Из-за крупной аварии в городской системе электроснабжения и транспорта весь центр города погрузился в хаос. Общественный транспорт остановился: троллейбусы замерли на перекрестках, метро прекратило движение, маршрутки пропали. Илье, программисту, возвращавшемуся поздно вечером с работы, пришлось идти домой пешком — почти три километра сквозь опустевший и дрожащий от ветра город.
Небо было мутным, серо-желтым — электрические огни в домах моргали, как умирающие свечи. В наушниках у Ильи играла приглушенная музыка, но на этом участке пути она только усиливала чувство тревоги. Он свернул в сторону от основной улицы, к небольшому круглосуточному супермаркету на перекрёстке улиц Спартака и Володарского. Свет внутри горел, двери были открыты. Он давно не ел и хотел пить. «Хотя бы воды — и домой», — подумал Илья.
Внутри было удивительно тихо. Ни единого покупателя. Ни одного охранника. И даже на кассе никого не было. Только лёгкий гул вентиляции и редкое попискивание системы считывания штрихкодов. В отделе с напитками Илья выбрал бутылку воды, открыл её на месте и сделал глоток. Именно тогда к нему подошёл мужчина.
Он возник неожиданно — высокий, крупный, с плотной шеей, будто сжатой воротником серого халата. Его лицо было массивным, с мрачными чертами. Он не улыбался, не делал резких движений, а наоборот, стоял очень спокойно, слишком спокойно. Голос его был глубоким, почти металлическим:
— Почему ты не на рабочем месте?
Илья застыл. Он подумал, что его спутали с кем-то из сотрудников.
— Я не работаю здесь, — начал он, — я просто…
Мужчина резко ударил его. Удар пришёлся точно в поддых, и Илья рухнул на колени, пытаясь вдохнуть, но лёгкие отказывались работать. В следующий миг незнакомец схватил его за капюшон и потащил по залу к двери с надписью «Служебное помещение».
Очнулся он на бетонном полу. Темнота давила со всех сторон. Было сыро. Пахло гнилью и чем-то химическим, резким, будто старым хлором и железом. Он попытался встать, но руки были связаны.
— Эй! — прошептал он, почти не веря, что кто-то может услышать.
Где-то рядом зашуршало. Словно кто-то прошёл босыми ногами по бетону. Затем послышался шёпот, размытый, еле слышный:
— …уходи, пока можешь… он придёт, он всё видит…
В углу комнаты кто-то сидел. Молодая женщина — в рваной униформе магазина. На бейджике было написано, что её зовут Алина. Она дрожала, глаза её блестели от слёз.
— Кто он? — прошептал Илья.
— Он… не человек. Он появился после того, как прошлым летом отключили электричество. Как будто вместе с тьмой из щелей вылезло нечто другое. Он называет себя «Заведующий».
Алина разрыдалась. Илья услышал щелчок — как будто включился старый проектор. Потом — шаги. Гулкие, медленные. Он приближался.
Илья заметил рядом с собой обломок пластиковой панели — он потянулся к ней, рассёк верёвку. Руки были свободны. Он резко подбежал к Алине, сорвал её с пола.
— Где выход?
Она покачала головой:
— Нет выхода. Это не магазин. Это не подвал. Мы под супермаркетом, но всё здесь не совсем… реально. Как будто место — живое, меняющееся.
С потолка упала камера. Остатки её вытекали чёрной вязкой массой, которая стучала по бетону каплями и шипела. Вдалеке раздался искажённый голос:
— Нарушение дисциплины. Начинается переработка.
Они выскочили в коридор, тот изгибался и растягивался, как кишка. Стеллажи с товарами тянулись в бесконечность. У каждого прохода были таблички: «Фрукты», «Мясо», «Сотрудники», «Несписанное». Они свернули туда, где свет был тусклее. Оказались в секции утилизации.
Там были клетки.
В каждой сидели люди. Кто-то стонал, кто-то смотрел в пустоту. На дверцах были таблички: «Прогульщик», «Нарушитель графика», «Опоздавший». Они все когда-то работали в магазине.
— Он запирает тех, кто не слушается, — прошептала Алина. — А потом… они становятся Имитациями.
— Что ещё за имитации?
Алина показала на фигуру в углу — она напоминала человека, но черты лица были смазаны, как восковая маска. Она двигалась рывками. На её груди был бейджик с надписью «Илья».
— Это… это ты, — прошептала она. — Он создаёт копии, чтобы никто не заметил, что ты исчез.
Они прошли через «Мясной отдел». Но там не было ни свинины, ни курицы — только куски тел, подвешенные на крюках. Лица были искажены ужасом. Кто-то всё ещё шевелился. Стены там были мягкими, пульсирующими. Илью едва не стошнило, но Алина держала его.
— Нам нужно найти главную кассу, — сказала она. — Там может быть… выход.
Впереди вдруг возник Заведующий. Он теперь был другим — выше, руки стали длиннее, а вместо лица была тень с горящими точками-глазами. Он шагал по воздуху, как будто не касаясь пола.
— Кто нарушает ритуал смены? Кто покинул пост?
Пол задрожал, лампы начали моргать.
Илья схватил железный крюк, сорвал с крюка замершего Имитацию и швырнул в сторону монстра. Тот на секунду замер, затем издал хриплый, бешеный вопль:
— Ошибка! Нарушение протокола!
Это дало им шанс.
Касса №0 находилась в центре всего. Она выглядела как алтарь: под ней были кости, клавиши из человеческих ногтей, а на стене висел дисплей, где отображались фотографии — лица всех, кто когда-либо зашёл в магазин.
Илья нашёл своё. Оно начало моргать.
— Сканируй… себя, — сказала Алина. — Только так можно выйти. Но помни, только один может выйти.
— Один! Один билет, один выход, один код. Либо ты, либо я.
Илья смотрел на неё, потом на сканер. А позади раздавался рев приближающегося Заведующего. Он должен был решать сейчас.
Он схватил её за плечи:
— Прости.
Он приложил свой палец к сканеру.
Свет вспыхнул. Вся реальность смазалась.
Он очнулся в своей квартире. Всё было как прежде. Телефон разрядился. Вода стояла на столе. Он жив. Он выжил.
Но в отражении телевизора он увидел её.
Алина стояла позади него. Бейджик всё ещё болтался на её груди.
— Ты же выбрал, да? — прошептала она. — Ты вышел. Но я — нет. Теперь я работаю вечно.
Экран мигнул. В комнате снова стало темно.
Где-то в городе супермаркет всё ещё работал. Круглосуточно. Без выходных.