тепло, навевая долгожданный покой.
Утро встретило стерильной чистотой выпавшего снега, так любимого геологами в конце полевого сезона. Но сейчас эта снежная опрятность не радовала, а не прекращающийся снегопад – не добавлял энтузиазма. И опять: шаг - посох – шаг - посох и изнурительная пульсирующая боль.
Спуск занял весь день. К вечеру доковылял к долгожданному берегу. Но это уже была не горная речушка с перекатами, а ревущий бурный поток грязной воды, смеси снега и таежного мусора. Внутри его утробно погромыхивали валуны. Вода прибывала на глазах. Было ясно, что через час другой река будет уже непроходима. Надо брести.
Геолог ступил в упругую мутную струю. Ледяная вода охолодила жаркую пульсирующую боль, заменив ее свинцовым объятием холода.
Медленно, прощупывая ногами дно, путник брел среди пенистых бурунов. Сапоги предательски скользили. Отдельные валуны катились в струе и весомо били по ногам. Вдруг, больная нога потеряла опору и с резкой болью застряла между камней. Рывок лишил геолога равновесия, и он с размаху упал в мутную струю. Резким рывком пытается встать, но напор потока упругой тяжестью валит его обратно. Раз за разом вздымалась из воды голова и опять окуналась в стылую черноту. Силы уходили вместе с теплом. А поток все давил и давил в спину подминая под себя человека….
Жаркий туман удушья и пронизывающая стылость в мозгу заслонили весь мир. В какой-то миг борьбы рука обхватила заледеневший ствол топляка. С гаснущим сознанием геолог перевалил тело на полузатопленный ствол дерева и медленно пополз к берегу….
Мороз мгновенно сковал брезент робы броней льда. А вокруг - только заснеженная марь с чахлыми лиственницами. Вспомнилось, что где-то в низовьях реки еще могли кочевать пастухи сойоты – единственная надежда на спасение. Идти, идти туда, сквозь холод и туман беспамятства, туда, туда…
И душное тепло летника, обжигающий чай и расспросы изумленных пастухов, заговор старика скотника на сойотском языке и ржаное тесто с солью на ноге – все это уже было где-то там, за гранью яви и небытия……
А стально-серая, замутненная снежными наплывами вода маслянисто омывала зажатое в заломе стволов тело, медленно наращивая стекленеющий лед на запрокинутом лице….
#кар #саяны #геолог #экспедиция #река #переправа #мемуары