— Ой, Валера... Мне бы самой-то хоть собраться. Это ты человек мобильный и лёгкий на подъём, а для меня куда-то выбраться — целая история, — Лина вздохнула.
— Ты же не одна поедешь. Ну да ладно, не буду пока настаивать, а то это похоже на давление. Вот привыкнешь ко мне, и вернёмся к этому разговору.
— А я... привыкну?
— А что этому может помешать?
— Сильнее, чем я сама, вряд ли что-то или кто-то сможет помешать.
— Тот факт, что ты это понимаешь, Лина, уже говорит о многом.
— А тебе, Валера, всё ясно?
— Я бы не стал делать таких громких заявлений и поспешных выводов, но... Надежда появилась тогда, когда я впервые увидел тебя после долгой разлуки, а сегодня эта надежда окрепла и прочно встала на ноги.
Разговор был странный и многозначительный, но обычно скромной и сдержанной Элине почему-то очень не хотелось, чтобы он заканчивался. Впервые за долгое время на душе было по-настоящему легко, хорошо и уютно.
— Ещё хотел вот что уточнить, — Валерий вдруг стал серьёзным и деловым, и Лина уже собиралась загрустить, но, как выяснилось, поторопилась. — Мне ведь не показалось, будто ты сказала, что мечтала стать библиотекарем?
— Не показалось. Мечтала, — улыбнулась Элина.
— Дело в том, что у нас в университете произошли реорганизация и обновление библиотеки. А Дора Самсоновна как работала там одна, так и работает, — не могут ей найти помощника. Как смотришь на то, чтобы поработать хотя бы временно? Вдруг тебе понравится? Или ты ещё не отдохнула?
— Уф-ф-ф, — выдохнула Лина. — Так много впечатлений и перемен сразу... Пусть даже пока в перспективе. Мне надо подумать, Валера.
— Конечно, — кивнул Мизгирёв. — Подобные решения никак нельзя принимать необдуманно.
— А если я начну работать, как потом... поеду на Север? Кто меня отпустит?
— Мне определённо нравится направление твоих мыслей! — Валерий буквально расцвёл. — А ещё я думаю, что видимо, сделал что-то очень хорошее. Иначе за что судьба так благоволит мне? Поверь, с поездкой я всё организую. Тебя непременно отпустят. То есть, я могу заняться планированием нашего путешествия? Но разумеется, мы будем обсуждать все нюансы и вместе принимать решения.
— Хорошо. Спасибо тебе, Валера, за то, что взял надо мной шефство. Детям докучать не хочется, у них своя жизнь. А я пока совсем того... Чувствую себя, как слепой котёнок.
— Всё будет хорошо, Лина! Главное, что мы встретились вот так спустя много лет. Разве это не похоже на чудо?
— Нет, — покачала головой Лина. — Это не похоже, это и есть чудо.
Уходя домой уже заполночь, Мизгирёв взял с Элины слово, что она серьёзно подумает по поводу подработки в библиотеке. А ещё он пригласил Лину к себе на ужин, который собирался организовать следующим вечером.
С утра Элина поехала домой к сыну, поскольку невестка перед отъездом попросила её проведать квартиру. Серёжа должен был вернуться из командировки через сутки, и Лина решила проверить, в каком состоянии находится квартира.
Конечно, она старалась не вмешиваться в семейную жизнь детей, но в глубине души, как и всякая мать, стремилась сделать «как лучше».
Квартира поразила Лину беспорядком, который царил, казалось, на каждом квадратном сантиметре. Выглядело всё так, словно Юля спасалась из дома бегством. Впрочем, так было всегда, когда сын с семьёй уезжал, а Элину просили присмотреть за квартирой.
К приезду детей она наводила идеальный порядок и наполняла холодильник продуктами. Но в этот раз Лина просто проверила всё, заперла двери на все замки и ушла. И твёрдо пообещала себе, что больше никогда не станет вмешиваться в чужую жизнь, даже с благими намерениями.
Конечно, она и прежде никогда не давила на детей и напрямую не навязывала им свою точку зрения, но в глубине души определённо лучше них знала, как им надо жить. Или думала, что знает.
Потом Элина решила навестить родителей, и мама сразу взяла её в оборот, попросив помочь и сделать уборку в большом старом серванте.
Неторопливая однообразная работа располагала к разговорам, и Лина сама не заметила, как рассказала о том, что случайно встретилась с бывшим соседом бабушки.
— Как-то ты даже воодушевилась, пока рассказывала об этом соседе, — с подозрением проворчала мать.
— Мам, ну а какой мне быть? Плакать, что ли? Да, я очень рада тому, что мы с Валерой встретились.
— Плакать не надо, — отрезала Алевтина Ильинична. — А излучать ты должна прежде всего достоинство. Сама же недавно сказала, что ты уже не девочка, потому не будь смешной.
Мира Айрон
Продолжение: